Глава 12
Гермиона сидела в своем кабинете в Министерстве за письменным столом и разбирала стопку утренней корреспонденции. Первым был конверт от Нотта, где он сообщал о том, что день развода назначен на послезавтра, и все нужные бумаги уже готовы и к этому процессу, и к ритуалу. По спине ведьмы пробежал холодок, когда она снова погрязла в мысли о предстоящем расставании с мужем и отсоединении дочери от их рода. Следующим был конверт, который принёс заботливо Малфой, где был договор на аренду дома с датой начала и конца его действия. Пока что сроком на год. Внизу стояла подпись владельца, и рядом Гермиона поставила свою и запечатала конверт обратно, откладывая в сторону. Следующим в руки попал Ежедневный Пророк, который давно не появлялся перед Гермионой. Она открыла первый разворот и замерла. В ушах зазвенело, и даже детское мурлыканье дочери теперь было не слышно. Перед ней была колдография, где четко видно, как они пару дней назад прогуливались по улице, где Гермиона планировала жить с дочерью. Это был тот день, когда Драко показывал ей дом. Под колдографией была даже маленькая статья с кричащим заголовком.
«Один мужчина хорошо, а два — лучше. Молодая мать и жена Гермиона Грейнджер была замечена в компании заместителя Министра. Когда не устраивает ни муж, ни работа, и ты решаешь сделать ход конем: и богатого мужчину завести, и через постель пробиться выше по карьерной лестнице. Интересно, одобряет ли муж мисс Грейнджер такие методы?»
Слеза скатилась по щеке Гермионы, когда она еще раз перечитала всю эту грязь. — Драко, — позвала она мужчину, сидящего с ней в кабинете на диване и разбирающего какие-то документы, пока самый их младший работник развлекался в манеже, любезно ей предоставленным самим Драко. — Да-ко, — повторила Далия, балуясь. — М? — блондин сначала зыркнул на малышку, улыбаясь, а потом на старшую Грейнджер, и улыбка исчезла с его лица, — что случилось? Гермиона молча через кабинет отлевитировала газету ему в руки, наблюдая за его реакцией. Её руки дрожали, и казалось, она вот-вот разрыдается. Драко стал бегать по строкам глазами, и его брови встретились на переносице, а затем метнулись высоко вверх. Блондин перевел взгляд на ведьму, и в нем отражался испуг. Он знал, о чем она думала сейчас. Он был уверен, что она думала, что он причастен к этому. — Гермиона, — начал Драко и услышал первый всхлип девушки, — я клянусь, что не имею к этому отношения. Повисла тишина. Оба думали о том, что это за чертовщина и откуда это могло появиться. Гермиона знала, что это не Драко, но внутри все равно сидело ощущение какого-то предательства. Драко смотрел на неё, а в голове был целый ураган. Он пытался понять, откуда взялась эта фотография, и кто мог написать и отправить эту гадость в газету. Гермиона всхлипнула снова, и опустила лицо в ладони. Ей казалось, что все стало налаживаться: новый дом, новая жизнь, хороший мужчина рядом, который помогал им с дочерью и поддерживал, возвращение на работу. Почему оно не могло все так хорошо и оставаться? В одно мгновение из камина вылетело маленькое письмо и остановилось перед лицом Гермионы. Кричалка. Она не видела их со времен школы, когда Молли последний раз присылала её Рону. И эта, и кажется, тоже была от неё. Когда бумага превратилась во что-то, напоминающее рот, и заговорила, сомнений не осталось.
"Ты дрянь! Хотела оклеветать моего сына и прикрыть свои похождения? Я тебе не позволю позорить нашу семью! Ты ни за что не отберешь у нас нашу внучку и не очернишь репутацию Рональда разводом! И деньги твоего любовничка...»
Голос затих в тот момент, когда бумага вспыхнула из-за невербального Инсендио Драко и осыпалась пеплом на стол перед ведьмой. Гермиона закрыла рот, чтобы не зарыдать, и смотрела куда-то в пустоту, перед собой. Драко встал с дивана и пошел по направлению к ведьме. Оказавшись возле неё, он сел на корточки перед её стулом, разворачивая девушку к себе лицом. — Посмотри на меня, — он коснулся её рук своими, — пожалуйста, Гермиона. Его пальцы сжались вокруг девичьих пальчиков, на что она всхлипнула еще сильнее и открыла стеклянные глаза. — Я тебе обещаю, слышишь, — Драко всматривался в ее глаза, пытаясь убедить в серьезности своих слов, — обещаю, что они не смогут даже приблизиться к Далии. Я разберусь со всем этим. Послезавтра вы разведетесь, и никто из их семьи не появится в радиусе ста миль возле вас обеих. Гермиона смотрела на него, и из её глаз текли слезы. Внутри девушки все горело от обиды. Она для всех оказалась невесть кем, хотя ничего плохого не сделала, никому и никогда. Она просто хотела тихо развестись с мужем, который изменял ей, не придавая огласки этому всему. А теперь весь магический Лондон будет стоять на ушах, косить на неё взгляды и обсуждать её похождения с... Малфоем. Который просто помогал ей справиться с возникшими трудностями. Драко будто видел, как крутился механизм в голове ведьмы, пока она о чем-то думала. Он обязан все исправить и избавить её от этого кошмара раз и навсегда. Иначе он сойдет с ума, видя ее такой. Ее слезы — это сейчас худшее, что может быть. Одна идея промелькнула в его голове, и он сразу напрягся. Драко обещал себе не быть тем, кто будет причастен к тому, что Гермиона узнает об изменах Уизли, но сейчас очень хотелось помочь ей избавиться от него. Внести некоторую ясность в то, кто на самом деле её пока еще муж, придется. — Никуда не уходи, я вернусь через минуту, — блондин быстро встал на ноги и обошел стол. Он бросил взгляд на Далию, которая тоже заинтересованно наблюдала за ним. Улыбнулся ей, останавливаясь, а затем вышел из кабинета. В коридоре он перешел на бег, чтобы скорее добраться до своего рабочего стола и найти там то, что должен был показать Гермионе, видимо, сразу. Руки Гермионы дрожали, а внутри грудной клетки жгло. Жгло от обиды. От боли. От безысходности. Казалось, она задыхалась. Удивительно, как обернулось: никто не уделял ей внимания из семейства Уизли, ровно до момента развода. И теперь, виноватой во всем была она. Даже в том, чего не совершала.
Пару глубоких вдохов и выдохов, и она наконец смогла встать со своего кресла и подойти к дочери.
Гермиона присела возле детского манежа и положила руки на его бортик. Далия, заприметив близость своей мамы, встала, пошатываясь. Гермиона удержала её за маленькие руки, целуя пальчики.
— Ма-ма, — единственное членораздельное слово из всех, что болтала сейчас девочка, будто рассказывая. А затем повернула кудрявую головку в сторону двери и с минуту помолчала, а затем продолжила болтать, — Да-ко.
Гермиона улыбнулась, поглаживая детские ручки. Она привязалась к Драко. Они обе. Малышка постоянно произносила его имя вслух, особенно часто, когда его не было рядом. Хотя едва ли сильно осознавала, кто он и почему она видит его чаще, чем собственного отца. Которого и вовсе скоро перестанет видеть.
Зубы Гермионы скрипнули, когда она вспомнила о семье Уизли. Об этом семействе не хотелось теперь даже думать. Столько боли и грязи ей за такое короткое время не делал никто. Неизвестно, что думают об этом всем остальные члены семьи. А Гарри и Джинни?
Дверь её кабинета открылась снова, и Гермиона решила подумать о висящих в голове вопросах позже. Драко закрыл дверь и присел возле неё, держа в руках какие-то бумаги. Он крепко сжимал их, пока пару мгновений смотрел прямо в глаза Гермионе.
Её карие глаза были необыкновенными, глубоким, поглощающими его и его разум целиком. Ему хотелось видеть в них свет, а не ту боль, которую он видел сейчас. И если он неделями ранее сказал ей, что поможет, если пообещал сегодня, что разберется со всем, то значит он обязательно именно это и сделает.
— Я обещал себе не влезать в это, — Драко протянул Гермионе бумаги, но не отпускал их, когда тонкие пальцы коснулись пергамента, — пообещай, что не будешь злиться на меня. Я все тебе объясню.
Гермиона смотрела в его глаза, пытаясь найти там ответ на какой-то вопрос. На какой, сама не знала. Но ей почему-то становилось еще страшнее, а глаза переводить на бумаги в руках не хотелось. Она будто знала, что сейчас увидит то, что ей не понравится.
Драко расслабил пальцы, и Гермиона взяла пергаменты в обе руки и стала рассматривать.
Цифры и даты перед глазами разбегались, и она в непонимании покачала головой, снова взглянув на Драко.
— Я узнал случайно, — Драко перевел глаза на Далию, которая все еще держалась ручками за бортик манежа и уже во всю их же и слюнявила, — и я не хотел быть причастным к тому, что ты узнаешь об этой грязи. Это даты, когда Уизли..., — он закрыл глаза, слыша, как слишком шумно выдохнула Гермиона, снова глядя на документы перед собой, — и суммы. Правда, я когда узнал, мне...
— Не надо, — Гермиона резко встала и выровнялась. Драко напрягся, ожидая, что она сейчас пошлет его. Его пальцы коснулись ручки Далии, и сам он наклонился ближе к ней, готовый попрощаться.
Тишина затягивалась. Гермиона тяжело дышала, перебирая бумаги в руках туда-сюда. Ей стало тошно, когда она наконец смогла сосредоточиться и найти самую важную дату в её жизни.
Драко дернулся, как и Далия, когда в кабинете раздался звонкий смех, больше похожий на истерический.
— Мерлин, Драко, — Гермиона опустила глаза на него, как раз, когда он посмотрел на неё, — ты просто чудо.
Малфой растерялся. Он все еще сидел на корточках и смотрел на Гермиону снизу вверх, одной рукой придерживая Далию, чтобы та стояла на ногах.
Гермиона неожиданно положила руку ему на плечо, а затем и вовсе снова присела, чтобы быть с ним на одном уровне.
— Я не злюсь на тебя, — она наклонилась ближе, отчего у Драко в горле образовался ком от такой близости, — я так благодарна тебе. За это, — она потрясла бумагами чуть выше их глаз, — и вообще за всё. Я, наверное, наконец-то это все заслужила. Заслужила чертову помощь.
— Ты всегда заслуживала её, — Драко смотрел ей в глаза и видел тот свет, о котором говорил. Тот самый азартный огонек, который ей так шел.
Они с минуту молчали, улыбаясь друг другу, слышно было лишь звуки, которые издавала малышка, вклиниваясь в их беседу на своем, непонятном пока что, языке. Она резко потянула ручки к лицу Драко, и он обернулся. Он сходил с ума от этих двоих девочек, не зная даже, от кого больше.
Драко взял на руки малышку, а затем, умещая её в одной руке, вторую протянул Гермионе, помогая встать.
— Я могу попросить тебя побыть здесь с Далией? — Гермиона закусила губу, размышляя и ожидая, что Драко согласится. Она знала, что план, созревший в её голове, был куда нельзя лучше. И она была готова воплотить его в жизнь прямо сейчас.
Но она не знала, что Малфой сделал бы вообще все, о чем бы она не попросила.
— Конечно, — он все еще держал ее за руку, наблюдая, как она кусала эту бедную нижнюю губу, переживая, что он откажет, — расскажешь мне, что собираешься натворить?
В его голосе слышны были озорные нотки, такие же озорные, как огоньки, пляшущие в зрачках Гермионы. Он догадывался, что она собиралась сделать.
Гермиона чувствовала внутри себя шторм и улыбалась. Улыбалась мужчине напротив себя и дочери в его руках. Улыбалась блядским обстоятельствам, которые сложились так, как сложились. От былого негодования не осталось ничего, потому что в её руках сейчас было решение всего этого кошмара.
Она сощурила глаза, зная, что Драко догадывался о её замысле
— Вернусь и в красках расскажу тебе, как прошло, — она отпустила его руку, но лишь для того, чтобы подойти ближе и коснуться своей ладошкой его груди, — веди себя хорошо, цветочек.
Гермиона поцеловал дочь, не ощущая, как быстро колотится сердце Драко под её маленькой ладонью. Он смотрел в этот момент на неё, не в состоянии вздохнуть. Её прикосновения заставляли его каменеть. Во всех, блять, смыслах. Поэтому он старался сосредоточиться на ребенке в своих руках и на том, что перед ним, пока еще, замужняя женщина. Чужая женщина. Пока еще.
— Це-то, — Далия попыталась повторить свое прозвище, и Гермиона рассмеялась. Драко отмер, снова возвращаясь на землю. Он широко улыбнулся и погладил малышку по мягких кудрям, сразу же целуя их.
— Мы будем очень тебя ждать, — рукой он накрыл ладошку Гермионы, — возвращайся скорее.
Гермиона ничего не сказала, кивнула, все еще улыбаясь, а затем, шагая спиной к камину, быстро в нем же и исчезла, называя адрес своего старого дома.
Очутившись в гостиной, она фыркнула, застав все ту же бутылку сливочного пива, что и в тот же день, когда узнала об измене Рона.
— Ничего нового, — ее раздражало то, каким же бытовым инвалидом был Рон, неспособный даже мусор за собой убрать.
Она шагнула через решетку, прислушиваясь. Дома было тихо. Слишком. Значит Уизли здесь не было. Она убедилась в этом, добравшись до когда-то их спальни. Да, беспорядок, оставленный в тот же день, подтверждал ее гипотезу.
Гермиона быстро вернулась в камин, называя следующий адрес.
Камин в Норе вспыхнул под звонкий возглас тех, кто находился в комнате. Ее, конечно же, никто, как обычно не ждал. Гермиона быстро стряхнула с себя пыль, переступая решетку камина, и уставилась на присутствующих. Её губы расползлись в ехидной улыбке.
— Все в сборе, — она закатала рукава своей рубашки до локтей, — тем лучше.
— Как ты смеешь появляться здесь? — Молли вскочила со стула, приближаясь к ней.
— Молли, — Гермиона в миг стала серьёзной, а тон её голоса сменился на строгий, — закройте свой рот.
И та действительно закрыла. И открыла его еще несколько раз, пытаясь что-то сказать.
— Что ты позволяешь себе? — теперь вскочил уже Рон, со скрипом отодвигая стул под собой.
Гермиона скривилась. От звука или от голоса Рона, было вряд ли ясно. И на её лице снова заиграло ехидство. Глаза наполнились ненавистью в одну секунду.
— Давай лучше поговорим о том, что позволяешь себе ты, Рональд, — она подняла руку со стопкой пергаментов в ней и потрясла ей, — бедолага, тянул жену и ребенка, считал копейки, а я, такая блядь, нашла побогаче, да? — она шаг за шагом приближалась к нему.
Фред и Джордж тоже встали, приглянувшись.
— Гермиона, ты перегибаешь, — вмешался Фред. В эту секунду открылась дверь из гостиной, и на пороге показалась Джинни с Джеймсом в руках. Она широко открыла глаза и покачала головой, не понимая что происходит, — тебя в этом доме никто не оскорблял.
Гермиона рассмеялась, запрокидывая голову. Ее так веселила теперь уже вся эта ситуация.
— Разве, Молли? — она снова вернула женщине свое внимание, — кажется, в Вашем утреннем сообщении было что-то, не напомните?
Возле Джинни появился Гарри, и она не дала ему войти, лишь передала в руки сына, а затем вышла из проема, закрывая перед его носом дверь.
— Вернемся к сути, — она швырнула бумаги на стол, отчего они разлетелись так, что почти у каждого, кто был за столом, перед носом оказалось по листу, — когда родилась Далия, Рон?
Джинни тоже подошла к столу и взяла один из пергаментов. Она стала смотреть на даты и цифры, точнее, суммы, и пазл в её голове складывался.
Рон молчал, а миссис Поттер, найдя нужную дату, подняла на своего брата глаза.
— Какой же ты ублюдок, — она почти прошипела.
— Оставь это мне, Джинн, — она метнула вмиг потеплевший взгляд на когда-то лучшую подругу. Гермиона не злилась на неё, совсем нет. Но ей было приятно, что сейчас она все же была на её стороне, пусть и не была рядом, пока Гермиона переживала все тяжести семейной жизни, — моя дочь родилась одиннадцатого февраля в четыре часа и четырнадцать минут, пока ты трахался в дорогущем отеле с другой женщиной.
Повисла тишина. Давящая и звенящая. Все, включая Молли, уставились на Рона. Артур, который молчал все время, тоже отложил пергамент в сторону и посмотрел на сына. Ему даже говорить в этот раз не хотелось ничего.
— Я не доедала, потому что у нас якобы была только одна, твоя зарплата, — Гермиона стояла почти в плотную к уже почти бывшему мужу, — не покупала дочери игрушки и новую одежду так часто, как мне хотелось бы, думая, что пока не время. Экономила. Никуда не ходила и ни с кем не виделась. Чтобы лишний галеон не потратить. Переживала, что ты тянешь все сам. Бедный. Бедный Рональд, — она подошла еще на полшага ближе и коснулась его щеки своей ладонью, отчего он отшатнулся, будто ошпарился.
Гермиона хохотнула. Это все было чертовски весело.
— Развод назначен на послезавтра. Завтра к полудню будь добр открыть счет на имя Далии Айви Грейнджер и внести туда ту сумму, которую ты спустил за месяцы её жизни на свои нужды, — на последнем слове Гермиона изобразила кавычки, — в противном случае, я обнародую все это, и ты никогда не отмоешься от этого. Мне терять нечего, меня и так выставили уже падшей женщиной. Я даю тебе возможность сохранить свою честь и фамилию.
— Гермиона, — начала Джинни, но не успела договорить. Ей очень хотелось поддержать когда-то-подругу, но она даже не знала, как сейчас это сделать.
— Я пришлю тебе позже свой адрес, — Гермиона взглянула на неё, поджимая губы. Им точно было, что обсудить, — полдень, Рональд. Всем остальным счастливо оставаться.
И Гермиона быстро развернулась и в миг оказалась в камине, бросая летучий порох себе под ноги и исчезая, оставляя молчаливый скандал между членами семьи витать в воздухе.
Примечания:
Благодарю всех, кто дошел до конца этой главы! Делитесь, как Вам?
Количество ждущих каждый раз не даёт мне покоя, я так радуюсь, смотря на цифры. Вы лучшие!
Добро пожаловать в мой тгк https://t.me/dramionasdairy, там больше моих работ, меня и много интересного!