Chapter 4.
/Худшая глава в моей жизни. Ну не умею я такое писать, просто не злитесь! Не-у-ме-ю./
- Гарри Эдвард Стайлс! Убери свои руки от меня к чертовой матери! - Я кричу, падая на пол в номере отеля.
- Я предвещал то, что ты упадешь, поэтому и держал.
- Ты более пьян, чем я, Хазз. Какая от тебя может быть адекватная помощь в таком состоянии?
Я поднимаюсь на ноги, держась за подставку для обуви и, шатаясь, иду в комнату. Это слишком большая гостиная, она никак не заканчивается. Тут темно и ни черта не видно, но белую дверь среди темных стен я отличить могу. На самом деле, здесь, возможно, даже красиво. Плевать. Я здесь ради сна.
- Сел, ты где? - Гарри спрашивает, и после раздается звук разбитого стекла. - Твою мать.
- Может включим свет, сталкер?
Я продвигаюсь мимо журнального столика, хватаю друга за руку и тащу в сторону спальни. Тут слишком мало мебели для того, чтобы хоть как-то удариться или упасть, но для Гарри пройти эту комнату - настоящая пытка. Он трижды падает, целует мои плечи и говорит "ауч" через каждые пол минуты. Не помню, чтобы хоть когда-нибудь видела кудрявого в таком состоянии. Шучу, видела конечно. Просто сейчас не могу вспомнить.
Мы доходим до комнаты, и я резко толкаю дверь, не рассчитав силы, поэтому та бьется об стену с грохотом.
- Ты ходишь на фитнес? - Спрашивает Гарри за секунду до того, как шлёпается на пол плашмя.
- Да, таскаю семьдесят килограмм каждую субботу. То ты, то Хэмс. Моя жизнь - жизнь грузчика.
Гарри начинает хохотать как ребёнок, каким я вижу его довольно часто, но только рядом со мной он такой. Я надеюсь на это. Надеюсь, что эти шлюхи не видят его таким, каким я вижу Гарри. Когда в нашем кругу появлялся посторонний, будь то Хэмс или Америка, кудрявый ведёт себя намного сдержаннее, чем ведёт себя со мной. Свой маленький мир. Дружеский. Я тяжело вздыхаю.
- Помоги раздеться, - он шепчет, крутясь на полу.
- Вставай, Гарри, и ложись на кровать! - Я восклицаю, снимая свитер. - Сними футболку, я буду в ней спать.
- Это не лучший способ заговорить с парнем, Селеста! А в чем буду спать я, позволь спросить? - Обиженно отвечает друг, снимая предмет одежду с горем пополам.
- В моих объятьях, конечно же.
Я улыбаюсь и натягиваю футболку друга. Пахнет духами, которые я подарила Робину на Рождество. Один парфюм на двоих?
- Можно я буду тогда спать в твоём свитере?
- Исключено.
- Тогда снимай футболку обратно! Либо мы оба одеты, либо - нет.
- Ты слишком пьян, Хазз, - я помогаю ему подняться и лечь на кровать.
- Это ты! Ты слишком далеко от меня, Сел, - он шепчет, резко садясь на кровати. Его изумрудные глаза смотрят на меня так пристально, что я горю. - Мы друг от друга далеко. Я не могу так.
Он находится так близко, что ещё сантиметр, и мы поцелуемся. Хочу ли я этого?
- Слишком, - Гарри шепчет мне в губы. - Далеко.
И целует. Медленно и осторожно. Гарри Стайлс поцеловал меня по пьяни, пока я находилась напротив него, стоя между его ног. Быть не может. Я сплю. Это мои эмоции. Это всё из-за выпивки и недосыпа. Так быть не должно.
- Сто лет дружбы и первый поцелуй. Все мои "братья" думали, что мы встречаемся, Сел. Они и сейчас так думают!
Я немного улыбаюсь и снова целую друга. Звучит отвратительно, но это так приятно! С ума сойти.
- А Америка хочет, чтобы мы встречались.
Мы снова целуемся.
- А ты? - Он целует мою челюсть и переходит к шее. - Ты этого хочешь?
Я не могу произнести ни слова, когда он вот так целует мою шею. У меня перехватывает дыхание. Это происходит не со мной. Мы слишком пьяные. Остановись, Гарри. Или только попробуй остановиться.
- Отвечай мне, Селеста.
Он снимает с меня свою футболку. Поверить не могу, что это происходит. Я готова повторять это триллион раз. Возьми меня. Здесь и сейчас.
- Не знаю, - шепчу, тяжело вздыхая. Ты меня убиваешь, Гарри Стайлс.
- А я знаю, - он целует кожу над грудью. - Знаю, чего ты хочешь.
Остановись, это не правильно. Какая к черту разница, Господи, что правильно, а что нет?
Я не отвечаю ему. У меня нет слов и сил для ответа.
Он оставляет на мне бюстгальтер и откидывается на кровать, оставляя меня снизу.
- Как давно я хотел снять с тебя эти чертовы джинсы! - Он рычит, бросая ткань на пол.
Я лежу в базовом белом комплекте "Агента Провокатора", который в шутку получила тети Меган на день рождение Гарри в этом году (странный подарок мне на чужом празднике).
Он снимает свои джинсы и нависает надо мной.
- Я уже отрезвел практически, - он шепчет, опираясь на руки, находящиеся возле моей головы. - Доверяешь мне?
- Ты мой лучший друг, - я напоминаю ему, целуя в губы.
- Ты моя лучшая подруга. - Гарри задыхается.
- Это неправильно.
- И что?
- Возьми меня.
- С радостью.
Он спускается с кровати и достает серебряный пакетик из джинс. Серьёзно? Я выгибаю левую бровь и немного посмеиваюсь над его готовностью к любому повороту в жизни.
Гарри нависает надо мной уже без боксеров. Иисусе!
Он медленно дышит и говорит мне что-то пошлое, не свойственное моему лучшему другу. Я не понимаю слов, но Гарри говорит это с таким жаром и с соблазнительным контекстом (судя по голосу), что голова идет кругом.
- Только дыши и скажи, если будет больно.
- Не волнуйся за меня.
Мне хочется добавить, что я, вроде как, уже не совсем приличная девчушка, которая уже испытала сексуальный опыт с одним из братьев "Лу Таул" - Джо.
Но я промолчала. И, вроде, правильно сделала.
Гарри чуть заметно улыбается и вновь целует меня в губы. Господи, мне хватило бы только этого момента на всю оставшуюся жизнь. Интересно, сколько мучений мне принесёт это после, ведь, как известно, за всё счастливые минуты мы платим болью. Всегда. И ещё я пьяная. Какое будет похмелье?
Кудрявый целует меня и резко входит. Чёрт возьми! Я кричу ему в рот, жмуря глаза. Это не могло быть так глубоко, блять. Сколько раз я уже упомянула имя Господа за всё время сегодняшней ночи-утра?
Он двигается так медленно, что мысли в голове путаются и летят к чертям, на самом деле. Я не думаю о том, что будет после. Все мои мысли, эмоции и чувства, если так можно выразиться, сосредоточены у меня между ног. Это невероятно!
Мы двигаемся в унисон, мне никогда не было так хорошо. Он продолжает целовать меня в губы, но позже, когда мы оба находимся на грани, чтобы упасть в пропасть, Гарри спускается вниз, целуя то челюсть, то шею. От этого я достигаю вершины и, кажется, падаю.
Волшебно.
Идеально.
Мама, роди меня обратно. Я хочу всё с самого начала.