Глава 12
— Что тут произошло? - Гермиона испуганно посмотрела на блондина.
— А, не обращай внимания, - Малфой ходил по кругу, взявшись за голову. Казалось, он даже не заметил девушку.
— Зачем ты это сделал?
— Не твоё дело, - грубо ответил он, — Просто успокаиваю нервы, устроит такой ответ?
Гермиона большую часть дня провела на улице: сначала читала, а потом Симус позвал ее на кружок по волшебному теннису на открытом воздухе. Гермиона сегодня преодолела саму себя и занялась спортом. Позже с ребятами из кружка они валялись на траве, слушая рассказы друг друга. Поскольку это был последний тёплый день, девушка решила не возвращаться в замок и ловила каждый лучик уходящего тепла, и к концу дня количество веснушек на ее лице увеличилось втрое, солнце поцеловало ее нос, лоб и скулы, оставив бронзовый оттенок на коже.
По этой причине настроение у гриффиндорки было чудесным, пока она не вошла в башню старост и ненужные мысли не заполонили ее голову.
— Да мне вообще плевать, Малфой. Главное – прибери за собой, - возмущённо ответила шатенка и начала подниматься по лестнице наверх.
— Иду куда шла, Грейнджер, - только отмахнулся слизеринец.
Злость отпустила его, но теперь пришло осознание безысходности. Он ничего не сможет поделать с желаниями отца и Темного лорда. Младшего Малфоя всегда ограничивали и решали все, не спрашивая мнения его самого, кажется, поэтому он вырос трусом. Он ощущал себя трусом, и если раньше с этим можно было мириться, то сейчас это становилось невозможным. Взрослое человеческое желание контролировать ситуацию входило в диссонанс с происходящим. И рано или поздно ему бы пришлось сделать выбор. Выбор с одним вариантом ответа.
Оставшись один в гостиной, Драко закурил и плеснул себе в стакан немного огневиски, чтобы успокоиться. Из разбитых окон в комнату проникал холодный воздух: тепло закончилось и начинались холода. Так Малфой просидел час, пока совсем не продрог. Лишь тогда он взял палочку и стал возвращать все на свои места: осколки склеивались в оконные стекла и статуэтки на камине, щепки собирались обратно в ножки стула, пепел поднимался вверх.
А в это время Гермиона сидела на полу у себя в комнате и пыталась сосредоточиться на учебнике по трансфигурации, ведь начинался важный курс анимагии. Важный для неё, потому что она уже долго мечтала о такой способности.
Однако на сей раз у девушки ничего не получалось. Она была погружена в другие мысли, глаза бессмысленно бегали по строчкам, возвращаясь на одно и то же место, и понять прочитанное у неё так и не вышло.
Во-первых, она была невероятно раздражена и зла на Малфоя, хотя убраться и починить сломанные вещи было легко с помощью магии, но видеть уютную гостиную в таком виде - как минимум неприятно. Кроме того, нельзя же крушить все вокруг, когда у тебя плохое настроение.
Во-вторых, она все ещё продолжала думать над поцелуем и в целом над тем, каким стало их общение. Прошлой ночью она позволила себе поразмышлять о том, что, быть может, теперь все наладится, и они сойдут с тропы войны. Но сцена, произошедшая в гостиной, и грубые фразы, брошенные блондином, тут же оборвали эти предположения.
Гермиона захлопнула книгу и решила лечь спать, окончательно продумав в голове финальный сценарий письма для Виктора.
Температура за окном медленно снижалась, в окно выглянула почти полная луна, и кто-то завыл в темном лесу. Гермиона, находившаяся на грани сна и реальности, поежилась и лишь сильнее закуталась в плед.
Малфой же в это время лежал на своей кровати, даже не раздевшись. Он не спал и тупо смотрел в потолок, размышляя о том, как пройдут его ближайшие год-два.
******
— Гарри, рассказывай! Мне жутко интересно! - Гермиона с горящими глазами смотрела на друга.
Как оказалось, Дамблдор приглашал Гарри на частные уроки и обучал его. Кроме того, иногда он занимался со Снейпом.
— Нуу, ничего особенного, просто дополнительные занятия по защите от тёмных сил. Ты же знаешь, что Северус всегда метил на это место, поэтому в данном предмете он силён. То же самое и у Дамблдора..почти.
— Ты чего-то недоговариваешь, - Рон сузил глаза.
— Понимаете, я не все могу рассказать вам. Даже не знаю, мог ли я вам рассказать то, что вы уже знаете, - Гарри заволновался, — Вы в курсе того, что Воландеморт вернулся, так вот мы с ним как-то связаны. Мне часто он снится, и вполне возможно, что это не просто сон. И так как я могу проникать в его сознание, это скорее всего взаимно. Мне нужно защищаться, буквально ставить блок. Также я изучаю много других заклинаний, не входящих в школьную программу.
Гермиона вдруг почувствовала укол зависти, ведь ей бы тоже хотелось посещать индивидуальные занятия по продвинутому курсу, но она была рада за Гарри. Ему действительно нужна была защита.
— Ладно, друг, мы поняли, просто держи нас в курсе, хотя бы минимально, хорошо? - Рон улыбнулся, — Вдруг ты станешь очередным Томом Реддлом, а мы и не узнаем.
— Ни за что! - зелёные глаза волшебника сощурились, и кожа вокруг образовала паутинку из морщинок, Гарри всегда так улыбался: на все тридцать два.
Гермиона ощутила прилив тепла и нежности к своим друзьям, ее тут же отпустила печаль и грусть, появившиеся после ответного письма Крама.
Утром девушка написала Виктору письмо, в котором постаралась все объяснить:
«Виктор, привет. Я знаю, я давно не писала тебе, извини за это. У меня все хорошо, но слишком много забот. И ещё кое-что – я приняла решение: нам нужно расстаться.
Знаю, летом все было чудесно; казалось, так будет и дальше, но отношения на расстоянии это сложно. Кроме того, у нас слишком разные планы. Ты хочешь строить свою карьеру в Германии, уже добился многого и вряд ли бросишь это дело. Ты, как и сейчас, будешь постоянно на сборах в разных странах, почти не бывая дома. А ещё хочешь семью и ребёнка в ближайшем будущем. Я тоже хочу, но гораздо позже, не хочу этого ещё как минимум семь лет. Ведь я желаю построить карьеру аврора и хочу преуспеть в Министерстве, продолжая жить в Англии. Мы просто не сойдёмся в этом. Никогда. Прости, что не поняла этого раньше. Мне было очень хорошо с тобой, но думаю больше нет смысла истязать друг друга – у нас нет совместного будущего. Я буду счастлива за тебя, если ты откроешься новым отношениям, и найдёшь любимую девушку в Германии. Прости, прощай.»
Буквально через два часа ей пришёл его ответ, сова привезла гневное письмо. Виктор злился и не понимал Гермиону, он обвинил ее в несерьезности и легкомыслии. По его словам, если бы она была настроена серьёзно, то также сильно хотела бы семью и детей и предпочла бы это карьере. Он твердил, что глубоко разочаровался в девушке.
А ещё через час пришло второе письмо с извинениями. Виктор извинился за излишнюю эмоциональность, сказал, что принимает выбор Гермионы и благодарил ее за честность, желая ей всего хорошего.
Получив ответ, Гермиона не стала плакать. Она просто немного застыла, глубоко вздохнула. Затем стеклянным взглядом перечитывала письма добрых полчаса. Гриффиндорка почему-то думала, что расставаться будет легче: она поняла, что причинила Виктору боль. Боль сквозила между строк. Чувство вины заполнило сердце девушки, и оно болезненно сжалось. Но Гермиона не позволила слезам пролиться. Она приняла горячую ванную и долго-долго смотрела вверх, откинувшись на бортик. А потом спокойно оделась, накрасилась и вышла к друзьям, ровным голосом сообщив новость о расставании.
Джинни с Роном тут же начали ее успокаивать, говорить наперебой слова поддержки. А Гарри просто улыбнулся ей, кажется, он все итак понял: Гермиона не была расстроена своим холостым положением, она этого хотела. Вообще между мальчиком-который-выжил и золотой девочкой всегда существовала незримая связь, они понимали друг друга с полуслова, даже по взгляду. Особенно это касалось сердечных дел.
Поэтому сейчас Гермиона вполне беззаботно смеялась над шуткой Рона о том, что Гарри может стать новым Воландемортом с такими тайнами. Она смеялась, пока не встретилась с обречённым взглядом Малфоя. Он сидел в стороне от целующихся Блейза и Пэнси – та измазала парня в соусе и теперь облизнула его за кончик носа.
<i>Мило. Удивительно, что даже холодные и, казалось, злые слизеринцы способны на такое. </i>Так думала Гермиона.
<i>Какой ужас. Хоть я и рад за вас, но лучше такие вещи вытворять в более приватном месте. Влюблённые придурки.</i> Так думал Малфой.
А ещё он думал о том, что Гарри повезло, как бы странно это ни звучало. Да, он был сиротой, но родители Поттера любили его, и наверняка, если бы они были живы, никогда не лишили его свободы выбора, никогда бы не отдали его на службу (читай: в рабство) злобному сумасшедшему вошебнику. Они бы не позволили ему смотреть на пытки, да что тут говорить, они бы вообще не позволили никому в своём доме устраивать пыточную.
У Поттера были настоящие друзья, верные и преданные ему. Гарри Поттер был сильным, он был смелым и никогда не допускал несправедливости по отношению к другим, прямо как его магглорожденная подружка. Вот только он делил мир на белое и чёрное, а Грейнджер в этом плане была мудрее.
В Малфое же боролось много демонов. Он всегда жалел себя и ненавидел окружающих, в этом была его основная проблема. Но сейчас слизеринец начал иначе на все смотреть: он перестал жалеть и начал ненавидеть себя: свою трусость, свой эгоизм, боязнь выразить собственное мнение, показать себя. Он был смел только с теми, кто слабее, кто ниже по социальной лестнице, с теми, кто не дотягивал до него по чистоте крови. Но многие из этих «слабых» были гораздо сильнее его. Та же Гермиона Грейнджер. Эта ненависть к себе наполняла его, просто-напросто мешая спокойно дышать и существовать. Невыносимо. Но Драко боялся во многом признаться себе и другим. Пресловутая трусость. Именно поэтому он всегда задирал Поттера, Грейнджер и Уизли. Чем больше он ощущал свою несвободу и слабость, тем сильнее ненавидел.
Но сейчас что-то изменилось. Что-то в нем щелкнуло, и Малфой понял, что так больше продолжаться не может. Только после возвращения Темного Лорда он осознал, насколько зависим от своего отца, он понял, насколько бессмысленно прошли все 16 лет жизни Драко Малфоя. И тут оставалось не так много вариантов: либо он будет сильнее и не последует воле отца и Темного лорда, либо сдастся и навсегда останется трусом. Еще возможен вариант, что он действительно загорится идеями Воландеморта: в моменты сомнений Люциус часто объяснял сыну, что сомневаться – это нормально. Драко просто нужно дождаться возвращения Темного мага, и тогда он впечатлится его величием и силой, его увлекут идеи Лорда. Но пока что Малфой ничего не решил, он лишь стоял на перепутье, и не было ни единой подсказки.