Чёрная невеста
Я лягу на кровать,
Не жениха, а скорой смерти ждать.
Уильям Шекспир
"Ромео и Джульетта"
***
Двенадцатого сентября две тысячи десятого года небо рухнуло на голову, а мир стал бесцветным, и кто-то выжег в нем огромную дыру, засасывающую все на своем пути.
Именно тогда на грязный асфальт маленькой никчемной души упал серый пепел — единственное, что осталось от чего-то светлого, важного и прекрасного.
Закрыть глаза. Зажать уши. Даже если это ничем не поможет, даже если от этого станет хуже. Главное, не чувствовать, как острые когти огромных воронов царапают плоть. Глотая алые слёзы, медленно сдирать гнилую вонючую плёночку, которая окутывает мёртвое тельце с ног до головы. Умирать и, возрождаясь снова, рыдать от бессилия и всепоглощающей ненависти. Делать вид, что у тебя все нормально. Что змеи не обвивают твои руки, не позволяя дотронуться до света. Что в твоих легких не живут склизкие черви, мешая спокойно вздохнуть.
Ведь им до тебя всё равно нет никакого дела.
Грязь пенится, а уродливые лисицы тяфкают, тяфкают, тяфкают своим отвратительно-громким голосом. Светлячок мысленно смыкает пальцы на их слабеньких шеях и душит с неистовой силой. Лисы замолкают, но надолго ли?
Плёнка мёртвой бабочкой опускается на пол. Светлячок глотает аскорбинку со вкусом кожи сгоревших драконов и опускает голову так низко, что коротенькая сальная чёлка падает на глаза. Они у неё огромные, будто бы напуганные, и в них точно плещется ртуть — такой опасный, такой ядовитый металл, совершенно не похожий на неё саму. Светлячок смотрит ими в пустоту бетонного пола и чувствует звенящий холод, дурящий аквамариновые вены под мраморной кожей. Светлячок смотрит ими и видит нечто чёрное на помятом клочке писчей бумаги, найденной на свалке.
На мгновенье ей кажется, что нечто чёрное вытекает из неё. Прямо из сердца. Из этого гнилого, кишащего паразитами, брызгающего непонятной жидкостью при каждом прикосновении, глупого органа, который ей никогда не нравился.
Именно поэтому ты перестала нравится им, не так ли? Они избавились от тебя потому, что ты стала слишком мерзкой и уродливой. Кто захочет иметь страшную куклу у себя на полке? Кто захочет?...
— Замолчите! — выкрикивает девочка. Маленький карандаш ломается пополам и сталкивается с холодной стеной, рисунок рвется на мелкие кусочки. Худые ручки зажимают вшивый рот, и солёные капли падают на посеревшее рванное платье. — Замолчите... Пожалуйста, хватит.
Что ты, милая? Игрушки не умеют плакать.
