Первые строчки поэм
После чаепития— Ну что, чай мы попили, мы с Ами уберем сервиз и я унесу чайник. Юри, можешь, пожалуйста, помочь сдвинуть парты на место? — попросила Моника.— А-а-а, ну... конечно...— Не волнуйся, ты же не одна сдвигать будешь, мы тебе поможем! — сказала Ами. — Ой, Моника, еще помыть же надо чашки!— Я могу помыть, — предложила Юри свою помощь, — Я просто не уверена, что у меня хватит сил на передвижение столов... Ну и вот...— Спасибо! — сказали девочки.Юри унесла сервиз и чайник в туалет, чтобы помыть, а Моника с Амелией сдвинули столы.— Ами, ты уверена, что Юри не разобьет это все по дороге? Просто мы как-то ее загрузили.— Не уверена... Но будем надеяться на лучшее. Все-таки надо было помочь ей.Спустя пять минут Юри пришла и, к счастью, все осталось целым. А тем временем уже было пять часов вечера.— Предлагаю начать писать поэмы. Если вы не против. — предложила президент клуба.— Давайте! Я уже даже знаю о чем писать. Юри, что скажешь? Ты писала раньше?— Я... да, писала. Только нужно подумать.— О теме поэмы? Если тебе некомфортно тут, ты можешь написать ее у себя в комнате, или где тебе удобнее.— Да, пожалуй, я напишу ее у себя.— Ой, подожди, не уходи пока что! — на столе среди листов и всякого барахла Моника откопала листочек с именами членов клуба, — Вот, нашла! — Юри подошла к учительскому столу, — Юри, раз ты уже вступаешь в клуб, то запиши тут свое имя, — Моника дала ей ручку. Юри, быстро пробежав листок глазами, написала свое имя и фамилию. Моника взяла листочек, прочитала написанное и убрала в шкафчик. — Все, спасибо! Надо бы не забывать класть его на место, а то опять потеряю. Сегодня уже его откапала среди всякой всячины и опять по глупости положила к остальным! — Хех, бывает! — сказала Ами с первой парты.— Ладно, я пойду... — выходя из класса, Юри остановилась, — Спасибо, что приняли в клуб. Пока! — и она вышла за дверь. — Пока! — вслед крикнули ей обе девочки.— Здорово, что ты ее пригласила в наш клуб, — сказала Моника, — С виду она, кажется, умная! Читать любит, еще и опыт писательский есть. Только где ты ее нашла?..— Да так, неважно, ходила и спрашивала, кто вступить хочет. Мне ее одноклассницы сказали, что вот есть у них в классе такая девочка Юри, мол читать любит, прямо одержима книгами. И я ее нашла! — опять выдумала историю Амелия.— Хорошо, все ясно. — Моника достала откуда-то еще какой-то лист, — Слушай, Ами, я тут набросала несколько строчек уже, типа поэмы, посмотришь, как тебе?— Да, конечно.Ами подошла и взяла лист. Вот что на нем было написано:Это не могла сделать я.Видишь, шпаклёвка выступает сюда?Шумный сосед? Парень сердитый? Мне не узнать. И дом был закрытый.Я заглянула внутрь, узнать в чём причина.Нет! Я ослепла! Испорчена, как фотоплёнка на солнце.Но уже слишком поздно.Выжжена картина бессмысленная в сетчатке глаз, её не вывести больше.От обычной маленькой дырочки, что не была слишком яркой.Но была глубокой такой, что меня поглотила залпом.Тянулась, бесконечно уходя, во всё и вся.Дыра возможностей, которым нет концаИ я осознала, что смотрела не внутрь.Я выглянула наружу, поняв всё про себя.А он, с другой стороны, глядел на меня.Прочитав поэму, Ами восторженно сказала:— Вау! Моника, мне нравится! А ты точно первый раз пишешь?— На самом деле, не первый. Я немного писала и до этого. Ну знаешь, так, чисто для себя. В первый раз показываю кому-то свое произведение.— Жалко, что ты до этого никому не показывала. Думаю, остальные были не хуже этой.— На написание всего одной поэмы у меня уходило столько чистых листов и нервов! Постоянно приходилось переписывать. Поэтому я вскоре это дело забросила. Только недавно ради клуба написала поэму.— Ну да, это же тебе не раз плюнуть. А я, кстати, тоже писала до этого. У меня выходило просто ужасно! Даже сотни моих поэм не сравнились бы с одной твоей! — посмеялась Ами.— Да хватит тебе... Не так уж и мастерски написано. Уверена, и ты неплохо пишешь. И не нужно меня так восхвалять.— А я не восхваляю. Я говорю правду. Ну ладно, я пойду продолжу писать.— Хорошо, я тоже напишу что-нибудь новенькое.Ами десять минут думала над темой и что-то чиркала в тетради. Да, она даже завела отдельную тетрадь для поэм. И только спустя эти десять минут, Ами в голову наконец пришла какая-то мысль, которую она незамедлительно принялась излагать на бумаге:Ночью, сидя в одиночестве под светлой луной,Я подумала, что было бы неплохо улететь на небоИ поселиться среди ярких звезд, Которые беззаботно глядят свысока На нашу жалкую жизнь.Я бы спряталась где-то среди нихИ сияла от счастья, Потому что тусклая жизнь Засияла новым цветом,Которому названья нет,И который виден был бы только там."Что ж, могло быть и хуже, — немного пессимистично подумала Ами, прочитав свое стихотворение полностью. — Стоит ли показывать Монике? Думаю, что можно, хотя... Нет, надо показать, не зря же я мучилась, придумывая эти строки! Но когда показать, завтра сразу обеим, и Монике, и Юри, или пока что только Монике? Так, ладно, я покажу сейчас Монике, и она пусть оценит. Может, мне вообще не стоит допускать, чтобы Юри увидела этот позор! Она все же писала раньше, и я думаю, что она опытнее нас в этом... Но это могут быть лишь мои предположения. Все, пойду показывать" — Ами медленно отодвинулась вместе со стулом от стола, и взгляд Моники тут же уставился на нее.— Ами, ты что, уже все?— Ага... Можешь взглянуть?— Ну давай.Моника прочитала поэму Ами и похвалила ее:— Хорошо... Довольно неплохо. Ами, ты молодец! Это хорошая поэма.— Ты действительно так думаешь? — с ноткой недоверия в голосе спросила Амелия.— Да, мне нравится. Я думаю, что тебе нужно показать это Юри завтра! У нее такой вид, будто она спец в этой сфере.— Я тоже так подумала, даже не знаю, почему. — улыбнулась Ами.— Ты еще посидишь в клубе или пойдешь?— Я думаю, что на сегодня достаточно. Мне нужно сделать уроки, а еще я хотела поговорить кое с кем, — объяснила Ами и сразу же сказала, кто это, — К нам перевели ученицу, и мы с ней сразу же подружились! Хотела поговорить с ней после уроков, но резко вспомнила, что мне нужно привести Юри сюда. Ну ладно, до завтра!— Пока, удачи!