Глава 1
Они шли сквозь почти сплошную чёрную стену деревьев. Мгла окутывала тёмные вершины вековых елей. Внизу же, медленно выползая, покрывал землю болотный туман. Царила тьма и тишина.
Слух их уже обострился настолько, что слышен был каждый вздох ветра, каждый треск ветвей.
Идти было трудно. Выпирающие узловатые корни вывороченного бурей мощного, старого дерева цеплялись за одежду, ноги утопали в пышно разросшемся за долгие годы мхе.
Звонкий голос, разрезавший тишину, по крайней мере минуты две назад, всё ещё отдавался эхом под мрачными сводами деревьев Запретного леса.
— Гермио-на-а.
Испепеляющий взгляд тут же достиг рыжей макушки, а потом перебросился на ещё одного путника в запылённой одежде.
— Поттер, мы второй день ходим, с чего ты вообще взял, что она может быть здесь? — рыкнул Малфой, вновь потерпев поражение в схватке со своим раздражением.
— Другого варианта нет, Орден сказал, что Гермиона удачно трансгрессировала. Она не могла больше никуда деться, мы уже всех опросили, никто не видел её после миссии, — Гарри тяжело вздохнул и повернулся к слизеринцу. — Нам придётся предположить, что что-то пошло не так.
Ярость мгновенно исказила лицо Малфоя.
— Вы просто не в силах включить ваши гриффиндорские мозги. В вашей компании только она умела думать? Хвалёная золотая дружба ничего не стоит, раз вы даже не догадываетесь, куда Грейнджер могла бы отправиться.
— Малфой...
— Я не сомневаюсь, что она вам, идиотам, не раз говорила, где можно затаиться на время.
— Малф...
— Вы просто не слушали!
— Малфой, — снова крикнул Гарри, пытаясь вразумить слизеринца.
— Да мы же говорили, что Гермиона ничего такого не рассказывала. Хватит уже срываться на нас, — встрял Рон. — Мы не меньше тебя хотим её найти.
— Вы, — он указал пальцем на гриффиндорцев, при этом пренебрежительно скривившись, — только ищете оправдания. Может, она сбежала от вас? Надоело быть нянькой?
— Что ты сказал, хорёк!
Рон бросился в сторону Малфоя, но Гарри успел схватить его, прежде чем кулаки друга достигли бы бледного лица.
— Успокойтесь. Забыли, для чего мы здесь? Хотите тратить время на это?
Малфой поправил чёрный костюм, брезгливо стряхивая с него несуществующую грязь, и, напоследок бросив на гриффиндорцев злобный взгляд, направился вперёд.
Следующие полчаса они шли в полной тишине, даже Гарри перестал озвучивать свои предположения, факты и давно всем известные обстоятельства. Замечая, как с каждой секундой терпение покидает слизеринского хорька, он предпочёл молчание разбитому носу.
В любой другой ситуации парень бы не стал прикусывать язык, и уж тем более сдерживать Рона, но сейчас он решил проявить понимание, прекрасно осознавая, что чувствует заносчивый сноб.
Как бы Малфой во все эти дни ни пытался скрыть эмоции за своей излюбленной маской безразличия, не заметить мог разве что слепой, как его мгновенно охватывал гнев, лишь кто-то смел обмолвиться в его присутствии о возможных исходах рокового вечера.
Западный склон оврага оказался куда круче восточного, по которому они спускались ранее.
Хватаясь за растущие на склоне деревья, они всё же спустились, а оказавшись на ровной земле, двинулись по направлению к Хогвартсу. Здесь идти мешал густой подлесок, и им приходилось несколько раз огибать утыканные шипами кусты.
В очередной раз погрузившись в свои мысли и не замечая, как сворачивает, обходя кустарник с другой стороны, Гарри зацепился взглядом за узоры, покрывавшие землю под ногами. Он рассматривал несколько секунд небольшие капли, залившие разводами зелёные листья и мхи у подножья векового дуба, прежде чем окликнул удаляющиеся макушки.
— Эй, здесь... Здесь кровь.
Через мгновение они уже стояли все вместе, одновременно сгорбившись над пятнами.
— Мерлин, — только и смог вымолвить гриффиндорец, когда сделал ещё шаг вперёд, и тут же застыл, осознавая, что крови тут куда больше, чем казалось на первый взгляд.
Все корни деревьев были забрызганы алыми подтёками на примятой траве. Он покосился на Рона, челюсть которого, по-видимому, не спешила возвращаться на место.
— Это... Это ничего не значит, — голос Малфоя дрогнул, — кровь может быть чья угодно, это же лес. Это ничего не значит... — Драко продолжал бормотать это себе под нос, словно мантру, пытаясь внушить самому себе.
— Наша граница всего в нескольких километрах, — отозвался Рон.
Гарри понуро качнул головой, продолжая мысль:
— Вряд ли это может быть животное. Есть вероятность...
— Заткнись, Поттер. Это... всё чепуха, — прикрикнул Малфой, не в силах скрыть охватившую его панику.
— Возможно, — ответил Гарри, подходя ближе и срывая пару листков. — В таком случае мы просто проверим.
Он слышал сквозившую обречённость в собственном голосе, хоть и пытался тщательно схоронить её на подкорках сознания. К сожалению, убегать от реальности — не его конёк. Слишком много совпадений, слишком много подтверждений...
Побледневший Малфой внезапно метнулся к нему, вырвал из рук зелёные лепестки, расписанные роковыми красками, и ринулся в сторону школы. Гарри лишь в растерянности пожал плечами, переглянувшись с Роном, и тут же последовал за слизеринцем.
***
Они вошли в круглый кабинет Дамблдора, игнорируя перешёптывания портретов бывших директоров и директрис, которые дремали до их проникновения. Фоукс, сидевший на жёрдочке рядом со столиком на точёных ножках, с интересом поглядывал на парней своим блестящим глазом. Гарри обошёл вокруг письменного стола, наклонился над шкафчиком, в котором тихонько жужжали и попыхивали хрупкие серебряные приборы, и вытащил широкую каменную чашу с вырезанными по краю таинственными знаками.
Он поставил Омут памяти на стол перед собой и осторожно покосился на стоявшего в дверях слизеринца, уже предвкушая, чем обернётся их следующий разговор.
— Малфой, это поможет нам разобраться с тем, что произошло, — он кивнул на его всё ещё сжатый кулак. Всю дорогу слизеринец не разжимал пальцы и стискивал их с такой силой, что они казались ещё бледнее, чем прежде. Драко выглядел так, будто был готов убить каждого, кто посмеет дотронуться до этих листков. Словно это были необычные ростки, изуродованные чьими-то страданиями, а нечто большее — последнее, что удерживало его ещё на этой земле. Гарри не понимал этого, но и спросить не решался. — Ты ведь сам знаешь, как это работает. Мы либо увидим правду о... о ней сейчас, либо будем искать вечно.
Малфой раздражённо закатил глаза и прошёл мимо, нарочно задевая Гарри плечом.
— Мне не нужно ничего объяснять, Поттер, — брови Драко гневно взметнулись. — Я просто считаю это бессмысленным. Мы лишь понапрасну время теряем.
Гарри почувствовал, как каждая клеточка его тела сжимается, а по крови невольно разливается сочувствие. Для непробиваемого змеёныша, Малфоя выдавало слишком многое.
Все переживания и тревога за Гермиону отражались на его лице гневом, нервозностью и яростью, хотя внутри всё горело от боли.
В этом явное отличие Гриффиндора и Слизерина. Как бы ни была ужасна реальность, Гарри принимал её, предполагал даже самый ужасный исход. Он давно осознал, что нельзя жить одними надеждами и мечтами о прекрасном будущем. Лишь думая о возможных последствиях, ты сможешь ещё что-то исправить.
Малфой же отчаянно не желал видеть картину настоящего. Он отмахивался не только от их предположений, но и от собственных мыслей. Но вот незадача — полностью от них избавиться невозможно, мозг всё равно прокрадывается к дорожкам, сложенным из этих «возможно». Однако в нём они пробуждали только ярость.
Это плохое соседство окончательно убивало всякую рациональность, которая ещё осталась в чистокровном говнюке. И вместо того, чтобы задуматься над тем, что делать, если... Малфой предпочитает сходить с ума, срываться и ненавидеть. Всё, лишь бы убежать от истины.
Это всё равно как если бы Гарри, видя своими собственными глазами Волдеморта и смерти, которые он принёс, до сих пор отрицал его возвращение. Как глупое министерство, осознание к которому может прийти, когда будет уже слишком поздно.
«Нельзя жить в мечтах»: Дамблдор, как всегда, прав.
Все вместе они подошли к Омуту памяти и склонились над чашей. Руки Малфоя тряслись, пока он опускал листочки в серебряную гладь. Но как только они соприкоснулись, и не то жидкость, не то газ, закружилась и замерцала, Драко без колебаний с полной, беззаветной готовностью, как будто это могло облегчить терзавшее его горе, погрузился в каменный сосуд.
Сделав глубокий вдох, Гарри, схватив за шиворот друга, тоже опустил лицо и сразу почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.
Они падали, падали сквозь крутящуюся тьму, пока воспоминания не начали кружить вокруг странным белым водоворотом.