Тонкая грань

Ледяной ветер хлестал по лицу Моники, заставляя ее сильнее кутаться в шарф. Снежинки, кружась в воздухе, цеплялись за ее каштановые волосы, превращая их в сверкающий шлем. Она шла рядом с Филом, не замечая ни скрипа снега под ногами, ни морозных узоров на стеклах витрин. Ее мысли, как заезженная пластинка, прокручивали события прошлой ночи.

"Просто попроси," – шептал в ее памяти хриплый голос Райана, и эта фраза, обрывистая и полная невысказанного, жгла ее изнутри. Она невольно сжимала кулаки в карманах куртки, чувствуя, как холодный металл молнии впивается в кожу. Фил, заметив ее молчание, обнял ее за плечи.

"Замерзла?" – спросил он, прижимая ее к себе. Моника вздрогнула, словно очнувшись от сна.

"Немного," – ответила она, стараясь придать своему голосу беззаботное звучание.

"Просто попроси" – что он имел в виду? И почему эти слова звучат в ее голове как извращенное приглашение, от которого она не может отказаться? Она украдкой взглянула на Фила, его румяное от мороза лицо казалось таким безмятежным и невинным. И от этого ей стало еще хуже. Она чувствовала себя предательницей, хотя и не понимала до конца, кого и в чем она предала. Снег продолжал падать, заметая следы на тротуаре, словно пытаясь скрыть секреты, которые Моника так старательно пыталась похоронить в глубине своего сердца.

— Ты выглядишь немного потерянной сегодня, — сказал Фил, заметив её рассеянность. — Всё в порядке?

Она лишь кивнула, улыбнувшись ему сквозь своё напряжение.

Как бы она ни пыталась сосредоточиться на других вещах, Моника не могла избавиться от мыслей о Райане, он прочно засел в её мыслях. Даже в школе, среди своих друзей, её сознание оставалось с ним. Она пыталась скрыть свои переживания, но не могла — всё, что ей было нужно, это его взгляд, его прикосновения. Она стала одержима им.

На перемене, когда подруги подошли к ней, она была настолько поглощена своими мыслями, что едва могла сосредоточиться на том, что они говорили.

— О, ты опять выглядишь как будто потеряла что-то важное, — сказала одна из подруг, подмигнув ей. — Что случилось?

— Ничего, — ответила Моника, пытаясь скрыть своё беспокойство. — Не сплю по ночам из-за подготовки к экзаменам.

Подруга хихикнула, глядя на неё с любопытством.

— Ты ведь не переживаешь из-за Фила, да? Хотя, я думаю, если честно, он не выглядит как твой типаж, — продолжала она с усмешкой. — Кстати у вас уже был секс?

Моника почувствовала, как её щеки покраснели. Она не могла понять, откуда эти слова пришли. Но в голове её снова пронеслась мысль о Райане. Как бы она хотела, испытать что-то подобное с ним.

После школы она решила навестить Райана на работе и поговорить с ним с глазу на глаз.

Здание компании Райана, стеклянная громадина, холодно поблескивало на фоне серого зимнего неба. Моника, поежившись, поправила шарф и вошла внутрь. Просторный холл с мраморным полом и высокими потолками вызвал у нее приступ головокружения. Она нервно теребила ремешок сумки, чувствуя себя неуютно в этой обстановке роскоши и деловой суеты.

На ресепшене девушка с безупречным макияжем и приклеенной улыбкой вежливо поинтересовалась, к кому Моника направляется. Имя Райана слетело с ее губ прежде, чем она успела обдумать свои действия. Странное чувство – смесь страха и предвкушения – захлестнуло ее.

"У вас согласована встреча?" – спросила девушка. Моника кивнула, чувствуя, как сердце учащенно бьется.Она объяснила, что его падчерица.

Кабинет Райана располагался на последнем этаже. Секретарь, женщина средних лет с острым взглядом, провела Монику в приемную. "Мистер Моррис освободится через несколько минут," – сообщила она, жестом предлагая Монике присесть.

Моника опустилась в мягкое кресло, обтянутое кожей. В приемной царила идеальная тишина, нарушаемая лишь тихим гудением компьютера. Каждая секунда ожидания казалась вечностью. Она разглядывала картины на стенах, абстрактные композиции в холодных тонах, и пыталась унять нервную дрожь в руках.

Наконец, дверь кабинета открылась, и на пороге появился Райан. Он выглядел иначе, чем в ту ночь – строгий деловой костюм, безупречно зачесанные назад волосы, холодный, отстраненный взгляд. На мгновение Монике показалось, что она ошиблась, что перед ней совсем другой человек. Но потом он улыбнулся, и в его глазах мелькнуло то же самое выражение, которое заставило ее сердце замереть в ту ночь.

"Моника," – произнес он, его голос звучал низко и хрипло. – "Какая неожиданная встреча." Он сделал приглашающий жест. – "Проходи."

Моника вошла в кабинет, чувствуя, как ноги становятся ватными. Дверь за ней закрылась, отрезая ее от всего мира, оставляя наедине с Райаном и темной, тягучей тайной, которая витала в воздухе.

"Зачем ты пришла?" – спросил Райан, пристально глядя ей в глаза.

Тишина, наконец, разорвалась хриплым шепотом Моники: "Просто попросить?..." Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела осознать, что делает.

В них звучал вызов, смешанный со смущением и странным, пугающим желанием. Райан усмехнулся, услышав эту фразу, словно она подтвердила какую-то его тайную догадку. Его взгляд стал еще более интенсивным, прожигающим насквозь.

Он наклонился к ней, и Моника затаила дыхание, чувствуя, как его близость дурманит разум. Легкое, почти невесомое прикосновение его губ к ее щеке пронзило ее током. Моника вздрогнула, веки дрогнули и чуть прикрылись. Следующий поцелуй, в самый уголок губ, был дольше, настойчивее. В нем чувствовалась власть, обещание чего-то большего, запретного. Моника зажмурилась, пытаясь справиться с волной ощущений, захлестнувших ее. Райан отодвинулся, но совсем немного, его дыхание все еще обжигало ее кожу.

"Да, попроси," – прошептал он хрипло, его голос звучал как приглашение в темный, опасный мир, из которого нет возврата.

"Прошу тебя..." – прошептала Моника, едва слышно, ее глаза все еще были закрыты. Слова, полные сдавленной страсти и робкой надежды, повисли в воздухе. Райан едва заметно улыбнулся, уголок его губ приподнялся в почти незаметной усмешке. Он словно наслаждался ее уязвимостью, ее готовностью отдаться во власть неведомого чувства.

Резко выпрямившись, Райан отдал несколько распоряжений по телефону, его голос звучал холодно и деловито. Через несколько минут он вернулся к Монике, накидывая пальто. "Пойдем," – сказал он коротко. – "У меня для нас есть планы."

Моника молча последовала за ним, все еще находясь во власти странного оцепенения. Выйдя из офиса, они сели в машину Райана. Напряжение висело в воздухе, густое и тягучее. Моника чувствовала, как по ее телу бегут мурашки, смесь возбуждения, предвкушения и легкого страха. Она украдкой поглядывала на Райана, его профиль, освещенный фонарями, казался резким и загадочным.

Райан, не говоря ни слова, вел машину по заснеженным улицам города. Наконец, они остановились перед роскошным отелем. Моника, выйдя из машины, поежилась от холода, но внутренний жар, разливавшийся по ее венам, согревал ее гораздо сильнее, чем любое пальто.

В лифте, поднимаясь на нужный этаж, Моника чувствовала, как ее сердце бьется все чаще. Она знала, что сейчас произойдет нечто необратимое, нечто, что изменит ее жизнь навсегда. И несмотря на смущение и страх, она была абсолютно уверена, что хочет этого. Она хотела отдаться Райану, хотела лишиться с ним девственности.

Номер был воплощением роскоши и изысканности. Панорамные окна открывали захватывающий вид на вечерний город, мерцающий огнями, словно россыпь драгоценных камней на черном бархате. Просторная гостиная, оформленная в теплых бежевых тонах, была обставлена дизайнерской мебелью. Мягкий ковер под ногами словно утопал в нем. В центре комнаты – огромный камин, в котором потрескивали дрова, отбрасывая причудливые тени на стены.

Райан, войдя в номер, сразу же направился к мини-бару, встроенному в стену. Достав бутылку виски и два стакана, он налил себе щедрую порцию янтарной жидкости. Затем, повернувшись к Монике, вопросительно поднял брови. "Что-нибудь будешь?"

Моника, все еще находясь под впечатлением от увиденного, покачала головой. "Нет, спасибо." Ее голос едва слышно, выдавая напряжение, которое она изо всех сил старалась скрыть.

Райан, словно прочитав ее мысли, настаивал: "Выпей немного. Это поможет тебе расслабиться." Он протянул ей стакан с небольшим количеством виски, разбавленного содовой. "Давай, это не повредит."

Моника нерешительно взяла стакан, чувствуя, как от его взгляда у нее перехватывает дыхание.

Поцелуй, начавшийся робко и несмело, мгновенно вспыхнул пламенем страсти. Мир вокруг перестал существовать, оставив только двоих, жадно ищущих друг друга. Стакан с виски выскользнул из ослабевших пальцев Моники и упал на мягкий ковер, но никто не обратил на это внимания. В водовороте нахлынувших чувств звук разбитого стекла потонул, как капля в бушующем океане.

Руки Райана скользили по телу Моники, расстегивая пуговицы блузки, ее пальцы путались в его волосах, срывая галстук. Они двигались словно в танце, неловком, но полном неудержимого желания, шаг за шагом приближаясь к спальне. С каждым прикосновением, с каждым поцелуем напряжение нарастало, превращаясь в сладкое томление. Одежда, ставшая ненужной преградой, скользила на пол, открывая жадным взглядам трепетную наготу. Воздух накалился до предела, вибрируя от невысказанных слов и сдерживаемых стонов. Дорога до спальни казалась бесконечной, но каждый миг этого пути был наполнен острым предвкушением близости.

Добравшись до спальни, Райан подхватил Монику на руки, словно она была невесомой, и бережно опустил на огромную кровать. Ее тело утонуло в мягких подушках, а дыхание участилось от предвкушения. Райан, склонившись над ней, распахнул оставшиеся пуговицы на своей рубашке и небрежно отбросил ее на пол. Затем он подошел к пиджаку, все еще лежавшему на полу у входа, и достал из внутреннего кармана небольшой серебристый пакетик, подозрительно напоминающий упаковку презерватива.

Моника, увидев это, не смогла сдержать тихого смешка и смущенно прикрыла лицо руками. В этом жесте было и смущение, и зарождающаяся нежность, и легкая ирония над ситуацией.

Когда она робко убрала руки от лица, Райан уже стоял перед ней полностью обнаженным. Его тело, подчеркнуто атлетическое и подтянутое, отбрасывало тени в мягком свете прикроватной лампы. Он уже разрывал упаковку презерватива, его движения были уверенными и не оставляли сомнений в его намерениях.

Райан, держа в руках извлеченный из упаковки презерватив, на мгновение задержал взгляд на Монике, словно спрашивая без слов разрешения продолжить. В его глазах читалась смесь желания и нежности. Затем, опустив взгляд, он ловким движением раскатал презерватив по всей длине. Его пальцы двигались уверенно и плавно, подчеркивая интимность момента.

Наклонившись к Монике, Райан начал осыпать ее тело нежными поцелуями. Его губы скользили по ее шее, ключицам, оставляя за собой огненный след. С каждым поцелуем он словно снимал с нее слой за слоем смущение и неловкость, раскрывая ее чувственность. Достигнув края ее трусиков, он мягко стянул их, полностью обнажив ее перед собой. В мягком свете лампы ее тело казалось еще более прекрасным и желанным. Его взгляд скользнул по ее изгибам, задерживаясь на каждом миллиметре ее кожи. В этом взгляде не было похоти, лишь восхищение и нежность.

Он продолжал целовать ее, спускаясь все ниже и ниже. Его губы скользили по ее животу, оставляя за собой дорожку из мурашек. Моника тихонько застонала, ее тело выгибалось ему навстречу. Она обхватила его голову руками, зарываясь пальцами в его волосы, притягивая его ближе. Когда его губы коснулись самой чувствительной точки между ее бедер, она невольно вскрикнула, ее тело пронзила волна сладкой дрожи. Райан не торопился, он ласкал ее языком и губами, доводя до исступления. Каждый его вдох, каждое прикосновение отзывались в ней огнем.

Моника чувствовала, как нарастает напряжение, как ее тело готовится к чему-то неизведанному, но желанному. Она шептала его имя, ее голос срывался на хрип. Райан поднял голову и посмотрел ей в глаза. В его взгляде читалась та же страсть, что и в ее. Он наклонился и поцеловал ее в губы, глубоко и страстно.

"Ты готова?" - прошептал он ей на ухо.

Моника кивнула, не в силах произнести ни слова. Он лег рядом с ней, прижавшись к ее телу всей своей длиной. Его руки скользили по ее спине, бедрам, груди. Он снова поцеловал ее, и этот поцелуй стал началом их единения.

Райан вошел в нее медленно, осторожно, давая ей время привыкнуть. Моника зажмурилась, ее тело напряглось, но затем, почувствовав его внутри, она расслабилась и обняла его за шею. Он начал двигаться, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. С каждым толчком страсть между ними разгоралась все сильнее. Комната наполнилась звуками их страсти – тихими стонами, прерывистым дыханием, шепотом нежных слов.

Они двигались в едином ритме, слившись в одно целое. Моника чувствовала, как приближается пик наслаждения. Ее тело напряглось, дыхание участилось. Райан шептал ей на ухо слова, подбадривая и поддерживая. И вот, наконец, волна экстаза накрыла их обоих, стирая все границы и унося в мир блаженства.

После того, как страсть утихла, Райан встал с кровати, избегая смотреть Монике в глаза. В комнате повисла неловкая тишина, которую нарушал лишь шорох одежды.

Тишину нарушил звонок телефона. Райан неохотно потянулся к тумбочке и, взглянув на экран, нахмурился.

— Мне нужно ответить, — сказал он. — Это по работе.

Он поднялся с кровати и отошел к окну. Она наблюдала за ним, любуясь его подтянутой фигурой. Свет мягко освещал его лицо, подчеркивая резкие линии скул и подбородка.

Разговор был коротким, но напряженным. Райан несколько раз резко ответил собеседнику, его голос звучал раздраженно. Закончив разговор, он повернулся к Монике, на его лице читалась усталость.

— Я схожу в душ, — сказал он, подходя к кровати. — А тебе пора собираться, Натали будет беспокоиться.

Моника почувствовала укол разочарования. Она надеялась, что они проведут вместе еще время.

— Хорошо, — ответила она.

Комната наполнилась тишиной, которую нарушал лишь ровный шум кондиционера. Наконец, не поворачиваясь, он тихо спросил:

— Ты в порядке?

Моника, лежавшая на спине и смотревшая в потолок, немного помедлила с ответом.

— Да, — ответила она равнодушно, хотя в ее голосе чувствовалась натянутость.

Затем Райан направился в душ. Шум льющейся воды заполнил пустоту, оставшуюся после их короткого диалога став фоном для нарастающего гула в ее голове. Моника смотрела в потолок, но видела только размытые пятна. Внезапно, как удар под дых, пришло осознание произошедшего. Тело напряглось, дыхание участилось. Это... это было с НИМ. С человеком, который каждое утро говорил ей «доброе утро» за семейным завтраком. С тем, кто сидел рядом с ее матерью, держа ее за руку.

Мысли о матери стали острыми осколками, вонзающимися в сердце. Как она могла смотреть ей в глаза? Как могла обнять ее, зная, что произошло? Представить лицо матери, полное боли и разочарования, было невыносимо. Моника закрыла глаза, пытаясь отгородиться от нахлынувших чувств. Стыд, страх, отвращение – все смешалось в один тугой ком, сдавливающий горло. Что теперь делать? Как жить дальше с этим грузом?