New beginning | Новое начало [РЕДАКТИРОВАНИЕ]

С утра я проснулась от раскатов грома и сильного дождя. Незакрытая калитка за окном назойливо стучала. Ветром ее бросало из стороны в сторону. Кромки деревьев качались туда-сюда. А мокрые, грязные листья прилипли к стенам домов. Тяжелые свинцовые тучи периодически разрезались яркими полосками молний.

Я неохотно перевернулась на бок и перекинула одеяло на другую строну. Прошлепав до ванны, открыла кран и умылась. Рона все нет. Он даже не удосужился чиркнуть маленькое сообщение или передать послание через каминную сеть. Нахмурившись, начала копаться в косметичке в поисках консилера. Может самой написать ему письмо? Взяв в руки тушь наклонилась к зеркалу и слегка приоткрыв губы начала прокрашивать реснички. Нужно как-то договориться о встрече с Поттерами и Уизли, чтобы попрощаться, перед отъездом.

Проходя на кухню, я скорее увидела, чем услышала, сову, которая стучит в окно. Поспешно открыв створку и запустив несчастное животное внутрь теплой квартиры, сразу же отвязала письмо. Птица довольно ухнула и приземлилась на стол, расправляя крылья и отряхиваясь от воды. В письме говорилось:

"Мисс Грейнджер,

Так как наша поездка в Германию запланирована на следующую неделю, для начала нужно приехать в наш штаб и оформить некоторое количество документов. Наш адрес Сейнт Джеймсс Маркет 6. Прошу прибыть сегодня к 9 часам утра и ожидать в холле.

С уважением,

Д.Л.Малфой„

Ой, прям с уважением, я прыснула.
Наслаждаясь завтраком и утренним кофе с молоком, включила телевизор, где со всех новостных каналов только и говорили, что о ночном шторме и его последствиях. Показывали картинки поваленных деревьев, испорченных вывесок и слетевших крыш со старых домов.

Смотря на все это, невольно вспоминаешь войну, тысячи разрушенных жизней, Хогварц, который будучи настоящим полем боя - впоследствии превратился в руины. Многие ученики тогда помогли восстановить Хогварц. А также им помогали ученики школы Дурмстранга и Шармбатона.

От мыслей меня отвлек шуршащий звук в коридоре. Кто-то, чертыхаясь, оттряхивался и стаптывал с обуви уличную грязь. Машинально схватив палочку со столешницы, я тихо прошла к стене около коридора и замерла.
- Боже, боже! Ну и дождина... какой кошмар! Герм! Гермиона? - мимо меня прошла оранжевая копна волос.
- Джинни? - я опустила палочку и встряхнула головой.
Девушка резко повернулась ко мне.
- Герм, ты чего, - она усмехнулась. - Ты не против, если я побуду у тебя? Есть маленькая новость. - Джинни сняла, до нитки промокшую, мантию, кинула ее на спинку стула и ловко орудуя палочкой, налила себе еще одно кофе. Притулившись около окна рядом со мной, она с опаской выключила телевизор и посмотрела на меня, словно ребенок, который хочет признаться в том, что это он на самом деле тогда напакостил.

- И что же ты мне хотела сказать? - я отложила палочку в сторону и стала намазывать малиновый джем на тост, придвигая к подруге тарелку с поджаренным хлебом.

Джинни прокрутила стакан вокруг своей оси на столе, потом сделала один глоток и тихо прошептала:
- Я беременна.

На секунду я остановилась размазывать варенье по тосту и анализировала услышанные слова. Как только до меня дошло, я засияла и привстав, потянулась к Джинни через стол и крепко, насколько могла, обняла ее.
- Боже, Джинн! Я так рада за тебя! За вас! Гарри то в курсе? - немного отпрянула, чтобы заглянуть в лицо, но продолжала держать ее за руки.
- Нет, кроме тебя еще никто не знает, я всех позвала в нору на этой неделе, чтобы рассказать.

В голове пронеслась мысль о том, что, пожалуй, самое лучшее время для того, чтобы завести ребенка - наступило именно сейчас. Во времена, когда Воландеморт еще ходил по этой земле - мы все думали только о том, как хотим... жить?

Как мы хотим влюбляться и расставаться, как хотим вновь оказаться в том времени, когда найти в темных коридорах, родного до боли, замка Миссис Норис и быть пойманным Мистером Филчем - самое жуткое, что может произойти. Когда мы, по-настоящему, болели за гриффиндор против слизерина на школьном матче по квиддичу. Как мы ходили из башни гриффиндора в Большой зал. Как Дамблдор восседал за столом на первом сентября, и как после ужина гнал нас спать, усмехаясь говоря короткое «Брысь». Как мы ходили к Хагриду, пить чай, с его самым твердым в мире печеньем. Как мы встречали рождество, играя в волшебные шахматы. Как мы тянули руки, когда очень хотели ответить. Как мы закрывали тяжелые балдахины, в спальнях. Как оказывались в лазарете у Мадам Помфри. Как приезжали в «Нору» к Миссис и Мистеру Уизли в последние дни лета, кушали вкусную еду и дурачились. Как впервые посещали Косой переулок, озираясь по сторонам от количества интересных вещей, звуков, запахов, всего нового, и неизведанного. Как ехали на поезде, перед учебным годом и рассматривали многочисленные поля, леса и деревни, мелькающие за окном.

Это было приятное время, и мы хотели попасть туда еще раз, хотя бы на денек. Да, наверное, этого нам хотелось с самого начала. Сейчас уже и непонятно.

Из размышлений меня выдернул раскат грома за окном.

- Хорошо, я обязательно приду на выходные, - мы вновь сели за стол. - к тому же, у меня тоже есть новости, - хитро улыбнувшись, добавила я.
Мы посидели так еще немного и уходя Джинни спросила:
- Слушай, а где Рон? Он обещал мне написать вчера, но что-то так и не отправил весточку.
- Рон уехал. - получилось грубее, чем я рассчитывала.
- Но у вас же все хорошо? - неуверенно протянула подруга.
- Я не знаю, Джин.

***

Оглядев напоследок отражение в зеркале, в котором я увидела черные брюки, свитер, ботинки и теплую мантию, поправила непослушную прядь волос и трансгрессировала в переулок. Дождь лил как из ведра. Все еще. Прям как я жду сообщения от Рона, невесело улыбнулась.

Прохлюпав по лужам несколько метров, меня встретило достаточно унылое и ничем не примечательное, высотное здание, каких в Лондоне было очень много. Отделка была грязно-бирюзового цвета, около дорожки росла пожухшая зеленая трава, кое-где выглядывали желтые проплешины. Идя по дорожке, я чувствовала, как между плиткой вырвался мох, и от того поверхность пола была кривая.

Подойдя к двери, я потянула ее на себя и была приятно удивлена, несмотря на неприглядный вид снаружи, внутри было достаточно мило. Найдя креслице в зоне ожидания и присев на мягкую темно-зеленую обивку, я закинула ногу на ногу и протянула руку к журнальчику на столике.

Долго ждать не пришлось. Вот он, Малфой, заплывает как настоящий аристократ в комнату. Хотя на улице ливень - он идеален, словно там сейчас светит солнце. Волосы уложены, лицо безэмоциональное, блестящие ботинки, прям как у Невилла на четвертом курсе, во время Святочного бала. Как только он проскальзывает, то словно высасывает из всех всю радость, словно ее и не было, почти дементор. Его плавающая, нерасточительная походка была очень похожа на походку Северуса Снейпа или даже самого Воландеморта.

Интересно, у него так и осталась метка Пожирателя смерти? Большинство из приспешников темного Лорда сейчас в Азкабане, доживают последние дни. Многие уже сошли с ума. Когда начался суд по Малфою Младшему - присяжные пришли к выводу, что он обязан отплатить штрафом, поддержкой Ордену Феникса, а еще в восстановлении Хогварца и отпустили.

С одной стороны он тоже был подростком, которому не дали выбора, даже собственные родители, но с другой стороны...

Он смерил меня пронзительным взглядом с головы до ног.
- Грейнджер.
- Малфой. - я решила не оставаться в долгу.
- Ботинки дешевка, брюки уродские, - бросил эти слова и повернулся к администраторше. - она со мной. - кивнув в мою сторону.

...но, с другой стороны, он маленький, верткий гаденыш, который смог избежать серьёзного наказания за ошибки, которые совершил - я закончила свои внутренние размышления.

Слизеринец повернулся ко мне и, наигранно вежливо, вытянул левую руку в сторону лифта. Я невольно бросила взгляд на запястье и задержалась, он заметил. В кабинке нажал кнопочку 11 этажа, уже правой рукой, и та загорелась синим ободом вокруг цифры.
Если специально поменял руку на правую, значит есть что скрывать. А что может скрывать бывший Пожиратель смерти на левом запястье, кроме как метку? Хотя конечно, я не обладаю рентгеновским зрением, и увидеть ее через плотную материю мантии не смогла бы, при всем желании, но он все-равно это сделал, сменил руку, чтобы не привлекать внимания.

Наконец, я смогла открыть рот и прошипела:
- Какого черта ты только что сказал.
- Я сказал правду. - Малфой тупо уставился на экранчик, где цифры сменялись одна другой.
- Это был риторический вопрос. - гневно кинула я.
- Ты должна сейчас зайти к боссу, подписать документы. - он стер невидимые пылинки с плеча.
- Знаешь Малфой, я уже никуда не хочу. - я задумалась о том, чтобы просто нажать кнопку первого этажа и спокойно продолжить работу в министерстве.
- Как жаль. Выход знаешь где. - он пожал плечами.

Я смерила его хмурым взглядом.

Дойдя до нужного кабинета, легенько постучала. Там было тепло, за длинным столом, на котором было множество бумаг, сидела женщина лет сорока пяти. Ее светлые и короткие волосы были уложены на среднюю плойку. Очки в темно-коричневой оправе, сидели на переносице. А на белой блузке, яркими точками, кричали о себе бусины, цвета морской волны.
- Присаживайтесь, - указала на стул, не поднимая от бумаг головы. - Меня зовут Карен Миллен, я руковожу всем этим заведением. Расскажите о себе. Кто вы, чем занимались.

Я замялась. Неловко перебирая между пальцев оборку теплой мантии и бросая взгляд то туда, то сюда, мои глаза остановились на крае оконной рамы, и я медленно заговорила.
- Эм, меня зовут Гермиона Грейн... - мое неумелое вступление остановил звук открывающейся двери и громкие разговоры, доносящиеся из коридора. Какая-то девушка зашла в кабинет, и не поворачиваясь ко мне лицом, отодвинула огромную кипу бумаг на другой край стола и аккуратно начала раскладывать, только в ей понятном порядке, цветные папки с номерами, написанными от руки.
Повернувшись в мою сторону, мне хватило доли секунды, чтобы узнать в темноволосой девушке Пэнси Паркинсон. Я тихо ужаснулась и округлила глаза. Она не мешкаясь приподняла одну бровь и закатив глаза вышла из кабинета.

- Продолжайте, пожалуйста. - женщина напротив меня отвлеклась от бумаг, скрестила пальцы и откинулась на спинку стула. Я смогла разглядеть ее светло-синие глаза, которые были полны уверенности и власти.
- Да, - я вновь попыталась собраться с мыслями. - Чтож, меня зовут Гермиона Грейнджер, последние пять лет я работала на Министерство, какое-то время в «Ордене Феникса», меня интересуют многие вещи, также стараюсь двигаться в разных направлениях. - я взяла небольшую паузу.
- Хорошо, мисс Грейнджер, я хочу уточнить, - она устало потерла виски. - Вы же понимаете, какая эта должность? Мы приглашали многих девушек, но ни одна из них не смогла ответить достаточным уровнем... ума и решимости. Нам нужен человек, который не просто способен или старается. Нам нужен сотрудник, который горит работой, и мы бы могли называть его настоящим трудоголиком. Вы готовы выкладываться на все сто процентов? Если да, то, пожалуйста, подпишите вот здесь, - она протянула скрепленные между собой документы.
- Но если нет, то прошу не тратить мое время. Только знайте, если Вы меня разочаруете, то это будет вашей самой большой ошибкой. Выбор остается только за Вами, мисс Грейнджер.

Я посмотрела в глаза женщины и увидела непоколебимость в ее лице. Те слова, что она сказала, не просто имели место быть, она говорила об этом со всей серьезностью.

Представьте, если собрать МакГонагалл в самом суровом расположении духа, Снейпа, в самом свирепом, прибавить ярость Воландеморта, решимость Дамблдора и любовь ко всяким существам, как у Хагрида. Вот, у нас с вами получилась эта самая женщина.
Я прочла документ. Как всегда говорил мой папа, всегда читай документы от начала до конца, особенно то, что написано мелким шрифтом.

***

Выйдя из кабинета, я наткнулась на Паркинсон и Малфоя. Слизеринец оперся о косяк двери, около которой висела серебристая табличка, на ней было написано имя Пэнси. Они о чем-то разговаривали. Потоптавшись на месте, решила всё-таки подойти к ним.
- Ну как? - Малфой оглядел меня с головы до ног.
- Увы, мы теперь с тобой коллеги. - я зло усмехнулась.
- Ясно, - блондин нахмурил брови и поджал губы. - пошли, - он кивнул Пэнси и развернувшись, устремился вдоль коридора.

Его черная мантия вторила его широким шагам, и правда, как Снейп, я горько усмехнулась.

- Надеюсь ты осознаешь на что подписалась? - резко остановился около одной из дверей.
- Ты что, сомневаешься в моих способностях? - я сузила глаза.
- Пойми Грейнджер, мне глубоко плевать на таких как ты, - замер на секунду. - грязнокровок, - почти плюнул это мне в лицо. - если ты напортачишь, отвечать буду я, - он приблизился ко мне. - так что не вздумай лезть на рожон, поняла меня? - я почувствовала легкий запах табака.
- Иди к черту, Малфой. - отпихнула его рукой.

Боже, и на что я надеялась, такой же язвительный, недалекий... хорек. Даже та его усталость, которую он пытался скрыть за идеальными волосами, мантией, речью и манерами, за выглаженной рубашкой и начищенными до блеска ботинками, за запахом самого дорого и терпкого парфюма - она все равно была заметна, эта усталость, еле уловима, но, если ты ее увидишь, больше не сможешь игнорировать. Возможно, те недалекие девицы, что увиваются за ним и виснут, словно Паркинсон - они не замечают в нем этого, но я заметила.

И хотелось бить по этому, указывать на единственное несовершенство, которое он старательно скрывал. Казалось, что если ты ударишь там, насыплешь соль на рану, подвздернешь то, что вспоминать не хочется - заведется часовой механизм, который однажды точно рванет. И хотя тебе не хочется быть рядом в этот момент, все-равно, какая-то сила притягивает тебя и словно шепчет: «Давай! Тебе же интересно вновь оказаться в эпицентре шторма, почувствовать какого это, когда вокруг хаос и разруха, как во время анархичной формы правления. Тебе же привычно - все время бежать, бежать от страха, от стыда, от боли, так зачем? Стой тут, ощути это на себе - прочувствуй полноту жизни, коснувшись смерти».
- По коридору и налево, твой кабинет, - как в тумане произнес Малфой, кинул в меня связку с ключами. - Расписание на столе.
Я поймала ключи.

***

Жалюзи были приоткрыты, за окном плотным потоком ехали машины. Изредка они останавливались на светофоре, но потом вновь продолжали движение. Стол из темного дуба был начищен до блеска, на нем стояла лампа, прямо как в старинных университетах, с зеленым плафоном. Дернув за цепь, комнату залил теплый свет. Шкаф, у стены, был полон разными папками и книгами. В углу, на столике, стояла мексиканская пальма, в глубоком горшке мятного цвета. Листья покрылись слоем пыли. Последний пользователь этой комнаты обитал здесь давно. Стул, с кожаной коричневой обивкой. Под столом ящики. Одно кресло, с синеватым отливом, у окна.

Гермиона положила сумочку на столешницу и пальцами поддела бумаги, лежащие на столе.
Сегодня в четыре часа мини собрание.

Тихий стук где-то справа, оторвавшись от расписания, я повернула голову в сторону окна. Приоткрыв створку, серая птица отдала письмо и сразу же улетела.
Почерк Рона. Его каракули ни с чем не спутать. Развернув письмо: «Ха, точно он».

"Привет Гермиона,

Прости что не писал, я уехал. Министерство, ты же понимаешь... Мне нужно тебе кое-что сказать, лично, к концу недели я собираюсь вернуться. Меня пригласили в Нору, на эти выходные. Тебя тоже позвали, как я слышал, так что встретимся там.

Целую,

Рон. „

Я положила письмо на стол и устало вздохнула. Вот неужели не было возможности написать эти слова немного раньше. Вот в чем был смысл так долго тянуть, заставлять меня нервничать, а ведь он знает, что я нервничала, хотя мне хотелось бы не признаваться в этом.

Да, война заставила меня из слабой первокурсницы - превратиться в самую сильную маглорожденную ведьму десятилетия. Конечно, я и не могла иначе, неся сквозь время и все невзгоды, которые преследовали нашу дружбу с Гарри, я была вынуждена быть находчивой, уверенной и храброй. Все гриффиндорцы храбрые и...самонадеянные. Золотое трио звучало как спасительная таблетка от эпидемии, по имени Воландеморт.

Три бесстрашных школьника - вот на кого надеялось все магическое сообщество... На трех, ни о чем не ведающих подростков, которые посчитали, что добро победит зло, а книжки, в фиолетовой бисерной сумочке с оборкой - объяснят, как бороться против злейшего врага всех волшебников.

Только в последнее время Гермиона начала понимать, насколько безрассудно вели себя, казалось бы, взрослые, самодостаточные люди, окружавшие их. Они повесили всю ответственность на мальчика, который однажды чудом выжил в смертельных обстоятельствах, словно это давало фору перед другими, словно он мигом стал бессмертен. Гарри пришлось рано повзрослеть, став для всех козлом отпущения, это было не честно.
Одни сидели в своих теплых домах, забившись в угол, и готовые сдать каждого, кто может узнать об их укрытии, пока другие, боролись с половиной мира, вставшего у них на пути - в попытке разгадать тайны, от которых зависели их жизни и жизни их близких людей.

Сидя тогда в палатке, которую с четырех сторон продувал ледяной зимний ветер - они вели себя как полные дураки, как только появившиеся на свет котятки, те самые, бездомные существа, слепо утыкающиеся в стены.

Дамблдор восхвалял Гарри, показывал, что на него можно положиться и тот понадеялся, а зря. В самый ответственный момент все что было у золотого трио - совсем им не помогло.
Дамблдор лишь подкинул им очередные загадки, а они и так топтались на месте, никак не находя ответы на многочисленные вопросы. А маленькие предметы, которые должны были быть спасением - стали безделушками, от, казалось бы, мудрого человека.

Именно это тогда выводило из себя - штурмование книг, до жуткой боли в голове, с целью зацепиться хоть за какую-то деталь, даже самую незначительную. Потом меняться местами у входа в патаку, пытаться выспаться, на жесткой кровати. А по возращении вновь проверять защитный барьер временного дома, создавать маленький шарик огня в банке, и листать-листать страницу за страницей, огромных томов. И так по кругу.

В какой-то момент казалось, что сходишь с ума, будто ходишь по лесу кругами, видя одни и те же поваленные деревья, сухие ветки и листья. Глаза сами слипались, а в темноте появлялись отпечатанные строчки, и все бежали и бежали перед лицом. В ушах был навязчивый звон, который перебивало радио с именами волшебников. И ты как маленький ребенок во время урока, когда учитель вызывает к доске - прикрывал глаза, незаметно скрещивал пальцы под потрепанным одеялом и повторяя как мантру, шептал: «Лишь бы не...».
Гермиону передернуло от воспоминаний.