Литературный Батл

  Счастье в мелочах. Возможно, пробежаться босиком по траве и вдыхать запах озона после грозы - счастье, но не для меня. Будто жила все свои семнадцать лет, и никогда не была счастливой. После смерти отца все как-то изменилось. Жизнь пошла по неровной линии и с каждым днем, эта линия становится все неустойчивее и мрачнее. Я не боюсь умирать. Я приняла это, когда четыре месяца назад, мне сообщили о диагнозе. Все может пройти замечательно, но я всячески заставляю маму принять ее возможную смерть. Никто не любит разочаровываться, но мне будет уже не до этого. Меня может уже не стать, а вот мама останется, и будет полностью сломлена этим. Вот единственная причина жить - счастье. Свое и в глазах матери.

Возможно, это не моя вина, что Антон забыл навестить меня вчера. И неделю назад. И месяц.

Возможно, это не моя вина, что моя мать повязла в долгах, что бы оплатить дорогостоящую операцию на сердце, ради своей любимой и единственной дочери. И может моей маме, Анне, было бы легче, если можно было положиться на сильное и такое нужное плечо своего мужа, но его уже нет, как три года. И еще одну потерю, она просто не выдержит.

Возможно, это не моя вина, что уже вторую неделю сильные морозы, и мне не удается поехать в школу, но дело не в погоде, а в моем здоровье.

Возможно, это не моя вина, но разве я могу себя этим утешить?

- Нина, детка, ты в порядке?

Такой легкий вопрос, но такой неоднозначный ответ. Столько всего накопилось на душе, а рассказать нечего, ну или просто не хочется наваливать. Все какое-то пустое.

Анна прекрасно понимает, что я не в порядке, так как совсем скоро я лягу в больницу и буду ждать такой нужной, но такой страшной операции.

В ответ я лишь киваю головой, надеясь, что еще вернусь в свою комнату. В такую родную, чистую комнату, в которой я прожила всю жизнь.  

  Когда невыносимо плохо, мысль о самоубийстве является такой ясной и простой. Я знаю, что у меня нет никаких целей на жизнь. Операция могла бы пройти успешно, но что с того? Смысл для своего существования не появится. Была лишь одна причина жить - мама. И может это будет трудно, но я будет бороться.

Каждый день я проверяю сообщения на своем стареньком телефоне, и каждый раз разочарованно вздыхаю, будто этого я и ожидала, и не на что лучшее и не надеялась. Каждый день, каждый раз, я просто думаю о том, что тоже заслуживаю счастья. Тоже заслуживаю любви, заботы, верности. Приходится постоянно отговаривает себя от своих мыслей, но все равно продолжаю брать телефон и открывать сообщения, чтобы потом настроение испортилось еще больше.

Ровно четыре месяца прошло, как он не писал и не звонил мне. Я каждый день вспоминаю тот момент перед сном. На секунду мне показалось, что из его глаз потекла одинокая слезинка, горячо обжигая щеку, но скорее просто показалось. Антон нежно взял мою руку и посмотрел в мои глаза. Сказал, что мы вместе пройдем через это, что он меня не бросит, что нужно надеяться на лучшее, что он поможет, чем сможет. Но потом он исчез.

Я думала, что он просто замкнулся, и хочет побыть пару дней один, но спустя месяц я перестала так думать. Наверное очень глупо, все еще любить человека, после того, как он тебя бросил.

Приехав в больницу, первое, что посетило мою голову это: "Я проторчу тут как минимум две недели". Люди казались довольно дружелюбными. И после того, как я освоилась, мама уехала на работу, пообещав завтра утром приехать.

- Привет, - сказала я, садясь рядом с парнем лет двадцати и бабушкой, с которой он так мило беседовал.

- Здравствуй, - мило улыбнулась старушка и сделав небольшую паузу, добавила: - Я Лидия.

- Я Нина, - я постаралась ей так же мило улыбнуться, не знаю, получилось ли.

- Приятно познакомиться, - затем мы с ней одновременно посмотрели на парня, ожидая ответной реакции, и он не заставил нас ждать:- Я Слава, - сухо произнес он, но мне почему-то показалось, что он всегда такой, ну или хочет быть таким.

- Вы давно здесь? - поинтересовалась я, когда хотела продолжить общую беседу.

- Пятнадцать минут, - фыркнул он, но когда увидел на себе грозный взгляд Лидии, стал немного мягче: - я чуть больше пяти месяцев, а она пару недель, но скоро она уедет.

- Пять месяцев? У тебя что-то серьезное? - спросила я, потому что мне правда было интересно.

- Не твое дело, - произнес он наверное громче обычного, - просто я не люблю об этом говорить. Порой кажется, что я здесь навсегда застрял. Люди приходят, уходят, ну или просто умирают, а я тут наверное до лета останусь.

Я хотела что-то сказать, но мой взгляд упал на его таблетницу, которую он достал из кармана своих штанов и выпил пару из них, затем посмотрел на меня и добавил: - что интересно, как я Тенотен глотаю?

- А что мне тоже придется?

- Нет. Они думают, что у меня проблемы с психикой. Но это не так. Я нормальный.

Лидия посмотрела на меня острым взглядом, дав понять, что возможно Слава не прав.  

******

Кажется, Слава хотел ещё что-то сказать, но не успел, так как меня уже позвали на анализы. Попрощавшись, я направилась за своим доктором, по бледно-голубым коридорам больницы.

Бесконечные пробирки, безликие врачи и истощение к концу дня я точно не ожидала. Оказавшись в своей палате, я была способна лишь устало упасть на кровать и провалиться в сон. Утром я проснулась в холодном роту ото сна, который меня посетил.

Холодная, беспросветная тьма проникала глубоко внутрь меня и заседала там тяжким грузом, опуская меня на дно своих вод. Чувствуя всю тяжесть цепи, что тянула меня, я была даже не в состоянии противостоять её напору, но все же пыталась дотянуться руками к проблескам света. Чем больше он отдалялся от меня, тем больше превращался в мираж, не оставляя после себя и следа.

Ужасное состояние. Мне не было за что зацепиться, что бы дотянуться до спасительного света. Значит ли это, что в моей жизни нет чего-то ценного, за что можно ухватиться, что бы жить дальше? Виноват ли в этом кто-то? Виновата ли в этом я?

Я задумалась и поняла, что мне действительно нечего вспомнить из того, что я пережила. Хорошего. Нет воспоминаний, согревающих душу в трудные минуты. Или жизненных моментов, при воспоминании которых на лице расцветает улыбка. Я пуста. Словно бутылка из-под вина на выпускном вечере.

После короткого стука в дверь, в палату вошла миловидная девушка, с короткими темными волосами и в медицинском халате. Она широко улыбнулась и поставила на столик у кровати небольшой поднос с завтраком.

— Привет. Я Маша, медсестра. Как ты себя чувствуешь? Наверно, ужасно после этих утомительных анализов. Ну ничего, я буду частенько к тебе наведоваться и помогать во время ожидания донора. — она излучает столько света, что хочется, точно от Солнца, отвернуться, что бы не ослепнуть. Недолюбливаю таких. Уверена, она только прикидывается, что все хорошо, а у самой проблем небойсь целый чулан. Актриса хренова. — Тебя как зовут?

— А на двери палаты не написано?

— Ой, а я и не заметила. Ну, ничего, предпочитаю знакомиться напрямую. Ну так как? — я мысленно закатила глаза, но все же решила подыграть ей в этом спектакле под названием "Прекрасная жизнь".

— Нина. Нина Фролова.

— Маша Кузнецова. — улыбка от уха до уха начинает слегка раздражать. Терпи, Нина, терпи. — Ну, ладно. Не буду тебя отвлекать. Позавтракай, прими душ, а позже я зайду к тебя снова и мы пойдём прогуляемся во внутренний дворик больницы. Идёт?

— Ага.

Она вышла из палаты, но даже за закрытой дверью моего маленького мирка, я услышала как Маша начала что-то радостно лепетать, входя в соседнюю дверь.

Для чего она это делает? Ей доставляет удовольствие вся эта фальш? Не понимаю.

Быстро поглотив картофельное пюре и пару кусочков вареной рыбы, я отправилась в душ, смыть весь неприятный осадок после ночного кошмара. Прохладные струи воды вперемешку с мятным гелем создавали блаженную симфонию для моей души. День начался вполне удачно.

Как и обещала, медсестра зашла за мной через час и повела на обследование к врачу-кардиологу. Множество датчиков и разных приборов побывало на моём теле, пока я не оказалась на свободе.

Обилие цветов и зелени окружающее меня не так доставляло удовольствие, как приносило спокойствие в мою душу. Роскошные бутоны пионов походили на большие кувшинки, а нависшие над головой ветви клёна стали укрытием от июньской жары. Здесь, в конце алеи под старым деревом, скамья казалась самой замечательной вещью на свете, особенно когда, не пройдя и ста метров, легкие скручиваются в напряженный комок, а ноги превращаются в вату.

Маша помогла мне добраться до желаемого места и аккуратно приземлиться. Никогда бы не подумала, что могу радоваться лету и таким жарким дням, нежась в прохладе тени и наслаждаясь блаженной тишиной больничной территории.

Спасибо Маше, она, кажется, поняла, что это именно то, что мне нужно и лишние пятнадцать минут провела со мной в немом диалоге. Да и если бы не она я, может быть, даже и не заметила пришедшую старушку Лидию и странного парня Славу.

— Доброе утро, Лидия Изольдовна. — радостно воскликнула медсестра, уступая место пожилой даме.

— Доброе утро, Машенька. И тебе, Нина. — искренне улыбнувшись, она укоризненно зыркнула на Славу, что бы тот тоже поздоровался.

— Доброе утро. — недовольно пробурчал тот, отведя взгляд куда-то в сторону.

— Уже закончили с утренними процедурами, Лидия Изольдовна? Сегодня чувтсвуете себя лучше?

— Ой, знаешь, новенькая эта ваша медсестра совсем не умеет ставить капельницы: то катетер мешает, то иглу воткнет так, что хоть на стену от боли ползи. Кстати, в последнее время все чаще появляется ноющая боль в поперайоне кончика.

Ну вот, только этого мне не хватало. Я, конечно, хорошо отношусь к Лидии, но вовсе не люблю говорить, а тем более обсуждать свои или чужие болячки, словно старая немочная бабка.

— Угу, ясно. Ну, значит я сообщу об этом Вашему лечащему врачу и, думаю, Вам назначал курс специального массажа по снятию отечности мышц.

Они ещё долго беседовали по поводу лечения Лидии, так что я даже не заметила как Слава скрылся с поля зрения. Точно призрак, не оставив после себя и следа. Я поняла, что насладится одиночеством и погрузится в свои мысли мне не дадут, так что , подобно Славе, ушла обратно к себе в палату.

Какой же был сюрприз увидеть вышеуказанного призрака в своей палате. Сначала, он не заметил меня, а лишь увлеченно за чем-то наблюдал из окна. В дневном свете его едва кудрявые волосы цвета меди, отдавали рыжим оттенком, превращая хмурого мальчугана в персонажа из детской сказки.

— Слава? — я все ещё была в лёгком шоке, — Что ты здесь делаешь?

— Ты довольна своей жизнью? — его голос звучал слишком призрачно, отдаленно, словно это вовсе не он говорит, а какая-то запись, — Тебе есть, что вспомнит перед смертью?

Стало как-то не по себе, теперь он вовсе не походил на призрака и героя сказки, а скорее на сумасшедшего маньяка, желающего развязать язык своей жертве, перед тем, как вскрыть ей глотку.

— Можешь не отвечать. И так вижу, что нет. Как и я.

— С чего ты взял?

— По глазам вижу. Я сразу заметил её, пустоту в твоём взгляде. Словно в жизни и так не было ничего хорошего, так она ещё и добить решила. — как бы я не хотела сейчас этого признавать, но этот парень чертовски прав.

Прямое попадание. Словно с ним тоже самое, словно он пережил тоже, что и я, словно прошел через все те горечи, что сопровождали меня все это время. Кажется, он был единственным кто меня по-настоящему понимал.

— Знаешь, нам ведь осталось не так много, а вспомнить совсем нечего. — наконец-то, он повернулся ко мне лицом и я встретилась с острым взглядом его карих глаз, — Я здесь, что бы предложить тебе создать общее яркое воспоминание, после которого не будет жалко расстаться с жизнью.