Семейство Гонтов
Глава 10 СЕМЕЙСТВО ГОНТОВ
— А это ещё кто? — зашушукались студенты, стоило Дамблдору огласить название последней главы, которую ему предстояло зачитать в эту ночь.
— Гонты... — задумчиво пробормотал профессор Тофти. — Очень и очень древний род, восходит чуть ли не ко временам Основателей, по некоторым данным, они были среди первых учеников Хогвартса... Одно время род был многочисленным и богатым, но постепенно терял богатства, влияние, силу... Их следы пропали в середине девятнадцатого века, скорее всего, род прерван...
— Он прервался в двадцатом веке, — уточнил Реддл.К этому времени было решено так: бывшего призрака, который теперь обрёл телесность (по меньшей мере до тех пор, пока не отбудет наложенное наказание), будут называть Реддлом, а... Тёмного Лорда... К нему обращались как к «милорду».
— Но какое отношение это имеет к нашей истории? — спросила Ханна Аббот.
— Боюсь, самое непосредственное, — поджал губы чтец и вновь открыл книгу.
Всю неделю Гарри на уроках зельеварения продолжал выполнять рекомендации Принца-полукровки, даже если они расходились с указаниями Либациуса Бораго. В результате после четвертого занятия Слагхорн был в неописуемом восторге от способностей Гарри и без конца повторял, что ему редко приходилось обучать такого талантливого ученика. Рон и Гермиона воспринимали все это более чем прохладно. Хотя Гарри готов был делиться с ними своим учебником, но Рон с трудом разбирал почерк прежнего владельца, а просить Гарри прочитать ему вслух не мог, это выглядело бы слишком подозрительно. Гермиона же продолжала неукоснительно следовать, как она выражалась, «официальным» инструкциям, вот только настроение у нее все больше портилось, поскольку результаты неизменно оказывались значительно хуже, чем у Принца.
— Надо будет потом отыскать эту книгу, — сказал Принц-Полукровка, проведя пальцем по губам.
— Но я считаю, что пользоваться...
— Мисс Грейнджер, я склонен считать, что в вас в данной ситуации говорит ревность, вызванная тем, что мастеру Поттеру удавалось добиваться лучших результатов. К сожалению, многие официальные учебники... составлены ретроградами, которые не признают никаких новшеств, введённых в науку после начала девятнадцатого века, из-за их отношения к делу многие новые зелья подолгу ждут своего признания, особенно, если представляют из себя улучшенную версию тех, что существовали ранее. Если вы подумаете, то вспомните, что на своих уроках я часто рекомендовал использовать версию рецепта, записанную на доске, а не ту, что записана в учебнике, потому как они содержат... отличия. И это при том, что я половину свободного времени провожу за поисками хотя бы относительно приемлемых пособий.
— А почему бы вам не написать учебник? — спросил Терри. — Вы так здорово излагаете на наших занятиях... Я могу понять, почему они отличаются от общих, но уверен, что...
— Я уже составил учебники, — улыбнулся Снейп. — Но, увы, несмотря на то, что Гильдия в своё время сочла возможным присвоить мне звание Мастера Зелий, но «составление учебных пособий допустимо исключительно для лиц, соответствующих строго конкретным критериям... не моложе шестидесяти пяти лет», а мне нет и сорока. Сейчас, правда, некоторые новые члены Гильдии придерживаются... более свежих взглядов, возможно, через несколько лет мне удастся получить возможность опубликовать свои учебники, — было видно, что эта тема и в самом деле беспокоит зельевара.
— Но...
— Мисс Грейнджер. То, что вы никогда не пользуетесь шпаргалками, весьма и весьма даже похвально. Но — в действиях мастера Поттера нет ничего преступного. Безусловно, это было рискованно, поскольку он не знал изначально, к чему приведут эти действия... они могли как помочь, так и создать проблемы. Но — это был его выбор. Точно так же каждый человек решает, использовать ли ему тот или иной шанс, который выпадает ему в жизни. К примеру, мистер Уизли некоторое время тому назад выиграл огромную — для его семьи — сумму денег в лотерею, но ведь он был совсем даже не обязан играть в эту лотерею. Участвуя в Турнире, мастер Поттер пользовался подсказками лже-Моуди, а ведь мог этого и не делать. Ничего преступного в том, что ваш друг пользовался дополнительными подсказками, нет, — Снейп так посмотрел на потрясённую его отповедью девочку, что та проглотила все оставшиеся возражения. — Скажу более того, я намерен поручить ребятам новую работу, — он повернулся к своим Ученикам, — возьмите свои старые учебники и подумайте над тем, как бы вы их изменили, в связи с пройденным материалом — с официальных занятий или при Обучении.
— ОЙ!
— Не «ой», а подумайте, думаю, с первым курсом вы должны справиться, а то и со вторым.
Гермиона не нашлась что на это ответить. Она насупилась и рывком отодвинула от Рона свою домашнюю работу на тему «Принципы повторной материализации», которую Рон пытался прочесть вверх ногами.
Многие захихикали.
— Могу научить, если хочешь, — сказала Луна.
— Да нет, пожалуй, — хмыкнул Рон, покраснев.
Гарри посмотрел на часы и торопливо засунул в сумку потрепанный экземпляр «Расширенного курса зельеварения».
—Без пяти восемь, мне уже пора, а то опоздаю к Дамблдору.
—О-о! — всполошилась Гермиона.— Удачи тебе! Мы не будем ложиться, дождемся тебя— хочется узнать, чему он будет тебя учить!
—Надеюсь, все будет нормально, — сказал Рон. Они провожали Гарри взглядами, пока он не выбрался через портретную дверь.
Гарри шел по пустынным коридорам. Один раз ему пришлось срочно спрятаться за какую-то статую, так как из-за угла показалась профессор Трелони. Она что-то бормотала себе под нос, тасуя на ходу старую засаленную колоду карт, и тут же толковала их.
—Двойка пик, конфликт, — приговаривала она, проходя мимо того места, где прятался Гарри.— Семерка пик, дурной знак. Десятка пик, вооруженное столкновение. Валет пик, молодой брюнет, возможно, с недобрыми намерениями, враждебно настроенный по отношению к гадателю...Вдруг она остановилась как вкопанная по другую сторону от статуи, за которой притаился Гарри.—Ну, этого просто не может быть, — раздраженно проговорила она, и Гарри услышал, как она яростно тасует карты, направляясь прочь. После нее остался легкий запах кулинарного хереса.
— Кошмар...
— Ужас...
— И это преподаватель...
— Но ведь она почти столкнулась с молодым брюнетом, который имеет основания не очень-то её любить, — прервал шепотки Флитвик. — Это, безусловно, чистой воды совпадение, но...
Гарри постучал в дверь.
—Войдите, — раздался голос Дамблдора.
—Добрый вечер, сэр, — сказал Гарри, входя в кабинет директора школы.
—А, добрый вечер, Гарри. Садись, — сказал с улыбкой Дамблдор.— Надеюсь, ты приятно провел первую неделю учебного года?
—Да, спасибо, сэр.
—Я смотрю, ты времени даром не терял— уже успел добиться, чтобы тебя оставили после уроков!
—Э-э...— смутился Гарри, но Дамблдор смотрел не слишком сурово.
—Я договорился с профессором Снейпом, что ты будешь отбывать наказание в следующую субботу.
—Понятно, — сказал Гарри.Его сейчас занимали более важные вещи, чем наказание, назначенное Снейпом. Он исподтишка осматривался по сторонам, надеясь увидеть хоть какие-нибудь указания на то, что приготовил ему на сегодня Дамблдор. Круглый кабинет выглядел точно так же, как и всегда: хрупкие серебряные приборы тихонько жужжали и попыхивали на столиках с тоненькими ножками, портреты прежних директоров и директрис дремали в своих рамах, и Фоукс, великолепный феникс Дамблдора, сидел на жердочке у двери, с интересом поглядывая на Гарри блестящим глазом. Судя по всему, Дамблдор даже не расчистил место для тренировочных поединков.
— Уроки могут состоять и из теории, хотя бы начальные, — сказала мадам Марчбэнкс. — Начинать любое обучение с практики опасно... Безусловно, практика, как таковая, нужна, но...
— Да и несколько сомнительно, что Альбус сам стал бы прыгать по арене даже учебных поединков, — добавила Августа, глядя на старика.
—Итак, Гарри, — деловито заговорил Дамблдор, — тебе, конечно, любопытно узнать, чем я намерен заниматься с тобой во время этих... скажем, уроков, за отсутствием более подходящего слова?
—Да, сэр.
—Видишь ли, я решил: раз уж ты теперь знаешь, почему лорд Волдеморт пытался убить тебя пятнадцать лет назад, пришло время поделиться с тобой кое-какой информацией.Наступила пауза.
—В прошлом году вы говорили, что расскажете мне все, — сказал Гарри, не сумев скрыть нотку упрека в голосе.— Сэр, — прибавил он.
—И я все рассказал, — благодушно ответствовал Дамблдор.— Я рассказал тебе все, что знал. А теперь мы покидаем твердую почву фактов и отправляемся в путешествие по мглистым болотам памяти в чащобу дичайших догадок. Отныне, Гарри, я могу так же сокрушительно ошибаться, как ошибался Хамфри Белчер, полагавший, что пришла пора для создания сырного котла.
— Сырного котла?! — многие развеселились.
— Ничего смешного, — остановил их Снейп. — В своё время это привело... к тому, что целители святого Мунго были вынуждены почти всем составом получать квалификацию, позволяющую им работать с неизвестными науке ядами...
— Что такое?
— студенты и часть взрослых слушателей повернулись к Сметвикам. Гиппократ решил удовлетворить их любопытство.— Мистер Белчер был огромным любителем сыра и старался окружать себя продуктами, либо похожими на сыр, либо состоящими из сыра. В конечном итоге он и скончался, отравившись сыром... Но до этого он решил создать ещё и котёл из сыра, такой, чтобы в нём можно было готовить зелья. У него это не получилось, он просто получил головку сыра, имеющую форму котла... Она состояла из двадцати с лишним самых разных сортов сыра — самых разных, как магических, так и магловских, имела потрясающий вкус... Белчер разбогател, торгуя этим сыром, но потом выяснилось, что он токсичен... Вернее, небольшие порции безвредны, но они вызывали потребность питаться этим сыром, зависимость от него, и с течением времени в организме скапливалось столько отравы, что любитель сыра поступал к нам в крайне тяжёлом состоянии, было несколько летальных случаев... Я тогда был ещё стажёром, но помню, в каком состоянии мой руководитель порой доползал до своего кабинета после обхода...
—Но вы думаете, что вы правы? — спросил Гарри.
—Естественно, я думаю, что прав, но, как тебе уже пришлось убедиться, у меня, как и у всех людей, случаются ошибки. Собственно говоря, поскольку я— ты уж меня прости— умнее большинства людей, то и ошибки мои соответственно оказываются намного более серьезными.
—Сэр, — осторожно спросил Гарри, — а то, что вы мне хотите рассказать, как-то связано с тем пророчеством? Это поможет мне... остаться в живых?
—Это очень тесно связано с пророчеством, — сказал Дамблдор будничным тоном, словно речь шла о погоде на завтра, — и я, безусловно, надеюсь, что это поможет тебе остаться в живых.Дамблдор поднялся на ноги, обошел вокруг письменного стола, прошел мимо Гарри, который быстро повернулся в кресле, провожая Дамблдора взглядом. Дамблдор наклонился над шкафчиком у самой двери. Когда он выпрямился, в руках у него была знакомая широкая каменная чаша с вырезанными по краю таинственными знаками. Он поставил Омут памяти на стол перед Гарри.—Тебя что-то беспокоит?
Гарри и впрямь смотрел на Омут памяти с изрядной тревогой. Опыт общения с этим загадочным устройством, позволяющим хранить и заново переживать мысли и воспоминания, был неизменно полезен, но не способствовал душевному покою. В прошлый раз, заглянув в его содержимое, Гарри увидел значительно больше, чем ему хотелось бы. Но Дамблдор улыбался.
—На этот раз ты погрузишься в Омут памяти вместе со мной... И, что еще более необычно, с моего разрешения.
—Куда мы отправимся, сэр?
—На прогулку по аллее воспоминаний Боба Огдена, — ответил Дамблдор, вынимая из кармана хрустальный флакон, в котором кружилось, завиваясь, серебристо-белое вещество.
—Кто это— Боб Огден?
—Он был сотрудником Группы обеспечения магического правопорядка, — сказал Дамблдор.— Он умер некоторое время назад, но не раньше, чем я разыскал его и убедил доверить мне эти воспоминания. Сейчас мы с тобой будем сопровождать его при исполнении им служебных обязанностей.
— Боб Огден был одним из наших очень ценных сотрудников, — кивнул Скримджер. — Об его ответственности до сих пор ходят легенды...
Встань, пожалуйста, сюда, Гарри...Но Дамблдору никак не удавалось выдернуть пробку из хрустального флакона: раненая рука не слушалась его и, видимо, причиняла боль.
—Давайте... давайте я, сэр.
—Все в порядке, Гарри.Дамблдор направил на флакон волшебную палочку, и пробка вылетела.
—Сэр... как вы повредили руку? — снова спросил Гарри, глядя на почерневшие пальцы со смесью отвращения и жалости.
—Сейчас не время для этой истории, Гарри. Пока еще нет. Нас ждет Боб Огден.Дамблдор вытряхнул из флакона серебристо-белое вещество, и оно закружилось, мерцая, в Омуте памяти— не то жидкость, не то газ.—После тебя, — сказал Дамблдор с приглашающим жестом.Гарри склонился над чашей, сделал глубокий вдох и окунул лицо в серебристую субстанцию. Он почувствовал, что пол уходит у него из-под ног; он падал, падал сквозь крутящуюся тьму, и вдруг оказалось, что он стоит, моргая от ослепительно яркого солнечного света. Не успели его глаза приноровиться к освещению, как рядом с ним приземлился Дамблдор.Они оказались на проселочной дороге, вдоль дороги тянулись высокие густые живые изгороди, а вверху было летнее небо, ясное и синее, как незабудка. Метрах в трех от них стоял невысокий полный человек в очках с невероятно толстыми линзами, из-за которых его глазки казались крошечными, как у крота.
— Да, зрение у него было ещё то...
— А почему у магов нет ничего для улучшения зрения? — спросил кто-то из маглорожденных старшекурсников. — Мне говорили, что у магов и кроме очков есть немало артефактов, которые помогают при слабом зрении, но почему бы не закапать особые капли, к примеру?
— Капли капают, мистер Орроу, — кивнул Эскулап Сметвик. — Но проблема в том, что слабое зрение часто является последствием родового сглаза или проклятия, вывести которые невозможно или очень сложно. Сожалею.
Он читал надписи на деревянном указателе, торчавшем из колючих кустов ежевики слева от дороги. Гарри понял, что это, должно быть, и есть Огден. Кроме него, вокруг никого не было видно, и к тому же он был одет в странные и плохо сочетающиеся друг с другом вещи, как это часто бывает, когда неопытные волшебники пытаются выдавать себя за маглов; в данном случае наряд составляли гетры и сюртук, надетый поверх полосатого трико.
Маглорожденные рассмеялись, но смех быстро прекратился, они вспомнили, что объект насмешек уже скончался...
На небе не было ни единого облачка, но старые деревья отбрасывали сплошную темную холодную тень, и Гарри не сразу различил среди тесно растущих стволов какое-то строение. Ему показался очень странным такой выбор места для жилья и то, что его обитатель не вырубил деревья, заслоняющие свет и вид на долину. Было непонятно, живет ли здесь кто-нибудь вообще. Стены хибарки заросли мхом, черепица осыпалась, и местами через дыры проглядывали стропила. Вокруг росла крапива, такая высокая, что доставала до крошечных окошек с грязными стеклами. Гарри уже пришел к выводу, что здесь не могут жить люди, но тут одно из окон со стуком распахнулось, и из него показалась тонкая струйка дыма или пара, как будто внутри кто-то готовил еду.
— И кто-то здесь ругал нашу Нору? — возмутился Артур. — Да по сравнению с этим кошмаром, Нора — просто Хаус! Как там кто-то мог жить?!
— Подозреваю, мы это сейчас выясним, — сказал Кингсли, хмуря брови.
Огден двинулся вперед бесшумно и, как показалось Гарри, настороженно. Вступив в густую тень деревьев, он снова остановился, не сводя глаз с двери домика, к которой была прибита мертвая змея.
— Лучшего украшения не могли придумать? — поёжилась какая-то второкурсница с Хаффлпаффа, многие были с ней согласны.
Послышался шорох, треск, с ближайшего дерева спрыгнул человек, одетый в лохмотья, и приземлился прямо перед Огденом. Тот отскочил назад так быстро, что наступил на фалду сюртука и чуть было не потерял равновесие.
—Вас сюда никто не звал.У стоявшего перед ними человека были густые волосы, такие грязные, что не было никакой возможности определить их цвет. Во рту не хватало нескольких зубов. Маленькие темные глазки косили в разные стороны. Это должно было казаться смешным, но смешным он не выглядел, выглядел страшным. Гарри не осуждал Огдена за то, что тот попятился еще на несколько шагов, прежде чем заговорить:
—Э-э... доброе утро. Я из Министерства магии...
—Вас сюда никто не звал.
—Э-э... прошу прощения... я вас не понимаю, — нервно проговорил Огден.Гарри подумал, что Огден, должно быть, совсем тупой; по его, Гарри, мнению, незнакомец высказался вполне ясно, тем более что при этом он угрожающе размахивал волшебной палочкой в одной руке и окровавленным ножом в другой.
— Молодой человек, Боб был очень умным и образованным волшебником, — возмутился профессор Тофти. — С другой стороны, подобные... визиты редко наносятся по согласованию с хозяевами, а поведение этого урода вполне... Он просто нарывался на арест по обвинению в проявлении агрессии в отношении лица, находящегося при исполнении должностных обязанностей, при наличии оружия — денежный штраф не менее трехсот галеонов и лишение свободы на год. Впрочем, судя по описанию, штраф этот урод выплатить бы не смог, что увеличивает срок тюремного заключения ещё на год.
—Ты, Гарри, вероятно, понимаешь, что он говорит? — тихо спросил Дамблдор.
—Да, конечно, — озадаченно ответил Гарри.— А почему Огден его не...
Тут его взгляд снова упал на мертвую змею, прибитую к двери. Внезапно Гарри осенило:
—Он говорит на змеином языке?
—Молодец, — сказал Дамблдор с улыбкой и одобрительно кивнул.
Многие запереглядывались между собой, кое-кто даже бросил перепуганный взгляд в сторону Милорда, но тот никак не реагировал.
Тем временем оборванец двинулся на Огдена, нацелив в него нож и волшебную палочку.
—Эй, послушайте...— начал Огден, но было поздно.Что-то громко хлопнуло, и Огден оказался на земле. Он зажимал ладонью нос, между пальцев сочилась мерзкая желтая жижа.
— Пять лет лишения свободы, — комментарий от Руфуса Скримджера.
—Морфин! — послышался новый голос.Из домика вышел пожилой человек, с такой силой захлопнув за собой дверь, что злосчастная дохлая змея закачалась туда-сюда. Этот человек ростом был ниже первого и сложен довольно странно. Очень широкие плечи и длинные руки в сочетании с блестящими карими глазами, жесткими короткими волосами и морщинистым лицом делали его похожим на старую, мощную обезьяну.
— Вырожденец, — сказал профессор Тофти. — Явный пример того, что в действительности представляют из себя те самые «грязнокровки», которые упоминались здесь раньше.
— Кошмар... — Гермиона была в ужасе. — Неужели....
— ...им нельзя помочь? Их род можно было бы спасти лишь одним — браком Морфина и нескольких поколений его наследников с маглорожденными ведьмами, тогда кровь бы очистилась. Или — если бы у него была сестра, то она, выйдя за маглорожденного и введя его в род... И в этом случае «выздоровление» прошло бы ещё раньше, возможно, даже через одно-два поколения... Но, к сожалению, такие люди не просто исключают такую возможность, таковая для них в принципе невозможна.
Он остановился возле человека с ножом, который давился от хохота, глядя на Огдена, лежащего на земле.
— Шесть лет Азкабана.
—Из Министерства, значит? — сказал пожилой, посмотрев на Огдена сверху вниз.
—Совершенно верно! — ответил Огден сердито, утирая лицо.— А вы, как я понимаю, мистер Гонт?
—Точно, — ответил Гонт.— Получили по роже, так, что ли?
—Он меня ударил! — возмутился Огден.
—Надо было предупредить, — агрессивно откликнулся Гонт.— Это частное владение. Сами вламываетесь без приглашения, а потом удивляетесь, что мой сын пробует защищаться.
—От чего защищаться-то? — буркнул Огден, с трудом поднимаясь с земли.
—От посторонних. Любопытствующих. Маглов и всякой разной дряни.
— Этот старик заслуживал тоже взыскания за подобные высказывания, — сказал Кингсли. — В первый раз — замечание, при повторном — сто галеонов штрафа, третье и больше — триста, четыреста и...
—А я как раз приехал поговорить с вашим сыном, мистер Гонт, — сказал Огден, вытирая остатки гноя с сюртука.
— Это ведь был Морфин, верно?
—Ну да, это был Морфин, — равнодушно ответил старик— Вы чистокровный волшебник? — спросил он вдруг с вызовом.
—При чем здесь это? — холодно ответил Огден, и Гарри почувствовал, что начинает его уважать.
Как и многие другие в зале, независимо от степени их знакомства с покойным. Умение поставить ЭТО на место...
Гонт, похоже, отнесся к этому иначе. Сощурив глаза, он уставился Огдену в лицо и пробормотал явно оскорбительным тоном:—Если подумать, так я видал такие же носы у нас в деревне.
—Не сомневаюсь в этом, если ваш сын и там дает волю рукам, — сухо отозвался Огден.— Может быть, продолжим нашу беседу в доме?
—В доме?
—Да, мистер Гонт. Я уже сказал вам: я приехал поговорить с Морфином. Мы отправили вам сову...
—Нам тут совы ни к чему, — сказал Мракс.
— Я никогда не читаю писем.
—В таком случае не жалуйтесь, что гости являются к вам без предупреждения, — дерзко ответил Огден.
— Вот именно!
— А эти типы в принципе читать умеют? — раздалось со всех сторон.
— Меня послали к вам по поводу серьезного нарушения магического правопорядка, которое было совершено здесь сегодня, рано утром...
—Ладно, ладно! — заорал Гонт.— Входите в дом, провались он совсем, входите и подавитесь!
— Боюсь, это кончится очень плохо для мистера Гонта, — сказал Скримджер.
В доме, как оказалось, были три крошечные комнаты. В две из них можно было пройти через главную комнату, служившую сразу и кухней, и гостиной. Морфин сидел в засаленном кресле у очага, где дымились дрова, крутил в толстых пальцах живую гадюку и, обращаясь к ней, тихонько напевал на змеином языке:Змейка, змейка, поиграем,Пошипим-ка вместе.Не то Морфин осерчает,На двери подвесит.В углу у открытого окна что-то зашуршало, и Гарри вдруг заметил, что в комнате есть еще один человек— девушка в рваном сером платье точно такого же цвета, что и грязная каменная стена у нее за спиной. Она стояла рядом с закопченной до черноты печкой, на которой что-то кипело в горшке, и передвигала какие-то жалкие горшки и сковородки на полке. У нее были тусклые, безжизненные волосы и некрасивое бледное лицо с грубыми чертами. Глаза у нее, как и у брата, косили в разные стороны. Девушка выглядела чуточку почище, чем двое мужчин, но Гарри подумал, что никогда в жизни не видел у человека такого обреченного взгляда.
— Ужасно, — прошептала Молли. — Вот что бывает при многократном кровосмешении...
— Думаю, Кэрроу описывали бы сходным образом, только без обречённости во взгляде, — сказал Снейп.
— Ужасно, ужасно...
—Моя дочь, Меропа, — неохотно буркнул Гонт в ответ на вопросительный взгляд Огдена.
—Доброе утро, — сказал Огден.Она не ответила, испуганно глянула на отца и, повернувшись ко всем спиной, снова принялась переставлять горшки на полке.—Ну, мистер Гонт, — сказал Огден, — не будем ходить вокруг да около. У нас есть причины предполагать, что ваш сын Морфин этой ночью совершил волшебство в присутствии магла.Что-то оглушительно грохнуло— это Меропа уронила глиняный горшок.
—А ну подбери! — завопил на нее Гонт.— Правильно, хватай прямо лапами с пола, как последнее магловское отродье! Зачем у тебя волшебная палочка, бестолочь неповоротливая?
—Мистер Гонт, прошу вас! — воскликнул пораженный Огден.Меропа, уже успевшая поднять горшок, пошла красными пятнами и снова выронила его, трясущейся рукой вытащила из кармана волшебную палочку, направила на горшок и чуть слышно скороговоркой пролепетала заклинание, от которого горшок полетел через всю комнату, ударился в противоположную стену и раскололся надвое.Морфин залился безумным смехом, а Гонт завизжал:
—Почини его, дылда безмозглая, почини сейчас же!Меропа, спотыкаясь, кинулась через всю комнату к осколкам, но Огден опередил ее. Он взмахнул волшебной палочкой и твердым голосом произнес:
—Репаро!Горшок мгновенно стал целым.У Гонта был такой вид, словно он сейчас кинется на Огдена, но он удержался. Вместо этого он принялся издеваться над дочерью:
—Твое счастье, что подвернулся добрый дядя из Министерства! Может, я и совсем тебя сбуду с рук, может, он не побрезгует женушкой из сквибов поганых...
— ПРОСТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО!
— А это... было? На самом деле? — спросила чуть слышно Андромеда Тонкс. Дамблдор кивнул.
— Эти воспоминания существуют. Я и в самом деле планировал показать их Гарри, но...
— Бедная девушка... И уродлива, и сквиб, и... Если Боб ничего не предпринял...
— Но какое они имеют отношение к нашей истории? — вопрошали слушатели.
Ни на кого не глядя, не поблагодарив Огдена, Меропа подобрала горшок и дрожащими руками снова поставила на полку. Потом замерла, прижавшись спиной к стене между замызганным окном и печкой, как будто больше всего на свете ей сейчас хотелось пройти сквозь камень и исчезнуть.
—Мистер Гонт, — снова начал Огден, — как я уже сказал, цель моего визита...
—Я и с первого раза хорошо расслышал! — окрысился Гонт.— И что мне с этого? Морфин проучил вонючего магла, проучил за дело... Дальше-то что?
—Морфин нарушил закон волшебного сообщества, — сурово ответил Огден.
—Морфин нарушил закон волшебного сообщества! — кривляясь, нараспев передразнил Гонт. Морфин снова зашелся хохотом.— Поучил маленько распоясавшегося магла, это что теперь, преступление?
—Да, — сказал Огден.— Боюсь, что так.Он извлек из внутреннего кармана сюртука маленький свиток пергамента и развернул его.
—Это что, приговор? — спросил Гонт, злобно повысив голос.
—Это вызов в Министерство на слушание дела...
—Вызов? Вызов?! Да кто вы такой, чтобы вызывать куда-то там моего сына?
—Я начальник Группы обеспечения магического правопорядка, — сказал Огден.
—А мы, по-вашему, так, помои? — вскричал Гонт, наступая на Огдена и тыча ему в грудь палец с грязным желтым ногтем.— Мелкие шавки, чтобы бегать на задних лапках перед Министерством? Да знаешь ли ты, с кем разговариваешь, грязнокровка сопливая?
—Я полагал, что говорю с мистером Гонтом, — ответил Огден настороженно, но не сдавая позиций.
—Это точно! — загремел Гонт.
На мгновение Гарри почудилось, что Гонт делает неприличный жест, но потом он разглядел, что старик сует Огдену под нос безобразное кольцо с черным камнем, надетое у него на среднем пальце.
—Видели это? Видели? Знаете, что это такое? Знаете откуда? Несколько столетий хранилось в нашей семье, вот из какой древности мы ведем свой род, и все это время храним чистоту крови! На камне вырезан герб Певереллов! Знаете, сколько мне предлагали за эту вещицу?
— Певереллов? Они имеют отношение к Певереллам?! — удивились многие — те, кто знал, что представлял из себя данный род, другие явно ничего не понимали, но соседи стали вполголоса их просвещать.
— Если перстень и в самом деле был реликвией Певереллов, а не подделкой, то за его подлинную стоимость мистер Гонт мог бы купить... не Мэнор, но Хаус точно, — сказал Невыразимец. — Но, к сожалению, в мире существует немало фальшивых артефактов, на которых наносится герб... но... Даже этот герб не придаёт подделкам подлинности, истинных же певерелловских артефактов известно очень и очень мало.
—Понятия не имею, — ответил Огден, поморщившись, когда кольцо промелькнуло у него перед самыми глазами.— Все это к делу не относится, мистер Гонт. Ваш сын нарушил...Гонт взвыл от ярости, бросился к дочери и схватил ее за горло. Гарри подумал было, что он хочет ее задушить, но старик потащил девушку к Огдену, держа за золотую цепочку, висевшую у нее на шее.
—Видели вот это? — заревел он, размахивая тяжелым золотым медальоном, в то время как Меропа задыхалась, ловя ртом воздух.
—Вижу, вижу! — поспешно ответил Огден.
—Эта вещь принадлежала Слизерину! — выкрикнул Гонт.— Салазару Слизерину! Мы его единственные потомки из ныне живущих, что вы на это скажете, а?
—Мистер Гонт, ваша дочь! — воскликнул Огден в тревоге, но Гонт уже выпустил Меропу; она вернулась в свой угол, шатаясь, потирая шею и еле переводя дух.
—Вот! — с торжеством сказал Гонт, как будто только что неопровержимо доказал какую-то необыкновенно сложную мысль.— Не смейте разговаривать с нами, будто мы грязь у вас на башмаках! Незнамо сколько поколений чистокровных волшебников, вы-то небось такого о себе сказать не можете!
И он плюнул под ноги Огдену. Морфин опять захохотал. Меропа молчала, съежившись у окна, опустив голову, так что свисающие волосы закрывали лицо.
— Своим поведением мистер Гонт усугубил положение до того, что только ему светил изрядный срок в тюрьме, — сказал Скримджер. — Оскорбление — явно преднамеренное — министерского чиновника, находящегося при исполнении... Проявление агрессии... Возмутительно.
— Неужели они и в самом деле являлись потомками Слизерина? Да верно, Слизерин с того света проклял бы их за такое! — покачала головой мадам Марчбэнкс. — Боб был чистокровным волшебником, насчитывавшим немало поколений, но род Огденов не дошёл до такого... И в роду МакМилланов всё в порядке, а ведь двенадцать поколений чистокровных магов...
—Мистер Гонт, — упрямо повторил Огден, — боюсь, что ни ваши, ни мои предки не имеют никакого отношения к вопросу, о котором идет речь. Я здесь из-за Морфина; Морфина и магла, ставшего жертвой его хулиганской выходки этой ночью. По нашим сведениям, — он заглянул в пергамент, — Морфин осуществил по отношению к маглу наговор или заклинание, от которого тот покрылся крайне болезненной сыпью.Морфин захихикал.
—Потише, мальчишка, — прошипел Гонт на змеином языке, и Морфин примолк. — Ну и что такого? — с вызовом спросил Гонт у Огдена.— Надо думать, вы этому маглу морду-то подчистили, да и память заодно...
—Дело совсем не в этом, мистер Гонт, — сказал Огден.— Произошло ничем не оправданное нападение на беззащитного...
—Вот я сразу так и почуял, что вы любитель маглов, — хмыкнул Гонт и снова плюнул на пол.
—Эти разговоры никуда не ведут, — решительно ответил Огден.— По поведению вашего сына ясно, что он нисколько не раскаивается в своих поступках.— Огден снова заглянул в свиток.— Морфин должен явиться четырнадцатого сентября на слушание по обвинению в колдовстве, осуществленном в присутствии магла, с причинением ущерба и неудобств вышеупомянутому маглу...
— Само по себе данное обвинение чревато штрафом... А поведение Гонтов... И что с ними было после этого?
— Если об этом не будет рассказано в этой главе, я расскажу дополнительно, — пообещал Дамблдор, кусая губы: хоть что-то пошло по тому плану, который он составлял ранее. Может, хоть теперь до них начнёт доходить, что старик был прав и даже сама Магия порой может заблуждаться...
Огден прервал чтение. Через открытое окно до них донеслось звяканье сбруи, конский топот и громкие веселые голоса. По-видимому, дорога в деревню, петляя, проходила совсем близко от рощицы, где стоял дом. Гонт застыл на месте, прислушиваясь, с расширенными глазами. Морфин зашипел и с кровожадным выражением повернулся на звук. Меропа подняла голову. Гарри увидел, что лицо у нее совершенно белое.
—Боже, просто смотреть больно на эту лачугу! — послышался звонкий женский голос; он звучал так отчетливо, как будто девушка стояла в комнате.— Неужели твой отец не может распорядиться, чтобы ее снесли, Том?
—Она нам не принадлежит, — ответил голос молодого человека.— На той стороне долины все наше, но этот дом принадлежит старому бездельнику по имени Гонт и его детям. Сын абсолютно ненормальный, послушала бы ты, что о нем рассказывают в деревне...
Девушка рассмеялась. Звяканье и топот становились все громче, все ближе. Морфин приподнялся, словно хотел выбраться из кресла.
—Сиди на месте, — предостерегающе произнес его отец на змеином языке.
—Том, — снова раздался голос девушки, на этот раз совсем рядом; очевидно, всадники приблизились к дому.— Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, там кто-то прибил к двери змею?
—Господи, так и есть! — воскликнул мужской голос.— Это, должно быть, сын, я тебе говорил, что он не в себе. Не смотри туда, Сесилия, любимая.Звон и топот снова начали стихать.
—«Любимая», — прошептал Морфин на змеином языке, глядя на сестру.— Слышишь, он назвал ее «любимая». Все равно он не будет твоим.Меропа побелела как полотно— Гарри был уверен, что она вот-вот упадет в обморок.
—Что такое? — сурово спросил Гонт, тоже на змеином языке, переводя взгляд с сына на дочь и обратно.— Что ты сказал, Морфин?
—Она заглядывается на этого магла, — прошипел Морфин, злобно уставившись на сестру, вид у которой теперь был испуганный.— Вечно торчит в саду, когда он проезжает мимо, пялится на него через ограду, так, что ли? А нынче ночью...
Меропа умоляюще замотала головой, но Морфин безжалостно продолжал:
—Высунулась в окошко, все поджидала, когда он поедет домой, так, что ли?
—Высунулась в окошко посмотреть на магла? — тихо переспросил Гонт.Все трое как будто позабыли про Огдена, который смотрел на них озадаченно и раздраженно— он ничего не мог разобрать в этих шипящих и скрежещущих звуках.—Это правда? — страшным голосом спросил Гонт, делая шаг или два к насмерть перепуганной девушке.— Моя дочь, чистокровная волшебница из потомков Салазара Слизерина по прямой линии, мечтает о мерзком грязном магле?Меропа отчаянно затрясла головой, вжимаясь в стену. Говорить она, похоже, не могла.
—Ну да я его достал, отец! — хрипло засмеялся Морфин.— Подловил, когда он проезжал мимо. Не такой-то он был красавчик, как покрылся сыпью с ног до головы, а, Меропа?
—Ах ты, гнусная бездарь, сквиб несчастная, вонючая осквернительница крови! — заревел Гонт, окончательно потеряв контроль над собой, и схватил дочь за горло.Гарри и Огден одновременно закричали:
—Не смейте!Огден поднял волшебную палочку и выкрикнул:
—Релашио!
Гонта отбросило назад, он налетел на стул и шлепнулся навзничь. Разъяренный Морфин с ревом выскочил из кресла и кинулся на Огдена, размахивая своим окровавленным ножом и беспорядочно выстреливая заклятиями из волшебной палочки.Огден бросился наутек. Дамблдор дал знак, что нужно следовать за ним, и Гарри подчинился. Крики Меропы долго еще звучали у него в ушах.
— Они... Они же убьют её! — ахнул кто-то.
— А ведь брак Меропы с маглом привёл бы к рождению очень сильных магов, без следа вырождения, — выдохнул Невыразимец. — Более того, это вытянуло бы всю грязь из крови и самого мистера Гонта, и Морфина...
—Что стало с той девушкой из лачуги? — спросил Гарри, как только Дамблдор зажег еще несколько светильников при помощи волшебной палочки.— Меропа, или как там ее звали?
—О, она выжила, — ответил Дамблдор, усаживаясь за свой стол и жестом предлагая Гарри сесть напротив.— Огден трансгрессировал в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин с отцом пытались оказать сопротивление, но их одолели, забрали из дома, и в конце концов они были осуждены Визенгамотом. За Морфином уже числилось несколько нападений на маглов, его присудили к трем годам в Азкабане. Марволо, который ранил Огдена и еще других сотрудников Министерства, получил шесть месяцев.
— ТРИ ГОДА И ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ ПОСЛЕ ТАКОГО?!
— Возмутительно!
— Морфину следовало дать пять лет, а его папаше — шесть! — министерские были в шоке.
— Может, сказалась их чистокровность? — спросил Деннис Криви. — Разве... хммм...—
...чистокровные не сами за себя? Полагаю, именно это и случилось, хотя не должно было бы. Скажу более того, при менее серьёзных преступлениях полукровки и маглорожденные могли бы обойтись... штрафом или даже условным наказанием, в то время, как чистокровные отбывали бы в полной мере, потому как изначально осознавали преступность своих действий... — сказал Скримджер.
—Марволо? — ошеломленно переспросил Гарри.
—Правильно, — одобрительно улыбнулся Дамблдор.— Я рад видеть, что голова у тебя работает.
—Так этот старик...
— Мой дед, — буркнул Милорд. — Я получил своё второе имя в его честь.
—Дедушка Волдеморта, да, — сказал Дамблдор.— Марволо, его сын Морфин и дочь Меропа были последними из старинной волшебной семьи Гонтов, известной своей неуравновешенностью и жестокостью, которые проявлялись из поколения в поколение благодаря большому количеству родственных браков. Недостаток здравого смысла в сочетании с привычкой к роскоши привели к тому, что золото семьи было растрачено за несколько поколений до рождения Марволо. Сам он, как ты видел, жил в нищете и в грязи, обладая чрезвычайно скверным характером, фантастической гордыней и парой фамильных драгоценностей, к которым был привязан так же сильно, как к сыну, и значительно сильнее, чем к дочери.
—Выходит, Меропа...— Гарри подался вперед, не сводя глаз с Дамблдора.— Меропа... сэр, это значит, что она... мать Волдеморта?
—Совершенно верно, — ответил Дамблдор.— А заодно мы с тобой мельком увидали и его отца. Не знаю, обратил ли ты внимание...
—Тот магл, на которого напал Морфин? Который был верхом на лошади?
—Очень хорошо, молодец, — радостно улыбнулся Дамблдор.— Да, это был Том Реддл Старший, красивый магл, который часто ездил верхом мимо домика Гонтов и к которому Меропа Гонт воспылала тайной страстью.
—Так они все-таки поженились? — недоверчиво спросил Гарри. Ему было сложно представить двух других людей, настолько мало подходящих друг другу.
—Я думаю, ты забываешь, — сказал Дамблдор, — что Меропа все-таки была чародейкой. Скорее всего, пока ее тиранил и запугивал отец, магические способности Меропы не могли проявиться в полную силу.
— Это должно было сделать из неё обскура... Просто удивительно, что этого не произошло...
Но как только Марволо и Морфина упрятали в Азкабан, она впервые в жизни осталась одна, на свободе. Несомненно, тут-то ее способности и развернулись на просторе, и она начала строить планы, как вырваться из той беспросветной жизни, которую вела восемнадцать лет. Подумай, какие способы могла найти Меропа, чтобы заставить Тома Реддла позабыть свою магловскую спутницу и влюбиться в колдунью?
—Заклятие Империус? — предположил Гарри.— Или приворотное зелье?
—Очень хорошо! Я лично склоняюсь к мысли, что она использовала приворотное зелье. Это должно было показаться ей более романтичным. Не так уж сложно было как-нибудь в жаркий день, когда Реддл в одиночестве проезжал мимо, предложить ему стакан воды. Как бы то ни было, через несколько месяцев после той сцены, которую мы с тобой сейчас наблюдали, жители деревни Литтл-Хэнглтон имели удовольствие стать свидетелями небывалого скандала. Можешь себе представить, сколько было разговоров, когда сын местного сквайра сбежал из дому с Меропой, дочерью бродяги.Но потрясение деревенских жителей не идет ни в какое сравнение с тем, что испытал Марволо, когда вернулся из Азкабана в полной уверенности, что его встретит преданная дочь и горячий обед на столе. Вместо этого он нашел в доме слой пыли толщиною в несколько сантиметров и прощальную записку от дочери.Насколько мне удалось узнать, он никогда больше не произносил имени дочери, словно ее вовсе не существовало на свете. Возможно, пережитое потрясение ускорило его смерть, а может быть, он просто-напросто так и не научился готовить себе еду. Азкабан подкосил Марволо, и он не дожил до возвращения своего сына Морфина.
—А Меропа? Она... она ведь умерла, да? Вроде Волдеморт вырос в сиротском приюте?—Да, верно, — ответил Дамблдор.— Здесь нам снова приходится гадать, но я думаю, нетрудно вычислить, что случилось дальше. Дело в том, что через несколько месяцев после их бегства и тайного брака Том Реддл объявился в родительском доме в Литтл-Хэнглтоне один, без жены. В округе сплетничали, что он говорил, будто бы его «обманули» и «завлекли». На самом деле, я уверен, он имел в виду, что находился под действием чар, а теперь эти чары с него сняты, хотя, конечно, он не решился сказать об этом прямо, боялся, как бы его не приняли за сумасшедшего. Жители деревни сделали вывод, что Меропа обманула Тома Реддла, сказав, будто ждет от него ребенка, и тем заставила его жениться на ней.
—Но у нее действительно был от него ребенок!
—Да, но только через год после их свадьбы. Том Реддл бросил ее, когда ребенок еще не родился.
—Что же у них случилось? — спросил Гарри.— Почему приворотное зелье перестало действовать?
— Скорее всего, Меропа перестала травить мужа, — предположил Снейп, подумав. — А она его именно травила, длительное употребление подобных зелий губительно даже для магов, а уж магл должен был погибнуть в течение нескольких лет. Если Меропа его и в самом любила, то могла прекратить привораживать его. Ведьмы часто считают, что у мужчин нужно только выработать опредлённого рода привычку, после чего они сами не захотят жить далеко от своих жён...
—Это опять-таки сплошные догадки, — сказал Дамблдор, — но я думаю, Меропа, без памяти влюбленная в своего мужа, не могла больше держать его при себе с помощью волшебства и сознательно перестала давать ему зелье. Может быть, потеряв голову от страсти, она убедила себя, что теперь он по-настоящему полюбил ее. Может быть, надеялась, что он останется с ней ради ребенка. В обоих случаях она ошибалась. Он покинул ее, никогда больше с ней не виделся и не потрудился узнать, что стало с его сыном.Небо за окном было черное, как чернила, светильники в кабинете Дамблдора вспыхнули ярче прежнего.—Я думаю, хватит с нас на сегодня, Гарри, — сказал Дамблдор, помолчав минуту-другую.
—Да, сэр, — сказал Гарри. Он встал, но не ушел.—Сэр... а это было важно, чтобы я узнал о прошлом Волдеморта?
—Я думаю, очень важно, — ответил Дамблдор.
—А это... как-то связано с пророчеством?
—Связь самая прямая.
—Ясно, — Гарри, хоть и недоумевал, но все же успокоился. Он повернулся к двери, но тут ему пришел в голову еще один вопрос, и он вернулся.—Сэр, можно мне рассказать Рону и Гермионе все то, что вы мне говорили?Дамблдор задумался на минутку, не сводя с него глаз, потом ответил:
—Да, думаю, мистер Уизли и мисс Грэйнджер доказали, что им можно доверять. Но, пожалуйста, Гарри, попроси их больше никому не говорить об этом. Не нужно, чтобы стало широко известно, как много я знаю или подозреваю о тайнах Волдеморта.
—Да, сэр. Я прослежу, чтобы никто, кроме Рона и Гермионы, не знал об этом. Спокойной ночи.Он снова повернулся к выходу и был почти уже у самой двери, когда вдруг увидел, что на одном из столиков с точеными ножками, среди хрупких серебряных приборов лежит безобразное золотое кольцо с большим треснувшим черным камнем.—Сэр, — сказал Гарри, уставившись на перстень, — это кольцо...
—Да, Гарри?
—Оно было у вас на пальце в ту ночь, когда мы ходили к профессору Слагхорну.
—Было, — подтвердил Дамблдор.
—Но ведь это... сэр, это же то самое кольцо, которое Марволо Гонт показывал Огдену?Дамблдор наклонил голову:
—То самое.
—Но как же... Оно все время было у вас?
—Нет. Оно попало ко мне совсем недавно, — сказал Дамблдор.— Собственно говоря, за несколько дней до того, как я забрал тебя от дяди и тети.
—То есть примерно в то время, когда вы повредили себе руку, сэр?
—Да, Гарри, приблизительно в то время.Гарри запнулся, не решаясь продолжать. Дамблдор улыбался.
—Сэр, а что случилось...
—Время позднее, Гарри! Эту историю ты услышишь как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.
—Спокойной ночи, сэр.
— Подозреваю, это был крестраж, — пробормотал Кингсли. — Кое-кто предпринял определённые меры для того, чтобы перстень никто не нашёл и не взял, а Кое-Кто другой всё же надел колечко, за что был наказан... Интересно, каковы должны были быть последствия этой неосторожности? Не просто же деформация руки!
— Медленная и мучительная смерть в течение нескольких месяцев, — сухо отозвался Милорд. — Полагаю, один из присутствующих мог бы изготовить зелье, которое могло бы продлить агонию... Но не более того.
— Ну и теперь понятно, почему моя Тёмная половина не верит в такое понятие, как любовь, — сказал Реддл, которому было явно тяжело...
— ...Продолжение... следует, — пробормотал Гарри, просыпаясь в холодном поту.