Глава 13
Тристан
- Нет, — говорю я, когда Данте берёт очередную охрененно дорогую рубашку. Его глаза прищуриваются, он начинает закипать. Похоже, до него начинает доходить, что я собираюсь забраковать всё в этом нелепом магазине, и он решает поступить так, как привык: делать всё, что ему, блядь, вздумается.
Он просто игнорирует меня, пока я мрачно стою у стойки с одеждой. Меня бесит всё происходящее. Я бы ни за что не согласился даже переступить порог этого возмутительно дорогого места, если бы знал, что мы здесь ради покупок для меня.
Данте отдаёт выбранную им груду вещей продавщице, и она, цокая высокими каблуками по зеркально отполированному полу, уносит одежду в примерочную.
А он поворачивается и будто возвышается надо мной. Он всего на несколько дюймов выше, но, черт возьми, все равно умудряется давить своим ростом. Мы оба в джинсах и футболках, но на нем еще эта офигенно сексуальная кожаная байкерская куртка. Даже без нее бренд его одежды, её очевидное качество, да и весь его общий вид в целом кричат о том, что он здесь свой. А я — нет.
В «Лаш» всё иначе. Там у меня есть роль, которую я играю. Здесь же я просто…кто? Очевидно, просто низший класс. Не его же парень. Шлюха? Ну, наверное, да. Хотя... Данте ведь перевез мои вещи к себе...
Как бы сильно меня это не бесило, какая-то часть меня довольна. Конечно, я не скажу об этом Данте и вообще не подам вида. И, да, я понимаю, что это полное безумие, но в нашем случае оно уже стало нормой.
Данте наклоняется и шепчет мне на ухо:
- Либо ты идешь в примерочную, либо мы устроим сцену прямо здесь.
Я вздрагиваю - и от его близости, и от угрозы. Кто-то другой мог бы блефовать с подобным заявлением, но Данте не бросается пустыми словами.
Я иду с ним. В конце концов в примерочной будет больше уединения, чтобы поругаться нормально.
Даже примерочная тут не похожа на те раздолбанные кабинки в секонд-хендах, к которым я привык. Без ослепляющих ламп, кривых зеркал и стенок, расположенных так близко, что невозможно натянуть рубашку, не влепившись локтем, эта примерочная выглядит так, будто принадлежит какой-то кинозвезде.
- В чем, блядь, у тебя проблема? — спрашивает Данте, как только за нами закрывается дверь.
- Это место не для меня.
- Судя по твоему рабочему гардеробу - еще как для тебя.
- Это другое.
- Почему же? Потому что ты украл все те вещи?
Я дергаюсь. Как, черт возьми, он это вычислил?
- Я не...
- Как же тебе удалось приобрести их, если ты никогда не заходил в брендовые магазины?
Мой взгляд лихорадочно мечется по сторонам. А вдруг здесь есть камеры?
- Может, обсудим это в другой раз?
- Расслабься, — говорит он с ухмылкой, от которой у меня по спине бегут мурашки. – Просто примерь одежду.
- Нет.
Его ноздри раздуваются. Он продолжает злится. Но я уже тоже бешусь.
- Нам бы вообще не пришлось сюда заходить, если бы ты не выбросил половину моих вещей!
- Я их заменяю.
- Не в этом дело!
Он идет на меня, и я инстинктивно отступаю, пока не упираюсь в стену у двери. Одежда — красивая, дорогая одежда, которую, да, я люблю и которая, да, намного лучше той, что он выкинул — висит всего в футе* от меня.
* 1 фут – около 30 см.
Данте припирает меня к стене и ловит в клетку из своих рук, упирая их по обе стороны от меня. Его темные глаза сверлят меня.
- А в чём же дело?
Я выдерживаю взгляд и смотрю прямо на него.
- В том, что ты залез в мои вещи!
- Я не нарушил правил.
- Херня!
Мне хочется напомнить ему, что прошлой ночью он отступил после разговора с Ноа. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия, кто такой этот Ноа, но очевидно, что он важен для Данте. Более того, он явно имеет над ним хоть какой-то контроль. Если честно, я в шоке от мысли, что кто-то вообще способен как-то влиять на Данте.
Еще больше меня поражает, что, учитывая динамику их отношений, Данте потребовал указать Ноа в качестве моего экстренного контакта. Неудивительно, что Кензи так офигела, когда увидела его имя в контракте.
Я умираю от любопытства узнать хоть что-то о Ноа, но не хочу возвращаться к той борьбе за власть, которую мы устроили прошлой ночью. Мне до сих пор не верится, что я осмелился позвонить совершенно незнакомому человеку в 4 утра, но это было лучше, чем имеющаяся альтернатива. Произнести стоп-слово? Исключено. Сдаться без боя? Да ни за что. Это было уже делом принципа. Я не мог позволить Данте просто взять и уйти от ответственности за то, что он натворил.
А когда сегодня утром я понял, что он не шутил, не дразнил, а реально выбросил часть моей одежды, весь мой гнев нахлынул обратно.
Ну вот, потому мы и здесь.
- Ну ладно, — сквозь зубы выдавливает он.
Он хватает кучу выбранных вещей, распахивает дверь и швыряет наружу. Я ошеломлен. Он что, правда, только что сделал это в таком магазине? Затем он снова запирает дверь и опять прижимает меня к стене.
У меня, кажется, останавливается дыхание, когда он расстегивает мои джинсы. Жар ударяет в пах, кровь приливает к члену, когда он медленно тянет молнию. Он реально собирается трахнуть меня в примерочной?
Он наклоняется ко мне, словно собирается поцеловать, но вместо этого его зубы нежно смыкаются на моем горле. Я едва сдерживаю стон, который хочет вырваться, когда мой член начинает твердеть.
Его руки скользят под мою футболку. Большие пальцы легко касаются сосков, пока он кусает меня сильнее. Мое тело само выгибается ему навстречу. Из его груди слышен довольный, низкий рык, отдающийся вибрацией на моей коже.
Он отстраняется, чтобы стянуть с меня футболку. Когда я отбрасываю ее, он опускается на колени передо мной. Раздвигает расстегнутую ширинку и смотрит на четкие контуры моего уже твердого члена, которые видны под темно-синей тканью трусов. Затем он развязывает мои ботинки. Снимает их. Я позволяю ему. Вот чёрт.
Часть меня в ужасе от мысли, что он реально может трахнуть меня прямо здесь. Но другая… другая часть чувствует странное, пронзительное возбуждение.
Не могу поверить, как я так быстро начал жаждать ощутить его член у себя внутри.
Может, я должен был бы злиться за то, что он оставил меня связанным так надолго прошлой ночью, за то, что он довёл меня до грани, пока я не начал умолять?
Но я наслаждался.
Тем, как он взял меня под контроль.
Тем, как он подчинил меня.
Тем, как он заставил меня кончить.
Когда мои ступни остаются босыми, он стягивает джинсы вниз. К этому моменту мой член превратился в каменный стержень, упирающийся в натянутую ткань белья.
- Хмм.., — бормочет он, сжимая мою задницу. - Что-то мне тут не нравится. Слишком много ткани.
Его руки скользят к моему паху. Пальцы очерчивают контур моего члена. Мои бедра сами толкаются вперед, движимые собственным инстинктом.
Он смотрит на меня снизу вверх. Черные глаза полны соблазна.
- Тебе не кажется, что в этой картине что-то не так?
- Да.
Его улыбка дьявольски коварна, и мне это нравится. Он тянет вниз мои трусы. Член выскакивает наружу, напряженный, жаждущий. Когда он полностью стягивает боксеры, мой взгляд случайно ловит наше отражение в зеркале. Это выглядит как соблазнение дьяволом. Данте стоит на коленях, но полностью контролирует ситуацию. Его безупречно красивое лицо, его озорная, понимающая улыбка – всё это всего лишь в нескольких дюймах от моего жесткого, голого члена. Я смотрю в зеркало, как Данте размыкает губы. Его язык медленно тянется вперед – и проводит длинным, ленивым движением по нижней стороне моего члена.
Бляяяяяя.
Я опускаю взгляд в тот момент, когда он добирается до головки. Его губы смыкаются вокруг нее, и он всасывает ее в рот. Моя голова ударяется о стену, глаза закатываются.
Данте обычно такой агрессивный, такой доминирующий. Я обожаю это в нем — мне это нужно. Но то, что происходит сейчас – я тоже люблю. Такое откровенное соблазнение.
А потом он вытаскивает что-то из кармана куртки. Красную тряпицу. Он поднимает ее передо мной. Сука, это кружевные красные стринги. Я смотрю на них, недоумевая. А он хватает меня за лодыжку и дергает ногу вверх. Я упираюсь изо всех сил.
- Я это не надену.
- Еще как наденешь.
- Да хер тебе.
- Ты не выйдешь из этой примерочной, не надев хоть что-то, что я выбрал. Ты отказался от одежды — значит наденешь это.
Мое сердце начинает бешено колотиться.
- Ладно, тогда давай возьмем хотя бы рубашку или что-нибудь еще.
- Ты видишь здесь хоть одну рубашку?
Чёрт. Вот почему он их выкинул.
- Ты все это запланировал! Ты знал...
- Я не знал, что ты выкинешь на этот раз. Ты все время меня удивляешь, Тристан. Но я был готов. Так, на всякий случай.
Какая-то паршивенькая частичка меня радуется тому, что мне удалось его удивить, но я не могу этому поддаться.
- Ты не заставишь меня это надеть.
- Оу, еще как заставлю. Потому что, мне кажется, ты предпочтешь это альтернативе. И мы сейчас это выясним.
Я тяжело дышу. Секунда за секундой злость во мне растет. Но самое хреновое, что... мой член все еще торчит, как чертов стальной стержень.
- И какова же альтернатива?
- Альтернатива.., - он тянется вверх и сжимает мои яйца, - в том, что я так жестко оттрахаю тебя в этой примерочной, что весь магазин услышит, как ты стонешь и вопишь с моим членом в заднице. А потом можешь выйти, унося в себе мою сперму в качестве вещи вместо этого.
Эта идея совершенно ужасает, и в то же время сладостная дрожь охватывает низ живота, заставляя мышцы сокращаться. Член дергается, и на кончике предательски появляется капелька смазки, Данте проводит по ней языком. Грязная похоть пронзает мой позвоночник.
Как бы сильно я ни был возбужден, я даже не знаю, к чему это всё ведет.
Как бы сильно я ни был возбужден, я даже не знаю, чего я хочу.
Когда Данте снова тянет меня за лодыжку, я послушно позволяю ему поднять мою ногу. Он направляет ее в стринги, в отверстие для ноги. Затем повторяет это с другой ногой. Не торопясь, медленно тянет кружевные стринги вверх по моим бедрам. Раздвигает мои ягодицы, чтобы расположить тонкую полоску ткани прямо в щель между ними. Аккуратно заправляет мои яйца в передний треугольник ткани. Там достаточно места, чтобы они уместились. Мой твердый член растягивает ткань, но тоже помещается. Эти стринги явно шились для мужчины. Но они кружевные, полупрозрачные и женственные, несмотря на свой фасон.
Данте встает и резким движением отрывает меня от стены. Он разворачивает меня к зеркалу, а сам стоит позади. Я чувствую выпирающий через джинсы жесткий рельеф его члена. Его руки обхватывают меня, ладно властно располагаются на моей груди и животе. Я смотрю на свое отражение, едва осознавая, что это я – в кружевных красных стрингах, с явной эрекцией, выпирающей спереди.
- Ммм.., — мурлычит он мне на ухо. – Какой красивый.
Это? Я? Я красивый? Я чувствую себя странно, сбитым с толку. Ну, по крайней мере, голова точно сбита с толку. А вот тело, кажется, вовсе нет.
Вздрагиваю, когда слышу стук каблуков возле двери.
- Сэр? — раздается женский голос снаружи. - Могу ли я предложить вам другие размеры или модели?
- Нет, — спокойно отвечает Данте, удерживая меня на месте, чтобы я не поддался инстинкту вырываться и бежать. - Сегодня нам ничего не подошло. Может, в другой раз.
- Да, сэр, — слышу, как она собирает и встряхивает одежду, а затем стук ее каблуков удаляется.
Несмотря на свои слова, Данте выглядит таким довольным, будто всё прошло именно так, как он и хотел.
***
Я неловко ерзаю на стуле на террасе кафе. Слишком остро ощущаю, ЧТО на мне под джинсами. Эрекция давно прошла, оставив после себя ноющие яйца, плотно охваченные красным кружевом. Текстура кружевной ткани необычно ощущается членом, а трение этой чертовой веревочки между ягодиц воспринимается телом еще более непривычно.
Я избегаю смотреть на Данте, который сидит напротив меня и спокойно поедает свой стейк с яичницей. Сосредоточенно пялюсь на свои блинчики. Потому что каждый раз, когда я смотрю на него, перед глазами возникает картина: он позади меня в примерочной, его губы у моего уха, его руки на моей голой коже, и мой твердый член, натягивающий полупрозрачное красное кружево.
Это сводит меня с ума.
Я не хотел видеть себя таким.
Но, бля, каким-то извращенным образом меня это возбудило.
- Так как же ты «достал» свою одежду? — спрашивает Данте, закончив с едой и усаживаясь поудобнее.
Я оглядываюсь. На затенённой террасе сидит еще несколько посетителей, а за пределами кафе по усаженной деревьями улице бредут прохожие.
- Никто на нас не смотрит.
Разумеется, он, как последний придурок, находит это забавным.
- С грузовиков, — тихо отвечаю я, надеясь, что на этом разговор закончится.
- Как ты это провернул?
Впервые с тех пор, как мы вышли из примерочной, я смотрю на Данте в упор. Я собираюсь грозно сверкнуть на него глазами, но вместо этого меня вдруг ошпаривает осознанием, как сидит он и как сижу я. Этот контраст. Его поза – по-мужски свободная, расслабленная. А я… Мои ноги сведены вместе, скрещены в лодыжках. Спина слегка выгнута почти кокетливо. Я так обычно не сижу. Всё из-за этих ебаных стрингов. Они буквально что-то перевернули внутри меня.
И мало мне этой проблемы, привет, следующая - у меня снова встает. И это вообще нахрен сбивает с толку.
- Говори, — настаивает Данте.
Я моргаю. Мне потребовалось время, чтобы вспомнить, о чем вообще речь. Ах, да. Как я украл одежду. Точно так же, как я украл свой компьютер.
- Зачем тебе это знать?
- Мне чертовски любопытно.
Я хочу послать его к черту, потому что злюсь до невозможности. Но в его взгляде есть что-то такое, что само вытягивает из меня ответ, прежде чем я успеваю закрыть рот на замок.
- Я изучил магазины и их графики поставок. Нашел слабые места между складом и точкой реализации. Товары легко «теряются» при транспортировке, а записи в базах данных легко корректируются.
Я вижу, как он анализирует услышанное, мысленно заполняя пробелы обо мне.
- Ты хакер?
- Не совсем, но кое-что знаю.
Данте улыбается. Кажется, я только во второй раз вижу настоящую улыбку на его лице, и, сука, как же он великолепен.
- Тебе это нравится, да? — спрашиваю я.
- Очень.
- Ты меня не удивил. У тебя очень искаженное представление о добре и зле.
- Знаю.
- Серьезно?
Я не ожидал, что он так легко согласится со мной. Всё же обычно люди находят оправдания своим поступкам.
- Да. Именно поэтому у меня есть правила.
- Но ты же сам их придумываешь.
- Большинство, да.
- Но некоторые установил Ноа?
Его улыбка тут же исчезает. Взгляд становится жестким. Он вспоминает о том, что я сделал прошлой ночью.
- Кто такой Ноа? — спрашиваю я.
- Всё, что тебе нужно знать: в чрезвычайной ситуации — я имею в виду реальную, блядь, экстренную ситуацию — он поможет тебе.
- И он поможет мне… справиться с тобой?
Я ожидаю, что он взбесится, пригрозит, накричит. Но вместо этого я вижу в его глазах борьбу. А потом он тихо говорит:
- Да.