4.освобождение
Посещение Косого переулка, наполненное откровениями и переживаниями, изрядно измотало и отца, и сына. Комната, до дверей которой проводил зельевар сына, была той самой, где он проснулся утром, и в то же время абсолютно другой: заново обставленной в красно-золотой гамме.
Северус недовольно отметил, как исказилось лицо сына при виде этого гриффиндорского оформления.
— Между прочим. я отдал такое распоряжение в надежде угодить тебе.
— Если честно, я никогда не любил красный цвет. Зеленый, ну, может быть, синий. Так что я не возражал бы, если бы комната, как и практически весь дом, была выдержана в слизеринских цветах. Кстати, именно на этот факультет я и собираюсь.
— Прошу прощения?
— Письмо из Хогвардса пришло на имя Дэвида Снейпа, а он никогда не был сортирован….
— И ты хочешь в Слизерин?
— Ну сам посуди…. Ты будешь рядом, это раз. Предателей НЕ будет рядом, это два. Да и Шляпа настойчиво предлагала Гарри Поттеру Слизерин, а мне уж и подавно.
— Тебя не смущает, что это факультет Упивающихся смертью? Когда я буду раскрыт как шпион, мой сын станет целью номер один для Темного Лорда.
— На Темного Лорда мне наплевать, пока он не угрожает мне и моим близким. Я не стану бороться с ним, но и помогать тоже не буду. В Хогвардс я еду научиться вновь обращаться с этой бесполезной палкой… ну прости, прости, я пошутил, — тут же ласково коснулся пальцами своего магического артефакта. — А защитить себя я сумею. И тебя тоже, — он задумался. Потом встрепенулся, настороженно покосился на свою палочку, что-то тихо шепнул ей и плавно взмахнул, изменяя цветовую гамму интерьера.
Зельевар только покачал головой и вышел, сообщив:
— Мои апартаменты — соседняя дверь слева. Понадоблюсь — обращайся. С бытовыми проблемами — это к Толли. Ты — единственная забота этого домового эльфа, так что не расстраивай ее отсутствием поручений. Да, кстати, если меня в комнате не окажется, она всегда поможет меня найти.
Ночью Северус проснулся от крика. Опрометью бросившись в комнату сына, он увидел его во власти кошмара, окутанного знакомым зеленым огнем.
— Ну уж нет, — прошипел зельевар, решительно подхватывая легкое тело на руки, — не отдам. Он мой. Не отдам.
Осторожно поглаживая напряженные плечи, он успокаивающе зашептал:
— Дэвид, сынок, успокойся. Все прошло. Это только сон. Я с тобой.
Постепенно подросток затих. Зеленый огонь погас, и черные глаза распахнулись. Дэвид судорожно вцепился в отца:
— Это больно, папа. Это так больно. Я вновь чувствовал, как разрывалась, погибала душа того мальчика, Гарри Поттера. И мне так хотелось уйти. Раствориться, исчезнуть в зеленом свете. Там ждет меня мир и покой.
Северус сквозь зубы втянул воздух. Его Дэвид, его сын, только обретенный, уже хотел покинуть его.
— Нет,— зашептал подросток, — я не оставлю тебя, папа. Никогда — по своей воле. Просто… Одного человека мало, чтобы заполнить пустоту вырванной души.
Северус лишь взъерошил черные кудри в ответ. В его глазах поселилась тревога.
Он ушел к себе лишь на рассвете, хотя дыхание Дэвида почти сразу стало размеренным и сонным. Его сын спал, отдыхал после дневных потрясений. Но и ночью дух его не был безмятежен.
* * *
Утро Дэвида началось с того, что тоненький голос осторожно уговаривал его проснуться. Послушно открыв глаза, Дэвид обнаружил забавную мордашку эльфийки у своего изголовья.
— Мастер Снейп ждет мастера Дэвида внизу в столовой, — пропищала она.
— Спасибо, Толли. Передай отцу, что я скоро буду.
Вытянув из гардероба первую попавшуюся мантию темно-синего цвета, он облачился в нее, привычным уже жестом запустил пальцы в волосы, укладывая их волной магии, и вприпрыжку помчался вниз по лестнице.
Столовая отыскалась быстро. Вернее, Дэвид искал не столовую, а своего отца так, словно следовал за невидимой нитью, связывающую их.
Мрачный мужчина улыбнулся навстречу солнечной улыбке сына и знаком пригласил того присоединиться к трапезе.
Пригубив чашку ароматного кофе, осторожно начал:
— Дэвид, кое-что из сказанного тобой прошлой ночью встревожило меня.
Лицо подростка помрачнело.
— Я… проблема в том, что я все еще думаю о тебе как о Гарри Поттере, хотя ты и мой сын. И ты не попрощался с прошлым. Я подумал…. Может, мы аппарируем в Годрикову Лощину на могилу твоих.. его родителей и… похороним его рядом. Я не хочу давить… не заставляю отрекаться от них..
— Спасибо, папа, — перебил его подросток. — Это было бы замечательно.
* * *
Две черные фигуры печально стояли возле серых надгробий. Небо скорбело вместе с ними тихим летним дождем.
Молодой парень склонился над могилами, ласково проводя ладонью по надписям: «Ты был храбр и умер не зря, Сохатый», «Твоя любовь победила смерть» (эпитафии нагло стащила из замечательного фика «Гарри Поттер и наследие предков» ElectroVenik), шепча:
— Спасибо вам за жизнь, что вы подарили и сумели сохранить. Не ваша вина, что вашего сына сломали те, кто должен был его поддержать. Надеюсь, он сейчас там, с Вами, и вы счастливы вместе. Я… мне предстоит найти свою семью здесь, на этой земле.
Пока он шептал, под его пальцами капли воды заклубились, слились, и когда соленая капля упала в этот туман, он потек, принимая форму скрещенных хрустальных лилии и розы, стебли их тесно переплелись, но роза покоилась на могиле Джеймса, а лилия — Лили Поттер.
— Прощайте, — выдохнул подросток, — я отпускаю вас.
Он закрыл глаза, и чуть позади надгробий из дождевой воды соткалась статуя серебристо-белого ангела с черными крыльями. Крылья эти, впитавшие в себя всю черноту дождевого неба, раскинулись над могилами, защищая их от всего мира.
— Прощай, Гарри Поттер, — шепнул Дэвид, — Я отпускаю тебя.
На постаменте проступили черные буквы:
Гарри Поттер
31.07.1980— 31.07.1996
Твой свет не замутнила тьма страданий
Высокий мужчина обнял подростка за плечи. Они еще несколько минут постояли, а потом исчезли с тихим хлопком.