Глава 1
Много лет тому назад, лет двадцать точно, на ферме встретились два человека: пятилетняя девочка, чье имя скрывается под Майлова С. Н. (Майлова Светлана Николаевна) и семилетний мальчик, чье имя Байрон Л. П. (Байрон Леонид Петрович).
Они были лучшими друзьями, пока не случился один несчастный случай. Леонид Петрович полюбил другую.
«Что?», — спросите вы. — «Что вы имеете ввиду?».
А я имею ввиду то, что Лёня стал сочинять стихи одной из своих одноклассниц: Маше Лебедевой. Светлана, конечно, является лучшей подругой Лени, и она бы не ревновала, если бы это не девушка была бы, а парень.
***
*От лица Майловой С. Н.*.
Прошло пятнадцать лет и мне пора ехать в университет, но я не планирую уезжать с моей любимой фермы, так как вы сами должны понять меня — я привыкла уже.
Я распустила свои желтые волосы, надела папину клетчатую рубашку и джинсы и пошла проводить время с моей любимой лошадкой — Карли Либертайл. Я не знаю, почему я ее так назвала.
У меня почему-то проснулась любовь к Тинкеру, но у меня всегда был Мустанг.
Если кто не знает, то Тинкер — порода лошадей, выведенная в Ирландии, а Мустанг — одичавшая домашняя лошадь.
Карли требовался уход, поэтому я повела ее в конюшню.
Я иду с ней в конюшню. Зайдя в ее вольер, я сразу же достала расчёску и стала расчёсывать ей гриву. Во время этого процесса я услышала счастливый, но обидный голос:
—Ну, что, лошадница, через пару дней в университет, верно? — голос был похож на голос Леонида, я посмотрела на звук и увидела, что парень скрестил руки на груди; брюнет был в своём стиле: джинсы, старая и серая футболка и кепка.
—Ну да, а что? — я, в отличии от него, сняла кепку и нацепила ее на лошадь, перед тем, как повернуться и тоже скрестить руки.
***
Я поставила сумки на асфальт и повернулась к отцу, после того, как он закрыл дверь трактора и своей бородой улыбнулся мне.
—Ну что, готова? — отдавая ключи от машины и трактора (они на одном брелке), говорит он.
—Пятьдесят на пятьдесят, — говорю я, смотря на двери университета. — Почему? Потому, что я очень переживаю за Карли.
Некоторые люди, особенно девушки, смотрели на нас, прикрыв рот рукой. Некоторые перешёптывались. Я вот даже слышала, что некоторые девушки говорили:
—Это что, ее дед? Парень? Или что-то похуже? Если это “маньяк„, то “Прости, Господи „ ее за то, что у него трактор. Ахах.
—Ладно, ладно, — говорит отец. — Разделим обязанности: если ты будешь хорошо учиться, буду бережно относиться к Карли, а если плохо — отдам.
—Сплюнь! — тыкнула я его пальцем в грудь. — Не дай Бог!