***
Они обходили один дом за другим, чередуя совершенно разные районы Лондона, и ни один ей не подходил. Гермиона начинала чувствовать себя откровенной стервой перед уставшим другом, который из последних сил стоял на ногах. У Гарри было две ночные смены в Аврорате, но он мужественно предложил свою помощь в выборе нового жилья и теперь молча протаптывал форменные сапоги на магловских улицах.
Казалось, прошла целая жизнь после войны и самых страшных событий в истории волшебного мира, но Поттер по-прежнему всегда был рядом, чтобы помочь и подставить плечо близкому человеку, когда оно было необходимо. Наверное, знающие люди назвали бы его поведение классическим синдромом спасателя, но она предпочитала считать Гарри самым добрым, милосердным и отзывчивым человеком из всех, кого ей посчастливилось узнать.
— Вариант номер семь. Коттедж в Ноттинг-Хилл, два этажа, четыре спальни, площадь — двести десять квадратных метров, — прочитал Гарри вслух информацию из буклета, перед тем как они вошли в дом.
В глаза сразу же бросились чистые белые стены, встроенные шкафы и огромные панорамные окна с видом на сад. На кухне, соединённой с залом, их уже ждала риелтор, которая схватила папку с мраморного острова, как только они появились в поле её зрения.
— Мистер Поттер, миссис Уизли. Я Бритни, буду показывать вам это сокровище. — Девушка радостно протянула им руку.
— Здравствуйте. — Гарри учтиво пожал ладонь.
— Бритни, очень приятно. Только я в разводе, можете называть меня мисс Грейнджер.
— Оу. — Губы девушки выразительно вытянулись. — Конечно, простите меня, у меня, кажется, старая информация в документах.
— Всё в порядке, — выдавила улыбку Гермиона, молясь, что больше не услышит от кого-либо фамилию бывшего мужа.
— На самом деле я показываю этот дом уже четвёртой паре, и все уходят отсюда с блеском в глазах. Надеюсь, на вас он произведёт не менее яркое впечатление.
— Мы не пара, — снова поправила риелтора она.
Да что с ней такое? Могла же просто проигнорировать.
Возможно, именно на эту раздражительность намекала Джинни, когда они обедали на прошлой неделе. Тогда Грейнджер была абсолютно уверена, что их официант — законченный придурок, который не умеет ровно ставить тарелки и быстро записывать заказ. Но сейчас в её голове промелькнули смутные сомнения.
— Извините, — коротко вздохнула Бритни. — Пойдёмте, я покажу камин.
Осмотр дома выдался на удивление увлекательным. В отличие от прошлых мест, здесь чувствовался уют и была видна уверенная рука мастера. Без преувеличения, каждый уголок продумали до мелочей. Кладовка находилась недалеко от кухни и имела небольшое окошко — точно так же, как и два санузла, расположенных на обоих этажах, что успешно заменяло искусственную вентиляцию. Хозяйская спальня впечатляла своей простотой и лаконичностью, а мозг сам дорисовывал предполагаемую мебель и широкую кровать, которую позволял поставить размер помещения.
Не нужно было быть профессионалом, чтобы представить дом готовым к заселению. Спустя каких-то двадцать минут Гермиона уже вовсю воображала себя в этих интерьерах. Она в красках представила, какой стол купит для своего нового кабинета с окошком и видом на роскошный дуб; какой ковёр постелет перед камином, чтобы коротать перед ним холодные вечера, утонув в большом плюшевом кресле.
Даже Гарри немного оживился и, несмотря на своё практически немое присутствие, изредка задавал Бритни вполне резонные вопросы:
— Что насчёт соседей?
— У нас элитная застройка, только проверенные жильцы.
— Сантехника?
— Италия.
— Камень?
— Мрамор и имитация мрамора. Камень отлично подходит для кухни. Его можно чистить любыми средствами.
Гермиона слушала их вполуха, бережно обводя углы полок и великолепные двери цвета слоновой кости.
— Что нужно сделать, чтобы начать оформление? — спросила она, не в силах оторваться от высоких потолков, на которые уже мечтала повесить соломенную люстру.
Поттер прокашлялся, намекая на то, что им нужно переговорить перед принятием решения, но Грейнджер лишь добродушно улыбнулась.
— У нас небольшая очередь на этот дом, не хотелось бы устраивать за него нецивилизованные бои. — Бритни достала бумагу из папки и передала её лично Гермионе в руки. — Выберите дату, когда вам будет удобнее подойти на встречу с хозяином. Он будет принимать решение, хочет сам отобрать кандидатов.
Какая эгоцентричность.
— Где стоят крестики, уже занято.
— Я догадалась, — буркнула Грейнджер и осторожно расписалась возле крайнего числа.
Последней запомниться проще всего.
— Я также должна вас предупредить, что хозяин недвижимости является архитектором здания. Вы можете задать ему дополнительные вопросы.
Гермиона удивлённо выпучила глаза.
— Хозяин сам проектировал помещение?
Сколько же в нём самолюбия.
— Скорее известный архитектор решил построить собственные дома в престижном районе, — поправила Бритни и забрала у неё расписание.
***
Неделя до встречи с таинственным архитектором проходила мучительно медленно. Поттер предлагал посмотреть ещё несколько домов, но Гермиона постаралась объяснить ему, что влюбилась именно в этот вариант.
Грейнджер и сама не могла понять, почему это здание настолько запало ей в душу. Конечно, дом в центре Лондона с впечатляющим фасадом, оформленным под старину, было не так просто проигнорировать, но внутри всё — от расположения комнат до проекта веранды и крошечного сада — было безупречным; именно тем, что она рисовала в голове, когда задумывалась о жилье своей мечты.
На самом деле их с Роном квартира тоже была неплоха, но она не могла оставаться там после развода. Каждый уголок помнил её истерики, каждая тарелка в шкафу содрогалась от воспоминания об их бесконечных ссорах, ну а спальня была натурально пропитана тоской и отчаянием. Ночами на холодных простынях, недоговариванием, имитацией любви. Всем тем, что хотелось сжечь в первую очередь. Находиться там было больше невозможно, а уж жить под этой крышей дальше и вовсе казалось абсурдом.
Уизли не давил на неё и собрал вещи в ту же секунду, когда они поставили окончательную точку. Гермиона даже не поинтересовалась у Гарри, куда Рон перебрался, но догадывалась, что его приютил Джордж. Они вместе держали магазин, и с его стороны было бы логично на первое время углубиться в работу, чтобы отвлечься от перемен.
Гермиона тоже пыталась забыться за стопкой документов, но эта стратегия помогала лишь в первый месяц. Затем Грейнджер поняла, что ей не хватает реальных изменений, каких-то фундаментальных преобразований. Первым делом она потащила Джинни по магазинам и сменила свои бесформенные свитеры на блузки с вырезом, а длинные брюки — на узкие юбки. Потом она занялась поиском нового жилья, с которым ей любезно помогал уже Поттер.
Дело было за малым: найти мужчину — хотя бы на одну ночь, — чтобы он, наконец, улучшил её эмоциональный фон. Иначе был риск окончательно превратиться в истеричку, и это при том, что жизнь, вообще-то, не заканчивалась в двадцать семь с одним разводом за плечами. Ещё было слишком рано изолироваться от общества и заводить сорок кошек.
***
Гермиона приехала в Ноттинг-Хилл ровно к назначенному времени. Безликий хозяин здания, кажется, имел сумбурный распорядок дня, раз позвал её на встречу сразу после обеда в понедельник.
Она мало знала о работе архитекторов, но предполагала, что, как и все творческие люди, они жили, не утруждая себя слежкой за днями недели, и без огромной необходимости не смотрели на часы.
Зимой в это время суток уже темнело, но дом по-прежнему оставался великолепен под лучами закатного солнца, которое обводило светом белоснежные лепнины на фасаде и ровные деревянные рамы.
После короткого стука раздался тёплый мужской голос, и это был первый случай, когда она только по звуку наделила человека прекрасной внешностью. Другой и не мог построить этот шедевр.
В её голове сразу же возник широкоплечий брюнет в чёрной рубашке и дорогих джинсах. У него наверняка были массивные ладони, которыми он придерживал ватман, пока длинные пальцы чертили линии будущих домов.
Возможно, ей повезёт, и, кроме великолепного жилья, она удостоится чего-то большего.
Все ожидания рассыпались в тот миг, когда она увидела белую макушку мужчины, разместившегося в дальнем углу зала. Он с любопытством разглядывал небо, пропитанное оранжевым солнцем, словно густым апельсиновым соком, и даже не думал оборачиваться к двери, чтобы встретить незнакомку.
У неё уже были отношения с блондином, и Гермиона ни за что не собиралась связываться с кем-то другим с похожей внешностью. Для полного счастья не хватало только начать общаться с мужчиной, который являлся её личным триггером. В любом случае хорошего должно быть понемногу, а новое жильё и без симпатичного архитектора было отличным приобретением.
— Добрый день, — максимально сухо поздоровалась она.
Мужчина в кресле не шелохнулся, но Грейнджер рассмотрела спинку элегантной мебели, которой не было в её прошлый визит.
— Чем вас зацепил этот дом?
Теперь Гермионе по-настоящему стало не по себе, потому что, помимо пепельных волос, пугающе знакомым показался и этот голос.
Нет, таких совпадений не бывает. Она в магловском районе.
— Он уютный и светлый. Я начинаю новую жизнь, и это то, что мне нужно.
С губ собеседника сорвался тихий смешок, от которого по спине поползли холодные мурашки.
Она не ошиблась. Такое нельзя подделать.
— Новая жизнь, — протянул он и медленно поднялся с места.
Первое, что моментально привлекло внимание, — его упругая задница, обтянутая белыми брюками, затем прямая широкая спина, облачённая в светло-голубую рубашку, и шея, поверх которой был завязан бежевый свитер. Мужчина развернулся, и ей не на шутку поплохело от одного лишь взгляда дымчато-серых глаз, смотрящих на неё через тонкое стекло очков.
Время вокруг замерло, и Гермиона не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, пока архитектор мягкой поступью двигался к ней.
Она чувствовала, как дрожат плечи и панически сжимается сердце, но не могла отвести глаз. Это было мощнее любого Остолбеней — её тело фактически окаменело.
— Я так рад видеть тебя, Грейнджер. После стольких лет. — Драко встал в метре от неё и хитро улыбнулся. — Сколько мы не виделись? — Он задумчиво постучал по острому щетинистому подбородку. — Три-четыре года?
— Семь лет, — прохрипела она.
— Семь лет! — восторженно повторил он. — Какая огромная цифра, не правда ли?
Гермиона кивнула, но почувствовала нестерпимое желание нащупать палочку в кармане блейзера.
— Я помню нашу последнюю встречу, — вдруг произнёс Малфой, и впервые в голосе не промелькнуло насмешки. Она отчётливо услышала гнев. — Ты сказала, что мучаешься от происходящего. Сказала, что это глупое помутнение рассудка, что это не то, что тебе нужно на самом деле. Ты хотела начать новую жизнь. И вот ты тут, через семь лет, опять начинаешь новую жизнь.
— Такое случается, — неожиданно для себя оправдалась она.
Драко сделал небольшой шаг вперёд, задевая её ключицу рукавами свитера, что висел на нём бесформенной накидкой.
Она почувствовала, как её тонкими нитями окутывает мускусный парфюм. Они расползались по ней, переплетались и жадно впивались в кожу, чтобы позднее разодрать её в кровь.
— Ты говорила, что Рон — правильный выбор. Ну так что, Грейнджер? Всё было правильно?
Сглотнув, Гермиона попыталась отвести взгляд от его лица, но он положил два пальца на её челюсть и заставил смотреть прямо в глаза. Солнце за окном уже село, и теперь только его очки отражали единственный свет в комнате, исходивший от скромного торшера.
Грудь так часто вздымалась, что Грейнджер невольно удивилась, как до сих пор стоит на ногах, а не валяется у его лакированных ботинок в обмороке.
— Всё было правильно? — переспросил Драко.
— Он хороший человек, но у нас не вышло, — тихо ответила она.
— Догадываешься почему?
Она догадывалась. Она не просто догадывалась, она это, чёрт возьми, знала. Ещё тогда, когда ушла от Малфоя. В первое время было особенно тяжело: она боролась с собственными видениями по ночам, жутко мечтала, чтобы ей вообще ничего не снилось.
Мерлин, лучше бы её мучили кошмары. Она бы предпочла просыпаться в холодном поту, чем задыхаться по утрам от влажных фантазий и сумасшедшей пульсации, которую не мог успокоить никто, кроме него.
— Я подскажу тебе. — Драко облизал губы. — У вас не получилось, потому что тебе не подходит хорошее.
— Я изменилась, Малфой. Я не та, кем была раньше.
Он ухмыльнулся, затем его пальцы заправили волнистую прядку и надавили на ту самую точку за её ухом. Драко должен был почувствовать сумасшедший пульс, колотящий под её кожей, но вместо того, чтобы осыпать её колкостями, он приблизился к уху и медленно захватил мочку ртом.
Грейнджер пробрало адской дрожью от нежных посасываний, и она не глядя ухватилась за его предплечья.
— Он заботился о тебе? — спросил Малфой, выпустив плоть из своих губ.
Его шёпот был похож на шорох змеи, заползающей прямо в её сознание. Никто не заботился о ней так же, как он. Гермиона действительно была той, ради которой Драко был готов на что угодно. Она так легко приспособилась к подобной жизни, что ей пришлось мучительно долго избавляться от этой пагубной привычки получать от него всё.
— Ответь мне.
— Нет. Он не заботился.
В их браке Рона заботило всё что угодно, но только не она. Его волновали семейные традиции, мнение матери и братьев, тренировки по квиддичу, прибыль в магазине. Но только не она.
— Ну как же так? — цокнул Малфой и остановился в миллиметре от её губ. — Он же хороший, а я плохой.
Горячий воздух разбивался об их губы, словно волны о точёный камень. Грейнджер не готова была поддаться первой: она всё ещё чувствовала, что может сопротивляться, но не знала, насколько хватит её хвалёной выдержки.
Желать его было на уровне инстинктов. Он надрессировал её, приручил — Гермиона не могла представить себе, что у неё вообще получится стоять перед ним так долго, не умоляя его разрешить ей опуститься на колени.
— Я подарю тебе этот дом, — ласково произнёс он, и от этого низкого тембра она ощутила забытый импульс глубоко в груди. Где-то за сердцем; там, где, как ей казалось, было оглушительно пусто. — Могу построить ещё дюжину. — Он запустил правую руку в её пышные волосы и чуть наклонил голову. — Я могу снова положить мир к твоим ногам. Только попроси.
Драко больше её не отпустит. И дело было не в его чувстве собственничества, а в ней самой. Она пыталась вылечиться от него бесконечные семь лет. Потратила на это один неудачный брак с лучшим другом. Бросила две неплохие работы. Сотню раз переругалась с самыми близкими людьми. Превратилась в лютую мегеру, на которую даже терпеливая Джинни смотрела, поджав губу. И всё это так и не помогло забыть его по-настоящему.
Второй раз она не переживёт. Её ломало, словно чёртову наркоманку. Она чувствовала, как от желания щекочет язык, как сжимаются бёдра, как неумолимо дрожат колени. Каждый миллиметр кожи ополчился против неё, принимая его ласки, как щедрый дар, умоляя подчиниться.
Только попроси.
— П-п-пожалуйста, — почти скулила она, изнемогая от жара, который пропускала его рубашка.
— Повтори, я не услышал. — Малфой заглянул ей в глаза, пока мятное дыхание даже на расстоянии холодило нёбо.
— Пожалуйста, Драко. — Гермиона набрала побольше спасительного воздуха. — Я хочу тебя.
— Ты не так меня называла.
Вот так она и умрёт. Стоя возбуждённой перед ним в полупустой гостиной, где мечтала построить нормальную счастливую жизнь.
— Пожалуйста... — Второе слово было запретным для неё долгие годы, и мозг отчаянно сопротивлялся.
У Грейнджер не получалось произнести его. Физически. Оно буквально застряло в горле.
— Ну же, малышка, — тепло отозвался он, и его левая рука требовательно опустилась на её талию.
Гермиона помнила свои синяки на ней в виде его пальцев. Помнила, как грубо он мог трахать её, а затем зализывать свои же отметины. Она была благодарной за каждый его след, она хотела быть такой. Драко был для неё всем.
— Пожалуйста, папочка.
Драко застонал, и их крепкий поцелуй снесло вихрем аппарации.
Они приземлились на ковролин. Шпильки Грейнджер утонули в мягком покрытии, пока Малфой водил руками по её узкой юбке. Ему нравилось трогать её, а то, как он тяжело дышал, прерывая короткие поцелуи, не только выводило из строя её сердце, но и нарушало равновесие.
— Я падаю, — простонала Гермиона, зажимая губы, пока он скользил по ним языком.
— Из-за меня? — подначивал Драко, толкая её бёдрами к стене.
Было жутко сложно сориентироваться в помещении, но даже в темноте оно казалось помпезным.
Свет с улицы струился по её ногам и падал на его начищенные до блеска туфли, значит, где-то вдали оставались панорамные окна. Стена, в которую ударилась спина, была холодной, шершавой и с явно дорогой отделкой, а в воздухе пахло свежестью и хвоей, как в хорошем люксовом отеле.
— Где мы? — прошептала она.
Малфой оставил поцелуй на её шее и осторожно поправил взлохмаченную причёску.
— В моём лофте. Нравится?
— Мне нравится, что он твой, — игриво намекнула Грейнджер.
Его руки сразу же схватились за её ягодицы, приподнимая девушку над полом. Она в ответ обвила его талию ногами, впиваясь шпильками в дорогие брюки. Хотелось закричать от одного лишь прикосновения к его безупречному твёрдому стояку.
— Ты тоже моя, — произнёс он и медленно оттянул нижнюю губу зубами. — Всегда была моей.
Малфой стал играть с ней, толкаясь вперёд и отводя бёдра назад, создавая совсем лёгкое трение.
— Скажи мне, детка. Ты кончала с ним?
Голос Малфоя звучал так заботливо, словно прямо сейчас он не трахал её через несколько слоёв одежды. Запрокинув голову, Гермиона рассеянно промычала. Все её мысли сконцентрировались на жаре внизу, который делал её греховно влажной.
— Отвечай, — настоял Драко, нарочно замедляя толчки.
— Один раз, — выпалила она и попыталась снова потереться.
— Нельзя, — тут же запретил он. — Не шевелись.
— Я представляла тебя. В тот раз я представляла тебя.
Она не лгала, просто не могла лгать в таком забвении.
— Грязная девчонка, — отчитал Малфой и плавно заскользил сверху вниз по её белью. — Представляла член папочки, пока занималась сексом со своим мужем.
Гермиона закричала и впилась в его шею от особенно сильного сокращения вокруг затягивающей пустоты. Ей нужен был Драко. Сейчас. Она просто не выдержит.
— Трахни меня! Накажи меня!
— Конечно, я тебя накажу, — усмехнулся он и быстро поставил её на ноги.
Покачнувшись от резкой смены положения, она едва успела ухватиться за дверной косяк.
— Раздевайся.
Грейнджер увидела его серые глаза даже в таких потёмках, даже сквозь оправу спустившихся по длинному носу очков. Серебро загадочно переливалось в них, подобно Омуту памяти.
Он ждал, он позволял ей исправиться. Снова ломал её под себя, но на этот раз окончательно.
— Да, папочка, — повиновалась она и показательно плавно потянула за молнию на юбке.
Заметив, как дёргается его кадык, Гермиона почти рухнула перед ним на колени. Пальцы дрожали, пока она послушно расстёгивала пуговицы. Одна за одной, секунда за секундой. Воздух неизбежно накалялся.
Он молчал всё это время, но его тяжёлые вздохи распаляли её куда больше слов.
Наконец она осталась перед ним абсолютно обнажённой в одних чёрных шпильках и томно закусила губу.
— Нагнись, — прорычал Драко.
Гермиона бегло обвела взглядом пространство и, обнаружив спинку дивана в трёх метрах от себя, подошла к ней, чтобы лечь на живот.
Её попка привлекательно торчала, ожидая его прикосновений, но Малфой не спешил. Грейнджер слышала его тихие шаги и почти незаметный шорох молнии. Пришлось задержать дыхание, чтобы продержаться ещё мгновение.
Ей не нужно было проверять: она чувствовала холод на своей промежности. Мокрая, горячая, такая, какой никогда не была для Рона. Просто не получалось.
— Ты наверняка такая сладкая.
Она вздрогнула от дыхания, которое неожиданно прошлось по её позвоночнику. Спина выгнулась, и он оставил короткий поцелуй на копчике, прежде чем поцеловать правую половинку.
— Пожалуйста.
Гермиона больше не могла ощущать это невыносимое натяжение. Каждая клетка её тела трепетала, каждый нерв дрожал от желания. Она немного сжала мышцы, чтобы хотя бы немного успокоиться.
Он тут же укусил её ягодицу, вызвав болью пронзительный крик:
— Да! Папочка!
— Ты всегда будешь моей. — Горячая ладонь опустилась на её оголённую поясницу и начала наносить на неё широкие мазки.
Он гладил её, где-то останавливался, чтобы надавить на кожу сильнее, но не переставал откровенно лапать податливое тело перед собой.
— Что ты чувствуешь? — спросил Малфой и наклонился, касаясь своей рубашкой её чувствительной спины. Она покрывалась мурашками снова и снова, волна за волной, предвкушая неминуемое цунами.
Драко даже не разделся. Он собирался трахнуть её полностью одетым, как какую-то шлюху. Стало нечем дышать.
— Желание. — Во рту пересохло, и Гермиона была не уверена, что он в принципе её расслышал.
— Где? Опиши мне, малышка.
Его голос творил с ней страшные вещи. Империо было детской шалостью по сравнению с Малфоем, который знал о каждой её эрогенной зоне, о каждой точке, что могли уничтожить её навсегда для другого мужчины.
Так и произошло.
— Грудь, — застонала Гермиона, когда пальцы почти сомкнулись на сосках. — Я... Чёрт...
— Продолжай. — Он поцеловал её в плечо, вынуждая ответить. — Давай, малышка, я хочу знать, как я могу помочь своей девочке.
— Я хочу, чтобы ты потянул за них.
Малфой ещё раз обвёл круг по ареоле и затем выполнил её просьбу. В голове произошло короткое замыкание, и Грейнджер содрогнулась так сильно, что ударилась затылком о его твёрдую грудь.
— Что ещё?
— Я хочу твой член. Я хочу, чтобы он заполнил меня, папочка.
Драко удовлетворённо простонал и направил свою руку вниз, чтобы ухватиться за ствол.
Она ждала, когда его головка коснётся входа, и неосознанно приподнимала таз.
— Такая милая, когда просишь. Повтори для меня.
Гермиона совсем не руководила собой, своими действиями, своим языком. Никто не пытается избежать смерти, когда окунается в чан с лавой.
— Трахни меня, папочка, — проскулила она и сразу же затряслась от напряжения, когда почувствовала, как он начал растягивать её.
Малфой не спешил и очень медленно вводил плоть внутрь, пока Грейнджер раз за разом пронзало разрядом чистого электричества. Она чувствовала горечь на языке, сладость на губах и знала, что её спина сейчас была солёной от пота.
Его член нещадно давил на стенки, но боль вскоре вытеснило сплошное наслаждение. Драко не собирался ограничивать себя. Он брал её как хотел. Хватался за талию, шлёпал по ягодицам, толкался до упора, постоянно меняя темп.
В какой-то момент трение внутри стало по-настоящему сумасшедшим, и Гермиона испугалась, что потеряет сознание прежде, чем он разрешит ей кончить.
— Потрогай свои сиськи, милая, — приказал он, не сбавляя резкость своих проникновений.
Она сомкнула руки на груди и закричала, помогая ему насаживать себя.
— Ты не будешь кончать. Не сегодня.
— Нет! Пожалуйста! — Гермиона растерянно замотала головой.
— Ты наказана, — напомнил он и, положив правую ладонь ей на плечо, вошёл в неё под новым углом.
Влагалище сжалось; она готова была взорваться под натиском Малфоя в любую секунду.
— Папочка! Позволь мне!
— Ты так держишь меня, — выдохнул Драко, когда задел точку на самой глубине. — Так соскучилась по моему члену.
— Да! Да, ещё! — Грудь подпрыгивала, ягодицы тряслись, и она могла лишь бездумно стонать в такт его толчкам.
— В тебе так хорошо, я скоро кончу, — прошипел он, и Гермиона представила, как Малфой блаженно запрокидывает голову. Как его чёлка падает на лоб, прикрывая оправу очков, а глаза закрываются в долгожданном экстазе.
— Прошу! Я вся твоя! Только твоя!
— Давай вместе, малышка, — сжалился он, и Грейнджер почти раскололась на части. — Кончай со мной.
Она была благодарна дивану, который стойко выдержал её безудержные удары коленями и бесконечную дрожь. Гермиона совершенно забыла, где находится, пока прикусывала губу до крови и раз за разом содрогалась под его мощным телом. Воздух стал невыносимо плотным, почти непробиваемым, отчего она с трудом его втягивала.
Похвала Драко, его нежные поцелуи на шее оставались в тумане страсти, который перекрывал для неё всё.
— Ты в порядке? — донеслось до неё, когда мышцы наконец-то перестали сокращаться.
— Да. — Она повернула голову и улыбнулась, впервые за многие годы чувствуя себя на своём месте. — Мне лучше, чем когда-либо.