Непреложный обет
Глава 15 НЕПРЕЛОЖНЫЙ ОБЕТ
Снова за замерзшими окнами крутились снежные хлопья; быстро приближалось Рождество. Хагрид уже притащил, как всегда, в одиночку двенадцать рождественских елок для украшения Большого зала; гирлянды остролиста и серебряной мишуры обвили перила лестниц; в шлемах пустых доспехов горели негаснущие свечи, и в коридорах с равными промежутками развесили большие пучки омелы. Целые толпы девочек как бы случайно оказывались под этими пучками всякий раз, как Гарри проходил мимо, что приводило к возникновению заторов. К счастью, за время многочисленных ночных скитаний по замку Гарри досконально изучил все его тайные ходы и переходы и теперь, перемещаясь с урока на урок, без особого труда ухитрялся находить маршруты подальше от омелы. Раньше Рон мог бы позавидовать такой популярности, но теперь он только покатывался со смеху, глядя на обходные маневры Гарри. Вообще-то новый Рон, смеющийся и подшучивающий, нравился Гарри куда больше, чем тот мрачный, агрессивный тип, которого ему приходилось терпеть в течение нескольких недель, хотя это улучшение досталось ему дорогой ценой. Во-первых, Гарри теперь приходилось мириться с постоянным присутствием Лаванды Браун, а она, по всей видимости, считала, что каждая минута, когда она не целуется с Роном, прожита зря; и во-вторых, Гарри снова оказался в ситуации, когда двое его лучших друзей не разговаривают между собой и вряд ли когда-нибудь будут разговаривать. Рон со следами ссадин и царапин на руках после нападения гермиониных канареек занял оборонительную позицию и упорно продолжал считать себя обиженной стороной. — Ей не на что жаловаться, — говорил он. — Она целовалась с Крамом. Ну а теперь пусть видит, что и со мной кому-то хочется целоваться. Мы живем в свободной стране. Я ничего плохого не сделал.
— Целоваться с кем-то только для того, чтобы досадить другому человеку — подло по отношению к трём людям, — сказала Августа Лонгботтом. Все повернулись к ней. — Ревновать верную подругу только за то, что она уделила время молодому человеку — причём ещё точно не известно, целовались ли они тогда?
— Пару раз было, — признала Гермиона, густо покраснев и прижавшись к Краму.
— Тогда от вас, мистер Уизли, мы не замечали особого интереса к мисс Грейнджер — как к девушке. Постоянные обиды, подколы, использование в своих целях... Вы даже на бал её пытались пригласить только после того, как вам отказали все другие девушки и в совершенно недопустимой форме. Потом, ваше высказывание в той ситуации, которую здесь описывает Альбус, можно было бы воспринять как ваше желание просто поцеловаться... хоть с кем-нибудь, причём вам совершенно безразлично, с кем, что испытывает тот человек, с которым вы целуетесь. Вы травмируете Гермиону — как друга, Лаванду, которая проявила к вам интерес — что с ней будет, когда вы «пресытитесь» своей ревностью? И не станет ли после этого противно вам самому?
— Не станет, — Рон покачал головой. — Мы, правда, ещё не... Но Лаванда мне в самом деле нравится и если я не... То Лав знает, почему. Лаванда кивнула.
— ...Между прочим, — сказала после короткой паузы Гермиона, — тебе нужно быть поосторожнее. — В последний раз, — прошептал Гарри голосом, слегка осипшим за сорок пять минут молчания. — Я не собираюсь возвращать эту книгу. От Принца-полукровки я узнал больше, чем от Снейпа и от профессора Слагхорна вместе взятых... — Да я не о твоем дурацком Принце, так называемом, — зашипела Гермиона, бросая на книгу злобный взгляд, словно та ее чем-то обидела. — Я тут зашла в туалет, как раз перед тем, как идти в библиотеку, и там было человек десять девочек, в том числе эта Ромильда Вейн, и они обсуждали, как бы подсунуть тебе любовный напиток. Все они мечтают пойти с тобой к Слагхорну, и, похоже, все закупили у Фреда и Джорджа приворотное зелье, а оно, к сожалению, скорее всего, действует...
Ромильда Вэйн имела совесть покраснеть.
— Гарри симпатичный, — признала она. — Будь он свободен, возможно, я бы попыталась, но некоторые оказались понахальнее.
— Поудачливее, ты хотела сказать, — сказала Дафна, крепко стиснув руку Гарри, чтобы продемонстрировать, что на него больше никто не может претендовать. Юноша улыбнулся и глянул в сторону лорда и леди Гринграсс, которые уже начали обсуждать с Джеймсом и Лили возможность заключить предварительный брачный контракт между ними в самое ближайшее время, как уже заключили такой для Драко и Астории.
— Что ж ты его не конфисковала? — возмутился Гарри. Казалось невероятным, что мания к неукоснительному соблюдению правил вдруг покинула Гермиону именно в этот критический момент.
— Да, это совершенно невероятно, — признали все, кто знал девушку.
— Они же не взяли его с собой в туалет, — презрительно ответила Гермиона. — Они просто обсуждали вопросы тактики. Вряд ли даже у Принца-полукровки, — она снова бросила злобный взгляд на книгу, — найдется средство, нейтрализующее воздействие дюжины приворотных зелий одновременно.
— Это верно, — кивнул Снейп. — В таких случаях... Даже если бы было использовано одно и то же зелье, изготовленное профессионально... Привязка одновременно к нескольким объектам создала бы для мастера Поттера очень серьёзные проблемы, и не те, которых ожидали наши барышни, а чтобы свести всё это на нет, понадобилось бы не меньше недели, при условии, что дозировка была бы небольшой. Но — если бы это были зелья не Умников? Я уверен, молодые люди не стали бы торговать заведомо вредными зельями, но... Что, если бы среди тех зелий, о которых говорила мисс Грейнджер, попались бы снадобья, изготовленные самими барышнями? Мисс Вэйн, к сожалению, в зельях чуть ли не худший специалист, чем мастер Лонгботтом... прошу прощения, леди Августа, но...
— К сожалению, с этим не поспоришь, — вздохнула пожилая леди. — Я не могу согласиться с той формой, в которой вы доносили это до всеобщего сведения, но что зелья и Невилл — понятия несовместимые...
Я бы тебе посоветовала взять и пригласить кого-нибудь, тогда остальные поймут, что им рассчитывать не на что. Вечер-то завтра, они уже совсем озверели.
— Это был бы хороший выход из положения, — кивнула Лили. — Показать, что ты занят...
— Да мне никого не хочется приглашать, — промямлил Гарри. Он все еще очень старался не думать о Джинни, хотя она постоянно возникала в его снах, причем делала такие вещи...
— Полагаю, мне совершенно не хочется знать, какие, — усмехнулся Блейз. Дафна посмотрела на Гарри. Тот повёл свободной рукой — не виноват, и прижал к себе слизеринку настолько крепко, насколько это позволяли приличия.
— Гермиона, я не виноват, если у нее бзик! А может, она подслушала, как ты высказывалась насчет Филча? Мне всегда казалось, что между ними что-то есть...
— Ха-ха!Наслаждаясь тем, что можно снова говорить нормальным голосом, Гарри и Гермиона возвращались по пустым, освещенным светильниками коридорам в гриффиндорскую гостиную, оживленно обсуждая, возможен ли тайный роман между Филчем и мадам Пинс.
Многие покатились со смеху, глядя на означенную парочку. Библиотекарша и бывший завхоз покосились друг на друга...
— Если вам так уж всё это интересно, то Аргус — мой двоюродный брат, — сказала женщина. — А потому ни о каком романе между нами не может быть и речи.
— Елочные шарики! — назвал Гарри Полной Даме новый праздничный пароль.— И тебе счастливого Рождества! — ответила Полная Дама с плутоватой улыбкой, пропуская их.— Привет, Гарри! — сказала Ромильда Вейн, как только Гарри выбрался из проема в стене. — Хочешь «горной воды»?Гермиона взглянула на него через плечо, словно хотела сказать: «Что я тебе говорила?»— Нет, спасибо, — быстро ответил Гарри. — Я ее не очень люблю.— Ну, тогда возьми вот это. — Ромильда сунула ему в руки коробку конфет. — «Шоколадные котелки», они наполнены огненным виски. Мне бабушка прислала, а я их не люблю.
— Шоколадные котелки с огненным виски — пятикурснице?! Да кто только в такое поверит?! — покачала головой Молли.
— Те, кто знает мою бабушку, — ответила Ромильда. — Она сама потребляет алкоголь во всех видах, какие только возможны, да ещё и всех окружающих пытается привлечь к этому... прошлым летом у нас разразился страшный скандал — бабуля пыталась напоить пивом моего пятилетнего брата, но Роману не понравился запах, а, учитывая, что он метёт всё подряд... Я думала, папа бабушку просто убьёт на месте, но, к счастью, ограничился тем, что вышвырнул её из дома. И я ещё на втором курсе получала от неё посылки с начинкой...
— Ладно, большое спасибо, — сказал Гарри, не придумав ничего другого. — Э-э... я тут сейчас...Он не закончил фразу и побежал за Гермионой.— Я тебе говорила, — с удовольствием сказала Гермиона. — Пригласи кого-нибудь наконец, тогда они от тебя отцепятся, и ты сможешь...Тут ее лицо застыло: она увидела Рона и Лаванду, которые сплелись в тесном объятии, сидя вдвоем в одном кресле.— В общем, спокойной ночи, Гарри, — пробормотала Гермиона, хотя было всего семь часов вечера, и ушла в спальню девочек, не сказав больше ни слова.Гарри улегся спать, утешая себя мыслью, что осталось пережить еще всего один учебный день, плюс вечеринку у Слагхорна, а потом они с Роном отправятся в «Нору». Теперь уже казалось невозможным, чтобы Рон и Гермиона помирились до начала каникул, но, может быть, в разлуке они немного остынут, подумают о своем поведении...Однако надежды на это было мало, и стало еще меньше на следующий день, после того, как Гарри высидел рядом с ними урок трансфигурации. Они только-только начали проходить невероятно трудную тему трансфигурации человека. Работая перед зеркалом, они должны были поменять себе цвет бровей. Гермиона бессердечно засмеялась, когда Рон с первой попытки ухитрился создать себе весьма эффектные закрученные кверху усы. Рон в ответ зло, но очень похоже изобразил, как Гермиона подпрыгивает на стуле, вытянув вверх руку, каждый раз, как профессор Макгонагалл задаст какой-нибудь вопрос. Лаванда и Парвати нашли его пародию необычайно смешной, а Гермиона снова чуть не расплакалась. Она выскочила из класса, едва прозвенел звонок, оставив половину своих вещей на столе. Гарри решил, что ей он сейчас нужнее, чем Рону, сгреб имущество Гермионы и пошел искать ее.
Слушатели в очередной раз забыли, что эти события не произошли и едва ли произойдут и смотрели на парня с крайней степенью неодобрения.
— Она немного расстроена, — сказала Луна. — Я сначала подумала, что там Плакса Миртл, а оказалось, Гермиона.
— Ты не должна уподобляться этой Плаксе из-за каждого хама, — сказал Крам своей девушке. Она кивнула в ответ.
Она что-то говорила про этого Рона Уизли...— Да, они поссорились, — сказал Гарри. Они вместе пошли по коридору.— Он порой говорит очень смешные вещи, правда? — сказала Луна. — Но иногда он бывает недобрым. Я это заметила в прошлом году.
— Это очень мягко сказано, — сказал Чарльз.
— Да, наверное, — произнес Гарри. Луна, как всегда, демонстрировала удивительную способность говорить неудобную правду. Гарри в жизни не встречал другого такого человека. — Ты как? Хорошо прошло полугодие?
— Да, неплохо, — ответила Луна. — Немножко одиноко без ОД. Но Джинни ко мне хорошо относится. Она такая славная, недавно не позволила двум мальчишкам на общем уроке трансфигурации называть меня Лунатичкой...
— Хочешь пойти со мной на вечер к Слагхорну?Эти слова вырвались у Гарри прежде, чем он успел их удержать; он слышал собственный голос как будто со стороны.Луна удивленно обратила к нему свои выпуклые глаза.
— На вечер к Слагхорну? С тобой?
— Ага, — сказал Гарри. — Туда полагается приходить с кем-нибудь, ну, и я подумал, может, ты захочешь... То есть... — Он постарался предельно ясно сформулировать свои намерения. — То есть просто по-дружески, понимаешь. Но если тебе не хочется...Он уже отчасти надеялся, что она не согласится.
— О нет, мне будет очень приятно пойти с тобой по-дружески! — сказала Луна с такой счастливой улыбкой, какой Гарри ни разу у нее не видел. — Меня никогда еще никуда не приглашали по-дружески! Это ты к вечеринке выкрасил себе бровь? Мне тоже так сделать?
— Нет, — твердо ответил Гарри. — Это я нечаянно, попрошу Гермиону поправить. Значит, встретимся в восемь в вестибюле...
— АГА! — раздался откуда-то с потолка пронзительный голос, и оба вздрогнули.Они и не заметили, как прошли прямо под Пивзом, который висел вниз головой, зацепившись за люстру, и зловредно ухмылялся.
— Обормоттер Лунатичку на праздник пригласил! Обормоттер в Лунатичку влюбился! Обормоттер в Лунатичку-у-у-у-у влюби-и-и-ился-я-я-я-я-я! — Он умчался, хихикая и выкрикивая: — Обормоттер в Лунатичку влюбился!
— Приятно, когда никто не лезет в твою личную жизнь, — сказал Гарри.И действительно, не успел он оглянуться, как всей школе было известно, что Гарри Поттер пригласил Луну Лавгуд на вечеринку к Слагхорну.
— Ты мог пригласить любую! — поражался Рон за обедом. — Любую! А ты выбрал Лунатичку Лавгуд?
Девочка очнулась от своих дум и посмотрела на рыжика с нескрываемой болью и отчаянием в глазах, так что даже у него хватило совести опустить голову, хотя было видно, что его мнение о рейвенкловке... не самое высокое.
— Не называй ее так, Рон! — резко сказала Джинни, она направлялась к своим друзьям и остановилась за спиной у Гарри. — Ты молодец, Гарри, что пригласил ее, она так счастлива!И Джинни пошла дальше, туда, где сидел Дин. Гарри попытался порадоваться, что Джинни рада, что он пригласил Луну, но это ему не вполне удалось. Гермиона сидела в одиночестве на дальнем конце стола, ковыряя вилкой в тарелке. Гарри заметил, что Рон исподтишка посматривает на нее.
— Ты мог бы извиниться, — сказал Гарри напрямик.
— Ага, чтобы меня опять канарейки заклевали? — пробормотал Рон.
— Зачем ты ее передразнивал?
— А чего она смеялась над моими усами!
— Ну, и я смеялся, в жизни не видел такой дурацкой рожи.Но Рон как будто не слышал: к столу подошли Лаванда и Парвати. Втиснувшись между Гарри и Роном, Лаванда обхватила Рона за шею.
— Привет, Гарри, — сказала Парвати.Ей, как и ему, явно было слегка неловко. Да и скучновато рядом с другом или подружкой, которым ни до кого вокруг нет дела.
— Привет, — сказал Гарри. — Как ты? Все-таки остаешься в Хогвартсе? Я слышал, твои родители хотели тебя забрать.
— Я их временно отговорила, — сказала Парвати. — История с Кэти жутко их напугала, но с тех пор ничего такого страшного не было... Ой, привет, Гермиона!Парвати принялась усиленно улыбаться. Должно быть, ей было совестно, что она смеялась над Гермионой на трансфигурации. Гарри оглянулся и увидел, что Гермиона улыбается ей еще лучезарнее, если только это было возможно. Какие все-таки девчонки иногда бывают странные...
— Привет, Парвати! — сказала Гермиона, полностью игнорируя Рона и Лаванду. — Ты пойдешь сегодня на вечер к Слагхорну?
— Никто меня не пригласил, — печально ответила Парвати. — А мне так хотелось пойти. Там, наверное, будет просто замечательно... Ты ведь идешь, да?
— Да, я договорилась встретиться с Кормаком в восемь, и мы с ним...Раздался такой звук, какой бывает, когда из засорившейся раковины выдергивают затычку, Рон вынырнул из объятий Лаванды. Гермиона как будто ничего не видела и не слышала.— ...мы с ним пойдем на вечеринку вместе.
— Кормак? — сказала Парвати. — Это который Кормак Маклагген?
— Ну да, — сладким голосом пропела Гермиона.
— Который чуть было... — она подчеркнула эти два слова, — чуть было не стал вратарем команды Гриффиндора.— Так ты теперь с ним встречаешься? — спросила Парвати с жадным интересом.
— Ну да, а разве ты не знала? — сказала Гермиона и совершенно не по-гермионски захихикала.
— Нет! — ответила Парвати, страшно оживившись при таком волнующем известии. — Смотри-ка, ты у нас любишь игроков в квиддич! Сначала Крам, теперь Маклагген...
— Я люблю хороших игроков в квиддич, — поправила Гермиона все с той же нежной улыбкой. — Ну, пока! Мне нужно наряжаться к празднику...
— Один лучше другого...
— Но Рональд сам мне предложил охмурить Кормака, — напомнила Гермиона. — К счастью, мне не придётся этого делать.
Она ушла, а Лаванда и Парвати немедленно принялись шептаться, обсуждая потрясающую новость, причем припомнили все, что когда-либо слышали о Маклаггене, и все, что когда-либо придумывали о Гермионе. Рон сидел со странным пустым взглядом и ничего не говорил. Гарри, предоставленный самому себе, размышлял о том, до каких глубин способны опускаться девчонки ради мести.Вечером, придя к восьми часам в вестибюль, Гарри увидел непривычную картину: в вестибюле прогуливалось полным-полно девочек, и все они с обидой смотрели, как он подходит к Луне. На ней была серебристая мантия с блестками, вызывавшая дружное хихиканье окружающих, но в целом выглядела она очень мило. Хотя самого Гарри устроило бы уже то, что она не надела сегодня серьги-редиски, ожерелье из пробок от сливочного пива и спектрально-астральные очки.
— В принципе, мисс Лавгуд умеет одеваться, когда захочет, — сказала мадам Марчбэнкс, улыбаясь девушке. — И я, кажется, догадываюсь, зачем ей понадобился такой образ... Хорошо, не буду, это ваше дело, — успокоила она вскинувшуюся Луну.
— В кабинете у Слагхорна, — Гарри повел ее вверх по мраморной лестнице, оставив за спиной переглядывающихся и перешептывающихся зрительниц.
— Слышала, на вечеринку должен прийти вампир?
— Руфус Скримджер? — спросила Луна.
— Чего? — растерялся Гарри. — Ты говоришь про министра магии?
— Ну да, он вампир, — будничным тоном сказала Полумна. — Папа написал об этом длинную статью, когда Скримджер занял должность после Корнелиуса Фаджа, но ее не дали напечатать. Естественно, в Министерстве не хотят, чтобы об этом стало известно!Гарри не ответил, он считал маловероятным, чтобы Руфус Скримджер был вампиром, но давно привык к тому, что Луна повторяет самую дикую чушь за своим отцом, словно святую истину.
Многие в этот момент покосились в сторону рыжеволосого мракоборца. Тот усмехнулся.
— В роду моей матери было несколько вампиров, — признал Скримджер. — Так что подозрения мистера и мисс Лавгуд не слишком далеки от истины, хотя лично я не прошёл Обряда Обращения.
Они уже подходили к кабинету Слагхорна, доносившиеся оттуда смех, музыка и громкие голоса становились громче с каждым шагом.То ли кабинет был так построен, то ли Слагхорн применил какой-то хитрый магический трюк — во всяком случае, помещение изнутри было намного больше обычного преподавательского кабинета. Стены и потолок были затянуты изумрудной, алой и золотой тканью; создавалось впечатление, будто находишься в огромном шатре. В комнате толпился народ, было душно, и все заливал красный свет вычурной золотой лампы, свисавшей с потолка, в которой кружили настоящие живые феи, каждая словно искорка яркого света. Из дальнего угла неслось громкое пение под аккомпанемент каких-то музыкальных инструментов, вроде мандолины. Облачко дыма висело над головами нескольких престарелых волшебников, занятых оживленной беседой. Эльфы-домовики с писком пробирались через чащу ног, почти незаметные под тяжелыми серебряными подносами с угощением, так что можно было подумать, будто по комнате передвигаются маленькие шустрые столики.
— В чём Горацию нельзя отказать, так это в организаторских талантах, — запереглядывались те, кому в своё время довелось побывать на таких приёмах профессора Слагхорна.
— Гарри, мой мальчик! — загудел Слагхорн, как только Гарри и Луна протиснулись в дверь. — Входите, входите, я тут кое с кем хочу вас познакомить!На нем была остроконечная бархатная шляпа с кисточкой в тон бархатной же куртке. Ухватив Гарри за руку с такой силой, словно собирался куда-то трансгрессировать вместе с ним, Слагхорн решительно повлек его в самую гущу гостей; Гарри схватил за руку Луну и потащил ее за собой.— Гарри, познакомься, это Элдред Уорпл, мой бывший ученик, автор книги «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров», и, конечно, его друг Сангвини.Уорпл, маленький человечек в очках, стиснул руку Гарри и с энтузиазмом потряс; вампир Сангвини, высокий, истощенный, с темными кругами под глазами, едва кивнул. Вид у него был скучающий. Рядом толпилась стайка взволнованных девчонок, с любопытством его разглядывавших.
— Как только его удалось провести в Хогвартс?! — зашептались старшие.
— Элдред — настоящий маньяк биографий, — сказала леди Лонгботтом. — Филиус, если вам взбредёт в голову брать на место преподавателя Защиты от Тёмных Искусств писателя, можете брать Уорпла, в отличие от Локхарта, он в самом деле разбирается в этих вопросах. И среди вампиров его авторитет очень высок, в его присутствии кровососы не осмелятся ни на кого нападать...
— Но я искренне надеюсь, что нам удастся обойтись без его услуг, — сказал Флитвик. — По эксцентричности он мало уступает Слагхорну и в больших дозах он противопоказан...
— Гарри Поттер, я в восторге, просто в восторге! — сказал Уорпл, близоруко всматриваясь в лицо Гарри. — Я как раз на днях говорил профессору Слагхорну: где же биография Гарри Поттера, которой мы все так ждем?
— Э-э... — сказал Гарри, — ждете?
— Какая скромность! Все, как и говорил Гораций! — воскликнул Уорпл. — Нет, серьезно... — он вдруг перешел на деловой тон, — я сам был бы счастлив написать ее. Люди жаждут побольше узнать о вас, милый мальчик, просто жаждут! Если бы вы согласились дать мне несколько небольших интервью, скажем, по четыре или пять часов в один сеанс, так мы бы закончили книгу в два-три месяца. И все это при минимальной затрате усилий с вашей стороны, я вас уверяю... Сангвини, на место! — неожиданно рявкнул Уорпл: вампир с голодным блеском в глазах бочком подбирался к ближайшей группе девочек.
— Вот, возьми пирожок! — Уорпл схватил с подноса у проходившего мимо домовика пирожок, сунул его в руку Сангвини и снова повернулся к Гарри. — Мой дорогой мальчик, вы могли бы заработать столько золота, вы себе просто не представляете...
— Это было бы возможно, — кивнул Джеймс. — В принципе хорошие биографы входят в число наиболее востребованных авторов и получают гонорары в таком объёме, что трёх-четырёх книг достаточно, чтобы заработать на очень даже безбедную жизнь. Но это касается только настоящих авторов, а не таких, как Локхарт. И в роду Уорплов было несколько очень даже хороших писателей, я нисколько не сомневаюсь, что даже ради привлечения дополнительного внимания Элдред не стал бы перевирать факты.
— Но вставил бы немало таких, о которых следовало бы помалкивать, — сказал Кингсли. — Уже было несколько таких моментов, за которые его даже к ответственности привлечь не могли — всё соответствовало действительности и клеветой, как таковой, не являлось, просто...
— У каждого в шкафу найдётся корзина с несвежим бельём, — сказала Лили. — А у некоторых — основательно провонявшие скелеты.
— Вот именно. И Элдред это делает не со зла, но совершенно искренне считает, что общественность имеет право знать даже самые... неприглядные факты о том или ином объекте.
— ...Что с тобой? — спросил Гарри. Вид у Гермионы был растерзанный, как будто она пробиралась через заросли дьявольских силков.
— Ох, еле вырвалась... То есть я хотела сказать, я только что рассталась с Кормаком, — сказала она и многозначительно прибавила в ответ на вопросительный взгляд Гарри:
— Под омелой.
— Так тебе и надо! Нечего было его приглашать, — наставительно сказал Гарри.
— Я подумала, что на него Рон больше всего обозлится, — хладнокровно ответила Гермиона. — Сперва я хотела позвать Захарию Смита, но потом решила, что в целом...
— Ты хотела позвать Смита? — спросил Гарри с отвращением.
— Да, хотела, и уже начинаю жалеть, что передумала. Рядом с Маклаггеном Грохх — истинный джентльмен. Отойдем в сторонку, если что, мы его издали увидим, он такой здоровый...
— Ой, надеюсь, что в реальности у твоей будущей девушки не возникнет таких ассоциаций, — мадам Марчбэнкс, доводившаяся Кормаку троюродной бабушкой, покачала головой, глядя на парня. — Нарцисса, что там с его успеваемостью по этикету?
— С трудом, но справляемся, — сказала леди Малфой. — Я направила его родителям сову с рекомендациями, если им следовать, то со временем Кормак перестанет быть тем чурбаном, каким пришёл ко мне изначально.
— Ох, — судя по виду парня, родители отнеслись к рекомендациям Нарциссы более, чем серьёзно и взялись за сына основательно. Впрочем, он нашептал соседям, что отец сам занимается по рекомендованной литературе и ему тоже приходится довольно несладко, а мать не даёт спуску обоим.
— Давай выясним одну вещь. Ты собираешься сказать Рону, что подыграла ему на отборочном испытании?
— И зачем бы это? — спросила Гермиона. — Даже если это так, то зачем мне бы признаваться в жульничестве? Чтобы опять лишить чудика веры в себя после того, как он его едва нашёл? Хорошего же ты обо мне мнения.
Гермиона подняла брови:
— Неужели ты серьезно думаешь, что я способна на такую низость? Гарри пристально посмотрел на нее:
— Гермиона, если уж ты смогла пойти на вечер с Маклаггеном...
— Это совсем другое дело, — сказала Гермиона с достоинством. — Я не намерена ничего рассказывать Рону о том, что, возможно, случилось, а может, и не случилось на отборочных испытаниях.
— Хорошо, — с чувством сказал Гарри. — А то если он опять расклеится и мы проиграем следующий матч...
— Квиддич! — сердито воскликнула Гермиона. — Вас что, вообще ничто не интересует, кроме квиддича? Кормак ни единого вопроса не задал обо мне самой, нет, он осчастливил меня исполнением саги «Сто бесподобных мячей, которые взял Кормак Маклагген», весь вечер, без перерыва... Ой, мамочки, он идет сюда!
— Парни, парни... Может, ввести ещё дополнительный курс касательно того, как следует ухаживать за девушками? — спросила Тонкс.
— Это входит в программу занятий по этикету, не беспокойся, — успокоила её тётушка.
Она метнулась прочь так стремительно, как будто трансгрессировала — только что была здесь и вот уже протиснулась между двумя полными, громко хохочущими колдуньями и исчезла.
— Не видел Гермиону? — спросил Маклагген, протолкавшись сквозь толпу.
— Нет, к сожалению, не видел, — ответил Гарри и быстро повернулся к Луне, забыв на мгновение, с кем она разговаривает.
— Гарри Поттер! — воскликнула профессор Трелони низким вибрирующим голосом. Она только сейчас его заметила.
— Здрасьте, — сказал Гарри без большого энтузиазма.
— Мой дорогой мальчик! — громко зашептала профессор Трелони. — Сколько слухов! Сколько сплетен! Избранный! Конечно, я давно уже знала... Знамения предвещали беду, Гарри... Но почему вы не продолжили курс прорицаний? Уж для вас-то этот предмет имеет первостепенное значение!
— Ах, Сивилла, каждый из нас считает свой предмет самым важным! — послышался громкий голос, и по другую сторону от профессора Трелони появился сильно раскрасневшийся Слагхорн, в бархатной шляпе набекрень, с бокалом медовухи в одной руке и громадным пирогом с мясом в другой. — Но я еще не встречал другого такого прирожденного таланта по части зельеварения! — сказал Слагхорн, взирая на Гарри благожелательными, хотя и несколько воспаленными глазами. — Просто какой-то инстинкт, совсем как у его матушки! На моей памяти учеников с такими способностями раз-два и обчелся. Я вам говорю, Сивилла, даже Северус... И тут, к ужасу Гарри, Слагхорн протянул руку и невесть откуда подтащил к себе Снейпа.
— Бросьте дуться, идите к нам, Северус! — Слагхорн жизнерадостно икнул. — Я тут рассказываю об исключительных способностях Гарри к зельеварению! Разумеется, нужно и вам отдать должное, ведь вы учили Гарри целых пять лет!
Раздался дружный хохот, многие представили себе реакцию Снейпа, который скорее удавился бы, чем признал бы правоту Слагхорна в данном вопросе.
— Способности мастера Поттера и в самом деле очень даже приличные, — тем не менее, сказал Снейп. — Решительно, я считаю эту часть Приговора не наказанием, а подарком себе. Да, приходится порой бороться с тем, что сам же четыре года старательно прививал всем и каждому, но и у мастера Поттера, и у мистеров Уизли и в самом деле талант к зельям. У Забини, Бута и мисс Майер — тоже, но в меньшей степени и узкой направленности...
— В нашем роду немало специалистов конкретно по ядам и противоядиям, — кивнул Блейз. — Но я надеюсь всё же хоть сколько-то...
— Придётся поднажать, — сказал Наставник.
— Мне кажется, что ты сможешь, — улыбнулся Гарри. Его к этому моменту приучили не разбрасываться подобными выражениями — интуитивность в Прорицаниях никто ещё не отнимал и подозревали, что со временем она только усилится. Но теперь парню просто хотелось поддержать друга — а с Блейзом он успел хорошо подружиться.
— Напомните-ка мне, по каким еще предметам вы продолжаете занятия, Гарри? — спросил Слагхорн.
— Защита от Темных искусств, заклинания, трансфигурация, травология...
— Короче говоря, все предметы, необходимые для того, чтобы сделаться мракоборцем, — сказал Снейп, чуть заметно скривив губы. — Ну да, я этого хочу, — ответил Гарри с вызовом.
— Из вас получится выдающийся мракоборец! — прогудел Слагхорн.
— Но я полагаю, найдётся немало других достойных профессий, где ты так же сможешь отличиться, — сказал Джеймс. — Безусловно, если ты будешь настаивать... Но мне крайне не нравится то, что, как тут было описано, тебя просто целенаправленно вели именно к этому выбору профессии. Крайне не нравится.
— Мне тоже, — добавила Лили.
— И что плохого... — начала было Минерва, но ей не дали закончить.
— Плохо в этом то, что Гарри, по сути, лишали права выбора, — сказала мать. — Факультативы он выбрал бездумно, взял не то, что могло бы быть интересно персонально для него, но то, куда пошёл — тоже не от большого ума! — тот, кого привык считать своим другом.
— А если бы у меня была возможность посоветоваться с вами, что бы вы порекомендовали? — спросил Гарри.
— Нумерологию и Рунистику. Ну, как показали события, Прорицания также были бы полезны, если бы их вёл более компетентный преподаватель, чем эта ваша Трелони, — отрезала леди Поттер, лорд был с ней полностью согласен.
— По-моему, тебе не следует становиться мракоборцем, Гарри, — неожиданно вмешалась Луна. Все посмотрели на нее. — Мракоборцы участвуют в заговоре Гнилозубов; я думала, все об этом знают. Они стремятся подорвать Министерство магии изнутри при помощи Темной магии и болезни десен. У Гарри от смеха медовуха попала в нос. Честное слово, стоило привести сюда Луну хотя бы ради этой минуты! Кашляя и отплевываясь, весь обрызганный медовухой, он вдруг увидел такое, отчего настроение у него стало еще лучше: Аргус Филч за ухо тащил к ним Драко Малфоя.
— Интересно, что ты там успел устроить такого, чтобы тебя водили таким образом? — удивилась Нарцисса. — Да ещё и на празднике Горация?
— Почему тебя никто не остановил? — Люциус нахмурился, думая о том, как ещё наследник мог оскандалить и самого себя, и свой род. Да, безусловно, на этом Суде и они с Нарциссой неоднократно срывались на Драко, но это было явное вмешательство Магии, дополнительное наказание для всей семьи, но — как бы там ни было, но ряд поступков мастера Малфоя в прочитанных книгах уже не совпадал с правилами поведения молодого аристократа. Те, что он совершил... а до чего мог докатиться, если бы не это Чтение?
— Профессор Слагхорн, — засипел Филч, тряся брылями, с маниакальным дисциплинарным огнем в выпученных глазах, — я поймал этого ученика, когда он шнырял по коридору на одном из верхних этажей. Он утверждает, что приглашен на вашу вечеринку и только немного опоздал. Вы его приглашали?
— И где мог шататься в действительности, если не был приглашён на самом деле?
Разъяренный Малфой вырвался из рук Филча.
— Ну ладно, меня не приглашали! — сердито выпалил он. — Я хотел пройти без приглашения, вы довольны?
— Нет, не доволен! — сказал Филч, хотя этому явно противоречило выражение его лица. — Уж теперь вы у меня получите! Разве директор не говорил, что в вечернее время шататься по коридорам запрещается, не говорил разве, а?
— Все нормально, Аргус, все нормально, — сказал Слагхорн, махнув рукой. — Сейчас, как-никак, Рождество, и это совсем не преступление, если кому-то хочется попасть на праздник. На один разочек забудем о наказаниях. Можете остаться, Драко. Горькое разочарование Филча было абсолютно предсказуемым, но почему у Малфоя, подумал Гарри, почти такой же несчастный вид? И почему Снейп смотрит на Малфоя с таким гневом и — может ли это быть? — со страхом?
Судя по переглядыванию многих слушателей между собой, не только одному Гарри хотелось знать ответ на данные вопросы. И многих удивляло то, что Снейп — книжный, во всяком случае — мог смотреть на своего любимого ученика с такими эмоциями... и что он в принципе мог испытывать страх перед кем бы то ни было, помимо Милорда?
В коридоре никого не было. Пара пустяков — вытащить из кармана мантию-невидимку и накинуть ее на себя. Труднее оказалось отыскать Малфоя и Снейпа. Гарри побежал, его шаги заглушала музыка и громкая болтовня, доносившиеся из кабинета Слизнорта. Может быть, Снейп повел Малфоя в свой кабинет в подземелье? А может, в слизеринскую гостиную? На всякий случай Гарри прикладывал ухо к каждой двери, мимо которой пробегал, и вдруг, вздрогнув от радости, припал к замочной скважине последней классной комнаты в коридоре. Оттуда слышались голоса.
— Не имеете права допускать ошибки, Драко, потому что, если вас исключат из школы...
— Я тут ни при чем, ясно?
— Надеюсь, что вы говорите правду, поскольку все это было не только неумело, но и попросту глупо. Вас уже подозревают в соучастии.
— Кто меня подозревает? — сердито спросил Малфой. — В последний раз повторяю: я этого не делал, понятно? Наверное, у этой Белл есть враги, о которых никто не знает... Не надо на меня так смотреть! Я знаю, что вы делаете, я не такой тупой, только ничего у вас не выйдет! Я могу вам помешать! Наступила пауза, потом Снейп тихо сказал:
— Ага... вижу, тетя Беллатриса учила вас окклюменции. Какие же мысли вы стараетесь скрыть от своего хозяина, Драко?
— От него я ничего не скрываю, я только не хочу, чтобы вы лезли не в свое дело! Гарри плотнее прижался ухом к замочной скважине. С чего это Малфой так разговаривает со Снейпом, которого вроде всегда уважал, даже, можно сказать, Снейп ему нравился?
— Так вот почему вы избегаете меня с начала учебного года? Боитесь моего вмешательства? А понимаете ли вы, что если бы кто-нибудь другой посмел не явиться ко мне в кабинет после того, как я несколько раз вызывал его...
— Ну, оставьте меня после уроков! Наябедничайте на меня Дамблдору! — с издевкой предложил Малфой.Снова наступила тишина. Наконец Снейп сказал:
— Вы прекрасно знаете, что я не намерен делать ни того, ни другого.
— Ну, так и прекратите вызывать меня к себе в кабинет!
— Послушайте меня, — сказал Снейп так тихо, что Гарри пришлось изо всех сил притиснуть ухо к замочной скважине, чтобы расслышать его слова. — Я стараюсь помочь вам. Я обещал вашей матушке защитить вас. Я принес Непреложный Обет, Драко...
— Значит, придется вам его нарушить, потому что я не нуждаюсь в вашей помощи! Это мое задание, он поручил это мне, и я это сделаю. У меня есть план, и он сработает, просто получается немножко дольше, чем я рассчитывал!
— Что за план?
— Не ваше дело!
— Если вы расскажете мне, что вы собираетесь делать, я смогу помочь вам...
— Спасибо, мне уже помогают! Не думайте, я не один!
— Во всяком случае, вы были один сегодня вечером, и это в высшей степени глупо бродить по коридорам без провожатых и без дозорных, которые могли бы поднять тревогу. Элементарные ошибки...
— Я взял бы с собой Крэбба и Гойла, если бы вы не оставили их после уроков!
— Говорите тише! — словно выплюнул Снейп, поскольку Малфой, войдя в раж, повысил голос. — Если ваши приятели, Крэбб и Гойл, хотят в этом году все-таки сдать экзамены по защите от Темных искусств, они должны заниматься чуточку старательнее, чем в настоящее...
— Да кому это нужно? — процедил Малфой. — Защита от Темных искусств. Это же все не на самом деле, сплошное притворство, правда? Как будто кому-то из нас нужно защищаться от Темных искусств!
— Это притворство, Драко, необходимо для нашего успеха! — возразил Снейп. — Где бы, по-вашему, я был все эти годы, если бы не умел притворяться? А теперь послушайте меня! Вы ведете себя неосмотрительно, бродите по коридорам ночью, позволяете себя поймать, а если вы полагаетесь на таких помощничков, как Крэбб и Гойл...
— Не только на них! На моей стороне есть еще другие люди, получше!
— Так расскажите же мне о них, и я смогу...
— Знаю, чего вы добиваетесь! Хотите украсть у меня славу!Снова пауза и холодный голос Снейпа:
— Вы ведете себя как ребенок. Я понимаю, что вы расстроены арестом отца, но...У Гарри было не больше секунды, чтобы убраться с дороги: он услышал за дверью шаги Малфоя и отскочил в сторону как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Малфой быстро зашагал по коридору, прошел мимо открытой двери кабинета Слагхорна и скрылся за углом.Почти не дыша, Гарри замер, как был, на корточках, и не смел пошевелиться, пока из классной комнаты не показался Снейп. С непроницаемым лицом Снейп вернулся на вечеринку. Гарри сидел на полу, укрытый мантией-невидимкой, и лихорадочно соображал.
— Драко, — спокойно спросил Люциус, дослушав главу до конца, — скажи, пожалуйста, даже если опустить некоторые детали... Ты знаешь, что такое Непреложный Обет? И чем он отличается от прочих Магических Клятв? Почему Нарцисса попросила у Северуса именно его — не просто обещание или клятву? Что будет, если его нарушить?
— Смерть, — чуть слышно ответил Драко, опустив голову. — И, судя по... Перед этими событиями должно было произойти ещё нечто такое... что должно было заставить меня совершенно потерять голову. Твой арест... То, что мне приходилось тесно общаться с этой тётушкой Беллатрис, которая ещё до Азкабана, как мне рассказывали, была ещё той стервой... Метка... Задание, в чём бы оно ни заключалось... Условия его выполнения... Условия, при которых я получил бы это задание... Необходимость соблюдать всё в строжайшей тайне и не открываться даже перед преподавателем и деканом, которого я в действительности уважаю и люблю? Это... Я надеюсь, что профессор Снейп и сам понимает, что я позволил бы себе подобное...— ...лишь в совершенно исключительных обстоятельствах, — кивнул Снейп.
— Я это знаю, Драко, и лично я ни в чём тебя не упрекаю. Вполне возможно, что в аналогичной ситуации я-подросток поступил бы не более красиво, чем ты. И ведь неизвестно, сколько времени я пытался до этого вызвать тебя на откровенность...