глава первая и возможно последняя
Когда закончилась вся эта херня с крестражами и Воландемортом, мы с Гермионой недели на две засели в доме на Гриммо и все это время беспрерывно пили, наслаждаясь блаженным ничегонеделанием, а Кричер приносил нам еду.
Не то чтобы мы собирались предаваться пьянству целенаправленно - в процессе осмотра дома в баре Сириуса обнаружилась пара непочатых бутылок отлично выдержанного огненного виски Огдена, а еще шоколадный ликер и какое-то чересчур сладкое французское вино, которое, впрочем, пошло на ура, когда кончилось все остальное.
Надо было приводить свою жизнь в порядок, для начала хотя бы в доме прибраться, но мы никак не могли заставить себя оторваться от гостиничного дивана, настолько мягким и удобным он нам казался, и, надо сказать, это меня устраивало - после всего пережитого мы имели полное право на отдых.
В перерывах между выпивкой, едой и ленивыми разговорами ни о чем я без какой-либо определенной цели слонялся по коридорам и пустующим комнатам, бездумно водя ладонями по пыльным поверхностям и пожелтевшим от времени обоям, и постепенно начинал понимать Сириуса, который сходил с ума в этих стенах. Да и как тут не свихнуться, когда месяцами сидишь взаперти без дела? Ничего удивительного, что Сириус так много пил. Наверное, я скоро его догоню.
Однажды Гермиона сказала, что так нельзя. Мы сидели в темной полуподвальной кухне, допивали очередную бутылку вина и курили старые, рассыпающиеся прямо в руках сигариллы, найденные в вещах отца Сириуса, и сбрасывали пепел в пустой бокал, когда Гермиона вдруг посмотрела на меня как-то грустно и очень серьезно, как всегда смотрела в Хогвартсе, едва я намеревался ввязаться в очередную рискованную авантюру. Только в этот раз авантюрой было безделье.
- Мы уже давно тут торчим, - говорила она. - Это не может продолжаться вечно. Пора выйти в свет, навестить Рона и Джинни...
Я медленно покачал головой.
- Нет. Для этого еще слишком рано. Им нужно время.
Гермиона вздохнула, но спорить с этим не стала. С похорон Фреда прошло всего ничего, и Рон с Джинни никуда не отлучались из дома. Только в собственной семье каждый из Уизли мог теперь найти поддержку и утешение, и мы с Гермионой, несмотря ни на что, стали бы лишними там сейчас.
- Ты прав. Но, - она предприняла еще одну попытку, - нельзя же просто сидеть без дела... Мне нужно в Австралию за родителями.
- Я поеду с тобой, - тут же вызвался я. Все лучше, чем кантоваться здесь в одиночку.
На это Гермиона решительно возразила.
- Извини, Гарри, но здесь ты мне ничем не поможешь. Я сама должна с этим разобраться.
Я внимательно взглянул на нее сквозь бокал.
- Ты уверена?
- Более чем.
- Хорошо.
На какое-то время мы погрузились в молчание, и я от нечего делать стал рассматривать Гермиону. Она рассеянно покачивала темно-красную жидкость на дне бокала, наблюдая за тем, как густое вино оставляло разводы на стекле, из ее небрежно скрученной в узел прически выбилась одинокая прядь, и мне вдруг неудержимо захотелось поправить ее, завести за ухо, мимолетно коснувшись щеки. Какие только идиотские мысли не забредают в пьяную голову.
Гермиона посмотрела на меня слегка удивленно, когда я исполнил задуманное, но не оттолкнула. Она вообще не пошевелилась.
- Извини, - зачем-то сказал я.
- Ничего. Наверное, нам пора спать.
Мы допили бутылку и разбрелись по разным комнатам - Гермиона осталась на первом этаже, заняв одну из гостевых спален, а я поднялся на второй и рухнул на кровать Сириуса, не сняв ничего, кроме ботинок, и натянул на себя изъеденное молью покрывало. Странно - вроде и не напрягался особо, а устал так, будто отпахал на тренировке по квиддичу, а потом еще посетил сдвоенные заклинания, трансфигурацию и отработку у Филча. В последнее время я все чаще ловил себя на мысли, что скучаю по жизни в Хогвартсе. Даже по Филчу. Даже по Снейпу, который никогда уже не снимет с Гриффиндора штрафные баллы. Надеюсь, мне удастся вернуться, чтобы доучиться последний год. Надеюсь, Гермиона пойдет со мной.
Примерно к половине второго ночи я понял, что вся эта усталость была мнимая, я не мог уснуть и бессмысленно пялился в потолок, на стены, к которым заклятьем Вечного Приклеивания Сириус некогда приделал плакаты. Наверное, ему здесь было совсем паршиво.
Гермиона пришла ко мне в половине третьего, прихватив с собой из бара какой-то ром в старой пыльной бутылке. Его, наверное, пили еще родители Сириуса, или сам Сириус когда-то давным-давно, и Гермиона, безусловно, тоже успела к нему приложиться, потому что ноги ее заплетались и она неоднократно споткнулась, прежде чем дошла до моей кровати.
- Не могу уснуть, - объявила она.
- Я тоже, - признался я, принимая у нее ром и делая первый глоток, который немедленно обжег горло. - Ты не принесла стаканы.
- Зачем они нам?
На это я не нашел что ответить. И правда, зачем?
На другую ночь Гермиона снова пришла, но уже без рома, и с размаху плюхнулась на кровать - я едва ноги успел поджать. Она была чем-то невероятно раздражена, неприбранные волосы топорщились во все стороны, и мне очень захотелось запустить в них пальцы, но я, видя ее состояние, удержал этот порыв при себе.
- Да что с тобой, в конце-то концов?
Она посмотрела на меня с неожиданной злостью.
- Что со мной?! Ты правда хочешь знать, что со мной?! Мы застряли в этом чертовом доме, мы две недели сидим в гребаной изоляции, как парочка идиотов, не знаем даже, что там с Роном и Джинни, а мои родители торчат в жопе мира под фальшивыми именами, и мне давно пора бы их вытащить, но вместо этого я спиваюсь здесь, как последнее дерьмо, а я не могу так! Я не могу без дела, но и делать ничего сейчас не могу, да еще ты ходишь вокруг как сомнамбула, и я не понимаю, чего ты вообще от меня хочешь!
Гермиона вся раскраснелась и тяжело дышала, а я пришел в некоторый шок от такой тирады.
- Послушай...
- Нет, нет, нет, Гарри, пожалуйста, замолчи! - она снова повысила голос. - Я знаю, что должна делать, но все это тяжело. Все это чертовски тяжело! Если бы только...
В этот раз я не дал Гермионе договорить, запечатав ей рот единственным способом, который пришел в тот момент мне в голову.
И она не отстранилась.
Следующей ночью Гермиона появилась опять, но больше уже не ругалась и не выла от собственного бессилия на луну. Наверное, поняла, что это попросту бесполезно. Наверное, она всегда это понимала.
- Гарри... - Гермиона осторожно, но с какой-то особой решимостью взяла меня за руку.
Ее глаза казались непривычно огромными в темноте, губы - неожиданно красными и ярко очерченными, от них пахло вином, и я понимал, что происходящее между нами - безумие.
- Гермиона... Мы же не можем...
- Конечно, можем.
- Рон и Джинни...
- Далеко отсюда. Их нет. Только мы, и этот проклятый дом, и дурацкий плакат над кроватью... И ничего вокруг. Иногда мне кажется, что целого мира не существует.
* * *
- И все-таки я должна уехать.
Это было за завтраком. Мы сидели друг напротив друга за длинным низким столом в плохо освещенной полуподвальной кухне и поглощали тосты с яйцом, в кои-то веки запивая их тыквенным соком, а не вином.
- В Австралию? - произнес я, прожевав изрядный кусок поджаренного хлеба.
Гермиона молча кивнула.
- И когда ты вернешься?
Она, помявшись, закусила губу.
- Это зависит... от многих факторов. От того, как воспримут родители мой поступок, захотят ли вообще возвращаться в Британию... - Гермиона нервно повертела в руках стакан. - Это при условии, что все пойдет хорошо - понимаешь, о чем я?
Я медленно кивнул.
- Кажется, понимаю, - и со всей серьезностью посмотрел ей в глаза. - Ты сильная волшебница. У тебя все получится.
Она вздохнула.
- Надеюсь...
- Когда ты уезжаешь? - Черт, эта Австралия так далеко... Практически на краю света.
- Сегодня в полдень, - Гермиона отодвинула от себя пустую тарелку и стала подниматься из-за стола. - Нужно упаковать кое-какие вещи.
Я тоже поднялся, хотя еще не доел, и удержал ее за руку.
- Обещай, что вернешься. Даже если что-то пойдет не так - все равно.
В ее взгляде мелькнуло удивление.
- Конечно, вернусь.
- Ко мне?
Прежде чем направиться в гостиную складывать вещи, Гермиона слегка улыбнулась:
- К тебе.
//Я вернулась спустя долгий перерыв прошу читать, комментировать, ставить звёздочки, так как работа для проекта