5 глава
От воспоминаний об ухмыляющихся глазах и её быстром равнодушно-насмешливом чмоке, которым она хотела уделать этого… идиота, Гермиона поморщилась, скомкав в руках край пророка.
Строки, в которые она наивно пыталась вчитаться уже двадцать минут, бесили.
— Если честно, я думал, что пропущу последний мяч, — откинув локти на спинку дивана, размышлял Рон. Грейнджер лопатками ощущала его радость. — Надеюсь, Кормак не сильно надулся, — буквы в несчастной газетёнке расплывались, и девушка отложила её. — Ты, кстати, ему приглянулась, Гермиона.
Этого индюка ещё не хватало.
Закатила глаза. Что там Кормак ему наговорил-то?
— Он мерзкий, — с искренностью, которую Уизли вряд ли разглядел в её словах, заключила она.
Но её вряд ли услышали. Рон улыбнулся, переглянувшись с кокеткой-Лавандой, и Гермиона…
и Гермиона хотела…
Она хотела что-то сказать, но не могла подобрать подходящие слова, чтобы обратить его внимание на себя. Чтобы он разговаривал с ней. Чтобы выторговать у своего лучшего друга капельку интереса.
Что она делает не так?
Всё.
Чем она хуже Браун?
Может, она не столь красива, как ему бы хотелось?
Наверное, Грейнджер стоит задуматься о том, чтобы попросить Джинни помочь ей выбрать косметику. А может, купить те жемчужные заколки для волос, которые ей приглянулись в косом переулке? Блеск для губ…
Ей хочется чувствовать себя красивой?
— Ты ничего не слышала о заклинании Сектумсемпра? — Гарри оборачивается, прерывая её бесполезный поток мыслей.
— Нет, ничего, — Гермиона моргает и взбудораженно напоминает другу. — И если по совести, то ты должен вернуть этот учебник, а…
Рон перебивает её, а Гарри снова принимается листать страницы этой книжки.
— Он ведь теперь лучший в нашем классе, — спасибо за напоминание, Рон Уизли. Вы до ужаса тактичны. Она лишь снова цокает и качает головой, когда её добивают. — Слизнорт думает, что он гений!
Гордость за Гарри проскальзывает в его тоне.
Гриффиндорка поднимается на ноги, упрямо стряхивая невидимые пылинки с брюк, словно это осадок тех мучительных для неё фраз Рона. Горько-приторный осадок.
— Я хочу узнать, чей это был учебник, — протягивая ладонь и полностью забыв, что они вообще-то находятся в гостиной факультета, восклицает она.
Этим самым тоном Гермиона Грейнджер обычно крошила самые твёрдые убеждения своих противников.
***
Принц-полукровка.
Это шифр?
Прозвище?
Этот самый принц был не только талантлив, но и безумно гениален в своей безалаберности, если оставил свой дневник на столь видном месте, что его смогли найти Рон и Гарри.
Гермиона задумчиво плыла в сторону библиотеки, дабы разгадать эту тайну. Она, приложив пальцы к подбородку, гипнотизировала то каменную кладку замка, то свои ботинки и думала, думала, думала. Какой-то странный учебник. Гарри до последнего не хотел ей даже в руки его давать. Если бы Джинни не перехватила его и не прочитала, в чьей собственности был этот дневник, они бы устроили догонялки в гостиной.
— Ой, — схватившись за левое плечо, она подняла взгляд на того, в кого посчастливилось ей врезаться.
Эрни Макмиллан.
Сейчас около девяти вечера. Что он тут делает?
Грейнджер цокнула, пока Эрни с каким-то любопытством осматривал её.
— Грейнджер?
Он кивнул, сам себе ответив на свой же вопрос.
А её: «Ты ослеп?» застряло в горле, потому что пуффендуец резко выкинул:
— Гермиона, пойдём со мной, а? — глаза девушки расширялись с каждой его последующей фразой. — К тебе выстроилась целая очередь. На дуэль… на дуэль, очередь, Грейнджер. Вы с Малфоем произвели фурор. Это я ещё не сказал, сколько денег стоил ваш спарринг. Теперь ты самый лакомый кусочек, за бой с кото…
Грейнджер замерла и, сжимая челюсти, переваривала его монолог.
— Эрни, я бы…
Пребывая в мечтах, парень снова её перебил, теперь уже крепко перехватив её запястье.
— Ты не донесла на нас, значит, тебе понр…
— Макмиллан, съебись, — голос Малфоя резанул по перепонкам, и это лезвие, что продолжило свой путь, уже подошло к ним ближе. — И не попадайся старосте Гриффиндора больше на глаза.
Малфой, непоколебимый, как самая дорогая сталь, стоял у неё за спиной.
Он был тем самым дорогим японским лезвием, что убивал за раз.
Раз.
Два.
Её собеседник испарился, словно Гермиона изначально была одна в этом коридоре.
Но чутьё ей подсказывало, что это не последнее подобное предложение от старосты Пуффендуя.
Спасибо.
Грейнджер произнесла это одними губами и продолжила свой путь в библиотеку. Девушке не хотелось не то что разговаривать с Драко, ей не хватило бы сил сейчас даже повернуться к нему.
Это был сейчас её максимум.
Который не устроил нахального слизеринца.
За локоть развернув её, он впечатал девушку себе в грудь.
Растерянную и безумно уставшую девушку.
— Я уже отплатила сегодня…
Гермиона почувствовала, как её плечо сжали грубые пальцы.
— Чмока недостаточно, золотая девочка.
Она устала.
Хотелось… спрятаться от всего этого.
Она смотрела в его глаза, и в холодных, как ледяная крошка, зрачках, плескался вызов.
Ну что?
Ты же золотая девочка?
И где-то там, под рёбрами, её схватило освобождение, когда она решила быть грубой.
Решила не стесняться, не юлить и просто… просто повторять те движения, с которыми сам же Малфой её познакомил. Всю усталость и разочарованность в себе Гермиона Грейнджер выплёскивала, кусая его губы и тут же ласково, почти игриво, проводя языком по ним.
Сырость и темнота коридора снедали звуки этого недопоцелуя. И где-то за этой орбитой сгоревшего терпения было их смешанное дыхание, его почему-то мокрые пальцы на её шее и… безумие.
И её размышления «почему я не такая» пропали в одном-единственном осознании:
«Я хочу быть не красивой, а желанной.