дитя магии

Тихий шелест крыльев и ветер в лицо. Где-то там, далеко внизу, беснуется толпа. Глупые, они только мешают. Серебристо-зеленые против ало-золотых. Старо, как мир. Но сегодня на нем форма цвета весенней молодой листвы, а не увядшей. Драко вновь выхватывает квофл и… Счет 80-20. Снитч, где ты? И в последний момент подавить вспышку магии. Ему не нужно хитрить, чтобы выиграть. У колец беснуется Рон Уизли — он капитан команды Гриффиндора в этом году. Забавно. Не требуй от своих невозможного. Джинни не так хороша, как я. Вновь тоненькие крылья, золотая вспышка. Падение, и хочется отпустить древко метлы. Свобода. Но это игра. Потом, — обещаю себе. Позже. Я полетаю позже. На своих крыльях. И ладонь сминает золото снитча.

— Слизерин победил со счетом 240:20.

Слизеринцы в восторге, грифы досадливо поглядывают на него. Нет, дорогие. Предатель здесь не я. Приземление. Счастливый смех Драко за плечом. Какой же он еще ребенок. Полный ярости взгляд Уизли. Пожать плечами, развернуться к раздевалке. Неважно.

Спрятаться от всех. Надо что-то неприметное. Ворон? Пусть. Миг — и только небо надо мною, а земля где-то там, далеко.

Свобода. Свобода — это полет. Когда, напрягая крылья, ловишь воздушные потоки и взмываешь к небесам. Остальное фигня. Да. Надо усилить тренировки по анимагии. Хочу узнать вкус разделенной свободы полета.

* * *

На следующее утро Дэвид был единственным бодрым старшекурсником Слизерина. Вечеринка затянулась надолго, и то, что вчера было хорошо, а сегодня как-то не-о-очень, читалось на их лицах. Декан только ухмыльнулся, окинув взглядом за завтраком хмурых змеек, и что-то со смешком сказал сидящему рядом Ремусу. Синеглазый брюнет возле последнего притягивал любопытные взгляды.

Дамблдор встал, призывая к тишине:

— Друзья мои, я счастлив сообщить вам, что Визенгамот снял все обвинения с Сириуса Блэка и принес свои извинения за несправедливое заключение в Азкабан. Сириус Блэк — невиновен и с него сняты все подозрения. Профессор Люпин попросил его ассистировать ему на ЗОТИ, и профессор Блэк любезно согласился.

Вялые аплодисменты раздались в ответ. Студенты настороженно приглядывались к человеку, которого считали опасным преступником.

* * *

Ремус, обрадовавшись, что за вечно цапающимися факультетами будут приглядывать уже две пары глаз, позволил им разбиться на пары и потренироваться в дуэлинге.

Дэвид лениво отражал проклятия Грегори, изредка переходя в контратаку. Слизеринцы не выкладывались по полной. Зачем? Настоящая тренировка состоится вечером в Тайной комнате, шестой курс и профессора. Все против всех.

Занятие подходило к концу. Дэвид и Грегори поклонились, признавая «ничью». Гойл направился к столу собирать вещи, а Дэвид рассеянно сунул палочку в карман мантии, наблюдая за дуэлью Драко и Блейза. Вдруг юноша почувствовал быстрое движение вокруг его шеи и недовольное шипение. Он опустил ладонь на серебристую чешую, успокаивая змею, и резко обернулся. Сал зашипела ему на ухо.

— Заклятие в с-спину. Не вкус-сное… Заклятие на ненавис-сти.

Глаза Дэвида вспыхнули, когда наткнулись на наполненный яростью взгляд рыжего гриффиндорца. ОН не видел, как побледнел Драко, как метнулся к нему Ремус. Зеленый купол отрезал его и Уизли от остальных.

— Ненависть, — шепнули тонкие губы, — ненависть и зависть. За что? Что он…я сделал тебе? … Зависть. Ты не был другом Гарри Поттеру. Ты ненавидел его. Зачем лицемерил?

Лицо Уизли исказилось:

— Дамблдор. Он платил мне за дружбу с тобой… с Гарри Поттером.

Юноша пошатнулся, словно слова ударили его. Предательство. Ложь. Лицемерие.

Дитя Магии закрыло глаза в попытке обуздать свою силу.

Ярость.

Нет, не то.

Ремус бессильно бил руками по щиту — тот не пропускал его:

— Сириус, быстро, приведи Северуса.

Бледный белокурый ангел опускает руки на щит и проходит сквозь него. Эти ладони на плечи… Надежная поддержка рядом. Глаза распахиваются.
Справедливость, — шепчут губы.

Зеленое пламя окутывает рыжего и исчезает. В оглушительной тишине гром слов и эхо быстрых шагов:

— Ты никогда больше не сможешь солгать. Ты никогда больше не сможешь ударить. Только защититься. Твоя магия сама выбрала наказание.

Взволнованные серые глаза рядом.

Крик, полный боли:

— Дэвид, — и знакомые руки отца подхватывают.

— Хорошо, все будет хорошо, — шепчет ангел. И сознание ускользает.

* * *

Гриффиндорцы нерешительно мялись у входа в класс зельеварения. Встревоженные слизеринцы тихо шептались в стороне, не пытаясь зайти внутрь. Они ждали, пока их декан поможет сыну, а потом уж точно позовет. Ох, и не повезет сегодня грифам.

— Да ерунда все это, — прикрикнул Уизли на Грейнджер, — смотри. Expelliarmus. — И пораженно уставился на свою палочку.

— Petrificus Totalus, — попробовал он снова. Ничего. — Lumos, — и послушный огонек.

Шестой курс дружно уставился на Уизли. Тот пораженно опустился на пол, выронив палочку.

* * *

— Со мной все в порядке, — в сотый раз повторил Дэвид встревоженному отцу.

— Что это было? — тихо спросил тот.

— Я думаю… Это были сутки Хэллоуина. С 12 дня 31 октября до 12 дня 1 ноября. Это особые сутки. Магия словно разлита в воздухе. Даже обидно, что вы не ощутили. Поэтому я не сдержался. Каюсь. Но уже полпервого, и у шестого курса 10 минут как начались Зелья. Ты б пригласил их, а то наши змейки порвут грифов, над кем издеваться будешь?

— Я потребую у директора, чтобы у Слизерина и Гриффиндора не было спаренных уроков.

— Не надо, — тихо попросил Дэвид, — я… я все еще присматриваюсь к ним.

Зельевар недовольно поджал губы, но кивнул.

* * *

— Мистер Уизли, — прошипел зельевар, заставив застыть даже собственный факультет, — что вы можете рассказать о зелье Felix Felicitis?

— Ничего, сэр, — выдавил рыжий.

— Как, в таком случае, вы написали эссе на эту тему? — вкрадчиво поинтересовался Ужас Хогвардса.

— Я списал у Гермионы, сэр, — выдал Уизли. Класс шокировано вздохнул.

— И как часто вы пользуетесь работой мисс Грейнджер?

— Почти каждый раз.

— Мистер Уизли, я рад сообщить вам, что до конца года вы получаете отработку. Скажем, каждую субботу, с мистером Филчем. С обеда и до ужина. Плюс вы обязаны лично пересдать мне весь пройденный за два месяца материал. Я сообщу остальным преподавателям о вашей привычке пользоваться чужим трудом.

Бледный Уизли плюхнулся на сидение, не ответив ни слова. Он не мог поверить, что сказал ТАКОЕ.

Слизеринцы ухмыльнулись и вновь сконцентрировались на своих котлах.

Дэвид находил ситуацию бесконечно забавной.

Едва зельевар отпустил класс, как Грейнджер тут же подскочила к Дэвиду.

— Как ты это сделал? — громко спросила она.

Все замерли.

— Грейнджер, — устало выдохнул тот, — ты все равно не поймешь. Ты сильная ведьма, Грейнджер, как для маглорожденной. Но Древняя магия тебе не доступна.

— Почему это? — возмущенно вскинулась она.

— Винсент, поможешь?

Крэб кивнул.

— Знаю, на Гриффиндоре считают его и Грегори тупицами, верно. А ты начитанная умница, так? А теперь, Винсент, подаришь настырной девушке свой фирменный букет?

Тот прищурился, но кивнул.

— Ты тоже попробуй, всезнайка. Нет ни формул, на палочки. Есть ты и магия в твоей крови. Позови ее и создай цветок.

Девушка посмотрела, как Крэб осторожно уколол палец, оставил кровавый след на ладони, на миг сжал ее и едва успел подхватить букет нежных фиалок. С легким полупоклоном он вручил цветы Панси, презрительно зыркнув на гриффиндорку.

Та тщательно повторила жесты парня, но потерпела неудачу.

— Видишь? Ты идеально запоминаешь и выполняешь изобретенное, но ты не творишь сама. Ты даже не поняла, что я объяснял, Грейнджер. Дело ведь не в визуальных жестах, а в твоем контакте с твоей магией. Выросший в магической семье понял бы, — он пожал плечами, возвращаясь к своим вещам.

— Это кровомагия. Она запрещена, — выдала гриффиндорка.

— Да, по глупости. Но далеко не вся. Разделение магии на Светлую и Темную — полный бред, Грейнджер. Вингардиум Левиоса может убить, а Авада Кедавра спасти от страданий. Окраску заклинаниям придает мотивация, цель, а сами по себе они нейтральны. Ну хорошо, — он вздохнул, — беспалочковая считается очень трудной в этой школе, верно? Доступной лишь сильным волшебникам. Ты ведь наверняка пыталась. Безуспешно. Грегори, пожалуйста, забери мои вещи.

Гойл задумался, словно прислушиваясь к чему-то, затем кивнул:

— Ладно.

Он закрыл глаза, затем призывно махнул рукой, уставясь на сумку Дэвида. Та покорно спланировала ему на руки.

— Почитай о Древней магии, Грейнджер. Почитай. Практиковать ее ты не сможешь никогда. Мне жаль. Ты видела возможности ребят. А ведь это капля забытых знаний. Я просто помог им почувствовать свою магию, а твоя слишком молода. Может, третье-четвертое поколение и сможет достичь такого уровня. Но не ты. Сколько бы книг ты не прочитала. Мне жаль.