Разочарованные

     В детстве все казалось иначе. Каждый давал сам себе обещания, что никогда не станет таким.

В своем чулане на Тисовой улице у Гарри была целая коллекция супергероев. Сломанных, конечно, и выкинутым его кузеном, но заботливо вытащенных из мусорного ведра.

Хотел ли он быть супергероем? – Возможно.

Хотел ли он спасать мир? – Однозначно.

Но в настоящем мире не было супергероев. Не было ни Бэтмена, ни Супермена, а единственная женщина-кошка, которая ему встречалась – была Гермиона Грейнджер на втором курсе, только неудачно выпившая оборотное зелье.

Но он должен был спасать мир. Потому что... Должен был.

Он не хотел быть суперменом. Он хотел быть мальчиком, которого спасет Кларк Кент. Но выбора не было.

Рон Уизли хотел быть особенным. Младший из мальчиков. Самый рыжий и такой неуклюжий. Самый обычный, не выдающийся. Он ничего не умел, но пытался. Просто быстро перегорал.

Как-то раз, в шутку, Молли сказала, что Рону следует держаться за Гермиону Грейнджер, ведь с ней не пропадешь. И Рон воспринял слова матери буквально. Ему повезло, что его сестра сдружилась с его будущей девушкой. Девушка, конечно, была еще не в курсе, но ничего, Рон даст ей время влюбиться, ведь у него были харизма и чистые васильковые глаза.

Пару раз он слышал, как кто-то хотел предложить Гермионе встречаться. К счастью, это было в мужском туалете, и Рон на пальцах объяснил, что так делать не нужно – пару раз, но этого хватило, чтобы другие не засматривались на его Гермиону. Но Грейнджер росла, вытягивалась к солнцу, хорошела на глазах, и Рон снова стал встречать в глазах парней интерес.

Он всегда был рядом, всегда был наготове. Вот тут он перехватил заинтересованный взгляд, вот там его рука, словно случайно, могла коснуться ее талии. А вот здесь он нежно убирал пшеничный локон с ее щеки, а вон там ронял глупую шутку или меткое высказывание, заставляя Гермиону заливисто смеяться. И Рон видел, как заинтересованный взгляд менялся на разочарование.

Он был для нее лучшим. Всегда рядом. Всегда нежный. И она влюбилась. Самой искренней любовью. Но он уже познал прелести секса, и Гермиона блекла в сравнении с другими. Он не мог дать ей то, чего она хотела. Пока не мог. Но при этом сам не давал ей и шанса начать отношения с другим. Он первый распускал грязные сплетни о ней. И она приходила к нему, чтобы уткнуться в такую родную грудь, вдохнуть такой уютный аромат и плакать. Плакать до пустоты внутри. Плакать до остановки дыхания. И он всегда был рядом, подчеркивая, что всем нужны сиськи, которые у нее пока не отросли, а вот он, Рональд Уизли, видит ее душу. И глаза Гермионы сияли в ответ.

Но в этом году она променяла его васильковые глаза на синие глаза Нотта. Нет, он бы понял, выбери она какого-то смазливого когтевранца. Но слизеринца! Да еще и отпрыска Пожирателя, который проклял ее в Отделе Тайн. Он не понимал. Отчаянно пытался, но не понимал.

Чтобы хоть как-то скрасить свою боль, он утешал себя тем, что это не Драко Малфой. Вот это был бы удар ниже пояса. И Грейнджер ударила его именно туда.

Он снова стал обычным. Скучным. Таким же серым, как и его свитер. И когда рядом не осталось друзей, он заметил Джинни и ее разбитое сердце.

Гарри Поттер ее отвергал, и она боялась, что в новом мире ей не будет места. Она не верила в победу Ордена, потому что тот терпел поражение за поражением, терял одного бойца за другим. Даже ее брат, Билл, пару раз чуть не погиб. Если от нее ждали такого же, то нет, она не хочет.

Именно так они и нашли друг друга. Они часто сидели вместе, ведь они же брат и сестра. Рон говорил о том, что жизнь несправедлива, и надо хорошенько извернуться, чтобы хоть что-то получить. И Джинни полностью была с ним согласна.

– Как думаешь, она трахается с ними по очереди, или они вдвоем ей присовывают? – очень часто спрашивал Рон.

– Мы с ней немного отдалились, – всегда отвечала Джинни, старающаяся не думать о таком.

– А вдруг Забини ей тоже присовывает? – округлялись глаза Рональда.

– Рон, прекрати, – Джинни устало закатывала глаза.

Ее ноги приятно сводились вместе, когда она представляла, какого это, когда за тобой бегают три главных жеребца школы? Какого это, когда они борются за твое внимание? Грейнджер была до боли везучая.

– А ты когда-то задумывалась о том, что случится, если мы проиграем войну? – Рон мог быть серьезным, когда хотел.

– И думать не хочу.

– Нас убьют, Джинн, – просто тогда ответил Рональд. – Гарри повезет, если его убьет шальное заклинание. Меня казнят, не удивлюсь, еще устроят показательное шоу. Как и для каждого члена Ордена. Пострадают наши семьи. Но не Грейнджер, – горько добавлял рыжий. – Только не эта хитрая сучка.

– Почему?

– И они тоже, хитровыебанные твари, – зло добавил Рон.

– С чего ты взял?

– Ну смотри, – Рон пустился в пояснения: – Если Орден все же победит, то она вытащит своих любовничков, наплетет на суде, что они на самом деле не такие и все такое.

– А если они выиграют? – боязливо спросила Джиневра.

– Тогда они спасут свою шлюшку. Заберут, как трофей.

Джинни задумалась над словами брата. Рон, конечно, был забавный, но пару раз в месяц мог шокировать своими глубокими наблюдениями. И Джинни была согласна, что Грейнджер – хитрая стерва, которая крайне удачно попрыгала на членах слизеринцев. Но в глубине души Джинни была восхищена – Гермиона действительно просчитывала все на несколько шагов вперед.

И Джинни Уизли тоже решила завести себе ручного Пожирателя. Больше всего ей нравился Теодор Нотт. О нем никто не отзывался плохо, ходили слухи, что он даже гей, а какая девушка не мечтала бы исправить непутевого парня? Но Джинни точно знала, что Нот не такой. Соседки по комнате Гермионы все рассказали.

И Джинни поняла, что ей нужен Нотт-младший. Проблема была в том, что она была ему не нужна. Он ее не замечал. От слова совсем. Он всегда оборачивался и кивал, если она звала его для приветствия. Он всегда придерживал для нее дверь, если они "случайно" пересекались. Пару раз он помог ей что-то донести.

Или он был туп, раз не понимал ее намеков. Или он был туп, раз влюбился и не замечал Джинни. Именно так думала девушка.

Тогда взгляд пал на Блейза Забини. Именно в тот вечер, на вечеринке, когда она хотела подтвердить, что Нотт не такой уж и замечательный и наставляет рожки подруге, Джинни поняла, что Блейз красив. А еще она видела, как он смотрел на Гермиону. Пару раз она видела, как Паркинсон буквально млела в его объятиях.

Сама. Паркинсон. Млела. Этого было достаточно. Он ей был нужен. Но он был тоже недосягаем.

А потом избалованная Джинни поняла, что она не пешка. Она королева. А королеве положено брать лучшее. И Малфой был более, чем достоин. Сама мысль о том, что она сможет увести его у Грейнджер заставляла желудок совершать кульбит, а губы медленно расплываться в странной улыбке.

И сам Малфой был странным. Он не посылал ее. Не закатывал глаза. Он брал все, что она ему предлагала, но никогда не давал то, чего она хотела. Ей казалось, что это он ее дразнит. Она не могла ни о чем думать. Она стала одержимой, и Грейнджер стала для нее проблемой.

Именно тогда брат объединился с сестрой, и вместе они придумали, как им достичь желаемого.

Но у Рона была за спиной одна тайна, которую он тщательно скрывал. Как-то раз никто не составил ему компанию в Хогсмид, и к нему подсел незнакомец с заманчивым предложением. Он обещал золотые горы за одну услугу. И Рон согласился. Потому что это значительно облегчало его будущее.

Джинни тоже отчаянно старалась хорошенько устроиться. Но каждый тест не давал ей двух полосок. И надежда на спасение таяла, исчезала, как, собственно, и Драко Малфой.

Она отчаянно нуждалась в новом плане, но Рон стал слишком... самостоятельным.

Гермиона Грейнджер никогда не мечтала о том, чтобы стать принцессой, как ее иногда называли за спиной. Ей не нужен был принц, тем более на коне. Но и о мальчиках она тоже не мечтала. Она хотела быть врачом, как родители. Но не стоматологом. Может быть, каким-то важным хирургом, чтобы спасать людей. А может и ученым, чтобы разрабатывать новые и нужные препараты.

Но вместо этого судьба дала ей волшебную палочку. Перспективы стали большими, как и ответственность. Гермиона шла к своей цели, да еще умудрялась тащить за собой друзей. Но судьба решила посмеяться над ней и послала ей любовь.

И сейчас Гермиона сидела рядом с Роном, который с важным видом сжимал ее коленку в Башне Гриффиндора, и не понимала, что не так.

Она мечтала об этом последние два года.

Она хотела этого.

Но она чувствовала... абсолютно ничего. Чужое. Незнакомое. И ладонь у него еще холодная.

Неловко. Будто она совершенно голая, и все на нее пялятся. Так и хотелось сбросить его руку и прикрыться.

Было что-то не так, но каждый раз, когда он ее целовал – влажно и жадно – она мечтала о требовательных губах, что дерзко бы смяли ее.

А Рон злилися, потому что дальше поцелуя дело не заходило. Максимум, он мог погладить ее коленку, а хотелось бы потискать грудь. Но нет.

– Просто дай ей время, она уже никуда не денется, – советовала Джинни, которая немного, но чувствовала себя виноватой.

Но когда ее личное счастье замерло в балансе на весах, на Грейнджер было плевать. С совестью можно договориться, а вот жизнь надо выторговывать сейчас.

Драко Малфой в детстве всегда хотел быть высоким и красивым, как отец. Мечты сбылись. Но к этому еще бесплатно прилагалось одеяние Пожирателя Смерти. Звучало круто, и Драко не понимал, почему мать всегда плакала, когда он гордо обещал, что будет таким, как папа. Теперь понял, но Нарцисса больше не плачет.

Он разбил все зеркала в своей комнате, потому что видел в отражении монстра с белыми волосами. Не по годам серьезный взгляд выдавал всю боль, через которую юноша прошел. А сколько боли было впереди.

Черт, Дамблдор обещал ему защиту, и именно сейчас Драко готов просить о ней. Но кого? Старика уже нет, а Орден вряд ли примет его с распростертыми объятьями.

Но он был Малфоем. Уже на следующий день после своего неожиданного пробуждения он гордо сидел рядом с отцом и с важным видом кивал Темному Лорду. Он понятия не имел, о чем тот говорил, мысли были где-то в облаках, и кивать приходилось на автомате – банальная вежливость, желание показать, что ты слушаешь собеседника, или же желание жить.

Дни стали одинаково скучными и серыми. Даже природа плакала вместе с душой парня.

А Блейз Забини понял, что неважно, кем ты хотел когда-то быть. Важно, кем ты стал. А стал он херовым другом. Он потерял всех, не сберег.

Когда Блейз Забини снова отправится в Хогвартс, Золотого Трио там уже не будет – ребята сбежали, оставив записку Минерве Макгонагалл, в которой объяснили, что с ними все хорошо и не стоит их ждать на следующий учебный год.

Им не везло все лето. Ребята днями и ночами думали над крестражами. Их семь, а было уничтожено только два. Гарри считал, что, рано или поздно, Волан-де-Морт поймет, чем они занимаются, и перепрячет артефакты. Или же сделает новые. Было страшно всем.

Очень часто они ругались, но это бывает, когда ведешь уединенный образ жизни. У них были только они сами. Нельзя было просто пройтись по улице и развеяться. Нельзя было написать родным. Нельзя снять номер в гостинице. Только лес и палатки. Только общество друг друга, от которого ребята начали уставать.

– Получается, нам надо найти еще пять, – каждое утро говорил Рон.

– Со вчерашнего дня ничего не поменялось, – вздыхала Гермиона в ответ.

– Надо думать, – Гарри потер шрам.

Как-то раз он сказал Гермионе, что хочет попробовать окунуться в сознание Реддла, как тот сделал на пятом году обучения, но Гермиона в пух и прах разнесла эту затею.

Они знали, что третий крестраж – медальон, реплика которого всегда была у Гарри в кармане, как напоминание о тех страшных событиях, что он пережил в пещере.

Но это не облегчало дело. Ведь где-то было еще четыре. Четыре! А они понятия не имели, что те из себя представляют. Каждый раз, Гарри мысленно шептал "минус один", ведь он тоже был крестражем в той или иной мере. Итого три. Три!

– Я знаю, что мы ищем, – Гермиона ворвалась в палатку.

– Ты промокла под дождем и бредешь? – рассмеялся Рон. – Мы целый месяц не могли додуматься, и наш единственный успех, это подачки Дамблдора, которые даже не работают, – кивнул Рон на золотой снитч в руках Гарри. – Не думаю, что ты...

– Ты бы выслушал для начала, – укоризненно сказал Гарри. Он похлопал рядом с собой, и Гермиона присела в паре сантиметров от парня. – Рассказывай, – улыбнулся он.

– Я думаю, что знаю, что мы ищем, – повторила она, когда уселась. – Даже не так, я уверена в этом! – ее глаза сияли. – Я только не знаю, где нам это искать, – немного опечалилась она.

– А толку тогда? – подал голос Рон, но Поттер на него шикнул.

– Медальон Слизерина, верно? – издалека начала Гермиона. Дождавшись, когда ребята кивнут, она воодушевленно продолжила: – Ты, Гарри, из Гриффиндора, верно? – очередной не понимающий кивок от мальчишек. – Тогда мы ищем что-то связанное с Когтевраном и Пуффиндуем, – победно закончила девушка.

– Неплохо, – согласился Избранный.

– Недостаточно, – возразил Рон.

– А что если я скажу, что знаю, что конкретно мы ищем? – подмигнула Грейнджер.

– Но откуда? – хором воскликнули парни.

– Из книг, – широко улыбнулась девушка.

– Но откуда? – Гарри никак не мог поверить.

– Вот, смотрите, – Гермиона открыла какую-то книжку. – Это биографии основателей Хогвартса. И сморите... – она быстро-быстро переворачивала страницы, тыкая пальчиком на фотографии. – Видите?

– Нет, – также хором признались мальчики.

– На всех фотографиях Кандида Когтевран в диадеме. Это ее диадема. Это реликвия.

– Не думаю, что... – начал было Рон, но Гермиона продолжала, словно ничего не заметила:

– Но диадема была украдена у Кандиды собственной дочерью.

– Ты же не думаешь, что... – посмел Гарри перебить Гермиону.

– А что если я тебе скажу, что ее дочь Хеллена – это одно из привидений в Хогвартсе?

– Да ту шутишь! – ахнул Гарри.

– Она украла диадему, чтобы стать умнее матери. Последний раз девушку видели где-то в лесах Албании с диадемой. После этого след от короны теряется.

– В Албании! – Гарри даже вскочил на ноги. – Там же был Реддл!

– Именно поэтому я уверена, что диадема и есть крестраж, – подытожила Гермиона.

– Нам срочно надо в Хогвартс, – Гарри был готов ринуться туда прямо сейчас.

– Надо хорошо подготовиться, – согласилась девушка.

– Но сначала в Годрикову впадину, – заявил Гарри.

– Как скажешь, – согласилась Гермиона. Это была его война, его битва. У них не было права голоса, но было право на помощь, которым она пользовалась.

– А ты не знаешь, что стало крестражем с факультета Пуффендуй?

– В этом и загвоздка, – выдохнула девушка. – Про Пенелопу очень мало чего известно, она была самой скромной.

– Это тупик, – вставил Рон.

– Но я тут заметила одну несостыковочку, – Гермиона честно старалась не замечать скептицизм рыжего друга. – Сохранился всего один ее портрет. Вот, смотрите, – она пролистала книгу до нужных страниц.

– Красивая, – добавил Рон, а Гарри закатил глаза.

– А теперь посмотрите вот сюда, – она достала любимую Историю Хогвартса. – Видите?

Гарри и Рон до боли в глазах всматривались в два одинаковых портрета, но ничего не смогли понять.

– Чаша, – подсказала Гермиона. – Колдография в Истории Хогвартса сделана позже, чем в Биографии Основателей. И ее нет.

И ребята увидели.

– Браво, – Рон медленно похлопал в ладоши. – Ордену повезло, что ты на их стороне.

– Да, – подхватил Гарри. – Нам очень повезло, что ты с нами.

Гермиону немного покоробила формулировка Рона, но девушка не придала этому значения. Они радовались.

– А может, ты еще знаешь, что является последним крестражем? – предположил Гарри.

– Думаю, что да, – улыбнулась девушка. Она была так довольна собой, что покраснели кончики ушей.

– И?! – Гарри аж трясся от предвкушения.

– Это Нагайна.

– Да быть не может, – Поттер охнул.

– Точно, – согласился Рон. – Это ведь животное. Рано или поздно она сдохнет, так что не надежно, знаешь ли.

– Почему ты так думаешь? – Гарри давал шанс Гермионе высказаться.

И она им воспользовалась.

– Во-первых, змея – символ Слизерина.

– Логично, – фыркнул Рон.

– Может ты тогда за меня продолжишь? – не выдержала девушка.

– Прости, продолжай. – Рон стал серьезным в мгновение ока.

– Это змея слишком большая для обычной особи, – продолжила Гермиона. – Гарри, ты сам мне рассказывал, что подумал, что это анаконда, – хихикнула Грейнджер. – Она душит жертву, словно питон, но при этом слишком огромна для питона. Я думаю, что когда-то она была человеком.

– Чего-о-о? – завопили мальчики.

– Вот энциклопедия, – Гермиона достала из своей сумочки книгу и вернула ей первоначальный размер. – Есть такое проклятие. Чаще всего оно поражает женщин. От него нельзя избавиться и не существует ни контрзаклятий, ни противоядий. Это неизбежно.

– И? – Гарри не мог поверить этому.

– И я думаю, что эта женщина стала змеей. Она появилась уже после падения Сами-Знаете-Кого. Думаю, именно так Темный Лорд и спасся. Он просто вселился в нее, паразитировал, а потом уже оказался в профессоре Квирелле.

– Так-то логично, – почесал Гарри затылок.

– Именно поэтому она слишком умна.

– А мы можем узнать это поточнее как-то? – Рон был реалистом, и не хотел верить во что-то эфемерное.

– Ну... мы можем швырнуть в нее пару заклятий. Не непростительное, конечно, но какое-нибудь банальное, – неуверенно предлагает Грейнджер.

– Что-то вроде "Остолбеней"? – подсказывает Гарри.

– Да, – улыбается девушка. – Если змея – крестраж, то Сами-Знаете-Кто позаботился о ней. Такие, скажем так, несерьезные заклинания должны отскакивать от ее чешуи.

– Но он всегда держит ее при себе, – простонал Рональд. – Он скорее в нас пульнет что-то серьезное, чем мы хотя бы на сто метров подберемся к гадюке.

– Еще одно доказательство, что это крестраж, – подытожил Гарри. – Гермиона, мы знаем теперь, что из себя представляют крестражи!

– Но понятия не имеем, где их искать, – Рон упорно старался опустить друзей на землю.

– Рон, дай нам хоть немного порадоваться жизни, – Гарри начинает злится.

Поттеру обидно. Гермиона приложила столько усилий, а Рон пытается все испортить. Снова. Черт, Гермиона столько материала перелопатила в одиночку, пока они пинали всякие палки, гуляя вокруг палатки.

– Нет, серьезно, – казалось, что Рон закусил удила. – Ты сама это придумала или тебе мальчики наплели?

– Какие? – не понимала Гермиона.

– Не прикидывайся, – кричит Рон. – Это все слишком хорошо складывается в картинку. Как давно ты это знаешь?

– Рон, – Гарри пытается утихомирить друга.

– Я догадалась два дня назад, но проверяла информацию.

– Да херня все это, – кричит Рон. – Чтобы какая-то девчонка смогла переиграть Сами-Знаете-Кого! Не смешите меня. Чем еще удивишь, а, Гермиона?

– Я знаю у кого настоящий медальон! – закричала она. И повисла тишина.

– Как ты?.. – ошарашено спрашивает Гарри.

– Так я и поверил! – плюет Рон. – Кто из твоих ебырей это подсказал? Это ваш план, чтобы заманить Гарри в ловушку?

– Я тебя не поним... – Гермиона начала шмыгать носом, но еще сдерживала слезы. На ее Рона что-то нашло, и она пыталась понять, что не так.

– Она не помнит, Рон! – напомнил Гарри.

– Я вообще не понимаю, почему мы взяли эту подстилку! – Рональд продолжал расплескивать яд вокруг себя.

– Рон! – предостерегающе произнес Поттер.

– Нет, серьезно, вместо того, чтобы позволить присунуть ей, она тут какие-то необоснованные идейки подкидывает.

– Они обоснованы! – защищается Гермиона.

– Подстилкам Пожирателей слова не давали!

Удар. Громкий звук, разрывающий тишину.

– Как ты посмел? – Рон в шоке смотрит на Гарри, который потирает костяшки пальцев.

– Нет, как ты посмел! – возражает Поттер, гневно сверкая глазами.

– Мы будем ссориться из-за слизеринской шлюхи? – Рон не верит в происходящее, но кровь капает из разбитого носа.

– Рон! – Гермиона ахает.

Гарри рукой заводит девушку себе за спину, защищая от Уизли.

– Мы будем ссориться из-за твоей сволочной натуры, – рычит Поттер в ответ.

– Мальчики, – Гермиона отчаянно хочет их успокоить. – Мальчики, не нужно.

– Нет, Гермиона, мне следовало разобраться с ним еще давно, – Гарри снял очки и передал их девушке, чтобы в случае драки не разбить.

– Блять, вы же волшебники, – рассмеялся Уизли и направил на Гарри палочку.

– А я знаю заклинания пострашнее твоих, – Гермиона тут же направила свою палочку на Рона. – Слушай, ты устал, тебе надо прийти в себя.

– О нет, я не устал, – смеется Рон натянуто. – Я заебался. Я заебался сидеть, словно проклятый, и слушать это чертово радио в надежде не услышать знакомых фамилий.

– Я тебя понимаю, Рон, – соглашается Гарри, но на всякий случай он нащупал свою палочку в кармане джинс. – Я тоже боюсь потерять друзей.

– О нет, Гарри. Ты нихрена не понимаешь!

– Да что ты!

– А знаешь, почему ни ты, ни, блять, Гермиона меня не понимаете? – он выждал паузу, давая этим двоим хоть что-то сказать, но они молчали и лишь переглядывались. – Потому что, блять, у вас нет семьи.

Ударил по самому больному. По тому, что не затягивалось.

– Как ты смеешь, Рон? – Гермиона не могла поверить этому.

– Твои родители умерли, а твои и не помнят тебя. А что будет с моими? – Рон был готов заплакать. – С братьями? С Джинни? Вы думали об этом?

– И что ты предлагаешь? – тихо спрашивает Гарри.

– Надо все это... заканчивать.

– Так мы это и делаем, – Гарри не понимал, к чему клонит Рон.

– Без меня теперь, – тихо-тихо говорит Рон.

Тишина. Слышно даже, как кровь бежит по венам.

– Тогда уходи, – Гарри показывает на выход из палатки. – Прямо сейчас.

И он ушел. Не оборачиваясь. Не думая. Не сожалея. Развернулся и ушел, оставляя за собой выжженное поле.

Три дня. Гарри дал им три дня, чтобы прийти в себя. А на четвертый день она сама подсела к нему.

– Ну, хвост по ветру, Гарри, надо идти за крестражем.

– Ты правда знаешь, где они?

– Я знаю, где находится медальон.

– Шутишь? – Гарри не может в это поверить. Отчаянно хочет, но не может. Потому что больно разочаровываться.

– Вот, помнишь, ты достал это из мусорки? – она протянула ему выпуск Ежедневного пророка. Ему, наверное, было несколько месяцев.

Они не могли позволить себе выписывать его или же купить. Их разыскивали. Не подростки, а опасные преступники. Но Поттер знал, что Гермиона умирает без новой информации, поэтому не брезговал порыться в помойках, чтобы достать какую-либо газетенку.

– Да, – он повертел издание в руках.

– Вот смотри, – она поискала нужную статью, забрав журнал себе. – Мы тогда долго обсуждали вот это.

– Да, новая политика Амбридж, – Гарри повел плечами, чувствуя досаду. – Какая она мерзкая и глупая. Жаль, что кентавры не грохнули ее тогда в лесу.

– Возможно, – улыбнулась Гермиона. – Но хорошо, что не грохнули.

– Серьезно? Гермиона, если ты забыла, то это именно она объявила нас нежелательными лицами.

– Я все прекрасно помню, – Гермиона нахмурилась. – Я читаю книжку или журнал от корки до корки. А ты?

Гарри не понимал, к чему клонит Гермиона. Но она выжидающе смотрела, и он ответил:

– Я смотрю картинки в журнале. И если мне нравится, я читаю.

– Угадаю – Амбридж ты не рассматривал?

– Мне хватило на пятом курсе, – Поттер закатил глаза.

– Зря, – Гермиона в ответ фыркнула. – Теперь рассмотри, – она кинула Пророк ему на колени.

Он стал вглядываться в колдографию, но так ничего и не понял. Поттер даже прочитал небольшую статью. Дважды прочитал. Но так и не понял. Снова вернулся к небольшой колдографии, и все равно что-то упускал.

– Сдаюсь, – улыбнулся Поттер. – Что тут нужно было увидеть?

– Нет, Гарри, – качает головой Гермиона. – Учись сам добывать информацию.

И Поттер снова склонился над Пророком.

– Он все время был у нее? – Гарри поднимает на девушку не верящие глаза. – Крестраж все время был у нее?

– Кажется, нам пора навестить Министерство Магии, – в ответ улыбается девушка.

– Как ты до этого додумалась? – Гарри был восхищен хваткой подруги.

– Случайно вышло, – Гермиона не кривила душой и не придумывала эпичную историю. – Я хотела его пустить на розжиг костра, но случайно обратила внимание.

Немного недоговорила. У нее тогда опускались руки. Она была настороже, пока ребята были в палатке. Они сменялись каждые четыре часа. На нее что-то нашло тогда, и она упала на колени.

– Пожалуйста, ну пожалуйста, – отчаянно молила Грейнджер. – Дай мне знак. Любой.

Она сама не понимала, у кого и что просит. Как в этом темному лесу можно было найти знак. Тем более они пользовались чарами, которые не позволяли так просто засечь их.

Ветер. Она вздрогнула, когда его нежные порывы обдали ее кожу. Такая нежность. Гермиона прикрыла глаза, пока струя теплого воздуха ласкала щеки. Если бы она не была реалисткой, она предположила, что это не ветер, а чье-то дыхание. Знакомое до боли. Но она была реалисткой. Хотя это не помешало мурашкам взять свое начало где-то за ухом, а затем побежать вниз.

Казалось, сама природа что-то тихо нашептывала ей на ухо, успокаивая. И Гермиона вняла этому тихому бормотанию. На душе стало спокойнее, словно порыв воздуха прошел сквозь нее, забирая тревогу.

Ежедневный пророк выскользнул из расслабленных пальцев. И когда Гермиона наклонилась за ним, она жадно вдыхала запах кофе. Кофе и цитрусов. В голове сразу промелькнула мысль, что надо совершить вылазку за продуктами, а то трансформированные коренья заставляли мозг выдумывать все эти несуществующие запахи.

Пророк раскрылся на пятом развороте. Гермиона хотела было пустить его в топку, но замерла. А вдруг это знак? А потом ее глаза широко распахнулись, и она побежала к мальчишкам:

– Я знаю, что мы ищем, – Гермиона ворвалась в палатку.

Спустя десять дней они лежали на какой-то поляне и громко-громко смеялись. В руках у Гарри был зажат настоящий медальон.

– Расскажи, расскажи еще раз, – просила Гермиона, утирая кончиком рукава влажные от смеха глаза.

– Ну я такой наклоняюсь к ней и прошу рассмотреть поближе, а она такая расплылась в своей жабьей улыбке.

– Ой, сердцеед, – громче рассмеялась Грейнджер.

– Ну она такая вкладывает свой медальон в мою ладонь, и тут действие зелья заканчивается, и я начинаю превращаться обратно, – смеялся Поттер.

– Ой, не могу, – также смеется девушка.

– Она так забавно затряслась, вот честно, думал, что она прям там окочурится, – Гарри уже держался за живот. – А потом она как завопит "Полукровка-а-а-а", и я аж растерялся.

– Повтори, что ты сделал?

– Ну я ей два пальца в рот засунул, – Гарри уже не мог членораздельно говорить и задыхался от смеха. – И она в обморок грохнулась. Ну я быстренько и выпил еще одну порцию, а дальше ты знаешь.

Но они еще раза три-четыре пересказывали эту историю друг другу. Это была первая большая победа, но ее было не с кем разделить. Смеялись и плакали. Улыбались и шмыгали носами.

– Но как нам теперь его уничтожить? – Гарри задал вопрос небу.

– Не знаю. У нас нет ничего способного это сделать, – Гермиона перестала смеяться и резко села на траве.

– Как думаешь, где остальные? – Гарри тоже сел.

– Я не знаю, – прошептала Гермиона и придвинулась к Гарри. В следующее мгновение она положила голову ему на плечо. – Я не знаю, – повторила девушка, смотря вдаль.

Радость прошла. Пришла реальность. Они чувствовали себя усталыми и выжатыми, как лимон.

Она повернулась к нему, чтобы сказать, что дальше будет легче, ведь начало уже положено, но ее губы скользнули по его губам. Он тоже повернулся к ней, чтобы сказать что-то аналогичное.

Оба двинулись назад, но вот ладонь Поттера инстинктивно подалась вперед, навстречу ее щеке. Одними губами девушка прошептала "Да", и в это же мгновенье Гарри коснулся ее алых губ.

Долгожданное облегчение. Недосып, бессонные ночи подготовки, осадок после предательства Рона, успешная вылазка в Министерство – и сейчас все это выплеснулось в жадный поцелуй.

Было неловко ровно до того момента, пока она не запустила свои ладони под его футболку.

– Гермиона, – Гарри прерывисто дышал, – ты ведь понимаешь, что это неправильно?

– Да.

– Мы ведь друзья, – Гарри разрывают совершенно противоречивые чувства.

Он не хочет ее оттолкнуть, нет. Он просто хочет отодвинуть ее подальше. Потому что это неправильно. Но вместо это пальцы сильнее сжимают ее талию, удерживая рядом.

Она никак не комментирует. Лишь сильнее держится за край его футболки.

– Если ты не хочешь, мы можем не... не делать этого, – наконец выносит свой вердикт девушка.

– Хочу! – с жаром восклицаем Поттер. Он снова к ней потянулся, но замер на полпути. – Просто скажи, что мы останемся друзьями.

Вместо ответа она целует его.

Самозабвенно. Это влажный и соленый поцелуй. И такой нежный.

Его руки неуверенно скользят по ее спине, заставляя выгибаться к нему навстречу. Она сама расстегивает свою кофту, и Гарри судорожно вдохнул, когда увидел ее в белье. Первый раз. Это было чудесно. Ее образ врезался в память – красивая, гордая девушка, смотрящая на него с неприкрытым желанием.

Казалось, что кончики его пальцев били Гермиону насквозь электричеством. Его пальцы потянули лямки вниз, а следом и чашечки бюстгальтера, выпуская на волю желанную грудь. Гермиона прикрыла глаза, когда Гарри широкими движениями закружил по ореолам сосков. Минута – и они гордо кололи его ладонь. А затем стоны Гермионы возносились прямо в голубую высь, когда его проворный язык продолжил играться с ее грудью.

Гарри заботливо уложил девушку на спину, и трава приятно холодила ей спину. Грейнджер вся горела от нетерпения, а он медлил. Так чертовски медлил, изучая ее тело языком.

– Ну пожалуйста, – хныкала гриффиндорка.

Но Гарри и не думал что-то менять. Его устраивало все. Он не хотел торопиться. Он не хотел останавливаться. Но он понимал, что это неправильно, и пытался как-то выкрутиться. Но выход из этого положения никак не находился.

– Гермиона... я... – Гарри хотел как-то замять все это. Но ничего не приходило на ум.

"– Наверное, я у него первая", – подумала девушка. Но она ничего не сказала вслух, лишь улыбнулась ему, заставив Гарри еще сильнее растеряться.

И вот уже она сверху. Ее губы нежно целуют парня, впитывая в себя его сомнения и страхи. Она помогает стянуть ему футболку, а затем ее губы скользят ниже. По его груди, к пупку. А следом еще ниже.

Он с шумом вдохнул, когда она коснулась его там.

– Гермиона, не нужно.

– Нужно. Нам обоим это нужно, – выдыхает она, разбираясь с пряжкой на ремне.

Гарри сжал руки в кулаки, зажимая траву между пальцами, когда почувствовал ее робкий язык на своем члене.

– Не нужно, – он еще цеплялся за остатки здравого смысла.

Но недолго. Он сдался под напором ее теплого рта. Ему нравилось, как нежно она скользила по его достоинству языком. Он терялся в ощущениях, когда она пыталась вобрать его полностью. Он стонал, когда она ласково сжимала яички.

Это не могло длится вечно, и теперь уже Поттер возвышался над девушкой, помогая той стянуть брюки. Настала очередь Грейнджер судорожно зажимать траву между пальцами. Но и тут Гарри медлил, скользя губами по бархатной коже. Сначала лодыжка, затем коленка, а потом крайне медленно губы поднимались выше. Но как только он опалил ее бедра своим дыханием, Гермиона не выдержала и потянула брюнета за волосы наверх.

– Пожалуйста, – просит девушка и впивается в его губы, которые заглушают ее стон в следующие секунды.

Обнаженные. Уязвимые. Ранимые. Они пытались залатать дыры в своих душах самым простым и первобытным способос, выплескивая с каждым толчком всю горечь, что в них таилась.

Обнаженные. Уставшие. Сожалеющие. Лучи солнца вальяжно скользили по телу девушки, что доверчиво прижималась к груди парня.

Совершенно безнадежные. Абсолютно рассеянные, раз забыли наложить чары на поляну, чтобы их не засекли. Глупые и молодые. Рано повзрослевшие.

– Думаю, нам надо посетить хранилище Блэков в банке Гринготс, – вдруг ответила Гермиона на вопрос, который Гарри задал ей добрых двадцать минут назад.

Гарри не стал заявлять, что это невозможно. Потому что это была Гермиона Джин, мать ее, Грейнджер, и она точно что-то придумает.

Конечно, они немного отдалились друг от друга, но сохранили трезвую голову. Просто иногда очень хотелось прижаться прохладной ночью к теплому телу друга, но надо было соблюдать дистанцию. Гермиона пару раз замечала, как Гарри снимал напряжение в кустах, думая, что она спит и не видит его. Но она все видела. И увиденное заставляло сжимать подушку между бедер, чтобы хоть как-то ослабить ту тугую пружину, что ее скручивала.

Они по-прежнему слушали радио. Именно с его помощью они узнали, что Рона не поймали и тот добрался в Хогвартс. Рон говорил на радиоволнах, что сожалеет, но будет продолжать их дело тут, в школе. А еще он просил вернуться. Потому что они были Золотым Трио, а без них он был никем.

Гарри и Гермиона всегда переглядывались, когда слышали голос друга, словно Рон был маленьким ребенком и просил невозможного, не понимая, что не все так просто.

Именно благодаря радио они также узнали, что Пожиратели решили привлекать на свою сторону и других волшебников – из-за границы. А это значило, что их стало меньше. Значит, Орден еще показывал свои коготки. И ребята решили по очереди совершать набеги. Пока один охранял лагерь, второй уходил на разведку. Они еще не умели трансгрессировать, но Гермиона достала из своей бездонной сумки различные порт-ключи, что значительно облегчали жизнь. Гермиона сама не знала, откуда они у нее, но Гарри разглядел инициалы – Т.Н.

Спали они тоже по очереди. И в одну из таких ночей Гарри громким криком разбудил девушку, и та мигом вскочила, быстро-быстро моргая сонными глазами и тыкая палочкой сразу во все стороны.

– Тише-тише, – смеется Поттер.

– Что происходит? – Гермиона еще не проснулась, но тем не менее сознание было готово ко всему.

– У тебя нет, случайно, маховика времени? – прищурился Гарри.

– Нет, конечно, – фыркнула Грейнджер. – Его у меня забрали в конце третьего курса.

– Тогда как ты объяснишь это? – он достал потертую шляпу.

– О, похоже на распределяющую, – зевнула гриффиндорка. Гарри сдержанно кивнул. – Откуда?!

– Прямиком из Хогвартса, – пошутил Поттер.

– Нет, я серьезно, откуда она?

– Мне ее принес олень. Или олениха.

– Лань?

– Да.

– Это ловушка?

– Я все проверил. Вроде бы настоящая, и ничего подозрительного.

– Подозрительно то, что она нашла нас, – сузила Грейнджер глаза.

– Согласен.

– А при чем тут маховик?

– Ну просто олень... лань...

– Снова подумал об отце?

– Нет, в этот раз о себе, – улыбнулся Поттер. – Вдруг мы снова вернулись в прошлое, чтобы подбросить самим себе... это?

– Было бы неплохо, – Гермиона отчаянно боролась с зевотой. – Но что нам с этим делать? – она повертела шляпу в руках.

Они вдвоем вертели ее и так, и эдак, но ничего не обнаружили. Гермиона даже поддалась унынию, и Гарри затянул пластинку, что гриффиндорцы бы так не поступили. И в самый разгар его речи Гермиона выронила распределяющую шляпу на землю. Она стала тяжелой, и девушка не смогла удержать ее в руках.

– Какого хрена? – Поттер смотрел во все глаза. Было видно, что в шляпе что-то материализовалось. Он нагнулся, чтобы поднять это что-то.

– Святой Годрик! – Ахнула Гермиона.

– Он самый, – шокировано соглашается Поттер, в руках которого блестит меч самого Годрика Гриффиндора.

– Ты думаешь о том же, о чем я? – шепчет Гермиона.

– Крестраж?

– Пойдем попробуем, – кивает девушка.

– Он будет защищаться?

– Мы вместе и ко всему готовы, – улыбнулась Гермиона.

Это было сложно. Крестраж чувствовал, что скоро ему настанет конец, поэтому черная магия вырывалась наружу, насылая на ребят галлюцинации и потаенные страхи.

Три с половиной часа им потребовалось, чтобы уничтожить крестраж.

– Ну, надеюсь, что в следующий раз дело пойдет быстрее, – попытался пошутить обессиленный Гарри.

Гермиона даже не смогла ему ответить – она тоже была истощена. Вместо этого она просто прижалась к другу, который чувствовал, как ее трясет.

– Все хорошо, – улыбнулся он и поцеловал ее в висок. – Мы справились. Это победа, Гермиона.

Но оба понимали, что до победы – как пешком до Луны.

Меч не смог снова затеряться в недрах шляпы, поскольку шляпа исчезла – буквально растворилась в воздухе. Гарри и Гермиона приняли решение спрятать меч Гриффиндора в сумке.

А вот спустя три ночи после этого,теперь уже Гермиона с радостным визгом разбудила парня.

– Гарри, нам надо срочно идти! – ее аж трясло от возбуждения.

Этой ночью она совершила вылазку. Она была очень дерзкой, потому что девушка отправилась в Лютный переулок. Да, на ней были чары невидимости и мантия-невидимка Гарри, но все равно это был сумасшедший поступок.

Но, тем не менее, ей повезло. Она сама не верила в свою удачу. Она знала, что Пожиратели любят посидеть в Дырявом Котле, и хотела подслушать последние новости. Свежие, а не из Пророка двухнедельной давности.

Она пыталась найти крупицы информации, но выиграла джекпот – сама Беллатриса Блэк сегодня присутствовала на попойке.

План созрел моментально. Не план, но набросок. Пока Пожирательница отлучилась, оставив свои вещи на спинке стула, Грейнджер умудрилась разглядеть ее темный волосок на мантии. Руки сами потянулись за ним. А потом она увидела волшебную палочку во внутреннем кармане мантии. И дальше сознание заволокло туманом, и она пришла в себя, когда уже разбудила Гарри.

Она радостно что-то щебетала и рылась в сумке, пока Поттер пытался понять, что происходит.

– Нам надо, чтобы ты позвал Кикимера.

– Чего? – Гарри вытаращил глаза.

– Кикимер, – повторила девушка. – Он нужен нам на несколько минут.

– Эмм, – замялся брюнет. – Ты, наверное, забыла, но мы с ним не ладим.

– Ничего страшного, – Гермиона наконец-то достала со дна сумки то, что искала.

– Прости, конечно, но что ты делаешь?

– Мы, – улыбнулась Гермиона. – И сегодня мы ограбим банк, – хихикнула девушка.

– Что происходит? – воскликнул Поттер, который ничего не понимал.

– Ладно, – Гермиона решила пояснить ситуацию, – не целый банк, а всего лишь маленький сейф.

– А у нас получится? – недоверчиво спросил юноша.

– А у нас что, есть выбор? – вопросом на вопрос ответила девушка.

– Ну, не то чтобы я в тебе сомневаюсь, но не в восемь же утра! – всплеснул Гарри руками.

– Второго шанса может не быть, – пожала гриффиндорка плечами. – Мне очень повезло сегодня в Дырявом Котле, и этим надо воспользоваться, пока Лестрейндж не заметила пропажи.

– Ты в одиночку там была? – возмутился Гарри, а потом его лицо резко побледнело. – Там была Беллатриса, и ты что-то у неё украла?!

– Волос с одежды для оборотного зелья.

Гарри выдохнул, ведь могло быть и хуже. Но не успел он и дыхание перевести, как Гермиона его добила следующей фразой:

– И палочку.

– Гермиона!

– Не сотрясай зря воздух, это уже свершилось. Давай просто используем этот час по максимуму? – предлагает Гермиона.

– Но мы вернёмся к этому разговору?

– Если вернемся из Гринготса, – улыбнулась девушка.

– Когда вернёмся, – поправил друг. – Какой у нас план? – Гарри окончательно проснулся и пришёл в себя. Теперь его интересовали подробности.

Гермиона очень быстро рассказала ему зарисовку своей дерзкой идеи, и Гарри ее поддержал. Рискнуть стоило, хоть его очень смущало, что нужно было привлечь домовика Блэков.

Но деваться было некуда, и в следующее мгновение Гарри позвал Кикимера. Эльф был верен себе, и, вместо приветствия, начал ругаться, что род Блэков сгнил, раз приходится прислуживать кому попало.

– Замолчи, Кикимер! – прикрикнул Поттер. У домовика были другие планы, но ослушаться он не смог. – Ты сейчас пойдёшь с нами в одно место и сделаешь то, о чем тебя попросит Гермиона. Ты понял?

– Какой позор! – воскликнуло существо. – Мало того, что прислуживаю полукровке из Гриффиндора, так еще и должен слушаться какую-то грязнокровку!..

Эльф снова стал плеваться желчью, но Гарри вновь заставил его замолчать.

– Кикимер, милый, – ласково обратилась к нему девушка, которая верила, что все можно решить при помощи ласки и нежности. Но на домовика это не подействовало, и он скривился, словно его тошнило. – Мы сейчас пойдем в одно место, и ты должен молчать. Веди себя так, как полагается домовому эльфу. Затем я попрошу тебя дать мне ключ, и ты должен будешь виновато сказать, что забыл его. Больше тебе ничего делать не надо. Ты меня понял?

– Да, – выплюнул домовик.

– Кикимер, мне плевать, нравится тебе это или нет, но ты должен беспрекословно слушаться нас, – Гарри прикрикнул на эльфа, поскольку тот снова стал бормотать проклятия себе под нос. – Все равно я ему не доверяю, – повернулся он к Гермионе.

– Но у нас нет другого выхода, – качает та головой в ответ. – Хотя есть кое-что... – с этими словами она вновь начала рыться в сумочке. – Прикажи ему выпить это, – просит Гермиона у Гарри, протягивая злому Кикимеру небольшой пузырёк.

Только когда домовик выпил, Поттер поинтересовался, что это было.

– Жидкий Империус. Подло, конечно, но выхода нет.

Затем они снова проговорили план и дали четкие инструкции домовику.

– Вот это мы кинем на пол, если что-то пойдет не по плану, – Гермиона протягивает брюнету пару небольших пузырьков. – Вот это надо выпить, если в нас попадает неизвестное заклинание, – продолжала Гермиона. – Готов? – она крепко сжала его ладонь.

– Нет, – честно признался Поттер. Он вообще не понимал, как такое возможно. – Но если мы переживем сегодняшний день, то я тебя убью, – пообещал он.

– Договорились, – согласилась девушка. – Просто Гарри, если что-то пойдет не по плану, ты обязан бросить меня там и уйти немедленно.

– Ты слишком многого просишь! – с жаром восклицает Гарри. – Я не брошу тебя!

– Обязан! Это твоя война! Или ты мне это обещаешь, или мы упускаем единственную возможность обыскать сейф Беллатрисы.

– Хорошо, – одними губами прошептал парень.

Спустя пять минут одинокую фигуры Беллатрисы Лестрейндж заметили на аллее, что вела к главному банку всей магической Британии. Гарри был надежно скрыт магией, а сверху Гермиона еще укутала его в мантию-невидимку. Кикимер шел рядом, вздрагивая от каждого шороха.

– Мадам Лестрейндж, – кинулся к Белле какой-то седовласый гоблин. – Мы так рады вам! – гоблин склонился в поклоне.

Гермиона недоуменно смотрела на гоблина, не зная, что делать дальше, а сам же гоблин сжимался от того, как искажалось лицо Пожирательницы.

– Я могу вам чем-то помочь, мадам?

– Естественно! – закатила глаза Беллатриса. – Что я по-твоему тут делаю? – женщина оттолкнула банковского служащего и пошла вглубь здания. – Как там тебя звать? – нахмурила она брови.

– Крюкохват, – с готовностью откликнулся гоблин.

– Хочу порадовать своего племянника, – растянула губы Белла. – В моем сейфе есть кое-что, что подойдет подростку.

– Номер ячейки? – тут же спросил гоблин.

"– Шах и мат!" – подумал Поттер. Но не тут то все было.

– А еще я должна забрать то, что спрятала тут по приказу своего господина, – улыбка Беллы была безумной.

– Ячейка, – напомнил Крюкохват.

– Ты первый раз меня видишь тут?

– Я служу вашему роду более пятидесяти лет...

– И если хочешь еще столько же, будь любезен выполнять то, что требует госпожа!

– Но я должен убеди...

– Ты должен меня слушать, тварь! – рычит Беллатриса и направляет палочку в лицо гоблина. – Мой повелитель ждет, что я принесу ему ту вещь. И я вижу, что ты меня понимаешь.

– Вы хотите забрать... реликвию? – Крюкохват облизнул губы.

– И ты меня задерживаешь! – взвизгнула Пожирательница.

– Но я должен убедиться, что вы – это вы.

– А кто я? Гарри Поттер по-твоему?

– Госпожа, я должен...

– Просто возьми ключ и пусти меня уже в хранилище, – Лестрейндж махнула рукой.

– Ключ, пожалуйста, – прохрипел Крюкохват.

– Эй, ты, – обратилась Белла к домовику. – Дай Крюкохвату ключ, – приказывает Пожирательница.

Эльф порылся в своей наволочке и замер.

– У меня нет ключа, миссис...

– Что?! – глаза Беллы стали наливаться кровью. – Ты, жалкое существо! – Белла отвесила подзатыльник Кикимеру, и тот упал. – От тебя требовалась такая мелочь, а ты не справился?! Если ты не справляешься со своими обязанностями, то зачем ты тогда живешь? – кричала Белла.

– Пощадите! – плачет Кикимер.

– Как же ты мне надоел! – Лестрейндж достает палочку. – Это была последняя капля. Авада кед...

– Стойте! – кричит Крюкохват и виснет на ее руке. – Есть другой способ подтвердить вашу личность!

– Я все равно убью этого бесполезного эльфа! – кричит Пожирательница, но гоблин мертвой хваткой висит на ее запястье, мешая прицелиться. – Убирайся с глаз моих!

И домовик исчез.

– О каком способе ты говорил? – Белла пригладила волосы.

– Я должен убедиться, что ваша палочка действительно ваша.

– Проверяй, – волшебница протянула ему древко. – Только поскорее, меня ждет мой господин.

Гоблин взял палочку и стал крутить между своими кривыми пальцами, словно знал ее тысячу лет и на ощупь мог отличить ее среди тысячи других.

– Все в порядке, – Крюкохват вернул палочку. – Больше ничего не требуется.

Спустя три минуты они уже были в хранилище Беллатрисы Лестрейндж.

– Я могу чем-то еще?..

– Убирайся, – улыбнулась Пожирательница. – Я позову.

И Крюкохват тут же оставил ведьму в одиночестве, прикрыв огромную дверь за собой.

– Я не верю, что мы это сделали, – тихо прошептал Гарри ей на ухо.

– У нас есть двадцать пять минут, пока зелье не спадет, – поторопила Гермиона. – Только не трогай ничего тут.

– И как ты это представляешь?

– Смотри, некоторые сокровища мерцают. Это заклинание от воров. Кто-то уже пытался что-то вынести отсюда, и сокровища умножались в геометрической поверхности. И воры просто умерли от тяжести, что их сдавила. Аккуратнее, – снова повторила девушка.

– То есть это ненастоящее?

– Половина нет.

– Ясно. Не такие уж они и богачи тогда.

Спустя пять минут он поменял свое мнение.

– Да все это и в Башне Гриффиндора не поместится! – воскликнул Гарри. Чем дальше он углублялся, тем все больше и больше становилось золота и различных ценных предметов.

Но Гермиона его не слушала. Она не искала каких-то богатств, ведь Пенелопа была простушкой. Нужно было что-то простое, но элегантное. Она уже встретила несколько десятков, если не сотен, кубков. Но Чаша Пенелопы так и не попала в поле ее зрения.

– Гермиона! – натянуто зовет Гарри.

– Не сейчас, – в ответ кричит девушка.

– Я думаю, что сейчас, – возражает Поттер.

– Ладно, что там у тебя? Ты нашел чашу?

– Я нашел изъян в нашем плане.

– Бывает. Но мы импровизируем.

– У нас проблемы!

– Все под контролем.

– Нет, он проснулся!

– Да что там у тебя происходит? – она идет на голос Гарри, который убеждает ее поторопиться.

– Торопись, а то опоздаешь.

– Ну и?..

– Смотри, – Гарри разворачивает девушку на сорок пять градусов.

– Это что, дракон? – опешила девушка.

– Это дракон! – кричит Гарри.

– Почему он тебя еще не?..

– Понятия не имею, Гермиона, – качает головой Поттер. – Подозреваю, потому что я ничего не трогаю. Но если я потянусь, то...

И он продемонстрировал. Потянулся рукой вправо, и дракон зарычал.

– Не хочу нагнетать обстановку, но нам жопа, – подытожил Гарри.

– И что ты предлагаешь?

– В жопу этот крестражем. Валим.

– Нет, нам надо... Черт, Гарри, вот же он!

– Да где?

– Прямо под лапой дракона!

– Черт! – повторил за девушкой друг. – Что же делать?

– Придерживаемся плана.

– Но у нас его нет!

– Гарри, это наш шанс! Пока Пожиратели после нашей вылазки охраняют Министерство Магии, мы должны...

– Да, но... я не знаю, как это сформулировать, – схватился Поттер за голову. – Слушай, а огонь дракона может уничтожить крестражи?

– Не знаю.

– Ты ведь говорила, что адский огонь...

– Но это дракон!

– Чем тебе не адская зверушка?

Они могли еще переговариваться и переговариваться, но возня по ту сторону привлекла их внимание.

– Что значит "ключ"? – вопил кто-то. – Это мое хранилище, пустите!

– Надо валить, – первым пришел в себя Гарри. – Того гоблина не хватит надолго. Уверен, она и без палочки его уговорит.

– Но тут чаша!

– И если ты не заметила, напоминаю, огромный огнедышащий дракон!

– Смотри, он весь в шрамах, – замечает Гермиона.

– Ой, ни горячо, ни холодно.

– Я думаю, его специально дрессировали и натаскивали.

– Именно, это машина для убийства. Надо уходить.

– Но за дверью настоящая Белла, – напоминает Гермиона.

– И?

– Думаю, мы украсим собой все газетные полосы, – хихикнула девушка. – Отойди! – она оттолкнула Гарри.

– Стой, – Гарри потянул ее назад, когда увидел, что та направляется к дракону.

– Я знаю, что делаю.

Гермиона вытащила из мантии волшебную палочку, и дракон недовольно зарычал.

– Они этим тебя пугали? – Гермиона указала глазами на древко. И дракон грустно на нее посмотрел, словно понимал. – Я не такая, смотри, – Гермиона сломала волшебную палочку через коленку и кинула половинки к своим ногам. – Можно, я тебе помогу? – девушка осторожно поднимает руки вверх.

Медленные шаги навстречу к монстру. Гермиона даже не дышит, настолько страшно. Но вот дыхание дракона опаляет ее лицо. Нервное сглатывание слюны. И вот она коснулась его морды ладонью.

– Я тебе помогу, – обещает девушка. – Доверься мне.

Быстрые пальцы гладят грубые чешуйки, замечая каждый шрам, каждый порез.

– Как они посмели это с тобой сделать? – шепчет гриффиндорка. – Ты же прекрасен. Такой мощный. Как сама природа, – восхищенно бормочет девушка. – Почему ты не улетел?

Дракон поднял лапу, и Гермиона только сейчас разглядела цепь.

– Живодеры!

Это было глупо, но она все равно подергала цепь в разные стороны, словно ее силы бы хватило.

– Гарри, дай палочку.

– Чтобы ты и ее сломала?

– Дай.

Возня за дверью становилась все громче и громче, а это значило, что время непросто поджимает, а его вообще нет. Но они успели. Секунда в секунду. Когда служащие банка и сама Лестрейндж ворвались внутрь, их в прямом смысле слова смыло золотой рекой. А сами Гарри и Гермиона сидели на широкой спине дракона, крепко держась за выпирающие чешуйки.

– Ты понимаешь, что мы это сделали? – кричит Гермиона, когда дракон сносит очередную стену на пути к свободе.

– Попали на обложку Пророка? – пытается Поттер перекричать шум.

– Нет, – смеется Грейнджер.

– Добыли чашу Пенелопы?

– Нет.

– Что тогда?

– Ограбили банк, – звонко смеется девушка.

– И украли дракона, – вторит ее смеху Гарри.

Было глупо и дальше лететь на драконе. Гарри, конечно, подшучивал над Гермионой, дескать, метла не ее уровень, за что получал толчок локтем в бок. Но это чувство легкой свободы и дикой эйфории закончилось, когда они, взявшись за руки, спрыгнули.

Конечно, Гарри, ведь у него была палочка, замедлил их падение. А практически у самой земли они использовали порт-ключи.

В следующее же мгновение они оказались на какой-то поляне.

– Ты это сделала, – Гарри восхищенно посмотрел на нее.

– Мы, – Гермиона поправила его, а затем убрала за ухо все еще черную прядку волос. Зелье должно было спасть с минуты на минуту.

Возможно, это уже такая традиция, отмечать страстным поцелуем мини победу, выплескивая адреналин. Но Гарри сам не понял, кто к кому потянулся первым. Оба признали тот факт, что сейчас они были практически одного роста.

– Не понял, – донесся до них голос, и они тут же отпрянули друг от друга, судорожно ища палочки.

– Рон? – удивленно спросил Гарри. – Что ты тут делаешь?

– Понимаю, что зря катил бочку на Гермиону. У тебя же... черт, это что, правда Беллатриса?

– Нет, Рон, это я, Гермиона.

Рон не сразу понял и не сразу поверил. И вообще не принял это. Даже когда Гермиона стала самой собой, он молчал минут пять.

– Ну вы и извращенцы, – только и смог сказать Рон.

Никто не задавал ему лишних вопросов, наподобие, как он их нашел и почему решил вернуться. Они просто были рады. Трио снова стало Трио, но уже не Золотым. Потускнели.

– Ну что, Рон, не хочешь уничтожить крестраж? – спросил Гарри.

– Нашли?

– Уже второй, – горделиво улыбнулся Поттер.

Чаша лежала на траве, беззащитная. И это пугало. Гермиона порылась в сумочке и достала меч, который протянула Уизли. Тот попытался его взять, но не смог. Буквально – не смог. Но Гарри и Гермиона подумали, что ему стыдно или неловко.

– Все в порядке, – подбодрил Поттер и похлопал друга по плечу.

– Вы заслуживаете больше, – Рональд сделал несколько шагов назад.

И Грейнджер с Поттером это сделали. Еще один крестраж был уничтожен под испуганные крики птиц.

– Осталось три, – шепотом говорит Гарри.

– Уже? – удивляется Рон.

– Ну, по большому счету осталось найти диадему. Но я тут не знаю, как быть, – грустно сказала Гермиона. – Может, стоит повторить путь Сами-Знаете-Кого?

– Это вызовет много подозрений у Волан-д...

– Стой! – кричит Рон. – Не называй по имени!

– Я давно его так зову, – возражает Гарри.

– Пожиратели сделали ловушку, – сказал Рон. – Только Орден называет его так. И теперь, если кто-то произносит его имя, тут же появляются Охотники.

– Охотники? Как Охотники за головами?

– Смейся сколько хочешь, но Макгонагалл сказала, что троих не досчитались на Гриммо.

– Ясно, – эхом откликнулся Поттер.

Рон вернулся, но ничего не встало на свои места. Они словно приглядывались друг к другу, словно ожидали подвоха.

Неделя. Семь дней и восемь ночей Рон был примерным. А на восьмой день, пока Гарри был на дежурстве, охраняя их очередной перевалочный пункт, Гермиона была разбужена Роном, который решил ей все высказать.

– Ты целовалась с Гарри!

– Рон, это не твое дело!

– Я думал, у нас отношения.

– Ты бросил нас!

– А ты сразу бросилась к нему.

– Тебя это не касается, – убийственно шепчет девушка. Почему ситуация кажется ей знакомой. Знакомой до боли.

– Что ты позволяла ему, что не позволяла мне?

– Отстань, – она скинула его руку и попыталась встать, чтобы сменить Гарри. Все равно сон был уже испорчен.

– Не так быстро, – остановил Рональд девушку. Его рука, ранее сжимающая плечо, стала спускаться ниже, пока не сжала полушарие груди.

– Не смей.

– А то что, Гарри снова мне нос сломает? – ухмыльнулся Рон.

– Я тоже могу за себя постоять, Рон.

– Правда? – он чуть сильнее сжал грудь. – Тебе нравится так или вот так? – он уже стал поглаживать сосок или то место, где он находился по мнению Рона.

– Мне нравится, когда это делаешь не ты, – резким взмахом руки она все же смогла убрать ладони рыжего.

– Ты спала с ним, верно? – Она лишь отвела взгляд. – Поверить не могу, пока я за тебя переживал, ты трахалась с моим другом.

– Это было всего один раз, – ощетинилась девушка.

– Как жаль, что я испортил вам второй.

– Зачем ты вернулся? – Гермиона уже давно терзалась этим вопросом.

Рон долго думал над ответом, но Гермиона его не торопила. Неужели сейчас она узнает правду? Любопытство. Оно ее и сгубило. Как и острый язык.

– Решил помочь вам.

– Мы не нуждаемся в помощи, спасибо.

– Разве у вас нет проблем или забот?

– Нет.

Рон тихо рассмеялся, а потом его глаза стали жестокими. Гермиона даже пошатнулась, будто получила пощечину.

– Разве Лорд Волан-де-Морт не проблема?

И в эту же секунду раздалась сирена. Само небо бушевало.

– Мерлин, Рон! Его же имя нельзя произносить!

– Я идиот, – прикрыл он ладонью рот в испуге.

– Что-то происходит, – Гарри ворвался в палатку. – Надо уходить.

Гермиона резко вскинула палочку и направила на него. Прямо в лицо. Несколько жалящих заклинаний.

– Предатели тут, – донеслось до ребят.

В следующую секунду что-то растворило их палатку. Семеро. Их было семеро против трех детей.

– Парень и девушка, – кто-то крикнул.

Гермиона хотела обернуться, чтобы убедиться, что с Роном все в порядке, но прямо в грудь получила оглушающее. Последнее, что она увидела – испуганные глаза Гарри на отекшом и заплывшем лице. Последняя мысль, что пробежала в голове была о том, что она не спросила, есть ли у Гарри аллергия на укусы.