Я тебе не скажу
Гермиона сидела в библиотеке, зарывшись в учебники и что-то старательно переписывала в пергамент. Она совсем запустила учебу. А это совсем не подобает старосте факультета. Нельзя же так плевать на свое образование. Вот даже мальчики уже не узнают свою подругу. Когда Рон вчера попросил посмотреть ее эссе по зельям и услышал в ответ, что она его еще даже не начинала, он был шокирован. Да и Гарри не ожидал, что наступит такой день, когда Гермиона Грейнджер не сделает домашнее задание за несколько дней до срока сдачи, а отложит все на последний момент.
Ну не могла же она объяснить, что все эти две недели прошли у нее в сладострастном тумане. Она приходила после ужина в комнату и уже ни на что не отвлекалась, кроме парня, который каждый вечер прилетал к ней в башню на метле. Не скажешь же Гарри и Рону, что их лучшая подруга — вечная девственница каждую ночь проводит с неизвестным мужчиной, и забывает абсолютно обо всем в его объятьях, не хочет думать ни о каких эссе, зельях, заклинаниях и прочем...
Все эти дни она жила в сказке. Ее прекрасный загадочный принц оказался не только отличным любовником, но еще и приятным собеседником и просто заботливым парнем. Он мог часами обнимать ее и слушать различные рассказы, будь то просто истории из ее жизни или какие-то личные откровения. Он хотел узнать ее поближе, так как по его словам, ему приходилось любить ее на расстоянии. А вот так «обычно» между собой они никогда не говорили. Про себя он рассказывал немного, но с каждым днем раскрывался все больше. Гермиона была приятно удивлена, когда узнала, что у них много общих интересов, мнения на многие вопросы идентичны, да у них даже вкус на литературу схожий!
Девушка так привыкла засыпать в его теплых нежных руках, под нежный шепот «спокойной ночи, любимая». Она уже и не представляла, что этого когда-то не было в ее жизни. Гермиона цеплялась за каждую минутку, проведенную с ним, наслаждаясь его вниманием и любовью. Ну невозможно за несколько недель так привязаться к человеку! Ей хотелось приклеить его к себе и не отпускать. Теперь она была уверена, что влюбилась. Подумать только! Влюбилась в человека без лица. Но ее это уже не пугало, она примет его любого, кем бы он там не оказался...
Часто вспоминая фразу «ты меня возненавидишь, когда узнаешь, кто я такой», она не могла в нее поверить. Как можно ненавидеть человека, который дарит ей столько радости?
Гермиона захлопнула книгу, зевнула и потерла глаза от усталости.
— О, вот ты где, тебя то я и искала. — плюхаясь на соседний стул, воскликнула Джинни.
— Тише, мадам Пинс где-то рядом, — шикнула на нее Грейнджер, оглядываясь по сторонам в поисках строгого библиотекаря, и прищурив глаза добавила, — И кстати, меня не так уж сложно найти.
— Это правда, мне понадобилось всего десять минут на твои поиски... Нам скоро в Хогсмид, ты помнишь об этом? Парни обидятся, если ты не пойдешь.
— Помню-помню... И, конечно, я буду!
— Ты пропала совсем, с нами времени не проводишь. Я устала придумывать отговорки для мальчиков. Хоть иногда показывайся им на глаза, а то мне уже не чем оправдать твое затворничество.
— Джин, ты же знаешь, что происходит... Я не могу сказать Гарри и Рону ничего, пока не буду уверена, что это серьезно с его стороны... — Гермиона тяжело вздохнула, она понимала всю глупость ситуации, ей и самой надоело рассказывать байки о каких-то несуществующих обязанностях старосты и дополнительных учебных проектах. Надо было как-то решать проблему с этой секретностью, а то парни с их-то характерами что-нибудь заподозрят и начнут разоблачать девушку. А объяснять им свое легкомыслие ей совсем не хотелось.
— Гермиона, можно задать вопрос?
— Давай.
— Тебе не хочется узнать, кто он? Тебе разве совсем не интересно, кто заставляет твои глаза светиться? Или тебе это и нравится? Вся эта таинственность? — Джинни сделала соответствующий пас рукой.
Гермиона нахмурилась. Она неоднократно задавала себе вопрос, почему же она не заставляет его признаться, кто он такой. Даже не намекает на это. Ведь ей уже все равно, кем он там был для нее раньше. Сейчас она считает минуты до его появления в комнате и готова принять любым. Но страх перемен, страх что все будет по-другому, если его тайна, которая ее так возбуждает и привлекает, раскроется. Сможет ли она сохранить интерес к нему или разочаруется? Все это заставляло ее принимать ситуацию, какой она есть и ничего не менять.
Тем более она боялась увидеть его глаза и не найти там серых оттенков... А если тот факт, что ее любовник не будет похож на слизеринского блондина, все изменит?.. Образ Драко Малфоя так прочно впечатался в ее сознание, что она уже привыкла к этому и не обращала внимание... как будто так и должно быть. Всякий раз ей приходилось абстрагироваться от этой фантазии. Но она представляла каждый жест, каждую улыбку и каждый взгляд парня таким, каким мог похвастаться только Малфой.
Грейнджер злилась: если она с недавних пор и не испытывала к слизеринцу ненависти, то пора снова начать, потому что этот хорек вторгался в ее личную жизнь и портил ее, совершенно не прилагая к этому усилий...
— Ау, Гермиона! Ты чего застыла? — За своими мыслями староста совсем забыла о том, что подруга ее о чем-то спрашивала.
— Наверное я просто боюсь узнать правду, поэтому и не пытаюсь выяснить его личность.
— И чего ты боишься?
— Что он не будет соответствовать тому, что я нарисовала в своей голове, — она отчаянно покраснела и опустила глаза.
Брови Джинни поползли вверх. И как это понимать? — И кого же ты представляешь на его месте?
— Ну... этого я тебе не скажу. Оставь это моему подсознанию...
***
Малфой получил ответное письмо от Блейза на следующий день. Его друг обещал приехать как раз на этих выходных. Так они могли встретиться в Хогсмиде сегодня, куда Драко сейчас и направлялся. Заходя в «Три метлы», он осмотрелся. Когда встретил насмешливый взгляд Забини в дальнем углу бара, сразу пошел в его сторону.
Парни обнялись, как будто не виделись как минимум год, а не месяц. Малфою очень не хватало его никогда не унывающего друга.
— Привет, блондинчик! Как жизнь изгоя?
— Я уже о ней и забыл. Спасибо, что напомнил. Очень мило с твоей стороны.
— Ой, да брось. По твоему лицу не видно, что ты страдаешь, как мученик. — Блейз похлопал Драко по плечу, потом подозвал официантку и заказал выпивку.
— Ну, у меня нет повода грустить и заливать подушку слезами, — он усмехнулся, — ты надолго?
— Нет. Ты же знаешь, завтра возвращаюсь в Италию. — Мулат грустно вздохнул, но потом снова натянул веселую улыбку, — Но не будем об этом. Лучше объясни мне, мой блондинистый друг, почему ты сияешь, как новенький галеон? Неужели Грейнджер настолько хороша, что заставляет тебя ходить с таким идиотским выражением лица?
— Иди к черту, — ухмыляясь, протянул Малфой, — Я тебе ничего не скажу.
— А кто скажет? Грейнджер? Мне пойти у нее спросить, почему ты выглядишь как влюбленный идиот? — озираясь по сторонам, он искал глазами его пассию, — Кстати, где она?
— Не знаю, возможно со своими дружками и их девками.
— Ты так и не сказал ей, да? — прищурив глаза, спросил Блейз. Малфой в ответ только покачал головой из стороны в сторону, — тебе никто никогда не говорил, что ты ссыкун, Драко?
Малфой грустно улыбнулся, — Вообще-то говорили. Как раз Грейнджер и твердила мне это на протяжении шести лет. Только она называла меня трусом...
— Ты смотри, какая прозорливая. Сразу разглядела тебя насквозь!
— Пошел к черту, Блейз. Ты не был на моем месте.
— Конечно! И не собираюсь. Только настоящий придурок мог загнать себя в такое идиотское положение. А я не придурок, — он гордо приподнял подбородок, — Вот скажи мне, как можно признаваться в любви девушке, спать с ней, и при этом держать ее в неведении относительно своей личности? Ты не боишься, что все зайдет слишком далеко?
— Куда уже дальше, — Драко провел руками по лицу, закрыл глаза и сжал пальцами переносицу. — Я уже не смогу от нее отказаться. Я не знаю, что со мной будет, если я ее потеряю. Каждый раз, когда я планирую сказать ей, кто я, перед моими глазами стоит ее разочарованное лицо и она говорит мне «нет». Я боюсь быть отвергнутым, Блейз, понимаешь?
Когда в ответ он получил только сочувствующий взгляд, решил продолжить:
— То, что между нами сейчас происходит, делает меня жутко счастливым. И она тоже счастлива... я знаю. Просто я не хочу все испортить...
— Но когда-то придется, Драко. Ты не можешь всю жизнь от нее прятаться.
— Знаю я, знаю...
Парней отвлекла от разговора шумная компания, ввалившаяся в бар. Стайка гриффиндорцев во главе с Поттером и Уизли продвигалась к большому столу, который находился как раз недалеко от стола слизеринцев.
Драко заметил Гермиону. Настроение у нее было ни к черту. Что могло ее так расстроить?
Когда они подошли поближе, он начал улавливать суть разговора. Рыжий придурок обвинял его Гермиону, что она, видите ли, не уделяет им внимания и постоянно торчит в комнате. При мысли о ее комнате и о том самом «торчании в ней» Малфой ухмыльнулся. Но улыбочка Чеширского кота быстро спала, когда он услышал следующую фразу:
— И вообще, Гермиона, мне кажется ты от нас что-то скрываешь, — обвиняющим тоном заявил Уизли и скрестил руки на груди.
— И что же я скрываю, Рональд? — точно также скрестила руки Гермиона, принимая защитную позу.
Тут на помощь своему парню пришла Лаванда, — Ой, да что тут думать, Бон-Бон! У нее просто появился парень. А вам она не хочет ничего говорить, потому что вы, наверняка, его не одобрите и побежите строить из себя заботливых старших братьев. Да, Гермиона? — совершенно искренне спросила блондинка, совсем не понимая, на какую опасную тропинку перевела их беседу.
Грейнджер не успела ничего ответить, как Рон, лицо которого за долю секунды успело принять цвет помидора, завопил:
— Ну, конечно! Как же я сразу не догадался? Вот почему ты меня бросила! На кого ты меня променяла?.. — девушка то краснела, то бледнела от стыда, а Рон оказывается только начал, — И ему-то ты наверняка уже дала! Это же не Рон, которому можно отказывать каждый раз. Просто скажи, Гермиона, кто он? Может это Кормак? Нет? Или тот парень с Когтеврана, который пялился на тебя в Большом зале? Как его там зовут?
Десятки взглядов уже были устремлены на вопящего гриффиндорца и разворачивающуюся сцену. Гарри жестами и мимикой пытался остановить друга, но тот не обращал на него внимания.
— А, точно! Как я мог забыть про главного кандидата? — он театрально закатил глаза и положил ладонь на сердце, — С кем ты там танцуешь на балах, кто дарит тебе редкие книги?
На этих словах побледнел уже Малфой, понимая чье имя сейчас прозвучит, он заскрипел зубами, ноздри раздувались, а пальцы сжались в кулаки. Но судя по всему Рон не знал, что слизеринец сидит буквально в метре от него, поэтому все-таки озвучил свои догадки, — Как давно тебя трахает Малфой?
Тишина. Гермиона округлила глаза, ее рот приоткрылся в немом удивлении от того, как ее опозорили на весь бар. Поттер, сдаваясь, уронил голову на руки, Джинни и Лаванда зажмурились, а Рон сверлил жестким и ревнивым взглядом свою бывшую девушку. Но тут... Послышался скрип стула, через секунду чья-то сильная рука подняла Уизли со стула, что тот чуть не потерял равновесие.
Малфой за шкирку притянул Рона к своему лицу, выражающему презрение, и выплюнул:
— Какая же ты мразь, Уизли! — он его встряхнул, и грубо схватив за подбородок, повернул его голову в сторону Гермионы Грейнджер, которая от стыда и шока до сих пор не произнесла ни слова, и наверное даже не вдохнула, но слезы на ее глазах уже были заметны, — Посмотри, что ты с ней сделал? — говорил он негромко и спокойно, слышали только гриффиндорцы, но желваки, которые ходили по его скулам, выдавали гнев, — Разве она заслужила, чтоб лучший друг позорил ее на всю деревню из-за одного танца со мной и чертовой книги? — Драко придвинулся к его уху, и тихо добавил персонально для рыжего, — Я бы избил тебя прямо здесь за то, что ты ее обидел. Но ее это расстроит...
На этих словах он с силой оттолкнул Рона от себя, что тот грохнулся на пол. Достал из кармана деньги и спокойно положил их на стол, расплатившись за выпивку. Не торопясь, надел пальто, кивком показал Забини на выход, и проходя мимо стола гриффиндорцев, остановился.
— Уведи ее, Поттер. — после чего также спокойно удалился, только на секунду встретившись коротким взглядом с Гермионой.