Часть 18. Серые глаза зашитника
— Ты думала, я не узнаю? — девчонка-лидер из Слизерина язвительно улыбнулась, её глаза сузились. — Кое-кто рассказал, что Оливер признался тебе в любви.
В голове пронеслась вчерашняя ситуация с признанием в пустом коридоре. Кто мог это видеть? Или рассказать? — Да, это было, — признала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Но я отказала ему. Можешь не переживать, мы просто остались друзьями.
— Пф, — она фыркнула, окинув меня презрительным взглядом с ног до головы. — И чего это он в тебе нашёл? — Она резко поднесла руку к моим волосам и грубо потянула за прядь. — Ты самая обычная полукровка. Самая заурядная.
Она стиснула зубы, и в её глазах вспыхнула такая ненависть, что мне показалось, будто меня сейчас действительно убьют прямо в этом музее, среди древних артефактов. Она замахнулась рукой для удара. Я инстинктивно зажмурилась, готовясь к боли.
Но удар не последовал. Вместо него раздался резкий, холодный голос, прозвучавший как хлыст: — Т/и!
Я открыла глаза. Три пары испуганных глаз смотрели не на меня, а куда-то в сторону, вглубь зала. Я перевела взгляд и увидела, как все трое слизеринок побледнели и начали быстро, почти бегом, отступать, растворяясь между витринами.
В следующий момент ко мне подбежал... Малфой. Его лицо было напряжённым, бледным, а в серых глазах читалось нечто похожее на беспокойство. — Ты в порядке? — выдохнул он, его взгляд быстро скользнул по мне, оценивая, нет ли повреждений. — Они успели что-то сделать?
Я ожидала увидеть кого угодно — профессора Макгонагалл, Гарри, даже привидения — но только не его. Уже второй раз за короткое время он появлялся словно из ниоткуда, чтобы спасти меня. — Всё в порядке, — нерешительно сказала я, всё ещё не веря происходящему. — Они просто... поговорили.
Малфой сжал кулаки и бросил яростный взгляд в ту сторону, куда скрылись девчонки. — Чёртовки! — прошипел он сквозь зубы. — Я с ними разберусь.
— Спасибо, — тихо сказала я, глядя на него. — Что спасаешь меня уже во второй раз.
Он ничего не ответил, лишь кивнул, избегая моего взгляда. Убедившись, что я действительно в порядке, он резко развернулся и быстрым шагом удалился, его тёмный силуэт растворился в полумраке музейного зала.
Я осталась стоять одна, опираясь о холодную витрину, пытаясь перевести дух. Его поведение было очень странным. Он больше не издевался надо мной, не бросал язвительных комментариев. Наоборот, он спасал меня. А что если... — на мгновение в голове пронеслась дерзкая, почти невозможная мысль. Что если записка от Драко? Нет, нет, быть не может. Или... может? Сердце учащённо забилось.
Я шла в полной прострации, пока не наткнулась на Гермиону, которая металась между залами с взволнованным выражением лица. — Где ты была? Я тебя по всему музею ищу!
— Э-э, я была на той стороне, — соврала я, показывая рукой в случайном направлении. — Нашла экспонат, о котором напишу эссе.
Глаза Гермионы стали больше от любопытства. — Да? И что же это?
Я слегка улыбнулась, стараясь придать своему лицу беззаботное выражение. — Вот на уроке и узнаешь.
Мы собрались у выхода из музея и направились в отель. В номере Гермиона не умолкала: — Эта поездка просто сногсшибательная! Я столько всего нового узнала! Ты представляешь, я видела оригинал свитка с первыми законами Международного Статута о Секретности!
Я просто поддакивала ей, кивая и улыбаясь, хотя голова моя была занята совершенно другим. Вдруг это правда? Драко извиняется? Но почему именно таким способом? Ответа не было.
Следующим утром мы собрали вещи, сели в автобус и полетели обратно в Хогвартс. Туда мы тоже приехали поздно, но ужин в Большом зале всё же состоялся. За столом ребята делились впечатлениями о музее, я тоже старалась поддерживать разговор, но мысли мои были далеко.
Уже в комнате, я устроилась в кровати с книгой. Мой кот, словно чувствуя моё смятение, устроился рядом и тихо мурлыкал. Я вполголоса обращалась к нему, гладя его по мягкой шёрстке: — Как ты думаешь, Драко прислал эту записку? Почему он помог мне в музее? Что это всё значит?
Я знала, что кот не ответит, но мне отчаянно хотелось хоть кому-то высказать свои тревожные, но сладкие догадки. Ещё немного почитав, я взяла кота, прижала к себе и легла спать.
Мне приснился удивительный, яркий сон. В нём снова был Малфой. Он спас меня от чего-то тёмного и страшного, а потом... потом он наклонился и поцеловал. Его поцелуй был нежным и тёплым, совсем не таким, каким я представляла его — холодным и колким, как он сам.
Проснувшись утром, я отчётливо помнила каждую деталь сна. Щёки порозовели, а по телу разливалось приятное, смущающее тепло, от которого не хотелось избавляться.