La romance de Noël

Министерство кишело людьми. Драко пробирался сквозь толпу, стараясь не испачкать белоснежную рубашку. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что приходилось работать в этом месте, где каждый смотрел на него косо. Ему хотелось запихать их презрение им в задницу.

Предпраздничная суета охватила все отделы, мишура, прикреплённая к стенам, должна была создать ощущение праздника, но Драко не чувствовал приближения Рождества. Запах хвои витал в воздухе, проникая в лёгкие снующих туда-сюда людей, и подразумевалось, что это должно поднять настроение, настроить на приближающийся праздник, но с ним не сработало. Драко только больше бесился, когда пробирался до лифта. Даже внутри всё было украшено в красном цвете, действуя на него как красная тряпка на быка.

До кабинета оставались считанные метры, и Малфой облегчённо выдохнул, радуясь, что до конца дня не увидит противных рож коллег. Дверь легко поддалась, и Драко прошёл внутрь, бросая взгляд на Грейнджер. Она сидела за своим рабочим столом и смотрела на него таким взглядом, словно он опоздал на час, а не на десять минут.

— Прежде чем ты начнёшь срывать свою злость на мне, должен сказать, что я опоздал не просто так. Паркинсон купила новую квартиру, и я помогал ей перевозить вещи.

Драко не знал, зачем оправдывался. Они не были друзьями и иногда с трудом переносили присутствие друг друга, но Малфой был рад, что его коллегой стала именно она. Они часто сталкивались в кафе у Министерства, иногда Грейнджер приводила с собой Поттера или его рыжую подружку, и со временем Драко начал общаться и с ними. Школа осталась позади, поэтому все они вели себя как взрослые люди, позабыв детские обиды.

Малфой считал, что ему повезло. Вместо Азкабана он получил всего лишь испытательный срок с обязанностью провести его в Министерстве, трудясь на благо Родины. Год из положенных двух уже прошёл, так что ему оставалось не так много. Хотя желание сбежать со временем поугасло. И всему виной Грейнджер.

— И вообще, перестань злиться. Я успею всё сделать вовремя, — сказал он, занимая своё место за столом напротив. В кабинете были лишь они вдвоём, и этот факт очень радовал Драко. Терпеть кого-то третьего стало бы пыткой.

Гермиона лишь молча поджала губы и вернулась к своей работе, бросая ириску в рот. На её столе всегда стояла стеклянная чаша, полная конфет. Сладости — её слабость, и каждый, кто узнавал об этом, мог вить из неё верёвки. Всё детство родители запрещали ей есть конфеты, ссылаясь на вред для здоровья, поэтому, вступив во взрослую жизнь, она подалась во все тяжкие, начиная покупать сладости каждую неделю.

Дверь распахнулась, пропуская их начальника, мистера Кларка, внутрь. Мужчина, едва переступивший порог в сорок лет, выглядел очень бодрым и не переставал улыбаться. И это качество одновременно любила Грейнджер и ненавидел Малфой. Драко закатил глаза, увидев лицо мистера Кларка, и вернул внимание документам на его столе. Гермиона же не сводила глаз с начальника.

— Гермиона, Драко, вы тут, — почти пропел он, не замечая, как Драко пробурчал себе под нос что-то похожее на «А где нам ещё быть утром понедельника?». — У меня для вас отличная новость!

— Какая? — оживилась Гермиона и мельком бросила взгляд на Драко, но он не открывался от прочтения отчёта.

— В этом году было решено поддержать дух Рождества всем Министерством, — сказал Бенджамин Кларк, — поэтому устраивается акция «тайный Санта»!

Малфой свёл брови к переносице, услышав последние слова начальника, и поднял голову, буравя его взглядом.

— Я не участвую, — отрезал он, но мистер Кларк лишь шире улыбнулся и по-отечески похлопал Драко по плечу.

— Участие обязательно! Сегодня после обеда будет проводиться жеребьёвка — вы узнаете, кому будете дарить подарок.

Драко закрыл глаза и покачал головой, уронив её на руки. Он слышал, как весело щебетала Грейнджер, соглашаясь, что это хорошая идея, но старался абстрагироваться. Малфой не любил Рождество. Не было никакой душещипательной истории, которая привела бы его к этому, просто так сложилось. Ему казалось глупым всеобщее помешательство на зелёной ели, подарках и толстом мужчине в красном костюме. Это было весёлым и имело смысл, когда он был ребёнком, но сейчас, когда ему исполнилось двадцать один, праздник и все вытекающие из него казались ребячеством.

— Почему ты против «тайного Санты»? — обиженно спросила Грейнджер, словно он пытался отказаться от неё, а не какой-то дурацкой акции.

Драко взглянул на неё, задержавшись взглядом на видневшихся из-под блузки ключицах, и слегка наклонил голову в сторону. Он не заметил, в какой момент ушёл Кларк, и говорил ли он что-то ещё, помимо необходимости участвовать в акции. За своими мыслями Малфой часто пропускал важные мелочи, но Грейнджер всегда приходила ему на помощь, поворчав для приличия.

— Я не хочу тратить своё время на бесполезный подарок для человека, который мне не нравится, — объяснил Драко, стуча пальцем по столу.

— Возможно, тебе выпадет тот, кто тебе нравится, — пожала плечами Грейнджер, на что Драко фыркнул.

— Мне никто здесь не нравится.

Грейнджер отчего-то потупила взгляд, вновь принимаясь за работу, и больше не проронила ни слова.

Игра в молчанку продолжалась до обеда. Вдвоём они вышли на улицу, набросив на плечи верхнюю одежду, и заняли столик в кафе. Грейнджер всё ещё сохраняла молчание, и Драко начал хмуриться, не понимая, чем вызвано такое поведение.

— Ты в порядке? — спросил он, стараясь звучать не слишком взволнованно, но, видимо, получилось плохо, потому что Гермиона подняла на него удивлённый взгляд.

— Да, всё хорошо. Почему ты спрашиваешь?

Её рука дёрнулась к волосам, поправляя причёску, и Драко проследил это движение, прежде чем ответить.

— Ты странно вела себя, вот и всё. Не хотелось бы делать твою работу, если ты решишь уйти из-за плохого самочувствия, — Грейнджер смотрела на него большими глазами, поэтому Драко попытался исправить ситуацию, повернув всё таким боком, словно его вообще не волновало её поведение.

Гермиона кивнула, принимая его объяснение, и даже не стала комментировать его слова. С ней явно было что-то не то, но Малфой не мог понять, что именно.

Завершив трапезу, они вернулись в Министерство и прошли в главный холл, где должна была проводиться жеребьёвка. Взгляд Драко выхватил силуэт мистера Кларка, стоящего возле Кингсли Бруствера. Министр произносил приветственную речь, но Драко не уделил этому внимания. Посреди холла стоял стеклянный короб, в котором лежали бумажки с именами. Взгляд Малфоя оказался прикован к нему.

Когда Кингсли взмахнул палочкой, бумажки внутри ящика взлетели в воздух и перемешались, снова опускаясь вниз. По одному министр начал подзывать сотрудников, чтобы вытащить имя того, чьим тайным Сантой они станут. Малфой наблюдал за выражением лиц тех, кто уже получил свои листочки. Он пытался предугадать, кто достанется ему, но понял, что это не имеет значения. Драко не собирался подходить к этому вопросу со всей тщательностью. Ему достаточно купить первую попавшуюся дорогую вещь, и это уже будет хорошим подарком.

— Мистер Малфой, — Кингсли подозвал его к себе, и Драко подошёл к стеклянному ящику. Он сунул руку внутрь, перебирая несколько листков, и достал один из них. Его длинные пальцы развернули бумажку, взгляд упёрся в витиеватые буквы. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

Гермиона Грейнджер. Конечно, кто же ещё?

Драко поднял голову и столкнулся с карими глазами, следящими за его действиями. Он улыбнулся ей и заметил, как её щеки окрасились в розовый. Мерлин, Грейнджер покраснела! Это заставило улыбку на лице Драко стать ещё шире.

Её вызвали после него, но по реакции Грейнджер он не смог понять, довольна ли она выпавшим именем. Драко был доволен. Из всех сотрудников Министерства ему достался единственный, который не вызывал отвращения. Для неё ему хотелось выбрать что-то стоящее, в знак благодарности. За то, что терпела его выходки этот год. За то, что покрывала его опоздания. За то, что заставляла думать, что всё не так плохо. Драко хотел отблагодарить её за всё.

Именно поэтому в субботу, в свой выходной, он проснулся пораньше, позавтракал, залив хлопья йогуртом (приходилось довольствоваться малым, ведь домовых эльфов у него отобрали в качестве наказания), и отправился на Косую Аллею, чтобы отыскать лучший подарок.

Первым делом он зашёл во «Флориш и Блоттс», но, пройдя несколько раз вдоль книжных полок, передумал. Дарить Грейнджер книгу слишком банально. В таком подарке не было души.

Затем Драко отправился в ювелирный магазин, но и он не оставил его впечатлённым. Гермиона не из тех девушек, которые могут продать родную мать за бриллианты. Эти цацки ей не подходили.

Малфой прошёл по улице несколько раз, посещая каждый магазин, но ничего не казалось ему стоящим. Он отчаялся сделать идеальный подарок, поэтому брёл по Аллее в дурном настроении.

Голос, раздавшийся из магазина «Всевозможных волшебных вредилок», показался ему знакомым, и Драко подошёл ближе. Из дверей вышел Поттер, и Малфой решил воспользоваться случаем. Он окликнул его, поздоровался и сразу перешёл к делу, пользуясь тем, что они начали неплохо общаться.

— Поттер. Мне нужна твоя помощь.

— Драко Малфой просит меня о помощи? Ну, это не каждый день увидишь!

Гарри пожал его руку в знак приветствия, а затем сунул обе ладони в карманы пальто, приподнимая брови и выражая свою готовность слушать.

— Можно было обойтись и без сарказма, — усмехнулся Драко. — Мне попалась Грейнджер на «тайном Санте». Что мне ей подарить?

Зелёные глаза Поттера сверкнули азартом. Он улыбнулся, покачав головой, и вытащил руки из карманов.

— С Гермионой ты никогда не ошибёшься в трёх вещах: книги, сладости и журналы, — сказал Гарри, загибая пальцы. — Хотя, я совершенно уверен, есть кое-что, что находится на первом месте в её списке желаний.

Глаза Драко расширились. Он готов был заплатить любую цену, чтобы узнать, о чём мечтала Грейнджер. Он был настроен крайне серьёзно, и ответ Поттера заставил его подавиться воздухом.

— Ты, — ухмыльнулся Гарри. — Желательно голым.

Драко моргнул несколько раз, прежде чем задал глупый вопрос:

— Что?

— Гермиона влюблена в тебя уже несколько лет, — признался Гарри, ставя Малфоя в неловкое положение. Драко не знал, как реагировать на это.

— Ты уверен? — с трудом, всё ещё пребывая в шоке, смог выдавить Драко.

— Абсолютно, — пожал плечами Поттер. — Я удивлён, что ты не знал. Мне казалось, это очевидно.

— Не так уж и очевидно, — пробормотал Малфой себе под нос, а затем добавил уже громче: — Спасибо за помощь. Эта информация мне пригодится.

— Не сомневаюсь. Не упусти свой шанс.

Поттер улыбался, и Драко кивнул ему в ответ, разворачиваясь и аппарируя домой. Ему нужно было подумать, что делать с полученными сведениями.

***

Дарить подарки было решено в последний рабочий день — двадцать третьего декабря. Красиво перевязанные упаковки оставляли под ёлкой в главном зале, где каждый сотрудник мог найти ярлык со своим именем и забрать свой подарок.

В небольшой коробке с надписью «Драко Малфой» лежал слизеринский галстук, и Малфой закатил глаза, поражаясь «оригинальности» своего тайного Санты. Он не знал, кто им был, но его это не особо и волновало. Гораздо больше Драко нравилось наблюдать за выражением лица Грейнджер, когда вместо подарка она обнаружила лишь записку с адресом и временем. Он не оставил подписи, но был уверен, что она догадается. Узнать его почерк не составило бы для неё труда — они работали вместе год.

Остаток рабочего дня после получения подарков, Малфой следил за поведением Гермионы, но она никоим образом не показывала, что догадывается, кто оставил для неё записку.

— С кем будешь отмечать Рождество? — спросил он, когда понял, что Грейнджер не собирается говорить с ним о подарке.

Взгляд Гермионы медленно оторвался от стола, за которым она сидела, и поднялся на лицо Драко. Он смотрел на неё с игривой ухмылкой, и девушка бегала глазами по его лицу, рассматривая его.

— Молли звала в Нору, но я планирую отказаться, — ответила она.

— Почему?

— Семья Уизли... — Гермиона замялась, подбирая слова, чтобы лучше объяснить, что чувствует, — они хорошие люди и я очень люблю их, но... Они слишком шумные. Хочется чего-то более спокойного, понимаешь?

Драко кивнул, заинтересованным взглядом осматривая фигуру Грейнджер. Он думал о ней с того самого разговора с Поттером и не мог не отметить, что она привлекала его. Не только внешне. Ему нравились её рассуждения, огонь в глазах, когда она рассказывала что-то, что увлекло её настолько сильно, что не могла молчать, заразительный смех над его не всегда весёлыми шутками. Драко даже не понял, в какой момент ему стало интересно по-настоящему, а не из-за слов Гарри.

— Кажется, понимаю, — сказал Малфой. Он действительно понимал. Шумные вечеринки были хороши, и он любил, когда его друзья устраивали их, но уютное одиночество ни на что не променяешь. — Значит, будешь одна?

Он услышал шумный вздох и нахмурил брови, удивлённо наклоняя голову.

— Наверное.

Её голос звучал так обречённо, что Драко не мог не почувствовать прилив жалости. Никто не должен быть один в Рождество.

— Уверен, скоро твои планы изменятся, — расплывчато сказал Малфой, интригуя, и вернулся к работе.

Больше он не проронил ни слова, заставляя Гермиону гадать, что же он имел в виду.

***

Гермиона топталась у порога, не решаясь войти внутрь. Она ещё раз взглянула на письмо в своей руке, сравнивая адрес с табличкой на доме, возле которого стояла. Идентичный. Многоквартирный дом на одной из самых престижных улиц волшебного Лондона говорил о своём хозяине гораздо больше, чем аккуратный почерк. Грейнджер боялась признаться самой себе в том, что знала, кто был её тайным Сантой. Слишком много фактов указывало на это.

Она испустила тяжёлый вздох, осознавая, что просто тянет время, и толкнула массивную дверь, оказываясь в подъезде. Лестница вела наверх, и Гермиона снова сверилась с письмом, чтобы удостовериться, что ей нужно на третий этаж. Она преодолела три лестничных пролёта и замерла у двери с табличкой 96. Грейнджер занесла кулак и постучала, думая, не поздно ли повернуть обратно и уйти.

Гермиона не знала, зачем вообще согласилась прийти по адресу. Её тайный Санта, а она была уверена в его личности, заинтриговал её, и Грейнджер хотела посмотреть, что из этого выйдет. Конечно, в её голове были мысли, что это шутка, розыгрыш, и Малфой хочет просто поиздеваться над ней, но ей хотелось верить, что это не так.

Она была влюблена по уши. Он нравился ей ещё в школе. Но тогда это было понятно: кому не нравился Драко Малфой? Однако, она никогда не показывала своих чувств. Всё хранилось глубоко внутри, похороненное среди разбитых надежд и несбывшихся мечт. Две параллельные прямые никогда не пересекутся, и Гермиона смирилась с этим. Да и время для любви было не лучшее.

После войны Драко мало с кем общался. Он пришёл в Министерство с явным презрением к такому виду деятельности, но Гермиона чувствовала необходимость помочь ему справиться с этим. Она была добра и вежлива, даже когда он по привычке поливал её ядом. Со временем Драко, казалось, понял, что она ему не враг, и научился относиться к Грейнджер более терпимо. И тогда она влюбилась в него снова.

Но проблема была не только в этом. Гермиона хотела Драко Малфоя. Он приходил к ней во снах и вытворял с её телом такие вещи, что наутро было стыдно смотреть ему в глаза. Она с трудом держалась, чтобы не сорваться посреди рабочего дня и не подойти к нему, залезая на колени Малфоя, обхватывая руками его крепкие плечи. Она провела бы языком по его шее и двинула бёдрами, заставляя его эрекцию уткнуться в её промежность.

Дверь распахнулась так неожиданно, что Гермиона дёрнулась и широко раскрыла глаза. Она сглотнула, когда её взгляд выцепил фигуру Малфоя. Он прислонился плечом к дверному косяку, сложив руки на груди и скрестив лодыжки, и улыбался, глядя на неё оценивающим взглядом.

— Я знал, что ты придёшь, — самодовольно протянул Драко и сделал приглашающий жест рукой, предлагая Гермионе пройти внутрь.

Она переступила через порог, проталкиваясь мимо Малфоя, и стянула с себя шапку и варежки. Она всё ещё не сказала ни слова и чувствовала себя неловко, поэтому прошла вглубь комнаты и задала абсолютно глупый вопрос:

— Ты здесь живёшь?

Позади послышался приглушённый смешок, и Драко вошёл следом, появляясь в поле зрения Грейнджер.

— Пять очков Гриффиндору.

Он подошёл к ней, помогая снять куртку, от чего Гермиона потеряла дар речи. Малфой никогда не вёл себя так с ней.

Её взгляд прошёлся по комнате, выхватывая зелёную рождественскую ель, украшенную шарами, несколько колдографий в рамках, на которых запечатлён он вместе с друзьями или матерью, книжный шкаф, забитый книгами до отвала, большой чёрный диван, сделанный из кожи. Со вкусом, но без излишеств. Ничего вычурного. Ёлка даже создавала ощущение уюта, хотя Грейнджер была уверена, что он наряжал её не сам. Драко не любил Рождество, и она это знала.

— Вижу, ты не удивлена, что это я? — спросил он, вешая её куртку рядом со своим пальто в коридоре.

— Ты оставил слишком много подсказок. Я не настолько глупа, чтобы не догадаться, — фыркнула Гермиона. — Итак, где мой подарок?

Грейнджер повернулась лицом к Драко. Её глаза прищурились, но игривый блеск давал Малфою понять, что игра началась.

— Ты попала в мою квартиру, разве это не достойный подарок? — притворно возмутился он. — Многие только мечтают об этом.

— Я мечтаю о другом, — отрезала Гермиона.

— Да? О чём же? — мягкая усмешка исказила черты его лица, а глаза потемнели.

Гермиона не ответила, смутившись. Их разговоры никогда не переходили в эту плоскость, и она плохо понимала, как себя вести.

— Так ты собираешься рассказать мне, что за подарок приготовил? — её попытка сменить тему не осталась незамеченной, но Драко позволил ей это.

— Я собираюсь показать тебе, — тихий голос разбудил что-то внутри Гермионы, вызывая дрожь по телу. Она сглотнула, когда Драко подошёл ближе. Настолько, что она могла ощутить его дыхание на своей коже. Аромат его парфюма ударил ей в нос, и Гермиона затаила дыхание, ожидая, что будет дальше.

Она ощутила касание к тыльной стороне своей ладони. Длинные пальцы Драко оглаживали кожу, поднимаясь по предплечьям вверх. Его глаза неустанно следили за её реакцией. За тем, как Гермиона выдохнула, приоткрыв рот, как закрыла глаза, чувствуя, как по телу растекается жар, как она вздрогнула, когда его ладонь задела полушария её груди.

— Посмотри на меня, — его голос звучал властно, и Грейнджер послушалась, сталкиваясь с ним взглядом. Карие радужки почти полностью скрылись, а расширенные зрачки поднимали внутри Драко волну желания.

Его пальцы поднялись выше, коснулись шеи, вызывая мурашки по телу. Дыхание участилось. Взгляд Гермионы опустился на губы Драко, но он лишь дразнил, не позволяя ей большего.

Гермиона не верила в реальность происходящего. Её мечта сбывалась прямо на глазах, но Грейнджер не могла позволить себе полностью отпустить ситуацию. Она опасалась, что Драко всего лишь хочет поиздеваться над ней.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она настолько тихо, что, если бы он не был так близко к ней, не услышал бы.

— Зачем делаю что? — переспросил Драко, возвращая внимание её лицу.

— Дразнишь меня. Это не смешно.

— Похоже, что я смеюсь?

Грейнджер шумно сглотнула и зажала верхними резцами нижнюю губу, обдумывая дальнейшие действия. Драко не позволил ей делать это долго. Он надавил на её губу большим пальцем, заставляя выпустить её из захвата зуб, проследив взглядом за своими действиями.

Его глаза поднялись выше. Несколько секунд они смотрели друг на друга, ведя немой диалог. Слова были не нужны. Магия во взглядах, в касаниях, в нежности.

Драко сорвался первым. Он поддел свитер Грейнджер, забираясь под него ладонями. Её живот напрягся под его руками. Он потянул ткань наверх, и Гермиона подняла руки, помогая снять её. Воздух искрился. Взгляды прожигали друг друга, мысли мешались, думать трезво становилось сложнее. И это при условии, что их губы ещё ни разу не соприкоснулись.

Кружевная ткань лифчика приковала взгляд Драко. Он накрыл её грудь ладонями, чувствуя, как начали затвердевать соски, утыкаясь в центр его огрубевшей кожи. Руки Гермионы потянулись к рубашке Драко. В голове промелькнула глупая мысль о том, что даже дома он носит официальную одежду, но эта мысль не задержалась в её голове, когда губы Малфоя обрушились на её шею. С её губ сорвался неожиданный всхлип, и Драко, приняв это за одобрение своих действий, начал осыпать её тело поцелуями в хаотичном порядке, пока Грейнджер возилась с пуговицами его рубашки. Когда с ними было покончено, Гермиона резким рывком потянула ткань, заставляя Драко опустить руки и помочь снять с него одежду.

Гермиона дрожала от возбуждения. Это было гораздо лучше, чем она представляла, а представляла она их близость довольно часто. Единственное, чего ей не хватало, — ощущения его губ на своих, но Гермиона не собиралась просить или проявлять инициативу. Хотелось переложить контроль на Драко. А он упрямо не целовал её, зля и подводя к краю, заставляя хотеть большего. Ему хотелось подчинить её полностью, услышать её мольбы и хриплые стоны. И Драко не успокоится, пока не получит этого.

Пальцы Гермионы скользили по груди Малфоя, оглаживая её, царапая, оставляя свои отметины. Ей хотелось оставить след на его теле, заставить думать о ней. Заставить хотеть её. Не только сейчас, в этот самый момент, но и после. Чувствовать его касания было так приятно, что Гермиона не могла позволить, чтобы это носило разовый характер. Она планировала сделать их встречи постоянными.

Драко подцепил пуговицу джинс Грейнджер, расстегнул молнию и присел, стягивая их с её ног. Гермиона схватилась за крепкие плечи, поочерёдно приподнимая ноги, помогая снять брюки. Её взгляд устремился на ёлочные шары, в отражении которых она видела себя, практически полностью обнажённую. Из одежды на ней осталось лишь нижнее бельё. Однотонный кружевной комплект заставил Драко усмехнуться. Она знала, за чем шла.

Малфой встал, освободив Гермиону от ненужных вещей, и схватил её за руку, ведя за собой через гостиную в другую комнату. В спальню, догадалась Грейнджер. Кровать Драко по размерам была как две её. Гермиона сглотнула образовавшийся ком в горле и провела своими ладонями по бёдрам. Влажные. Она не знала, почему начала волноваться именно сейчас. Наверное, теперь, оказавшись в комнате Драко, перед ней в полном объёме предстало то, что вот-вот должно было случиться. Они действительно собирались заняться сексом.

Гермиона повернулась к Драко, обнаружив, что он уже успел снять брюки и теперь стоял в одних трусах, глядя на неё. Он подошёл ближе, заводя руки за её спину, и щёлкнул застёжкой, снимая лифчик. Гермиона не стеснялась. На её лице расползлась улыбка, когда она заметила вожделение, написанное на лице Драко. Его глаза застилала дымка похоти.

Малфой мягко надавил на плечо Грейнджер, опуская её на кровать, и залез сверху, осыпая поцелуями её бархатную кожу. Он прикусил её сосок, и тело Гермионы вытянулось, подобно струне. Она не сдержала тихого стона.

— Не стесняйся быть громкой, Грейнджер, — улыбнулся Драко, пальцами пробираясь под её трусики. Подушечки миновали чувствительный бугорок, окунаясь в горячую влагу. Внутрь скользнуло сразу два пальца, погружаясь в её жар, пока губы Драко продолжали касаться каждого доступного участка тела, кроме губ, а язык очерчивал ореолы сосков.

Гермиона запрокинула голову, наслаждаясь ощущением пальцев Драко между ног. Его движения стали быстрее. Он добавил третий палец, а большим кружил по клитору, с каждым движением подводя Грейнджер ближе к краю. Она уже не могла сдерживать стоны.

Губы коснулись щеки, поцелуями приближаясь к её губам, но так и не давая желаемого.

— Драко...

Гермиона ощутила приближение взрыва и запустила пальцы в светлые волосы парня. Вторая ладонь сжала простынь.

— Кончи для меня.

Его пальцы ускорились, а хриплый низкий голос, выдававший его собственное возбуждение, подвёл её к пределу, унося в мир удовольствия. С громким криком Гермиона разлетелись на сотни мелких кусочков. Её глаза закатились, а ноги, разведённые по бокам, ослабли.

— Умница, — похвала заставила щёки Гермионы покраснеть, губы растянулись в улыбке. — Сможешь кончить ещё раз? С моим членом внутри.

Эта идея была слишком привлекательной. Гермиона приоткрыла глаза и потянула Драко на себя, заставляя нависнуть сверху.

— Да, — её голос сорвался от крика, но Грейнджер была уверена, как никогда, что сможет справиться ещё раз. Драко стянул с неё влажные трусики.

Она обезумела от желания. Гермиона не могла больше сдерживать себя. Ей так сильно хотелось почувствовать его целиком, слиться воедино и выбросить все мысли из головы. Плевать, что наутро Драко может пожалеть об этом. Поздно. Уже слишком поздно. Отступать нельзя, она себе этого не простит.

— Драко... — в сладкой истоме прошептала Гермиона. Её ноги заскользили по телу парня вниз, слегка оттягивая резинку трусов.

Малфой отстранился, стягивая с себя бельё, и хотел вернуться в прежнее положение, но Гермиона приподнялась и толкнула его на кровать, забираясь сверху. Её взгляд остановился на его члене. Сквозь кожу просвечивались тоненькие сплетения вен. Гермионе хотелось коснуться языком каждой, обвести их, заставляя Драко задыхаться. Она успеет сделать это потом. Сейчас Грейнджер обхватила его ствол рукой, сделав несколько движений вверх-вниз, и медленно опустилась на него, оседлав. Восторг в глазах Драко заставил её взлететь на седьмое небо от счастья. Как приятно осознавать, что человек, которого хочешь ты, хочет тебя.

Ладони Драко опустились на бёдра Грейнджер. Она двигалась на нём, оперевшись руками о твёрдую грудь и запрокинув голову. Пальцы Малфоя коснулись её живота и поднялись выше, прокручивая сосок. Гермиона выгибалась навстречу ласкам Драко. Она уже не контролировала своё тело.

Малфой слегка изменил угол проникновения, приподнявшись. Теперь он сидел, что позволяло тереться клитором о его лобок при каждом движении. Руки Грейнджер посильнее схватились за плечи парня, ногтями царапая нежную кожу, в некоторых местах раздирая её до крови.

Они были близки. Гермиона широко распахнула глаза, чувствуя, что скоро получит разрядку второй раз, и наткнулась на взгляд Драко. Он смотрел на неё, с жадностью запоминая черты лица, скользил взглядом по россыпи веснушек на носу и щеках, по длинным ресницам, подкрашенным тушью, по приоткрытым губам, манящим впиться в них поцелуем. Он сдался. Они подались друг другу навстречу, сталкиваясь губами, и в этот момент перед глазами Гермионы взорвался фейерверк. Драко приподнял её, насаживая на себя, и последовал за ней спустя несколько фрикций.

Их тела обмякли, и Малфой завалился на спину, ложась головой на подушку. Гермиона упала на него сверху. Он всё ещё был в ней, и ей не хотелось терять этого чувства заполненности. Тяжёлое дыхание разносилось по комнате. Гермиона провела ладонью по груди Драко, очерчивая мышцы, и тихо рассмеялась. Кто бы мог подумать, что именно так закончится её вечер? Она ждала этого несколько лет и, наконец, получила.

— Ну как тебе подарок от тайного Санты? — спросил Драко, блаженно улыбаясь.

— Это лучший подарок, который ты только мог сделать, — сказала она, скатываясь на подушку рядом с ним. Обмякший член выскользнул из неё, и Гермиона почувствовала лёгкую тоску от потери контакта.

Драко повернулся на бок, ложась лицом к Грейнджер, и протянул руку, пальцами дотрагиваясь до её щеки. Нежное касание вызвало на её лице улыбку, и Драко понял, что не хочет, чтобы это заканчивалось. Он знал Грейнджер как ученицу, как сотрудницу и как подругу, но он совсем не знал её как девушку, и ему очень хотелось это исправить.

— Останешься? — тихо спросил он, на что Гермиона переплела их пальцы и таким же тихим голосом ответила:

— Хорошо. Я уйду утром.

— Ты можешь остаться дольше, — повторил Драко. — Встретим Рождество вместе?

— Что? — глаза Грейнджер широко распахнулись от удивления. Она бегала взглядом по его лицу, пытаясь отыскать намёк на то, что это была шутка. — Ты серьёзно?

— Абсолютно. Возможно, это была судьба, что именно мне досталось твоё имя на тайном Санте, — пожал плечами Малфой.

— Возможно.

— Тогда, — в глазах Драко она рассмотрела блеск азарта. Они искрились счастьем. — Второй заход? — он приподнялся, нависая над ней на кровати, и впился требовательно поцелуем в её губы. Грейнджер рассмеялась. И этот звук стал лучшей мелодией, которую он слышал в своей жизни.