Глава 4
Драко сидел напротив Гермионы и слушал её ночную исповедь.
Прошло две недели с её первого сеанса с психотерапевтом. Тот в виде исключения сообщил Драко, что у Гермионы средняя форма ПТСР, которая может перейти в тяжелую без лечения. Гермионе он наказал не рассказывать, так как это могло вызвать в ней отрицание поставленных диагнозов и отвержение лечения. Также он настоятельно просил за ней присматривать: истерики и выход из реальности не исключены. Врач посоветовал побольше с ней разговаривать. На любые темы.
Этим Драко и занимался: разговаривал обо всём. Узнал о ней очень многое, о чём раньше даже и не подозревал. Он был в шоке, когда Гермиона рассказала о родителях. Она самолично стёрла им память во время войны, дабы обезопасить, а после вернулась к ним и обнаружила, что родители взяли девочку из детдома, похожую на неё. Он недоумевал: как хватило смелости? Как не сломалась, когда узнала обо всём? Он бы так не смог.
Драко также многим делился. Рассказал, как сильно его надломило известие о заключении отца в Азкабан. Ему было всего семнадцать, когда это сообщили. Нарцисса впала в апатию. Она любила Люциуса, а тот любил её. Ей было трудно принять, что глава их семьи приговорён к пожизненному заключению. Драко сильно переживал за мать. Нанял психолога, и спустя несколько месяцев она более-менее пришла в форму.
Драко оправился быстро. Обдумал все детали и пришёл к выводу, что Люциус это заслужил. Люциус заслужил, а его отец нет. Как бы он ни винил его в поклонении Тёмному Лорду, Драко любил его.
Позже, после суда над ним и Нарциссой, где Поттер кидал многое в их защиту, Драко отправил мать во Францию, так как из-за приговора Мэнор временно изъяли, а их накопления заметно урезали штрафом. К тому же Нарциссе нужна была смена обстановки.
— Ты меня слушаешь? — Гермиона обиженно окликнула Драко.
— Да, прости. Задумался.
— Я спросила, чем ты занимаешься.
Драко непонимающе свёл брови.
Гермиона закатила глаза и, вздохнув, начала заново:
— Я сказала, что хотела бы работать в отделе международного магического сотрудничества или магического правопорядка. Может, ещё магических происшествий и катастроф. Мне интересно всё из этого.
— А если бы предложили выбрать одно?
Гермиона задумалась, параллельно постукивая пальцами по подлокотнику дивана:
— Наверное, отдел правопорядка.
Драко усмехнулся:
— Ожидаемо.
Гермиона перевела на него недовольный взгляд и сложила руки на груди:
— А чем ты занимаешься?
— Ничем.
Гермиона скептически оглядела его. Драко недовольно фыркнул и закинул ногу на ногу.
— Я сейчас в отпуске. На неопределённый срок.
— Говори прямо. Уволили.
— Я сам ушёл.
— Хорошо-хорошо, — она вскинула руки в сдающемся жесте, — чем ты занимался до того, как уволился?
— А из газет не вычитала?
— Не могла... — она опустила взгляд и поджала губы.
— Прости, пожалуйста.
Драко пододвинулся к ней и неловко приобнял. Гермиона замерла, а после прильнула ближе.
— Так чем же ты увлекался, Драко Малфой? — она насмешливо посмотрела на него и манерно протянула фамилию.
— Международное сотрудничество. Бюро магического законодательства.
— Да ты та ещё шишка! — Гермиона засмеялась и приставила к голове Драко ладонь с растопыренными пальцами, изображая корону.
Он не сдержался и тоже прыснул со смеху.
— Почему ты мне помогаешь?
Неожиданный вопрос привёл Драко в чувство. Попытался перевести тему, но Гермиона не поддавалась. Он вздохнул и повернулся к ней.
— Что ты хочешь услышать?
— Ответ на вопрос. Правду.
— Я говорил, что не привык оставлять кого-то в беде. После наших многочисленных разговоров ты должна была понять, что это и есть правда.
— Но... Это не тот ответ. Я чувствую.
— Херово чувствуешь.
Повисло неловкое молчание. Драко выжигал дыру в полу, а Гермиона – в нём.
— Не отвечай.
— Не собирался.
— Ладно! — Гермиона вскочила с дивана и направилась в свою спальню.
— Стой.
Остановилась.
— Не уходи.
Секунду подумала и вернулась обратно, вскинула брови, ожидая ответа.
— Я не готов сейчас на это ответить. Пойми.
Гермиона отвернулась. Не знала, верить ли ему. В итоге кивнула.
— Хорошо, — они встретились взглядами, — но я буду помнить, что ты не ответил.
— Ладно, — он пожал плечами.
Гермиона откинулась на спинку, посмотрела на время: полвторого, а спать не хочется.
— Как бы ты назвал детей?
— Что?
Слишком странный. Слишком неожиданный вопрос.
— В браке с Роном я задумывалась о детях, но он ненавидел эту тему. Я спрашивала у него, какие имена ему нравятся. Он отвечал, но те имена... Имена игроков квиддичной команды. Все типичные и странные. Мне интересно твоё мнение. Все ли мужчины склонны называть детей так по-дурацки.
— Как зовут детей Поттера?
— Джеймс, Альбус и Лили.
— Ну, я ждал худшего, — он ухмыльнулся, — тебе нравятся эти имена?
— Средне. Они неплохие.
— По мне, слишком типичные для Поттера.
— Он назвал детей в честь великих людей.
— Его мнение, — Драко неоднозначно махнул рукой. — Как бы ты назвала?
— Мальчика... Я думала про какие-нибудь созвездия. Моё имя в честь астероида. Может, Саргас или Антарес.
— Эти имена в честь двух звёзд в созвездии Скорпиона. Скорпиус. Мне всегда нравилось это имя. А ещё оно очень нравится моей матери.
— И мне нравится, — Гермиона улыбнулась. — А девочка?
— Сёрпенси.
— Змея? Почему?
— Это созвездие.
— Знаю.
— Так как тебе?
— Я даже не думала о ней. Мне казалось, Сёрпенс – мужское имя.
— Да. Но никто не мешает сделать его женским, — Драко рассмеялся и встал, — твоё?
— Ария. Это не созвездие, но мне нравится.
— Звучит красиво. Полагаю, что это мелодия или воздух.
— Да, — Гермиона поднялась вслед за Драко.
— Ну, что ж, прекрасная ночь, но пора спать, — Драко указал рукой в сторону комнаты Гермионы, — прошу. Спокойной ночи.
Гермиона прошла к коридору и, сделав шуточный поклон, отправилась к себе.