7 глава
Сегодня я прохожу мимо дома Эстер. Не потому что хочу заглянуть ей, а потому сегодня из школы мне удобнее идти так.
И я бы продолжил идти мимо её дома, но звук чего-то бьющегося останавливает меня. Серьезно, я замираю посреди дороги. Потому что мне точно не показалось. Что-то разбилось только что.
И я убеждаюсь в этом окончательно, когда слышу то же самое в следующую секунду. Определенно что-то не так. А еще это что-то у Эстер дома. Я смотрю в окно, но оно зашторено. Вот черт. Ладно. Я знаю, что у нее есть окно на кухне. Почему-то я уверен в том, что что-то разбилось именно на кухне.
Я обхожу дом, и... да. Я был прав. И в том, что там есть окно, и в том, что что-то происходит на кухне. И то, что там происходит, заставляет мои глаза расширится, а руки обессиленно упасть вдоль тела.
Эстер. Это она.
Но она не просто стоит там.
То есть, да, она стоит там, но.. черт, она бьет тарелки. Я не шучу. Я не такой дурак, чтобы придумать подобную шутку. Она действительно бьет тарелки. Разбивает их об пол. Тянется за новой, и вскоре та тоже разбивается.
Кажется, я онемел. Я имею ввиду, я в шоке. В полнейшем шоке. Я никак не ожидал этого от этой хрупкой маленькой девушки. И я знаю, что должен что-то сделать, но... что я могу сделать? Я понимаю, что я должен оказаться там и остановить Эстер, но, к сожалению, ученые всё еще не придумали, как телепортироваться через стены. Я достаточно хорошо помню количество замков на двери Эстер.
Черт. Черт, черт, черт. Это, наверное, первая ситуация, в которой я не знаю, как себя повести. Не знаю, что мне делать. Но я знаю, что должен остановить это.
Стоп.
Не работает. Вот черт. Я надеялся.
У каждого же дома есть черный вход, верно? Да, точно. Определенно у каждого. Остается надеяться, что Эстер не закрыла и его тоже.
Не закрыла.
Я забегаю и минута уходит на нахождение кухни. И я захожу в помещение как раз тогда, когда Эстер хватает очередную тарелку. Но она не успевает её бросить, потому что я резко кладу руки ей на плечи и отвожу назад. Девушка не знала о том, что я видел, поэтому она в шоковом состоянии и позволяет мне управлять ей. Но только первую минуту, или даже пол минуты.
Эстер бросает эту самую тарелку, которая была до этого в её руках, на пол, и та разбивается, что я даже вздрагиваю. А она нет. Не то, чтобы это было напугало меня, просто это было неожиданно.
Я одним резким движением разворачиваю девушку к себе и ужасаюсь, видя её лицо. И, честно говоря, я только что заметил её слезы. И самое ужасное — эти слезы не прекращаются. Текут по её уже красному лицу снова и снова. И снова.
— Эстер, что..
— Отпусти меня!
Девушка пытается вырваться, но я не даю ей сделать этого. Мои руки крепче сжимают её плечи, и она опускает голову.
— Нет, — четко проговариваю я, пытаясь посмотреть Эстер в глаза. Но у меня не получается.
— Ты не можешь просто ворваться ко мне домой и держать меня!
Девушка вскрикивает, и я взгдрагиваю. Её голос такой слабый, к тому же, он сломался посередине фразы.
— Успокойся.
Да, она не послушает меня. Но я же должен был что-то сказать, черт возьми. И я знаю, что нет смысла в моем предложении. Потому что Эстер не успокоится. Потому что я бы тоже не успокоился от таких слов. Я пытаюсь говорить спокойно и тихо, чтобы казаться уверенным. Хотя, уверенность — это последнее, что я сейчас чувствую. Я даже чувствую страх. Но не уверенность. Нет. Определенно нет.
Но внезапно девушка резко отталкивается от меня, и мои руки невольно отпускают её плечи. От неожиданности. И я уже было хочу снова схватить брюнетку, но та быстро обходит меня и идет куда-то. Нет, не идет. Бежит. Бежит, и я не знаю куда. На второй этаж.
Я бегу за ней, но у девушки от чего-то прибавилось силы. Она в два раза быстрее меня, черт возьми. Она так сильно хочет убежать от меня?
Эстер захлопывает дверь, как я понимаю, в свою комнату, и я резко останавливаюсь. Пару минут я просто стою и смотрю на дверь. Серьезно, около двух минут. Потому что, с одной стороны, я не хочу навязываться, а с другой, я понимаю, что ей нужна поддержка сейчас. Даже если она не показывает этого. Каждому человеку нужна поддержка. И Эстер не исключение.
Я толкаю дверь, и та поддается. Я, честно говоря, думал, что она будет запрета. И я уверен, Эстер бы заперлась, если бы дверь могла запираться. Но замка нет, так что я спокойно захожу в комнату. Я только что сказал спокойно? Нет, забудьте это слово.
И я вижу Эстер не сразу.
Девушка сидит на полу между стеной и кроватью, где, по идее, должна располагаться тумбочка. Но её там нет. Там только Эстер. Её голова лежит на её коленях, а руки обнимают ноги. Кажется, даже стоя возле двери, я вижу, как её тело периодически слегка содрогается. Она плачет. Нет, ревет. У нее истерика.
А я не знаю почему. И это заставляет меня чувствовать себя чертовски раздраженным. Потому я хочу знать причину.
Я даже думаю о том, чтобы уйти, но я понимаю, что не могу этого сделать. Я не могу оставить Эстер наедине со своими мыслями. Даже если Эстер мне никто, я не хочу, чтобы она сейчас была в таком состоянии. И я знаю, что многие бы просто ушли, потому что никто меня здесь не держит. Но, как я уже говорил, я не могу оставить Эстер. Я слишком сильно хочу знать, что происходит в жизни этой замкнутой в себе девушки.
Я сажусь на пол напротив девушки и громко вздыхаю. Я не знаю, что мне делать, ради всего святого! Я не был прежде в подобных ситуациях, и я не хочу попасть в похожую ситуацию снова. Потому что мне не хочется больше испытывать ту безысходность. Потому что я не могу помочь Эстер. То есть, нет, я, конечно же, могу что-то сделать, чтобы успокоить её. Но я понятия не имею что. И это просто чертовски огромная проблема.
Других бы я просто похлопал по плечу, сказал бы, что не из-за чего расстраиваться. Но тут я не знаю. Тупик. Я вогнан в чертов тупик. Потому что я не знаю ситуации Эстер. Как я могу успокоить её, если я не знаю от чего я должен её успокаивать?
Но я должен сделать это.
— Эстер, я..
— Нет, — девушка прерывает меня, но она все еще не отрывает взгляда от своих колен. Хотя, я понятия не имею куда она там смотрит, я не вижу её лица, — нет, нет, уходи.
Конечно же, я ждал этих слов. Это было очевидно, и я бы даже больше удивился, если бы она не сказала этого.
— Я не уйду, пока не узнаю, что случилось.
Я решаю быть настойчивым. Потому что она, черт возьми, чуть не угробила свою кухню только что!
— Нет, — четко отвечает она. Но её голос сломлен и, к тому же, она только что плакала, поэтому её голос не такой четкий, как вы могли бы себе подумать, — я в порядке.
Серьезно? То есть, она сейчас просто шутит надо мной, или что?
— Ты крушила кухню пару минут назад, — я вздыхаю и дотрагиваюсь то руки Эстер, но та тут же отдергивает её. Ладно, — так что, я не думаю, что ты в порядке.
— Мне нужно побыть одной.
— Я не оставлю тебя одну.
Она только что била тарелки. Она серьезно думает, что я уйду? Хотя, мне хочется, потому что я чувствую себя жутко некомфортно в такой ситуации. Ну, знаете, когда перед вами сидит заплаканная девушка, которая по неизвестной мне причине пять минут назад крушила кухню, да и, к тому же, она не идет на контакт, я уверен, вы не будете себя чувствовать комфортно.
— Гарри, — она произносит мое имя, и я хмурюсь, — иди домой.
Я не понимаю, как она может быть спокойна в такой момент. Даже я трясусь, как будто на меня только что вывалили ведро льда.
— Нет, пока ты не объяснишь мне, что здесь происходит.
Я силой поднимаю голову Эстер и не обращаю внимание на её руки, которые пытаются оттолкнуть меня. Пусть она и бежала быстро, но теперь её силы точно иссякли. Она не сильнее котенка в данный момент.
— Это из-за учебы?
Мне не хочется смотреть в глаза Эстер, потому что они до жути красные. Как и её лицо. А еще, слезы не прошли. Они все еще текут, будто бы она просто физически не может остановить их.
Но, тем не менее, она не отвечает. Да она даже головой не кивнула. Кажется, она не слышит меня. Но её глаза четко смотрят в мои.
— Ты не смогла что-то приготовить и решила к чертям разгромить кухню?
Ну а что? Я перебираю все возможные варианты.
— К тебе кто-то приставал? Я имею ввиду, какой-то конфликт в школе?
Ноль эмоций. Будто бы я разговариваю сам с собой, а не с Эстер. Даже её взгляд не меняется. Но зато она перестала пытаться вырваться. По-моему, она поняла, что бессильна сейчас, и что тягаться со мной в таком состоянии бессмысленно.
Ладно. Из-за чего Эстер еще могла так разозлиться?
И я задаю вопрос на свой страх и риск.
— Что-то с родителями?
И попадаю в самое яблочко.
Кажется, глаза Эстер становятся еще краснее, а слезы начинают течь с неимоверной скоростью. Я задел за живое. Я угадал. Что-то с её родителями.
Девушка откуда-то находит в себе силы и резко толкает меня. От неожиданности я отлетаю на несколько сантиметров. И Эстер возвращается в прежнюю позу. Только теперь я слышу её рыдания. Каждый всхлип и каждый прерывистый вздох. Кажется, я сделал еще хуже. Теперь я точно убежден в том, что у нее истерика. Потому я вижу, как в кулаки сжимаются её руки. И что от ногтей остаются следы на ее ладонях.
Я одним резким движением двигаю Эстер к себе за плечи. Я пытаюсь прижать её к себе, но она вырывается и неразборчиво что-то кричит. Серьезно, кричит.
— Нет, не трогай!
Я понимаю, что она говорит, но далеко не всё.
— Успокойся, Эстер, — шепчу я и использую всю свою силу, чтобы прижать девушку к себе. Похоже, не зря я ходил на тренировки.
— Нет, не надо!
Её голос становится тише с каждой репликой, и я понимаю, что её силы тоже на исходе. В конце концов, она бы и так не смогла долго тягаться со мной. Она обессилена.
И я выигрываю.
Я прижимаю девушку как можно ближе к себе. Её тело напряженно, но она не вырывается. Просто не осталось сил. И я удивляюсь, когда осознаю, что Эстер настолько мала, что мои руки с легкостью оборачиваются вокруг её маленького хрупкого тельца.
Но меня беспокоит то, что я всё еще слышу всхлипы Эстер. Более того, их не стало меньше.
— Шш, успокойся.
Черт возьми, я понятия не имею, как нужно успокаивать! Я говорил, что не встречался с подобной ситуацией прежде. И я не знаю, что мне нужно делать.
— Эстер, всё хорошо, — говорю я и глажу спину девушки. Надеюсь, я не делаю только хуже,
— Я рядом, ты не одна.
Я не знаю, что я такого сказал, честно. Но девушка резко прижимается лицом к моей футболке и у нее начинается настоящая истерика. То есть, да, до этого тоже была истерика. Но не такая сильная, как сейчас. Моя футболка вмиг намокает от её слез, но мне почему-то не противно. Более того, я об этом даже не думаю.
И мне всё еще немного страшно, потому что я не знаю, что нужно делать в такой ситуации.
Но я знаю, что пока не оставлю Эстер. Я просто не могу бросить её в таком состоянии.
Не тогда, когда она, наконец, прижалась ко мне.
И уж точно не тогда, когда я нужен ей. А я точно нужен ей сейчас.