Часть 18
Этот трон, Хель бы его побрала, оказался совсем не так удобен, как грезилось Локи. Точнее, совсем неудобен. Нынешний царь Асгарда вертелся на нем, как уж на сковородке. Хотя Локи подозревал, что это его неугомонная совесть не дает спокойно занимать место, ему не причитающееся.
Царь лишь недавно вернулся из Ётунхейма, где заключил сделку, которая либо погубит его, либо вознесет в глазах Асгарда. Но, с прошедшего дня Локи внезапно стало все равно на Золотой Чертог и его мнение. В голове крутились беспокойные мысли о той мидгардке, которую он встретил. Она не показалась ему красивой или стройной, наоборот, чересчур худая, бледная и невзрачная, но ее взгляд… Она смотрела своими почти прозрачными глазами и выворачивала Локи душу. Этот взгляд пугал до дрожи, до паники – ни солгать, ни промолчать, ни остаться равнодушным. Эта Луна одним невинным прикосновением стряхнула все его пестуемые всю жизнь маски, за которые никому не было позволено заглядывать. Казалось, она знает его всю жизнь и видит насквозь.
Локи лишь нечеловеческим усилием воли сдержал порыв свернуть ей тонкую шейку – устранить потенциальную угрозу. Он ушел в полной растерянности, так и не найдя Мьельнир и не поговорив с братом. Впрочем, он все равно еще не знал, что сказать ему. Лишь позже, когда заперся в безопасности родных стен, Локи понял, кого видел в мире смертных. Вельва. Зрящая сквозь миры. Та, о которой пророчила ему в далеком детстве мать. Маленький тогда царевич, шустрый и проказливый ребенок, гулял с ней на реке, когда глаза Фригг вдруг закатились, она вся натянулась звонкой тетивой, и изрекла чужим хриплым, грубым голосом, так непохожим на ее нежную, журчащую речь:
- Вельва, что узрит твое сердце, принесет счастье и покой в твою мятежную душу, если будешь сего достоин.
После мама обмякла на прибрежной траве, а когда пришла в себя, пророчество не вспомнила, ну а маленький Локи не стал распространяться об услышанном. Он, конечно, забыл об этом происшествии, но теперь нужные слова словно кто-то выжег в памяти раскаленными буквами, и захочешь – не вытряхнешь из головы. И нужно же было появиться этой вельве, когда он совершенно не знал, как поступить. Что именно сделать, чтобы стать достойным ее. В чем достоинство – быть полноправным царем Асгарда, помочь Тору вернуться, уничтожить враждебную нацию? Что, что именно он должен сделать? Ответа не было.
Локи запутался, голова шла кругом. Он потер вновь разболевшиеся глаза – блики от золотого трона застилали взгляд. Ситуация вышла из под контроля, когда отец изгнал Тора в Мидгард. В самом деле, он спускал любимому сыну и большие промахи, а тут всего лишь небольшой набег на Ётунхейм. А ведь младшему царевичу всего лишь нужна была кровь ётуна для эксперимента. Он уже давно начал подозревать, что с его здоровьем что-то не в порядке, но целители ничего не находили, да и собственные исследования заводили в тупик. Но факт оставался фактом – он медленнее сверстников взрослел, а ведь младше Тора всего на девяносто два года, его глаза плохо переносили яркий свет, зато в темноте царевич видел лучше кошки, в сильную жару Локи становилось дурно, в детстве он даже терял сознание. В конце концов, он решил, что в нем пробудилась не асгардская, а иномирная кровь кого-нибудь из предков, вливавшихся в царскую семью посредством династических браков. Узнать, чья кровь взяла верх над родительской стало жизненно необходимым – не приведи небо, его неизученная природа подведет в самый ответственный момент. Но сравнения всех взятых в разных мирах образцов ничего не дали, оставались только ледяные великаны.
Авантюра не показалась Локи слишком сложной – показать тайную тропу парочке ётунов, надавив на их тщеславие, назвать время, когда весь город будет на пиру в честь нового царя и снять образец крови с оружия охраны, которая этих самых ётунов остановит. Но все пошло наперекосяк – великаны явились раньше, эйнхерии убиты, коронация сорвана, брат в ярости.
Развести Тора в таком состоянии на небольшую вылазку в Ётунхейм тоже оказалось делом нехитрым – немного сочувствия, лести, и вуаля, наследник престола уже загорелся идеей, искренне считая, что додумался до всего сам. Всего немного крови, хоть каплю – а там или предупрежденный стражник успеет рассказать все отцу, или Локи достучится-таки до благоразумия старшего. Ага, как же! Старшенький закусил удила! Принцессой его назвали, чертов гордец! В ходе драки и выяснилось, что кровь, похоже, больше не нужна – его рука посинела под цвет ётунской кожи от прикосновения. Локи, конечно, был готов к подобному развитию событий, но все равно на душе стало гадливо – проснувшееся наследие ледяных великанов – не то, чем можно гордиться и хвастать на пиру.
Произошедшее дальше совершенно не укладывалось в голове нынешнего царя. Один просто взял и выкинул старшего сына, как надоевшую зверушку. Хотя, Тор тоже наговорил лишнего – называть своего царя «старым больным дураком» как-то чересчур. Все, что произошло после, походило на дурной сон. Идея проверить свои способности Каскетом – легендарной ётунской реликвией - пришла ему в голову спонтанно. Но явившийся вслед за ним Всеотец слишком уж нервничал. Локи надавил на него, и как итог – ошеломляющая, потрясающая до глубины души страшная правда. Сын врага, принятый в семью из жалости. Царевич не сдержался, сорвался на постыдную истерику.
Позже, когда тревожные мысли перестали метаться в голове и гнев улегся, он трезво оценил ситуацию. По всему, рассказ Одина на правду похож не был. Серьезно, кто бы стал бросать ненужного новорожденного умирать рядышком с самой ценной и охраняемой реликвией? В Асгарде мало знали об обычаях ледяных великанов, ётуны – очень замкнутый народ. Но о военных традициях Локи знал. Честь великана обязывала подарить поверженному легкую смерть, если он не нужен для политических дел. Так же, как и неизлечимо больным и раненным, или медленно угасающим от старости или безумия. Так что, его скорей всего просто притопили бы, будь Локи не нужен. Во время его визита в Ётунхейм, Локи хорошо разглядел правителя ледяных великанов. И пришлось, хороня все еще теплившуюся надежду, признать – он сын Лафея. Если знать, куда смотреть, что искать, то видно – похож на него так же, как и Тор на Одина. Заключая сделку с ним, временный царь сам еще не знал, как поступит в будущем. Но, чтобы погасить назревающий военный конфликт, подобная хитрость оказалась необходима.
Теперь же в его руках Гунгнир – символ великой власти над Асгардом, очутившийся у него из-за нелепого стечения обстоятельств. Искушение, подтачивавшее его разум завистью долгие тысячелетия, сейчас просто обжигало сознание, мешая думать и путая мысли. Темная сторона его натуры шептала: «забери то, что само пришло в руки, из Тора не выйдет толкового царя, устрани его, стань величайшим во всех девяти мирах, ты можешь, ты достоин». Здравый смысл цеплялся за взгляд белесых всевидящих глаз. Вельва Луна. Сочтет ли она великого царя достойным? Или же ей больше по душе придется хороший сын и брат? Или великий воитель? Локи пребывал в растерянности. Он просто не представлял, какое решение принять вскоре.