Глава VII. Правда может быть сокрыта.
Утром Драко, как обычно, первым делом направился в спальню матери, проведать женщину. Нарцисса Малфой слегла в постель с тяжёлой болезнью сразу после заключения Люциуса в Азкабан.
Драко поспешил раскрыть тяжёлые бархатные шторы, войдя в покои матери. В свете солнечных лучей бледная кожа Нарциссы казалась совсем прозрачной. Когда молодой маг коснулся руки, спящей женщины, он почувствовал насколько та была холодна. Сердце блондина сковал ужас. А когда Драко понял, что некогда первая красавица магической Британии и единственная женщина в его жизни, о которой он заботился, не дышит, сердце юного лорда с глухим стуком разбилось. И ни одна слезинка не пролилась из его застывших, испуганных глаз, а всё тело застыло в неверии.
***
Теплый июльский день радовал жителей Лондона обилием солнца.
Две юные девушки сидели за столиком на террасе одного из многочисленных магловских кафе, нежась на солнышке.
— Рассказывай, Гермиона, что такого было в этой Индии! Почему ты не возвращалась домой? — требовательно спросила рыжеволосая у своей подруги.
— Я уже миллион раз рассказала тебе всё до мельчайших подробностей, Джинни. Я хотела разобраться в себе и избавиться от кошмаров. Хотела просто жить вдалеке от последствий и воспоминаний о войне, — было заметно, что Грейнджер порядком устала от вопросов.
Впрочем, как и её кареглазая подруга от вранья.
— Что-то ты недоговариваешь, — прищурилась миссис Поттер. — Есть что-то посерьёзнее спокойствия. Ты бежала от чего-то. И это отнюдь не боль от военных потерь. Гермиона Грейнджер, которую я знаю, знала, смогла бы это пережить. Не одна, конечно, но с друзьями и родными. Если только…- Джинни аж задохнулась от невероятности своей догадки.
Гермиона же отнеслась к этому скептично:
— Если только что? — спросила она.
— Если только с тобой не случилось чего-то, чем ты не смогла бы с нами поделиться, чего бы ты стыдилась. Должно быть дело в парне, да? — Джинни всматривалась в глаза Гермионы, а шатенка старательно отводила взгляд. — Да. — сама ответила свой вопрос рыжая.
— Нет, не в парне, — сделала слабую попытку отвертеться Грейнджер.
— Ты не умеешь врать, Гермиона. Скажи, это Малфой? — миссис Поттер в ожидании ответа наклонилась ближе к подруге.
— Фу, нет! Ты не в себе, Джин, — воскликнула Гермиона.
Джинни хмыкнула, откидываясь назад.
— Ну, не знаю, — протянула она. — Это ты сбежала на три года в Индию, — мудро заметила Джинни.
— Ты до конца жизни будешь меня этим попрекать?
— Не знаю, не знаю. Может и не до конца жизни, но по крайней мере до тех пор, пока ты не расскажешь правду.
Грейнджер в ответ лишь закатила глаза.
***
Вернувшись в «Нору», которая стала её временным пристанищем, Гермиона застала на подоконнике в бывшей комнате Джинни чёрного филина, к лапе которого привязан был белый конверт.
"Гермиона Джин Грейнджер.
Вынужден сообщить Вам о скоропостижной кончине леди Нарциссы Малфой этой ночью. Прошу Вас разделить мою скорбь в среду в девять часов утра. Поминальная служба состоится в родовом поместье Малфоев.
С уважением,
Драко Люциус Малфой."
Каждая буква письма была выведена идеальным, каллиграфическим почерком, что заставило Гермиону думать, что Малфой прибег к помощи магии. Оно и не удивительно. Вероятно, молодому лорду сейчас не до писем. Гермиона даже представить себе не могла, каково ему пришлось. Она знала, что Драко любил свою мать сильнее, чем кого-либо в этом мире.
Как же он справится с этой потерей?
Переживания затопили разум Грейнджер, позволяя пасть барьеру, сдерживающему запретные воспоминания.