Тени Прошлого

Гермиона открыла глаза, и мир вспыхнул мутным, тусклым светом. Голова раскалывалась, словно в ней копошились тысячи маленьких молоточков. Она лежала на чем-то мягком и удобном. В нос ударил лёгкий запах бергамота и жасмина.

Она попыталась пошевелиться, но её тело было скованно онемением. Руки и ноги словно налились свинцом. Паника начала медленно подкрадываться к сознанию, как ядовитый туман. Где она? Что случилось? Последнее, что она помнила, это прикосновения Беллатрикс на её.. Черт, что? Это был сон или реальность?

Комната дышала мрачной элегантностью, словно застывшая в вечном полумраке. Тяжёлые бархатные портьеры цвета воронова крыла плотно задёрнуты, не пропуская ни единого лучика света. Лишь тусклый свет от канделябров, уставленных длинными черными свечами, выхватывал из темноты отдельные детали интерьера.

Стены, обитые темным шёлком с вышитыми серебряными нитями изображениями змей, устремлялись вверх, теряясь в полумраке высокого потолка. Вдоль стен стояли массивные шкафы из чёрного дерева, инкрустированные перламутром и костью, заполненные древними книгами в кожаных переплётах и странными артефактами. В центре комнаты располагался низкий диван, обитый бордовым бархатом.

И тут её осенило. Это не её комната. Это вообще не её мир. Этот запах…

Сердце бешено заколотилось в груди. Она в плену.

Окинув комнату ещё раз девушка поняла в чьей она комнате.

Её комната производила впечатление одновременно роскошного и зловещего места, отражая сложный и противоречивый характер  владелицы. Здесь чувствовалась сила и власть, но также и безумие, таящееся в глубинах её души.

Внезапно, скрипнула дверь. Гермиона замерла, затаив дыхание. В комнату вошла женщина. Высокая , худая, с копной черных, всклокоченных волос и безумным блеском в глазах. Беллатрикс Лестрейндж. Улыбка, злая и хищная, исказила её лицо. – Доброе утро, грязнокровка, – прошипела она. – Надеюсь, тебе хорошо спалось в моей постели.

– Что..? Как я тут оказалась.. – Девушка отчаянно пыталась вспомнить события последней ночи.

– Я принесла тебя сюда. – Женщина села на край кровати, от чего Гермиона отползла к противоположному краю кровати. – Знаешь, что я ценю в людях?

Беллатрикс расправила плечи, взгляд её  глаз скользнул по Гермионе. – Стойкость, Грейнджер, – прошипела она, – вот что я ценю. Не талант, не ум, хотя это, безусловно, полезные инструменты. Нет, важна именно стойкость. Способность выдерживать боль, не сломаться под давлением. Это отличает великих, от посредственностей.

Гермиона, несмотря на страх и боль, подняла голову. – Стойкость? Вы пытали меня несколько суток подряд, а сейчас говорите мне о стойкости?  В голосе Гермионы звучала непокорность, та самая черта, которую Беллатрикс, как ни странно, уважала.

– Глупая девчонка, – прорычала Беллатрикс, подсаживаясь ближе. – Ты не понимаешь. Стойкость – это именно то, что спасло тебя. Покажи ты свою слабость, я давно бы уже тебя прикончила. Но в тебе есть то, что остановило меня.

Гермиона усмехнулась. – Вы пытались сломать меня, изувечили моё тело, а сейчас говорите какую-то чушь. Серьёзно?  Это просто оправдание вашей жестокости, вашего садизма. Я не верю в то, что моя стойкость остановила вас. Гермиона посмотрела со всей ненавистью на Беллатрикс.

В глазах женщины вспыхнул огонь. Она подняла палочку, готовясь обрушить на Гермиону новую волну боли. – Видимо ты не понимаешь по-хорошему, Грейнджер.

– Легко со мной говорить в таком тоне, когда у Вас палочка, а я безоружна. – Гермиона оскалилась.

– Вот как заговорила? Голос прорезался?  Беллатрикс прищурилась, – Что ж..

Ведьма словно ураган покинула комнату.

Спустя мгновение ведьма снова появилась.

– Встань! Встань и подойди! – Грудь старшей ведьмы вздымалась. – Я без палочки.

Гермиона не могла поверить. Она окинула ведьму неуверенным взглядом.

– Я теряю терпение, Грейнджер!

Беллатрикс, с диким блеском в глазах, подлетела к кровати и схватила Гермиону за волосы, оттягивая её голову назад. В пальцах ощущалась жёсткость непокорных кудрей. Гермиона вскрикнула от боли, но Беллатрикс лишь злобно усмехнулась, наслаждаясь её страхом.

– Ну же милая. Что ты хочешь сделать? –  прошипела она, с силой дёргая Гермиону за волосы.

Гермиона пыталась сопротивляться, но её руки не слушались. Девушка была совершенно без сил. Она чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но старалась сдерживать их, не желая доставлять Беллатрикс удовольствие. Боль в голове была невыносимой, но ещё страшнее был взгляд Беллатрикс - безумный, садистский, полный ненависти.

Женщина стащила девушку с кровати, и с силой толкнула Гермиону на колени. Гермиона, потеряв равновесие, упала на холодный каменный пол. Боль пронзила её колени, но она не издала ни звука. Беллатрикс склонилась над ней, её дыхание обжигало лицо Гермионы.

– Я так и думала. Ты не можешь сделать ничего.

Женщина села на кровать. Грубо схватив девушку за подбородок. – В глаза смотри, Грейнджер.

Гермиона смотрела на Беллатрикс с вызовом, несмотря на страх и боль.

Она стоит на коленях перед Беллатрикс, холодный камень пола неприятно впивается в кожу. Темнота её комнаты освещаемая лишь тусклым мерцанием факелов, казалась ещё более зловещей. В горле пересохло, и каждый вдох отдавался болезненным скрежетом в лёгких. Она чувствовала, как дрожит все её тело, но старалась не показывать страх. Не сейчас. Не перед ней.

Беллатрикс смотрела сверху вниз, в черных глазах плескалось безумие и какое-то извращённое удовольствие.

– Когда ты такая уставшая и тихая, у меня нет никакого желания играть с тобой. Женщина провела большим пальцем по губам Гермионы и притянула к себе, – Отдохни, я скоро вернусь. Беллатрикс резко её откинула и покинула комнату.

Гермиона лежала на холодном каменном полу,  тело била мелкая дрожь, несмотря на духоту комнаты. Боль, казалось, въелась в каждую клетку, пульсируя и отзываясь эхом в голове. Она не могла сфокусировать взгляд, перед глазами плясали размытые пятна, а в ушах звенело, заглушая остальные звуки.

Слова Беллатрикс Лестрейндж, полные садистского удовольствия, продолжали преследовать девушку. Круцио. Одно это слово теперь было выжжено в её сознании, как и шрам на руке, ставший вечным напоминанием об этом ужасе. Она пыталась унять дрожь, но тело не слушалось, словно принадлежало кому-то другому.

Девушка была готовая растаять под натиском страха и отчаяния. Она знала, что должна быть сильной, должна выдержать. Но она не понимала, что хочет от неё Беллатрикс. И когда закончится этот ужас.

Не найдя в себе силы подняться, девушка провалилась в сон.

Следующим утром Гермиона с трудом открыла глаза. Девушка уснула без сил на полу, и тело ломило от боли. Привстав на локтях, она окинула взглядом комнату.

На столике возле дивана покоился серебряный поднос, на котором стояли графин с темной, густой жидкостью и хрустальный бокал. Поскольку от Беллатрикс пахло терпким алкоголем, Гермиона предположила, что это вино. Вино с утра? Это было слишком. Так же на серебряной тарелке лежал круассан, с авокадо и яйцом пашот. Неужели тёмная ведьма любитель французской кухни.

Девушка с недоверием взглянула на еду. Не станет же она её травить?