Неизбежное [ РЕДАКТИРУЕТСЯ ]

и вдруг, внутри тебя что-то
щелкает.

и ты понимаешь,
что с этого момента многое изменится.

Дождь уже который день барабанил по крыше нашего нового дома. На улице стояла омерзительная осенняя погода: повсюду грязь, опавшие листья, сильный ветер, дующий в лицо и портящий макияж.
Сейчас я искренне радовалась тому, что сижу в своей комнате и мучиться там, на улице, мне не надо. Сидя на подоконнике с книгой в руках я долго любовалась видом из окна: деревья, дождь, гроза, маленькая собачка, люди, которые что-то забыли во дворе в этот ужасный день.

Снаружи было холодно, так же, как и дома. Отопление отключили ещё пару дней назад и чтобы хоть как-то согреться, мне пришлось завернуться в старый плед, который когда-то подарила бабушка.

— София, я вернулась! — До ушей донёсся звонкий голос матери с первого этажа. — Подойди на минуточку.

Натянув тапки, завернувшись сильнее в плед, я медленно спустилась по лестнице.  Руслана, так звали мою маму, бормоча что-то под нос, снимала испачканную в грязи обувь.

— Привет, — хрипло сказала я, осматривая её. — Как день прошел?

— На! — Женщина грубо кинула к моим ногам какие-то бумаги, что при броске чуть ли не разлетелись в разные стороны.  — Это твои документы в школу. Отдашь завтра директору. — Руслана повесила свое мокрое пальто и откинула каштанового цвета волосы с плеч.

Темно-карие глаза матери были прикованы ко мне. Изогнув бровь и скрестив руки на груди она ждала каких-либо дальнейших действий с моей стороны и они не заставили ждать себя долго.

— Что? — Еле слышно спросила я через секунд тридцать.

— Что слышала, Софи. — Ответив, Руслана ушла на кухню, устало массируя плечо. — Я знаю, мы приехали сюда не так давно, — поставила чайник на газовую плиту. — И нам нужно ко всему привыкнуть. Но дальше учиться ты не захотела, работать тоже отказываешься и я договорившись с твоим отцом решила, что есть необходимость окончить все одиннадцать классов.  Понимаю, что ты от этого не в восторге, но и меня пойми: мы с твоим папой развелись и мне одной приходится тянуть вас с сестрой на своих плечах.

— Мама я отказываюсь!

Топнув ногой перебиваю её, привлекая к себе внимание.

— Я не хочу снова учиться в школе. Я хочу отдохнуть хотя бы год от этих докучных экзаменов и контрольных! Почему ты не понимаешь меня? — повышаю голос, пытаясь донести до матери смысл сказанных мною слов. Но она не слышала, будто бы меня нет и моё мнение ей было не интересно.

Конечно, я хорошо понимала, как сильно ударил развод по финансам нашей семьи, но благодаря отцу мы хотя бы смогли снять этот маленький, двухэтажный дом. Он мало чем помогал нам с деньгами и когда мама решила подать на алименты, то решил окупиться таким образом.

— София, не кричи. Хочешь чтобы соседи прибежали? — Руслана садится за стол и снова устало потирает лицо. На её лице недавно появились первые морщины, а волосы потеряли свой природный, яркий оттенок, что приходилось краситься. Я даже не замечала, как сильно старость берет над хрупкой женщиной вверх. — Разве твоя двоюродная сестра не учится в этой школе? Это прекрасный шанс для тебя. Вы же были так близки.

— Мама, это не одно и тоже. Не поступай так со мной.

Попытки надавить на жалость оказались напрасны. В глазах матери появился злой оскал.

— София, хватит вести себя, как ребенок! Тебе скоро будет семнадцать, а ты до сих пор не можешь определиться, чего хочешь от жизни! Пойми, мне будет легче если ты закончишь одиннадцать классов и поступишь в высшее учебное заведение, а не как я. В свое время мне не разрешили, что в итоге стала зависимой от мужа, а когда он ушел поняла, что совершенно не могу существовать без него. Ты хочешь такой жизни?

Ком подкатил в горлу, а от повышенного голоса матери, захотелось плакать. С одной стороны я понимала, что она права, но с другой так не хотела выходить из дома в социум, что все казалось сплошным ночным кошмаром.

— Но, мам... — Не успела я договорить,  как кто-то позвонил Руслане на телефон. Меня охватила злость, и, кинув плед на пол, выбежала на улицу. Как родители смеют решать все за меня? Да, они меня воспитали, но не вправе строить судьбу вместо меня.

Капли дождя, как по очереди падают на одежду. Стекая по лбу, они идут вниз по подбородку, и я стираю их рукавом толстовки. Из-за спешки зонтик остался дома и все за несколько минут промокает до ниточки. Тело начало дрожать, в горле першило.

Проклятье! Не хватало ещё заболеть.

Остановившись на минуту посередине улицы и резко осознав, что мне некуда идти, я стиснула зубы. Такими темпами точно можно заболеть. Нужно побыстрее укрыться от дождя. Осмотревшись, поняла, что вблизи нет ни одного заведения, и глубоко вздохнула. Какой же глупый и необдуманный поступок я совершила, выбежав на улицу. Можно же было закрыться у себя в комнате.

И куда теперь идти?

На секунду в голове промелькнула мысль о двоюродной сестре, что жила недалеко. Надеюсь, она будет рада моему визиту и встретит с парочкой полотенец и чашкой горячего чая. Жила сестра в другом квартале и чтобы дойти туда быстрее, пока я не заболею, решила ускорить шаг. Через каких-то двадцать с лишним минут, я оказалась недалёко от нужного места.
Громкая музыка из её дома была слышна даже на другой улице. Бас какой-то неизвестной мне группы заставлял зажать уши руками. С каких пор кто-то слушает столь ужасную музыку? Очень надеюсь, что её соседи не вызовут полицию.

— Ну, Лиза, ты даешь, — вырвалось у меня из груди.

Но неудачи преследовали меня одна за другой. Постучав в дверь несколько раз кулаком, а потом к нему подключив ноги, я поняла, что впустить меня никто не собирается. По всей видимости, двоюродная сестра давно оглохла или, в худшем случае, умерла. Потому что я просто не понимаю, как ещё можно не слышать мои крики.

— Лиза! Какого черта ты включила музыку и заперлась в собственном доме!

Дверь не открыли даже через минут десять. Опустив голову и крепко прижав к себе ноги, я присела на крыльце. Зубы стучали, а мурашки бегали по спине от холода. Надо же было сбежать из дома в такую ужасную погоду. Наверное, это была моя карма за то, что я обидела маму. В следующий раз я тщательно обдумаю свой побег, а лучше извинюсь перед мамой и буду сидеть дома взаперти, нежели мёрзнуть под дождём на чужом крыльце.

Серая земля кажется поникшей, и в грязных лужах бесчисленные всплески дождевых капель. Растворенное во тьме небо опускает взгляд сверху на крыши, деревья и на меня. Через какое-то время ливень прекратился. Серые тучи уплыли вниз по течению, а жёлто-оранжевое солнце одарило город яркими лучами. Где-то вдалеке появилась радуга, заставившая меня улыбнуться. Все-таки все не так плохо, как кажется.

Шмыгнув носом и вытерев выступившие слезы от досады, я решила, что пора пойти домой. Нужно будет переодеться, выпить несколько кружек чая с лимоном, а затем посвятить себя решению проблем о завтрашнем дне. Ведь то, что я убежала из дома, не заставило мою маму передумать насчёт школы.

— Ребят, я покурить.

Из мыслей вывел щелчок замка и открывающейся двери. Из дома вышел высокого роста парень с сигаретой во рту. Его угольные волосы были уложены назад, а тонкие пальцы сжимали в руках пачку «Winston».

Увидев меня, он затянулся и выдул дым прямо мне в лицо. Противный запах никотина наполнил лёгкие. Незнакомец осмотрев меня сверху вниз, улыбнулся.

— Решила спрятаться от дождя? — Низким голосом спросил юноша сажав зубами сигарету.

— Я бы так не сказала, — решив обойти парня, я даже не подозревала, что мужчина перегородить мне путь в дом.

— И куда это мы?

— Не твоего ума дело. Убери руки.

— А что я получу взамен?

Его наглости не было предела, что пришлось применить грубую силу и оттолкнуть парня от себя. Через секунду я забежала в дом и в нос тут же ударил неприятный запах перегоревшей пиццы, который заставил сморщить лицо. Пустые бутылки из под спиртного лежали где-то в углу комнаты, а окурки от сигарет были рассыпаны на стеклянной столешнице.

— София? — Обернулась я на своё имя.  — Какими судьбами, сестричка?

— Привет, Лиза, — двоюродная сестра подошла и обняла настолько сильно, казалось вот-вот хрустнет позвоночник.

От неё сильно пахло духами, потому я на минуту задержала дыхание. Такие запахи я не могла перенести, ибо из-за них очень сильно болела голова.

— Ты что решила принять душ в одежде?

— Конечно. Самый ни на что есть природный душ. Молодит кожу и дух. Разве ты не знала?  — Лиза не оценила мой сарказм и, закатив глаза, кинула в лицо полотенце.

Элизабет Шукшина — моя старшая и единственная двоюродная сестра, а также одна из самых популярных девушек в Москве. Тонкая талия, серые, с металлическим отливом глаза, длинные светлые волосы. Она умеела общаться с людьми, крутить их вокруг пальца, а еще в столь юном возврате была профессиональным художником. В свои семнадцать лет она добивалась невероятных успехов в модельном бизнесе и дважды выигрывала конкурс «Мисс Россия».

— Будешь? — блондинка протягивает мне полупустую бутылку со спиртным и улыбается.

Звёздная болезнь дала о себе знать чуть ли не сразу. Познакомившись с медийными, взрослыми личностями Лиза стала вести себя слишком вульгарно для своих лет. Возможно, по этой причине её чуть не отчислили со школы, но деньги могли решить любой вопрос.
Родители хорошо знали о поступках родной дочери, но, насколько мне известно, они не жили вместе уже пару месяцев забили на Лизу.

Быть может это и стало причиной её темной, пугающей жизни?

— Лиза, тебе же нельзя алкоголь, — обняв у двоюродный сестры бутылку, я положила его в сторону и взяла девушку за плечи начиная трясти. — Что с тобой происходит?

— Слушай, — Лиза тут же перевела тему, как и в обычные дни. Я, конечно, знала, что ей нужна помощь, но пока не увидела её состояние в живую, никогда бы не подумала, что так все запустили.  — Ты неделю назад переехала в Москву, но ни разу ко мне не заглянула, — сверлит взглядом холодных, серых глаз. — Твоя мама сказала, что теперь ты будешь учиться в одной школе со мной! — в голове пронеслось только: «Лучше бы, когда я сюда приезжала, меня задавил бульдозер». — Это клево! Кого-нибудь подцепишь себе, а?

— Подцепить можно только холеру, или, в худшем случае, блох. Сколько ты выпила? Лиза, ответь!

Хмыкнув, девушка взяла меня за руку, и покрутила.

— Я не настолько пьяная, чтобы не видеть твою ложь. Но поговорим мы об этом позже. Сейчас, давай я познакомлю тебя со своими друзьями!

Громкая музыка прекратилась. И мы направились в гостиную. В комнате царил полный хаос: повсюду были разбросаны конфетти, стоял жуткий запах перегара, а где-то у стенки лежал опрокинутый торт. Они явно праздновали чей-то день рождение.

— Ребята, это моя двоюродная сестра,  София.

— Рада знакомству, — меня с улыбкой на лице приветствовала невысокого роста девушка, с милыми ямочками на лице. — Меня зовут Алина.

«Запомни София, Алина — это гномик», — повторяла я себе, ведь прекрасно понимала, что через минуту забуду их имена.

— Взаимно, — мы пожали друг другу руки.

— Это Джо, — Элион указала на парня довольно высокого роста.

Жираф... Точно. Назову его жираф.

— Приятно познакомится. Меня правду зовут Дима, но ребята зовут Джо. — Парень подмигнул и пожал руку.

— Понятно, — скептически ответила я, не понимая, почему люди дают друг друга прозвища.

— Элина, — представилась девушка с модельной внешностью, которая держала в руках небольшую бутылку со спиртным. У неё были зеленые глаза и блондинистый цвет волос. — Очень приятно.

— И мне.

Алкашка. Запомню.

— Ульяна, — кареглазая, с веснушками на лице и рыжим цветом волос. — Надеюсь, ты такая же хорошенькая, как и твоя двоюродная сестра. Но по внешности вы сильно друг от друга отличаетесь, — улыбнулась она. — Она более светлая, а у тебя доминируют темные оттенки. Ты не здешняя?

— У меня отец другой национальности.

— Какой?

— Не важно.

Не люблю рыжих. Всегда лезут в душу. Почему отменили право сжигать из на костре?

— Рада, — девочка с гетерохромией глаз взялась за голову. Один глаз у нее был карий, другой — кристально голубой. Сама же Рада была высокого роста, с темными волосами, заплетенными в косы. — Боже-е-е, я, кажется, с алкоголем перебрала.

Не трудно запомнить хамелеона.

—  Эдвард. Да, моя мама поклонница фильма «Сумерки». 

Худой парень невысокого роста, с бледной кожей, следующий, кто подал мне руку. Он действительно сильно был похож на вампира. Уверена, его мама от этого в восторге.

— Так, кто у нас еще остался? — Элизабет окинула взглядом помещение. — Алин, ты не видела Лукаса? — обратилась она к подруге, но та покачала головой и отпила из бутылки напиток.

В этот самый момент дверь с грохотом закрылась, и на пороге появился тот самый парень, который встретил меня на крыльце. На его лице была все та же довольная ухмылка, которая на секунду заставила меня сжать кулаки.

И чему он улыбается?

— О, герой «Клона», ты, где ходишь? — Лиза дала ему подзатыльник, на что парень удивлённо проморгал, говоря тем самым «за что?» — Познакомься, моя двоюродная сестра. Не смей только распускать свои руки и подкатывать к ней. Узнаю — убью.

Лукас закатил глаза, будто бы говоря, что ему это не нужно. Я же сохраняя спокойствие и сдерживая приступ злости протянула руку.

— Меня зовут София. Приятно познакомиться.

— Из вежливости, я должен сказать: «взаимно, мне тоже»?

Моя рука так и осталась висеть в воздухе, что мне от неловкости пришлось её медленно убрать.

Что за хам?

— Не обращай внимания. Просто у Лукаса недотрах, — издал Эдвард смешок, на что получил от парня пинок.

— Эй! Так я же прав!

— Смешно слышать это от девственника.

— Что поделать, если мужчину до свадьбы может ласкать только ветер, — от глупой шутки на секунду мне даже захотелось улыбнуться, но взгляд голубых глаз заставил только стать зубы.

— Лиза, а ты не говорила, что у тебя такая забавная кузина. — Произнес Лукас, наклонившись надо мной. — Не хмурься, а то морщины на сладком личике появятся.

Да кем он себя возомнил? Я для него клоун что ли?

— Ты что больной?

— А ты что врач?

— Нет.

— Тогда к чему этот вопрос? — Лукас снова усмехнулся, показывая свое превосходство. Он с презрением оглядел меня и сел на диван, закинув ногу на ногу.

Сжав зубами внутреннюю сторону щеки я начала считать до десяти. Не дай бог он ещё что-то скажет — я за себя не ручаюсь. За минуту он успел вывести меня настолько, что от нервов начала болеть голова.

Успокойся, София. Помни, что такие, как он, не заслуживают ни грамма твоего внимания.

— Можно я буду называть тебя малявкой? — не унимался Лука.

Один. Два. Три.

— Эй, ты что, оглохла?

— Лукас, отстань от девушки. Не видишь: тебя игнорируют, — оживленно сказал Джо, подкинув дрова в костёр.

Четыре. Пять.

— Какого черта? Никто не смеет игнорировать меня! Ты вообще знаешь, кто я?

Шесть. Семь. Восемь.

— Эй! Эй, шизанутая!

— Лукас, кажется тебе пора домой. Ты перебрал и портишь всем настроение, — холодный голос Лизы заставил парня злиться ещё больше.

Девять.

— Лукас, серьезно, иди домой. Прими холодный душ, поиграй со змейкой и ложись спать. — Вмешалось рыжее бестие.

— Да, Лукас, девочки правы, — Элина также стала прогонять парня, что то хмуро посмотрев на всех своих друзей и поняв, что все против него, со злостью встал с дивана.

— Ой, да пошли вы, — накинув на себя куртку, отпив из бутылки напиток и одарив меня еще одним презрительным взглядом, Лукас вышел.

— Ещё увидимся, малявка.

Десять.

Разжав кулаки и глубоко вздохнув, я взялась за голову. Как же хорошо, что он ушёл. Кажется, даже атмосфера в комнате стала более расслабленной после его ухода.

— Ты ему понравилась, — сказал Эдвард, взяв бутылку пива со столешницы.

— Что? — Не понимая смысл его слов, переспросила я.

Эдвард же в ответ пожал плечами и отошел в сторону. Положив пустую бутылку на полку, парень включил музыку и прибавил максимум громкости. Автоматически зажав уши, я закрыла глаза. Как они с этой музыкой не оглохли?

— Хватит вести себя как монашка, — двоюродная сестра убрала мои руки и начала подпрыгивать на месте и танцевать в такт музыке. — Я знаю, что тебе этого не хватало. Расслабься вместе со мной.

И знаете, она была права. Сколько времени я провела в самоизоляции? Сколько времени не общалась с людьми? Как давно не принимала спиртное и не заставляла свое тело чувствовать настоящий кайф? Мой организм даже забыл что это такое, и над этим знатно потрудился мой психолог. Хотела бы я видеть его лицо, после того, как он увидит, что именно я сейчас делаю.

— Ребята! — Лиза топнула ногой. — Давайте продолжим нашу вечеринку! — после её слов музыка для меня стала еще громче, и мне не оставалось ничего, кроме как просто в ней раствориться.