Часть 3
У гроба стоял, покачиваясь, мрачный Лукьян. Одноклассники Мелкой шептались, пялясь на него: «Поехала за ним в Припять и упала с поезда. Это из-за него она погибла».
На кладбище я подошёл к нему. Я искал момент, чтобы рассказать ему правду:
– Сочувствую.
– Это я во всём виноват... Не уследил... Завтра же уеду отсюда к чёртовой матери, – Лукьян озвучивал мои мысли.
– Я поеду с тобой, хочешь ты этого или нет.
– Ты думаешь я развлекаться туда езжу? Знаешь, как опасна радиация?
– Я выучил матчасть и полностью готов.
– Ты ещё слишком молод для этой херни.
– Взрослеют не от времени, а от знаний и опыта. В твоих силах это исправить.
Он впервые посмотрел мне в глаза и после долгой паузы продолжил:
– Тебе понадобится скутер.
– Я сегодня покупаю мотоцикл.
– Нет, нужен мотороллер. Выбирай самый тихий. Ты готов рисковать жизнью?
– С недавнего времени жизнь меня больше не волнует.
– С этого момента ты будешь выполнять все мои указания. Я буду давать тебе информацию порциями. Выдвигаемся на рассвете.
Мы выехали из города не через Исилькульский тракт, а почему-то через Черлакский. Чем дальше мы ехали, тем яснее становилось, что мы ехали не в Припять. К вечеру мы достигли границы Казахстана. С непривычки у меня страшно болели руки и спина, но я мужественно терпел всю ночь, пока мы не достигли Курчатова. Встав на ночёвку, Лукьян выдал мне первую информацию:
– Как ты уже понял, ни в какую Припять я не ездил. Это легенда. Всё это время я был на Семипалатинском ядерном полигоне.
На следующий день в магазине он купил лопату и вручил её мне. Потом мы ехали два часа по степи до полигона, сражаясь с сильным боковым ветром, пока не остановились около неприметного холма. Лаз был спрятан с другой стороны, через него мы спустились в небольшое помещение с колоннами.
– Это фрагмент станции метро мелкого заложения, – Лукьян по хозяйски оглядел помещение.
Я машинально нацепил защитные очки против клаустрофобии. Если бы он не сказал, что это метро, я бы не догадался. Это была комната 10х10м с бетонными стенами и промышленными колоннами, имитирующая платформу.
– Там, внизу ещё несколько таких фрагментов на разных глубинах. Как видишь, уцелела даже верхняя станция. Но нас интересует совсем другое. Поехали в сторону центра.
Вскоре мы приехали к небольшому, но глубокому озеру.
– Мы в 12-м секторе взрывной волны Опытного поля. А это – эпицентр. Сюда люди призывали Бога, сами того не понимая. Подожди меня тут.
Лукьян спустился к озеру, присел на берегу в позе «лотоса» и начал молиться, подняв над собой руку с вытянутым большим пальцем. Только сейчас я понял, что это не знак «всё будет хорошо», а способ определения «на глаз» зоны поражения по размеру ядерного гриба.
Потом мы сели на скутеры и отъехали от центра обратно на несколько сотен метров. Вход в логово был спрятан внутри разрушенного бетонного сооружения, похожего на дот. Мы залезли внутрь, Лукьян зажёг свечи и взору открылся убогий интерьер маленького помещения с развешанной по стенам коллекцией табличек радиационной опасности. Здесь же было организовано место для ночёвок и приёма пищи, так как на открытом воздухе долго нельзя было находиться из-за сильных ветров. Лукьян достал из рюкзака еду и термос и предложил перекусить.
– В этой зоне почти не осталось радиационного фона, но земля всё ещё заражена, к ней нельзя прикасаться. Здесь всюду заражённая пыль, тут даже пищу нельзя принимать, – он смачно откусил кусок булки и громко отхлебнул горячий чай, – но эта земля скрывает пещеру Али-Бабы.
