Я - Тося
Из-за бега её щёки, по обыкновению, нежные и персиковые, превратились в два румяных и пышущих жаром яблочка, дыхание сбилось, а сердце вот-вот и выпрыгнуло бы из груди.
Тося ступила через порог и огляделась: она будто попала в другую вселенную. Всё вокруг было заставлено книгами и старинными вещицами, потолок был расписан невероятными узорами, будто в средневековом дворце и с него свисали диковинные люстры.
- А, это ты? – безразлично спросила хозяйка магазинчика, - Бегом переодевайся и вставай за кассу, нечего отлынивать. Сегодня привезли новые книги, разложишь их на полку возле окна и сиди себе. Клиентам улыбайся, если что не понятно, звони. Я ушла.
Она смерила Тосю оценивающим взглядом и хлопнула дверью.
Вообще, она не была похожа на человека, который держит магазинчик с книгами или хотя бы их читает. Алла Николаевна была из тех женщин, которые любили скупать все сумочки из новых коллекций модных бутиков, а потом никогда их не носить, она любила хороший маникюр, красивую причёску и деньги. Да, деньги были определённо на первом месте. И хоть по этому магазинчику и не скажешь, что он приносит миллионы, зато она смело может называть себя бизнесвумен на свиданиях с толстыми мужчинами с такими же толстыми кошельками. Они-то в основном и обеспечивали её жизнь.
Тося кое-как закончила с поручением и уселась за кассой. Ей вдруг стало так тоскливо от своей жизни, хоть в петлю лезь... В её голове опять крутились мысли, которые точили её длинными бессонными ночами.
«Да уж, приплыли... Тося и книжный магазин. Да если бы это услышала моя училка по литературе, она бы со смеху покатилась. А мне вот не смешно. Мне всего 19 лет, а я сижу в куче хлама, который пропах нафталином и пылью. Неужели это всё, на что я способна? Неужели я тут и сгнию ничего не добившись? Ну да, никуда не поступила после школы, но это было моё личное осознанное и взвешенное решение. Я не хотела никуда поступать, потому что попросту не знала, чего я хочу. Да и как это? В семнадцать лет я должна выбрать то, чем буду заниматься всю свою жизнь? Я должна выучитья четыре года, потом пойти на работу, завести семью и жить по одному и тому же сценарию лет сорок, до пенсии. Дом, работа, дом, работа, дом, раз в год отпуск в Анапе, а если работа поприличнее, то в Турции. И это предел мечтаний?»
От последней мысли у Тоси аж холодок по спине прошёлся. Но она же не такая, она не хочет так жить! Но что сделать для того, чтоб не жить как все она не знала.
Да, она и правда никуда не поступила после школы. В одиннадцатом классе выпускники находятся под прессом давления родителей «Ты должна поступить, а то дворы мести будешь», учителей «Ты должна поступить, а то у нас рейтинг понизится» и в этом стрессе большинство так и делает, а уже через год отчисляются или перепоступают. (Так было с её одноклассниками). Создаётся впечатление, что если ты никуда не поступишь после школы, то твоя жизнь кончена. Можешь забыть об оплачиваемой работе, квартире...да и в прочем, можешь забыть вообще обо всём. А если привести в пример Марка Цукерберга или ещё кого-то, кто добился успеха, то ответ один: «Ну ты же не они». Тося сама приняла это решение, и она не боялась его, но до сих пор на семейных сборищах она чувствует себя неловко, когда её спрашивают: «Ну что, куда поступила, Тосенька?».
Скрипнула дверь и размышления Тоси были прерваны. Вошла милая пожилая женщина лет шестидесяти, может моложе. Её лицо расплывалось в широкой нежной улыбке, пусть и со вставными зубами, а васильковые глаза, аккуратно выглядывавшие
из-под морщинистых век, озаряли Тосю приветливым светом. Старушка выглядела прямо как королева Англии, только немного моложе: пальто на ней было в цвет сапожкам и шляпе – винного цвета, а яркие детали в виде шарфа и перчаток придавали её образу благородности.
- Дорогая, где у вас тут Джек Лондон? – дружелюбно и тихо спросила женщина.
«Что? Старушка совсем уже что ли с ума сошла? Какой Лондон в России?» было подумала Тося, не скрыв свой недоуменный взгляд.
- Меня зовут Маргарита Васильевна, дитя, но ты можешь называть меня Марго, хорошо? – не совсем понимая, что происходит, Тося кивнула.
Маргарита Васильевна загадочно ухмыльнулась и быстрым шагом устремилась вглубь магазина. Она мягко поманила рукой за собой.
Старушка пододвинула табуретку к стеллажу с книгами и ловко на неё взобралась. Она явно чувствовала себя здесь как дома.
- Так-с, так-с, так-с, где же она, неужели купили? – она водила указательным пальцем по переплётам книг и что-то искала, - Ага! – Марго достала с верхней полки красивую книгу в толстой обложке, на которой и правда большими буквами было написано Лондон.
Старушка отошла в дальний угол комнаты, который посетители окрестили как читательский, села в кресло, покрытое изумрудным бархатом, и похлопала правой рукой по соседнему, мол садись, Тося. Она и села.
- Даа... - вздохнула Маргарита Васильевна, - в такую погоду и собаку на улицу не выгонишь, а уж тем более за книгами никто не пойдёт. Тебе, наверное, интересно, что тут забыла старая седая женщина? Если не против, расскажу тебе.
Тося молча кивнула головой. В этой женщине было что-то особенное. Её тихий бархатный голос хотелось слушать.
- В эту лавку я начала ходить, когда была ещё дитём. Как сейчас помню, училась я тогда в седьмом классе и на лето задали прочитать много всякого, ну а дома книг особо не водилось, да и в библиотеку на другой конец города было лень ехать. Как раз в то время и открылась эта лавка прямо за углом моего дома, ещё название было у неё «Лавка книголюбов», вот и называю её так и по сей день. Была у этой лавки особенность, здесь хозяйка разрешала взять книгу, сесть в уголочек и читать, сколько влезет. Хоть все книги перечитай, ничего не скажет. Да ещё и лимонадом иногда угощала, ну разве не прелесть? Ну и начала я приходить сюда и книги почитывать, только тайком, стояла возле прилавков, будто книги выбираю, а сама читаю. Только мне казалось, что я незаметно это делаю, а хозяйка то всё подмечала. Вот однажды она и подошла ко мне сзади, да как крикнула «Бууу!», у меня аж сердце в пятки ушло, так испугалась. А она стоит, смехом заливается. С тех пор я здесь как поселилась.
Старушка расстегнула пальто и повесила его возле кресла.
- Анна Леопольдовна – хозяйка, была удивительной женщиной. Во-первых, красивая, как будто только что сошла с картины Сандро Ботичелли «Возрождение Венеры». – Тося сделала вид, что понимает о чём речь, - У неё были такие же пламенно рыжие волосы, а россыпь веснушек укутывала лицо яркой вуалью. У неё были длинные чувственные пальцы, которыми она то и дело постукивала по чему-нибудь. Во всей её фигуре читалась лёгкость и беззаботность, которые я так рьяно хотела заиметь себе.
Во-вторых, она была умнейшей женщиной, которая бы с лёгкостью дала фору какому-нибудь Оксфордскому доктору филологических наук с энной степенью. Дни напролёт она рассказывала мне о мире. Здесь, в этих четырёх стенах я могла гулять узкими улочками Парижа или вдыхать аромат с лавандовых полей Прованса, я чувствовала лицом лёгкий ветерок и бриз Средиземного моря Италии. Я могла очутиться в баре, где соперничали в поэзии Маяковский и Есенин, или же на выставке импрессионистов, когда Клод Моне и Огюст Ренуар были ещё никому неизвестными художниками... Здесь я познала мир, не выезжая из родного города. Здесь я научилась мечтать...
Каждая остроумная шутка Анны Леопольдовны была старательно записана мною в блокнотик, а её любимые авторы, такие как Толстой, Булгаков, Дюма, Шекспир, Ремарк были исчитаны мною от корочки до корочки. Я старательно впитывала каждое слово, каждое движение, боясь что-то пропустить. Так и прошли мои школьные годы...
После я с лёгкостью поступила в институт на учителя литературы, где и встретила любовь всей своей жизни – своего будущего мужа. Это было не так как в книгах, а в тысячи раз лучше. Думаю и сейчас не существует таких слов, которые могут передать то, что я чувствовала, когда впервые увидела его, а уж тем более, когда поцеловала. Он у меня был археологом. Мы вместе объезди полмира и вместе мы любили этот мир. Любили до одури... Он не собирался прощаться, обещал быть рядом всегда...но жизнь распорядилась иначе. Тело, такое сильное ещё недавно, разрушилось в один миг, а душа вырвалась на свободу, оставив только пустую оболочку в моих руках.
Маргарита Васильевна умолкла на несколько минут.
- Тогда был такой же дождливый день, как и сегодня. Коленька у меня был сильным. Даже если что-то не выходило, он пробовал ещё и ещё, но чтоб сдаться – никогда. В тяжёлые минуты он читал именно Джека Лондона. Вот я и подумала, может и мне он придаст силы...
Маргарита Васильевна вся будто постарела на глазах, а лучезарная улыбка, с которой она вошла в магазин будто никогда и не озаряла Тосю.
- Заверни мне, пожалуйста, эту книгу, деточка, что-то я уже засиделась.
- Э-э, да, конечно, - Тося вспомнила, что она находится на работе и быстро пошла к прилавку. Она торопливо завернула книгу в крафтовую бумагу и отдала Марго.
- Спасибо, золотко. – старушка развернулась и направилась к выходу.
Когда дверь уже почти закрылась, Тося вдруг сорвалась и закричала:
- Я Тося! Меня зовут Тося!