my girl \\ Гарри Стайлс [перевод]

     Прошло две недели с тех пор, как Тея в последний раз видела Гарри.

     Он растворился как призрак, не оставив ни единой зацепки только для того, чтобы снова появиться солнечным днем в четверг с помощью простого сообщения, в котором говорилось, что он ждет ее возле квартиры и что это срочно. Когда Тея получила это сообщение, она была в библиотеке, и ей пришлось сразу все бросить, чтобы помчаться к нему.

     Только когда она взбежала на пятый этаж и увидела его, стоящего рядом с ее дверью с самой яркой улыбкой на лице, невредимого, она поняла, что волновалась совершенно напрасно.

     — Привет, Бэм... Ауч! — Он отпрыгнул, разинув рот и потирая больное место на руке, куда она только что ударила его. — Для чего это было?

     — «Возвращайся скорее домой. Срочно»? Срочно, блять? Я чертовски испугалась, когда получила твое сообщение.

     — Это и есть срочно. — Он наклонился и поднял бумажный пакет, стоящий у его ног. — Я купил мороженое, и оно тает.

     — Мороженое? — Она чуть не уронила челюсть, уперев руки в бедра. — Я думала, с тобой случилось что-то плохое, Эйч!

     — Ты подумала, что у меня неприятности, и сразу же вернулась домой?

     Тея закатила глаза в ответ на его идиотски великолепную улыбку, но решила не отвечать на этот вопрос.

     — По какому поводу? — Спросила она, не сводя глаз с бумажного пакета, полного вкусняшек, который он принес. Она не понимала, почему он выглядел таким потрясенным, как будто она и так должна была знать ответ.

     Стоп, а я должна была знать? Спросила она себя. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить дату, и когда она сделала это, то почувствовала себя самым дерьмовым человеком на свете.

     Это был день рождения ее мамы.

     Когда они были маленькими, Гарри всегда помогал ей каждый год готовить небольшую вечеринку по случаю дня рождения ее мамы. Они вместе пекли кексы и рисовали поздравительные открытки. Теперь, когда ее матери не стало, он знал, что бессмысленно приходить с мороженным для нее и цветами для ее мамы, поскольку праздновать было нечего. Но он надеялся, что его присутствие будет иметь хоть какое-то значение.

     — Не могу поверить, что забыла о мамином дне рождении. — Простонала она в ладони, мысленно проклиная себя за то, что была такой легкомысленной. Но он знал, что это была не ее вина. Она не хотела забывать. В последнее время в ее жизни произошло много событий, начиная с помолвки отца, заканчивая ее первым романом, неоплаченной арендной платой, и, конечно... с ним.

     Гарри как раз собирался что-то сказать, когда она подняла лицо и большие карие глаза прищурились на него.

     — Как ты...

     — Твой отец сказал мне, что ты всегда навещаешь маму на ее день рождения...

     — Отец? Вы с ним теперь лучшие друзья?

     — Нет, я просто...

     — Не надо. — Она подняла палец, чтобы он не продолжал, и Гарри решил, что она скажет ему уйти. К его удивлению, она этого не сделала. Девушка просто выдержала долгую паузу и спросила его, не может ли он подвезти ее до железнодорожного вокзала, чтобы она могла сесть на следующий поезд в Чешир.

     Тея предположила, что у такого известного актера, как Гарри, не так много свободного времени, и ей действительно пришлось дважды подумать, прежде чем просить его о такой услуге. В конце концов, у него была своя насыщенная жизнь, и он не был ее личным шофером.

     Последнее, что она ожидала услышать от него, было:

     — Я отвезу тебя в Чешир.

     — Что? — Тея подняла бровь, глядя на Гарри, и он предположил, что она подумала, что он просто пошутил. Но это определенно было не так. — Это в четырех часах езды, Эйч.

     — Тогда мы должны ехать прямо сейчас. — Гарри растянул губы в легкой улыбке, и ее сердце внезапно забыло, как биться.

     Она не знала, почему он делает все это для нее. Она просто попросила о небольшом одолжении, от которого он мог бы легко отказаться, но он вызвался проехать почти 200 миль, чтобы она могла просто посетить могилу своей матери. Тея, честно говоря, не понимала этого, но не хотела даже расспрашивать.

     — Большое спасибо. — Сказала она. — Я у тебя в долгу.

     — Подожди, но...

     — Но что? — Тея уже спустилась на пару ступенек, когда остановилась и оглянулась на него.

     — Мы должны поставить тающее мороженое в холодильник. — Он кивнул в сторону двери, заставив ее улыбнуться.

     На самом деле это была первая улыбка, которую Гарри получил от своей Бэмби после двух недель разлуки, и он не мог выразить словами, как он был рад увидеть ее снова. Он знал, что им еще многое предстоит наверстать. Но у него для этого было целых четыре часа в пути. Прямо сейчас он позволил себе быть счастливым.

∼

     Поездка была долгой, но не утомительной. Гарри и Тея включали музыку, уезжая из большого города, распевая песни, слов которых они не знали, во всю глотку, с опущенными стеклами и ветром в волосах. Гарри не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким свободным. Ему не нужно было беспокоиться обо всех обязанностях, ожидающих его в Лондоне, и думать о том, как отреагирует его менеджер, когда узнает, что Гарри перенес еще одни пробы по личным причинам. В тот момент, когда он ехал в своей машине по пустой проселочной дороге, были только он и она, и больше никого.

     Когда музыка стала громче их собственных голосов, Гарри украдкой бросил быстрый взгляд на девушку, сидевшую рядом с ним. Она была слишком отвлечена прекрасным закатом, чтобы продолжать петь или даже поймать его взгляд на себе. Ее волосы сияли, как ночное море, как чернила, стекающие по ее белому летнему платью. Гарри мог поклясться, что никогда не видел такого красивого контраста. В последних лучах дня, теплый каштановый оттенок в ее волосах стал более заметным, почти совпадая с оттенком ее глаз. Эти глаза Бэмби были тем, что заставляло его чувствовать слабость в коленях.

     — Осторожно!

     Гарри вывернул руль как раз вовремя, чтобы увернуться от огромной ямы на дороге. Машина резко сорвалась вперед, заставив его вцепиться в руль, а ее вскрикнуть. К счастью, никто не пострадал, как и машина, но его сердце все еще билось в бешенном ритме. Когда он повернулся, чтобы извиняюще улыбнуться ей, она шлепнула его прямо на руке, сказав, чтобы он был осторожен, иначе они будут мертвы еще до того, как доберутся до кладбища. Эта угроза действительно приковала 24-летнего парня к месту. Может быть, ему следовало бы смотреть на дорогу, а не нее.

     Когда они прибыли на Грейслендское кладбище в Холмс-Чапеле, небо было уже совершенно темным. В бледном лунном свете железные ворота выглядели точь-в-точь как те врата в ад из фильмов ужасов, которыми она была одержима, но которые он глубоко ненавидел. Он подошел ближе к ней, одной рукой прижимая к груди букет лилий, а другой вцепившись в ее руку, пока они проходили мимо множества надгробий, беспорядочно расположенных на грязной земле. Им потребовалось минут пять или около того, чтобы добраться до того места, где лежала мать Теи.

     Она опустилась на колени на свежую траву, не заботясь о том, что почва портила ее красивое белое платье. Она зажгла три свечи с ароматом жасмина после того, как положила лилии на могилу своей матери.

     — С днем рождения, мам. — Пробормотала она, улыбаясь серому камню с именем ее матери. — Я очень люблю тебя и скучаю, и прости, что сегодня опоздала.

     Наблюдая за ней со стороны, Гарри почувствовал, что вторгается в особый момент отношений матери и дочери, и намеревался уйти. Но все, что потребовалось, — это один звук его имени из ее уст, и ноги Гарри немедленно вросли корнями в землю.

     — Гарри со мной. Он привез меня сюда из Лондона, чтобы я увидела тебя. — Со слабой улыбкой она повернулась к нему. — Не волнуйся. Он очень хорошо заботиться обо мне.

     Зеленоглазый парень слышал, как его сердцебиение эхом отдавалось у него в ушах, когда все волосы на его руках встали дыбом. Он не знал, было ли это из-за прохладного апрельского ветерка, продувавшего его тонкую куртку, или из-за того, что они были посреди кладбища, или из-за прекрасного оттенка в ее сверкающих глазах, когда она смотрела на него. Что он действительно знал, так это то, что в этот самый момент она тоже могла чувствовать тоже самое, может быть, хотя бы капельку. И это было все, что имело значение.

∼

     — Раз уж мы уже здесь, не хочешь зайти поздороваться с Энн?

     — Вообще-то моя мама в отпуске. Дома никого нет. — Ответил Гарри, направляясь к Тее, которая стояла спиной к машине, наблюдая за великолепным видом над их головами, небом, полным звезд.

     Зрелище было почти сюрреалистичным, как будто весь мир был покрыт черным бархатом с маленькими бриллиантами, нанизанными на украшение. Слишком долго Гарри жил в большом городе, где все лучшие виды были скрыты за небоскребами, а напряженная жизнь не позволяла ему ни разу поднять глаза. Теперь, в открытом поле, были только они вдвоем и, под стрекотание сверчков в угасающем лунном свете, он наконец-то мог почувствовать себя живым.

     — Такого не увидишь в Лондоне, да? — Сказала она, когда они оба одновременно повернулись, чтобы посмотреть друг на друга.

     — Думаю, я многое упустил с тех пор, как покинул этот город. — Ответил он почти шепотом, чтобы слышали только они. Звезды отражались в ее ясных карих глазах, как маленькие блестящие волшебные пылинки. Это зрелище напомнило ему озеро позади его средней школы, когда казалось, что вода захватила луну и все звезды. Для него Тея ничем не отличалась. В ее глазах была вся вселенная.

     — Гарри, — Ее голос и дуновение холодного ветерка, вскоре вернули его к реальности. Она все еще смотрела на него, и выражение ее лица было непроницаемым, когда она спросила. — Ты когда-нибудь думал уговорить Энн продать этот дом?

     — Нет. Она слишком любит его. — Ответил он. — Да и мы с Джеммой не хотим продавать его.

     Последовала пауза.

     — Спасибо. — Наконец сказала она, одарив его еще одной улыбкой и снова подняв глаза.

     Гарри знал, что она хотела спросить об их домике на дереве. Она хотела знать, думал ли он когда-нибудь о том, чтобы продать одну из немногих вещей, которые были доказательством того, что у них было раньше. Поэтому она поблагодарила его за то, что он этого не сделал. Где-то глубоко внутри он почувствовал радость, потому что теперь знал, что она все еще вспоминает те дни, тех детей, которыми они когда-то были. Может быть, часть его внутри нее никогда и не исчезала.

     — Не хочешь заглянуть в наш домик на дереве? — Спросил он внезапно, и по ее реакции он мог сказать, что она была озадачена.

     — Нет, спасибо. — Тея покачала головой. — Не хочу столкнуться с этими двумя.

     — Твоим отцом и Марси?

     Она подтвердила это предположение вздохом, поджав губы.

     — На прошлой неделе я получил приглашение на их свадьбу. — Сказал он, улыбаясь ей, но она была далеко не рада это слышать.

     — Я тоже, но сейчас оно в мусорке. — Она пожала плечами, глядя на звезды, в то время как он все еще смотрел на нее. — Я не пойду на их свадьбу.

     — Почему?

     — Потому что мне кажется, что этим я предам маму.

     — Но это же твой отец. Он правда хочет, чтобы ты там появилась.

     — И что? Он все равно дерьмовый отец.

     Гарри понял, что это не его дело, когда она упрямо закатила глаза. Он понимал, что у нее было полное право ненавидеть этого человека за все, что он сделал с ней и ее матерью. Но Гарри слишком заботился о Теи, чтобы позволить ей продолжать так мучать себя и своего отца.

     — Послушай, малыш, я знаю, что он дерьмовый отец, но... по крайней мере... он все еще пытается им быть.

     Эта фраза заставила Тею снова повернуть голову к нему. Прошло слишком много времени, но она все еще помнила фотографию, которую он хранил в своей спальне. Единственную фотографию мужчины, которого она никогда раньше не видела.

     Когда девятилетняя Тея спросила его, кто это был, тринадцатилетний Гарри немного поколебался, прежде чем ответил, что это его отец. До этого она считала, что каждый отец должен либо жить со своими детьми, либо время от времени навещать их, как отец Селин. Но из рассказа Гарри она узнала, что не каждый отец хочет быть рядом со своими детьми и наблюдать, как они растут. Отец Гарри ушел из семьи, когда мальчик был еще слишком мал, чтобы помнить это. Так же, как и Тея, он никогда не встречался с этим человеком после. Его мать выбросила все, что принадлежало его отцу, за исключением одной фотографии, которую мальчик нашел на чердаке и хранил в секрете. Он никогда не показывал ее никому, кроме маленькой девочки по соседству.

     Не сводя с нее глаз, Гарри глубоко вздохнул и сжал руку, которую она положила себе на колено.

     — Ты не должна прощать все, что он сделал, но, пожалуйста, не бросай его навсегда. По крайней мере, просто появись на его свадьбе.

     — Я не смогу сделать это в одиночку. — Она быстро покачала головой и опустила ее, чтобы смотреть на свои ноги, а не на него. — Я даже не могла поужинать с ними наедине...

     — Тогда я пойду с тобой. Звучит заманчиво? — Он наклонил голову, чтобы прочитать выражение ее лица, сжимая ее руку немного крепче, чтобы напомнить ей, что он был рядом.

     И после минутного раздумья она, наконец, ответила:

     — Я подумаю об этом и... дам тебе знать.

∼

     Было почти 8 часов вечера, когда Гарри и Тея вернулись в машину, чтобы отправиться обратно в Лондон. Дорога домой была довольно тихой, так как они оба были измотаны, и было уже поздно. Они включили несколько спокойных песен и ехали, стараясь не смотреть друг на друга. Запах свечного воска, смешанный со свежей землей, все еще оставался на ее одежде. Она пахла довольно нежно, напоминая ему о саду, полном жасминов, и он любил этот запах так же сильно, как, он знал, любила она.

     — Где ты был? — Наконец спросила она, нарушая уютное молчание между ними.

     — Где я был?

     — Последние две недели. Что? У тебя есть склонность время от времени становиться призраком в жизни людей?

     Он знал, что она имела в виду ее и Айзека. Он не мог сразу сказать ей, что просто избегал их, сохраняя контакт со всеми остальными людьми в своей жизни. Она не поймет и возненавидит его так же сильно, как раньше.

     Поэтому он сказал ей, что был занят подготовкой к новой роли в фильме, съемки которого должны начаться летом. Это было правдой, ну, на половину. Он опустил ту часть, где говорилось о том, что он пытался понять, чего он хочет и от чего готов отказаться, чтобы быть счастливым. В конце концов он понял, что слишком сильно скучал по ней, чтобы оставаться в стороне. Он уже поступил так раньше, живя шесть лет, в полном неведении о том, где и как она. Но теперь, когда она вернулась, он должен был признать, что ему нелегко пытаться не думать о ней каждую секунду каждого дня.

     — Не волнуйся. Я больше так не исчезну. — Сказал он.

     Она не ответила, но он надеялся, что она ему поверила. Он всегда мог показать ей, что искренен.

     Гарри припарковал свою машину возле ее дома, и они одновременно вышли. Он был немного разочарован, потому что хотел открыть для нее дверцу машины, как это делают в тех самых романтических фильмах. Но потом снова вспомнил, что его Бэмби никогда не была одной из тех шаблонных героинь.

     Прежде чем он успел открыть рот, чтобы пожелать спокойной ночи и попрощаться, Тея внезапно обняла его и поблагодарила за все, что он сделал для нее в этот день.

     — Хочешь зайти? — Спросила она, к его удивлению. — В холодильнике есть мороженое.

     Ее предложение вызвало у него улыбку.

     — Я бы с удовольствием. — Сказал он и, несомненно, так оно и было. — Но я не могу. У меня ужин с Найлом.

     — Ужин в полночь?

     — Этот ресторан открыт до 3 часов ночи. — Он пожал плечами, посмотрев на часы. — Но... Я уже опаздываю почти на час.

     — О, ладно. Тогда увидимся в другой раз?

     — Конечно. — Он погладил ее спутанные волосы и прижался губами к ее лбу, желая спокойной ночи. Когда они попрощались, он почувствовал себя странно неполноценным, хотя она даже еще не скрылась из виду. Теперь Гарри начал думать, что превратился в одного из тех прилипчивых старшеклассников, которые не могли перестать скучать по своей тайной возлюбленной, и тот факт, что он подумал о том, что она была его тайной возлюбленной, слишком смутил его. Он больше не мог контролировать то, что происходило в его голове, и чувствовал, что это не очень хорошо.

     — Что делаешь вечером в следующую пятницу? — Он выкрикнул вопрос, заставив ее обернуться как раз в тот момент, когда она достигла дверей.

     — Эм... Скорее всего, буду готовиться к выпускным экзаменам. А что?

     — Ты останешься дома и будешь заниматься в свой день рождения? — Веселье в его вопросе заставило ее глаза расшириться, а челюсть отвиснуть. Именно тогда Гарри понял, что она забыла не только о дне рождении своей матери, но и о своем собственном.

     — Точно. — Она зажмурилась и сжала кулаки. — Я вспомнила. У меня и в правда планы на этот вечер.

     — Оу... С Айзеком?

     — Да. — Она кивнула.

     Несмотря на то, что он и так предвидел это и получил от нее извиняющийся взгляд, Гарри все равно чувствовал себя дерьмово. Он сказал ей, что это не страшно, вернулся в свою машину и завел двигатель. Они помахали друг другу в последний раз, прежде чем он уехал. На этот раз она осталась на месте, наблюдая за его машиной, пока та не влилась в поток на оживленной авеню.

∼

     — Прости, я опоздал!

     — Как и всегда.

     Найл надул щеки, закрывая меню, и голубые глаза сузились на Гарри, который все еще пытался отдышаться, когда попросил официанта принести ему то же самое, что заказал его друг.

     — И два бокала Cheval Blanc 2010. — Быстро добавил он с улыбкой.

     — Мы продаем только в бутылках, сэр.

     — Тогда принесите бутылку.

     — Подождите. — Найл поднял руку как раз в тот момент, когда официант отвернулся. — Принесите ему лучше стакан воды.

     — Стакан воды? — Фыркнул Гарри.

     Найл Хоран был самым несерьезным человеком, которого Гарри когда-либо знал, но на этот раз он не шутил. Найл кивнул головой, прося официанта оставить их, и переплел пальцы на столе, пристально глядя на своего лучшего друга.

     — Ты не можешь просто прийти сюда пьяным и заказать целую бутылку вина, Гарри.

     — Я не пьян.

     — Тогда почему у тебя красное лицо и ты улыбаешься, как идиот?

     От этого просто вопроса у Гарри заплелся язык. Он думал, что, возможно, знал ответ. Но не мог сказать этого даже самому себе, не говоря уже о лучшем друге, который не мог хранить секреты дольше одного дня. Конечно, он любил Найла всем сердцем и сделал бы все для этого парня, если бы тот просто попросил. Но была веская причина, по которой он всегда доверял Айзеку больше, и ему приходилось дважды подумать, прежде чем признаться в чем-то своему другому лучшему другу.

     — Ты уверен, что трезвый, Гарольд? — Спросил Найл, вероятно, все еще подозревая, что Гарри лжет.

     — Да. Безусловно!

     — Хорошо. Я не хочу видеть тебя в том же пьяном бреду из-за того, что ведьма снова ушла.

     Найл замолчал, как только осознал, что только что сказал, медленно поднимая глаза, чтобы проверить реакцию своего лучшего друга. Несмотря на то, что он не упоминал никакого имени, он знал, что Гарри понял, кого он имел в виду. Конечно, Найл не хотел упоминать ее на таком веселом ужине, это просто вырвалось случайно. И теперь он чувствовал себя так плохо из-за этого.

     Гарри уже несколько недель не думал о Руби. Он заблокировал ее номер и даже не мог вспомнить, когда в последний раз проверял социальные сети, чтобы узнать, чем она занималась. Со времен премии BAFTA имя Руби Эллис полностью исчезло из его памяти. Но Найл, заговоривший о ней сегодня вечером, почти вскрыл старую рану.

     Он не знал, как описать свои отношения с Руби, если это вообще можно было назвать отношениями. Но его чувства к ней были настоящими. Его боль, его ревность, его слезы, его кошмары — все это было реальным. Он даже не мог описать то, что произошло после их прощания, потому что это были худшие шесть месяцев за всю его жизнь. Гарри просыпался посреди ночи, выкрикивая ее имя и протягивая руку, чтобы найти ее, но лишь хватался за воздух на пустой стороне своей кровати. То, что было у него с Руби, было одновременно и раем и адом. Поэтому, когда он вырвался из этого лабиринта, и, наконец, оглянулся назад с точки зрения другого человека, он понял, насколько она была неправа по отношению к нему, какой вред она причинила ему, и физический и эмоциональный.

     Но он любил ее. Он правда любил ее. Настолько, что даже сейчас, если бы он шел по улице, то повернул голову в ту же секунду, как почувствовал запах ее любимых духов на незнакомке. Однако некоторым людям суждено остаться только в памяти, но не в сердце или в объятиях, и Гарри пришлось усвоить это самым трудным образом, отпустив ее.

     — Не волнуйся. Я больше к этому не вернусь. — Сказал он, ободряюще улыбнувшись своему лучшему другу.

     — Я верю в тебя. — Найл протянул руку, чтобы взять его за запястье. — Она научила тебя курить, но ты бросил. Теперь ты можешь бросить и ее.

     Это звучало так печально, но в то же время так правдиво.

     Его бывшая девушка была не более чем плохой привычкой.

     Настроение за столом двух парней снова поднялось, когда официант вернулся с едой и двумя хрустальными бокалами минеральной воды. Найл питал такую же страсть к еде, как и к музыке, поэтому выражение его лица, когда он увидел горячие блюда, поставленные перед его глазами, заставило Гарри расхохотаться.

     — Хочу сфоткать для Айзи. — Сказал Найл, разблокировав свой телефон и встав со стула, чтобы найти хороший ракурс для снимка.

     — А почему его здесь нет? — Спросил Гарри. — Занят?

     — Ты о чем? Он в Риме. Разве он тебе не говорил?

     — Он в отпуске?

     — Скорее по работе. — Найл сел обратно, закатив глаза, и убрал телефон, чтобы взять салфетку. — Ты должен попробовать рыбу, Гарольд. Она чудесна.

     — Найл, что ты имеешь в виду? — Гарри, честно говоря, в тот момент не мог сосредоточиться на еде, чтобы даже подумать о том, какой чудесной была рыба. — Он поехал по работе в Италию? Надолго?

     — Месяцев на шесть или больше, не знаю.

     — Шесть месяцев? Но у Теи день рождение на следующей недели.

     — Кто такая Тея?

     Гарри разочарованно вздохнул и поправился: «Бэмби».

     — О, точно! Девочка Бэмби/Смайли. — Найл усмехнулся, качая головой. — Айзи попросил ее стать его девушкой на прошлой неделе, но на тот момент он еще не получил предложения сняться для Vogue Italy. И когда Смайли... Точнее, Бэмби узнала об этом, то отказала ему. Айзи было очень грустно, поэтому он улетел в Рим, никому не сказав, и я узнал об этом только вчера вечером, когда приглашал его на наш ужин. Я думал, что ты об этом знаешь, потому что он всегда все тебе рассказывает.

     Пока Найл продолжал свои рассуждения о том, как Тея узнала о его работе, Гарри мог только пытаться понять, почему она солгала ему, что у нее были планы на день рождения с Айзеком, зная, что тот был в Риме. Может быть, она не хотела, чтобы Гарри жалел ее, может быть, она просто хотела побыть одна, или, может быть, она думала, что он и так слишком много для нее сделал, и не хотела, чтобы он появлялся у ее двери с плюшевым мишкой и розовыми шариками с ее инициалами на них. В любом случае, две ее лучшие подруги были в Бостоне, и она, очевидно, не собиралась на ужин к своему отцу и его новой женщине. Поэтому он не мог позволить ей отпраздновать свое 20-летие со стопкой книг и слишком большим количеством кофеина. Гарри и так уже пропустил много ее дней рождения, и это была только его вина. Но на этот раз он собирался поступить иначе.

     — Найл. — Он спокойно посмотрел на своего друга, который уже доел половину рыбы. — Ты случайно не знаешь в Лондоне какое-нибудь место для наблюдения за звездами?