Добро пожаловать в Хогвартс
Марта Донкингск[1] тяжело вздохнула. Она уже долго ждала, до этого её очень много спрашивали, заставляли колдовать и пересказывать всё то, что удалось изучить за лето. А уж что говорить о том, что каникул словно и не было – вообще жуть. Бабушка наседала, как могла. А девочка просто очень устала. Только сейчас Марта стала немного осознавать, что вообще произошло за последние полгода, и это очень расстраивало и пугало.
Тревожные звоночки начались ещё в марте месяце. Отец стал подозрителен и немногословен. Мама – тревожной и беспокойной. Одна бабушка была невозмутима. В середине мая Марта приехала к родителям на выходные с приятной вестью: она вошла в пятёрку лучших учеников своего курса. Но ни мама, ни отец не встретили дочь, потому что оба были уже несколько часов как мертвы.
Что за страшная участь их постигла? Девочка подозревала, что бабуля знает больше, чем говорит. Они очень быстро переехали, Марта в стрессе сдала экзамены абы как, в то время как бабушка договаривалась о переводе в другую школу. Что произошло? Почему? Мисс Донкингск не успела осознать, что похоронила родителей, как углубилась в чтение учебников, которые были нужны для обучения в Хогвартсе[2].
Наблюдатель в лице какого-то типа по имени Северус Снейп[3] вышел, услышав шум в коридоре.
«Не упустит возможности позлорадствовать, – подумала Марта. – И это хорошо, мне на руку».
Она подскочила со своего места и прислонилась к двери, за которой беседовал директор школы и бабушка. Ничего не было слышно. Марта напряглась, вспомнила заклинания, которые она успела выучить с однокашниками в Дурмстранге[4] (вне школьной программы, естественно). Девочка осторожно потянула дверь за ручку. Та не подалась. Закрыто.
Марта снова прислонилась к двери, стараясь не задеть странный серебряный прибор, жужжащий на столике рядом.
— Alohomora[5], – прошептала Марта.
Получилось! Теперь дверь, благо без скрипа, открылась. Мисс Донкингск прошмыгнула внутрь и спряталась за одной из колонн. Портреты прежних директоров следили за ней сквозь полуприкрытые веки и не выдали её присутствия. На золотой жёрдочке дремал огромный феникс, изредка встряхивая великолепным алым оперением.
Бабушка сидела напротив старого сребробородого директора в очках-половинках. Её обычно идеально уложенные седые волосы были чуть растрёпаны, выдавая волнение и торопливость. Марта смотрела на них со стороны и поймала себя на мысли, что, похоже, бабушка старше, чем кажется. Перед этим старцем бабушка была иной, не такой, какой её привыкла видеть внучка.
— Я буду искать. Если это он – придушу гада.
— Успокойся, Валери. Не уподобляйся ни в коем случае ему. Я услышал тебя, и, конечно, приму твою внучку в Хогвартс. Здесь мы обеспечим ей, как и другим ученикам, полную безопасность.
— Помни, что я тебе сказала. Это важно.
— Я не могу обещать также твёрдо, как...
Валери Донкингск кивнула, и он не договорил. Она что-то протянула директору. Они поняли друг друга без слов.
— Марта, я что тебе сказала? – вдруг строго произнесла Валери.
Заметили! Марта молча вышла из-за колонны. При взгляде на неё что-то сильно изменилось в лице директора. Его пронзительные голубые глаза за очками-половинками на мгновение расширились, встретившись с ярко-голубым взглядом девочки. Феникс на жёрдочке проснулся и издал тихую, печальную трель.
— Я директор этой школы, Альбус Дамблдор[6], – представился он, в его голосе тоже словно что-то надломилось.
Валери с сочувствием глянула на старика, как бы говоря: «Я тебя предупреждала», её тонкие пальцы нервно сжали ручку кресла.
— Доброго дня, профессор Дамблдор, – ответила Марта. Она и не думала извиняться.
Позже они спускались по винтовой лестнице, украшенной горгульями. Марта шла, опустив голову и засунув руки в карманы мантии. Сквозь высокие окна пробивались лучи летнего солнца, слишком яркие и радостные для её угрюмого серого настроения.
— Выпрями спину, – бабушка шла чуть позади. – И руки достань из карманов. Ты не в Дурмстранге.
Марта поджала губы, но послушалась. Ей хотелось огрызнуться, да только она знала, что бесполезно. Последние месяцы бабушка не давала ей ни минуты на «бесполезную хандру», как она это называла. Учёба, переезд, подготовка к переводу – всё слилось в один бесконечный круговорот дел. Бабушка всегда предпочитала быть отделённой от всех. Марта видела её по праздникам и иногда на каникулах. И она была самой строгой в их небольшой семье. Мама и папа были куда мягче, окутывали дочь любовью и прилежным, порой слишком нежным воспитанием. Отец, истинный дурмстрангец, был, конечно, менее многословным и порой более жёстким. Мама же, несмотря на то, что тоже училась в Дурмстранге, не любила чрезмерную жестокость, строгость и приверженность правилам (на этой почве возникали конфликты с Валери). Марте казалось, что она больше пошла в маму: тянулась к людям, всегда искала в них хорошее, обожала сюрпризы и праздники. Но все эти мысли теперь тяготили, Марте представлялось, что никакого праздника больше никогда уже не будет, как и родителей. Тяжело было пока ещё даже не осознавать, а просто нести в себе эту истину – от родителей осталась лишь она сама – маленькая частичка их, не более того, щепотка от того, что она любила. Полюбить себя так же сильно, как маму с папой, двенадцатилетний ребёнок пока не мог. И эта невозможность любить и получать безусловную любовь прогрызала дыру в детском сознании.
В пустых коридорах гулко отдавались их шаги. Где-то вдалеке слышались голоса, преподаватели готовились к новому учебному году.
— Здесь всё по-другому, – пробормотала Марта, глядя на движущиеся лестницы. Всё казалось дурацким, неказистым и раздражающим. Девочке не нравилось всё, что она видела.
— Конечно, по-другому, – в голосе Валерии появились строгие нотки. – И ты должна быть к этому готова. Никаких...
— Слабостей и промедлений, – закончила за неё Марта. – Я помню, бабушка.
Они вышли на улицу. Озеро, тёмное и глубокое, раскинулось перед ними. У причала ждала маленькая лодка.
— Красиво ведь, правда? – неожиданно мягко спросила Валери, когда они сели в лодку.
Марта промолчала, глядя на воду. Ей вспомнился прошлогодний пикник у озера возле Дурмстранга. Мама тогда испекла пирог с черникой, а папа готовился к рыбалке.
— Марта! – голос бабушки вернул её в реальность, она словно прочитала всё по её лицу. – Смотри вперёд. Прошлое не вернёшь, а вот будущее зависит от тебя.
Лодка причалила к противоположному берегу. Их ждала карета, запряжённая, судя по всему, кем-то невидимым.
— Фестралы[7], – пояснила бабушка, заметив её взгляд. – Я могу их видеть. Ты, благо, ещё нет.
Потому что бабушка видела смерть, поняла Марта. В горле встал комок, но она сглотнула его. Бабушка права: нужно смотреть вперёд.
***
Был конец июля. «Нора[8]» выглядела так, словно держалась на одной магии (что, возможно, так и было). Валери поджала губы, глядя на кривоватый силуэт дома, но промолчала. Сюда враги бы и вправду сунулись в последнюю очередь. Марта крепче прижала к себе своего микро-пига[9] Хлопушку, который беспокойно похрюкивал.
— О! Валери Дон-кинг-ск! Здравствуйте, – полная женщина с огненно-рыжими волосами выбежала им навстречу, вытирая руки о передник. Ни Марту, ни Валери не удивили проблемы с произношением их фамилии. Это за много лет стало их семейной особенностью. – Добро пожаловать! А это, должно быть, Марта?
Миссис Уизли[10] улыбнулась девочке так тепло, что у Марты защипало в глазах. Обычно такую улыбку можно было получить только от мамы.
— Добрый день, Молли Уизли, – сдержанно кивнула Валери. – Благодарю за приют.
Марта словно язык проглотила, знала, что невежливо не здороваться, но не здоровалась.
— Ой, да какая там благодарность! Альбус всё объяснил... – Молли осеклась, заметив предостерегающий взгляд Валери. – А это кто у нас такой?
Хлопушка высунул любопытный пятачок из-под мантии Марты.
— Это?.. А это мой поросёнок, – впервые за день Марта подала голос. – Папа подарил за хорошую учёбу на первом курсе в школе.
— Артур[11]! – крикнула миссис Уизли. – Артур, иди же сюда!
Высокий худой мужчина с такими же рыжими волосами, как у жены, появился в дверях. Его глаза загорелись при виде микро-пига.
— Здравствуйте, – Валери и Марта кивнули ему. – О! Магловские породы? – восторженно произнёс он, подходя ближе. – Потрясающе! А как он...
— Артур, – командным тоном прервала его миссис Уизли. – Может, сначала поможешь с вещами?
Мистер Уизли спохватился и достал палочку. Чемоданы плавно поплыли в дом.
— Марта, дорогая, – миссис Уизли положила руку ей на плечо. – Ты поживёшь в комнате нашей дочери Джинни[12]. Она будет рада компании.
Марта неуверенно глянула на бабушку. Валери чуть заметно кивнула:
— Веди себя достойно, – произнесла она. – И, – её взгляд на мгновение смягчился, – не забывай писать, когда я уеду.
— А как скоро ты уедешь?
— Завтра. У меня дела. Ты знаешь это прекрасно, Марта.
Марте очень хотелось, чтобы бабушка не уезжала. Но она знала, что иначе не будет, сколько ни проси.
За столом в «Норе» было шумно. Марта никогда не видела столько рыжих голов сразу и пыталась запомнить, кто есть кто. Перси[13], самый старший из присутствующих детей, чинно кивнул ей и вернулся к своей тарелке. Близнецы[14] – их она постоянно путала – что-то шептали друг другу, поглядывая то на неё, то на Хлопушку, который дремал в специально наколдованной бабушкой корзинке. Рон[15] поздоровался, а потом был слишком занят едой, чтобы обращать на кого-то внимание, а младшая, Джинни, откровенно разглядывала новую соседку по комнате.
— Итак, Марта, – миссис Уизли подложила ей ещё картошки и овощного салата, – ты переводишься из Дурмстранга?
Валери, сидевшая рядом с внучкой, едва заметно напряглась.
— Да, – Марта старалась говорить вежливо, как учила бабушка. – Там было хорошо, но... обстоятельства...
— В Хогвартсе тебе понравится! – выпалил один из близнецов.
— Джордж! Не перебивай, это невежливо, – одёрнула его миссис Уизли.
— Вообще-то я Фред, – ухмыльнулся близнец.
— А я – Джордж, – подхватил второй.
— Прекратите, мальчики, – в голосе миссис Уизли звучала улыбка.
После ужина дети разбрелись кто куда: Перси важно удалился в свою комнату, близнецы снова о чём-то шептались в углу, всё поглядывая на Хлопушку, Рон пытался объяснить Джинни правила квиддича[16]. Марта осталась сидеть за столом, чувствуя себя неуместной в этом шумном и живом доме. Ей было неудобно подойти и заговорить, а дети семьи Уизли посчитали, что девочке с дороги не до общения.
Валери и чета Уизли расположились в потёртых креслах у камина, распивая чай с бренди. Марта краем уха слышала их разговор.
— Надеюсь, Альбус вам сказал, что это временно, – голос бабушки звучал непривычно мягко, Марта знала, сколько усилий бабушка прилагает, чтобы звучать именно так. – Пока я не улажу некоторые дела. Нужно найти хорошее жильё, перевезти вещи. И я намного быстрее это сделаю, если не буду таскать с собой Марту.
— Сколько потребуется, Валери, – твёрдо ответил мистер Уизли.
Миссис Уизли придвинулась ближе:
— А девочка? Она ведь...
— Молли, – Валери покачала головой, – чем меньше вы знаете, тем безопаснее для всех. И для неё в том числе.
Марта сделала вид, что очень интересуется узором на скатерти. Она чувствовала на себе взгляды взрослых. Сочувственный миссис Уизли, внимательный мистера Уизли, строгий бабушкин. И эти взгляды не отзывались в сердце, только вгоняли в бесконечное чувство стеснения.
В камине потрескивали дрова. Наверху что-то взорвалось, и голос Перси возмущённо выкрикнул: «ФРЕД! ДЖОРДЖ!»
— Мальчики, – привычно вздохнула миссис Уизли.
— У вас... живой дом, – заметила Валери, и Марта удивилась незнакомой нотке в её голосе. Словно бабушка пыталась найти что-то хорошее в этом непривычном для неё хаосе.
— О да, – рассмеялся мистер Уизли. – Никогда не знаешь, кто и что выкинет следующим: дом или дети.
Марта видела, как бабушка чуть заметно поморщилась, но промолчала. Завтра она уедет, оставив внучку здесь, в этом странном, шумном, тёплом доме, в каком сама по собственной воле не задержалась бы лишнюю минуту.
Ночью, лёжа в темноте в комнате Джинни, Марта не могла уснуть. Дом правда жил своей жизнью: скрипели половицы, за окном шелестели деревья, из сада доносились странные звуки. Хотелось выйти, подышать воздухом, посмотреть на звёзды. В Дурмстранге она часто так делала, когда не спалось. Но здесь всё было чужим. Марта боялась потревожить хозяев, сделать что-то не так. Она осторожно села на кровати. Джинни мирно посапывала на соседней. Хлопушка тихонько всхрапнул в своей корзинке.
«Просто выйди в сад, – сказала она себе. – Всего на минутку».
Вместо этого она продолжала сидеть в темноте, обхватив колени руками, и слушать ночные звуки незнакомого дома. Сложно было понять, чего хочется, как она себя чувствует. Мысли в голове бились о черепную коробку и жужжали в ушах. Ей не хватало дурмстрангских знакомых, папы, мамы и дома. Бабушка была ей близка, но всё же казалась слишком холодна для горячего сердца Марты.
***
Утро выдалось прохладным. Марта куталась в мантию, стоя у калитки. Мистер и миссис Уизли деликатно держались чуть в стороне, давая попрощаться с бабушкой. Валери поправила воротник своей дорожной мантии глубокого синего цвета. Она выглядела собранной и строгой, как всегда.
— Что ж, – произнесла бабушка своим обычным тоном, – веди себя, как я учила.
Марта кивнула, готовясь к привычным наставлениям. Валери же шагнула вперёд и крепко обняла внучку. От неё пахло лавандой.
— Моя девочка, – прошептала она так тихо, что только Марта могла услышать. – Будь осторожна.
Марта застыла, не зная, как реагировать. Она хотела обнять бабушку в ответ, сказать, как сильно будет скучать. Но Валери уже отстранилась, снова превратившись в строгую леди с прямой спиной.
— Молли, Артур, – она кивнула Уизли. – Ещё раз благодарю.
Взмах палочкой, чемодан поднялся в воздух. Ещё взмах, и Валери Донкингск исчезла с негромким хлопком. Марта смотрела на пустое место, где только что стояла бабушка, и часть её жалела, что не успела ответить на объятие. Другая часть понимала, что, может, так и лучше. Бабушка не любила слабость, даже свою собственную. А показать эмоции для таких, как она, – это слабость.
— Пойдём, дорогая, – позвала миссис Уизли. – Завтрак стынет.
Марта кивнула и побрела к дому. Где-то наверху спорили близнецы, Хлопушка требовательно хрюкал из кухни, новый день в «Норе» начинался.
За столом Марта впервые смогла как следует рассмотреть своих временных соседей. Теперь, когда бабушка уехала, она чувствовала себя более свободно, хоть и немного потерянно. Миссис Уизли хлопотала у плиты, раздавая указания и подкладывая всем добавки. Невысокая полная женщина с добрым лицом, карими глазами и огненно-рыжими волосами, собранными в небрежный пучок, она излучала особенное домашнее тепло. Совсем не похожа на строгую и элегантную бабушку. Мистер Уизли, с редеющими рыжими волосами, читал газету, то и дело поправляя очки. Он поймал взгляд Марты и улыбнулся ей поверх «Ежедневного Пророка[17]». Кареглазый и аккуратно стриженый Перси сидел прямо, аккуратно нарезая яичницу.
«Самый правильный, – подумала Марта, – как некоторые в Дурмстранге».
Близнецы, устроившиеся напротив, были абсолютно идентичны: веснушчатые лица, озорные голубые глаза, растрёпанные рыжие волосы. Один из них (кажется, Фред) что-то шептал на ухо другому (наверное, Джорджу), искоса поглядывая на Перси. Рон, долговязый и нескладный, с длинным носом и россыпью веснушек, сосредоточенно уплетал тосты, иногда бросая задумчивые взгляды в окно. Марта вспомнила вчерашний разговор между Роном и братьями о его друге, Гарри Поттере[18], от которого давно не было писем. Джинни, самая младшая, была похожа на маленькое живое пламя: яркие рыжие волосы, карие глаза, румяные щёки. Она всё ещё украдкой посматривала на Марту, но заговорить или поиграть не решалась.
— Ешь, дорогая, – миссис Уизли поставила перед ней ещё одну порцию. – Ты такая худенькая.
Марта хотела ответить, что не голодна, но близнецы вдруг синхронно подмигнули ей, и она почему-то улыбнулась. В Дурмстранге никто и никогда не подмигивал. Хлопушка у её ног довольно похрюкивал, миссис Уизли, конечно, не забыла и про него.
«Может быть, – подумала Марта, накалывая на вилку кусочек бекона, – здесь будет не так уж плохо».
После обеда Марта сидела в саду, почёсывая Хлопушку за ушком. Микро-пиг блаженно жмурился от удовольствия. За живой изгородью появился гном, показал неприличный жест и мгновенно нырнул обратно в нору.
— Привет! – раздалось сразу с двух сторон.
Близнецы возникли словно из ниоткуда, сев на траву по обе стороны от неё. Марта невольно вздрогнула, ведь в Дурмстранге никто не позволял себе такой фамильярности.
— Я Фред, – сказал тот, что слева.
— А я Джордж, – подхватил правый. – Если, конечно, не наоборот, хах.
«Вы меня путаете, я и без этого не могу запомнить», – с недовольством подумала Марта.
— И мы хотим официально познакомиться с этим джентльменом, – мальчишки синхронно кивнули на Хлопушку.
Поросёнок с интересом повернул пятачок в их сторону.
— Это Хлопушка. Он любит, когда чешут за ушами, – неуверенно произнесла Марта.
— Отличное качество для джентльмена! – оживился один из близнецов, осторожно протягивая руку к Хлопушке.
Поросёнок принюхался и радостно хрюкнул.
— А в Дурмстранге разрешают держать микро-пигов? – спросил другой близнец, тоже потянувшись погладить Хлопушку.
Марта напряглась. Она не хотела говорить о Дурмстранге, о том, что случилось.
— Ты это, – тот, что представился Фредом, заметил её состояние, – не хочешь – не рассказывай.
— Да, – поддержал Джордж. – Лучше расскажи, как тебе наши домашние гномы. Видела, какие наглые?
Марта благодарно улыбнулась. Близнецы, казалось, интуитивно поняли, что ей нужно.
— Один только что показал мне... жест, – призналась она.
— О! – оживились оба. – Это наверняка старина Джебедайя! Он самый хулиганистый.
— Джебедайя?
— Ага, мы всем гномам дали имена, – ухмыльнулся один из близнецов. – Хочешь покажем, где живёт самый приличный из них? Его зовут Горацио.
Хлопушка требовательно хрюкнул, явно не желая оставаться в стороне от приключения.
***
— А вот тут живёт леди Агата, – Фред (или Джордж?) указал на аккуратную норку под кустом. – Она специализируется на краже носков.
— Только правых, – уточнил другой близнец. – Леди всё-таки.
Хлопушка с любопытством обнюхивал каждую норку, иногда получая возмущённые выкрики на гномьем.
— Ребята! – окликнул их знакомый голос. – Что делаете?
Рон спускался к ним по склону, засунув руки в карманы потёртых джинсов. Он выглядел немного смущённым, будто не знал наверняка, примут ли его в компанию.
— Показываем Марте местную фауну, – отозвался один из близнецов.
— И флору, – добавил второй, когда особо наглый гном швырнул в них цветком.
— А... – Рон неловко переступил с ноги на ногу. – А можно с вами?
Близнецы переглянулись с преувеличенным удивлением:
— Малыш Ронни хочет с нами поиграть?
— Заткнитесь, – буркнул Рон краснея.
— Конечно, можно, – кивнула Марта. Ей понравилась эта неловкая искренность Рона. – С тобой мы ещё не общались нормально. Я всё же в вашем доме гостья, надо познакомиться.
Хлопушка, словно в подтверждение её слов, подбежал к Рону и ткнулся пятачком в его ногу.
— Ух ты, – Рон присел погладить поросёнка. – А он... умный?
— Умнее некоторых, – хмыкнул один из близнецов, многозначительно глядя на брата.
— Эй! Да ну вас!
— А это нора Горацио? – быстро вмешалась Марта, пока не началась перепалка. — Это он самый воспитанный?..
В этот момент «воспитанный» Горацио выглянул из норы и разразился впечатляющей тирадой.
— Ну... обычно воспитанный, – ответил Рон.
Они все рассмеялись. С момента смерти родителей у Марты не было повода для смеха. И вот он родился почти из ничего. Это стало большим облегчением.
После знакомства с гномами близнецы предложили сыграть во «Взрыв-шмяк[19]», карточную игру, о которой Марта никогда не слышала. В Дурмстранге предпочитали более серьёзные развлечения. А дома Марта обычно играла сама по себе.
— Главное, не дать картам взорваться, – объяснял Джордж, раздавая потрёпанную колоду.
— И не пугаться, когда они всё-таки взорвутся, – добавил Фред.
Хлопушка с интересом следил за летающими картами, иногда пытаясь схватить их. Рон оказался на удивление хорош в игре. Его веснушчатое лицо становилось очень сосредоточенным, когда он обдумывал ход.
— Вот, кстати! – вспомнил он после третьей партии. – Хотите познакомиться с Паршивцем[20]?
Он подозвал к себе потрёпанного жизнью серого крыса. Тот подошёл и сразу свернулся калачиком, чтобы продолжить сон. Хлопушка с любопытством потянулся к новому знакомому, Паршивец только сонно приоткрыл один глаз и снова задремал.
— Он немного... как бы... старый, – со стыдом пояснил Рон. – Раньше был у Перси, а теперь мой.
— Ну и что, что старый. Зато надёжный, – заметила Марта, вспомнив, как папа говорил то же самое о старых вещах.
К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, к ним тихо присоединилась Джинни. Она села чуть в стороне и молча наблюдала за игрой.
— Не думай, что она бука, – шепнул ей Фред, когда раздавал карты для новой партии. – Просто стесняется новых людей.
— И ещё сохнет по Гарри, – добавил Рон.
— Неправда! – пискнула Джинни, залившись румянцем, и убежала в дом.
Близнецы расхохотались, а Марта невольно улыбнулась.
***
Перси появился в саду с внушительной книгой подмышкой. Он важно устроился на старом садовом кресле и погрузился в чтение.
— А кто такой этот Гарри? – спросила Марта, когда близнецы закончили подшучивать над покрасневшим Роном. – Я не...
Четыре рыжие головы повернулись к ней с одинаковым выражением изумления.
— Ты не знаешь, кто такой Гарри Поттер? – Рон выглядел так, словно ему сказали, что земля плоская.
Даже Перси оторвался от книги:
— В Дурмстранге не рассказывают о Мальчике-Который-Выжил?
— О ком? – Марта почувствовала себя ужасно глупо.
— Он победил Сама-Знаешь-Кого[21]! – гордо начал Рон, словно речь шла о нём.
— Когда был младенцем, – уточнил один из близнецов.
— И у него шрам в виде молнии на лбу, – добавил другой.
— И он лучший друг нашего Ронни.
Рон снова слегка покраснел:
— Он правда мой друг. Мы вместе учимся в Хогвартсе. Только он почему-то не отвечает на письма всё лето.
— У них там, в Дурмстранге, наверное, своя программа, – снисходительно произнёс Перси. – Сосредоточены на других аспектах магической истории.
— Вообще-то... Да... – начала Марта, но осеклась, вспомнив бабушкины предостережения о Дурмстранге.
— Гарри самый классный! – вдруг раздался голос Джинни. Она снова появилась в саду, на этот раз с вязанием миссис Уизли. – И он...
— Очень скромный, – перебил Рон. – Совсем не задаётся.
— И отлично играет в квиддич, – подхватил Фред.
— Ловец[22] от бога! – согласился Джордж.
Перси вернулся к своей книге.
— А почему он... ну... выжил? – осторожно спросила Марта.
И пока солнце садилось за горизонт, все по очереди рассказывали ей историю о мальчике со шрамом в виде молнии. История Гарри Поттера звучала как сказка: младенец, победивший самого страшного тёмного волшебника, проклятие, которое отразилось, погибшие родители-герои... Марта слушала, затаив дыхание. В Дурмстранге действительно не говорили о таком, там вообще старались особо не упоминать британскую магическую войну.
— А как там в Дурмстранге? – спросил Рон, когда они закончили рассказ. – Правда, что там учат тёмной магии?
Перси неодобрительно покачал головой, но тоже прислушался.
— Не совсем, – осторожно ответила Марта, снова лихорадочно вспоминая, что можно говорить. – Просто... более глубокое изучение всех аспектов магии. И очень строгая дисциплина.
— А форма? – заинтересовалась вернувшаяся Джинни. – Говорят, у вас красивая форма.
— Да, – Марта улыбнулась, вспоминая тёплую меховую накидку. – Красная с мехом. Там ведь холодно.
— А замок? – подались чуть вперёд близнецы.
— Меньше Хогвартса. И строже, – она помолчала. – Красивый. Особенно зимой.
Она не стала рассказывать про тайные коридоры и заброшенные башни, про древние заклинания и особые уроки. Некоторые тайны должны оставаться тайнами. Хлопушка ткнулся пятачком в ладонь. Марта рассеянно почесала его за ушком.
— Ну, что ж, а теперь добро пожаловать в Хогвартс. Мы тебе там всё покажем, – пообещал Фред.
[1] да, очень сложная выдуманная фамилия.
[2] британская школа волшебства.
[3] преподаватель зельеварения и защиты от тёмных искусств.
[4] европейская школа волшебства.
[5] отпирающие чары.
[6] директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс».
[7] редкие волшебные существа, относящиеся к фестрической породе крылатых коней. Главная отличительная особенность фестралов в том, что их может видеть только человек, познавший смерть.
[8] дом, в котором проживает семья чистокровных волшебников Уизли.
[9] карликовая домашняя свинья.
[10] жена Артура Уизли и мать их семерых детей.
[11] сотрудник Министерства магии, начальник Сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов.
[12] Джиневра Уизли – седьмой ребёнок в семье Уизли, единственная дочь.
[13] Персиваль Уизли – третий ребёнок в семье Уизли.
[14] Фред и Джордж – четвёртый и пятый дети в семье Уизли.
[15] Рональд Уизли – шестой ребёнок в семье Уизли.
[16] спортивная игра волшебников, в которую играют на летающих мётлах.
[17] британская газета для волшебников.
[18] главный герой Поттерианы, одноклассник и лучший друг Рона Уизли и Гермионы Грейнджер.
[19] exploding snap – волшебные карты, которые могут взорваться во время игры, весьма популярны среди студентов Хогвартса.
[20] или Короста – крыс Рона Уизли, которого он получил «в наследство» от старшего брата Перси, когда пришла пора ехать в Хогвартс.
[21] речь об антагонисте серии – лорде Волдеморте (или Волан-де-Морте).
[22] игрок команды в квиддич. В его обязанностях заметить и поймать снитч раньше, чем это сделает ловец противников.