Глава восьмая
Взрывая снаряды и ящики с порохом, чтоб не достались русским войскам,
зарывая пушки в землю, бросая их по всем дорогам, бежала Наполеонова армия.
Из четырехсот тысяч осталось сорок тысяч. Кавалерия бежала пешею, потому что
лошади пали первыми.
Солдаты бросали обледенелые ружья наземь. Гвардия брела в рубищах;
гренадеры ковыляли в рваных женских телогреях, в юбках всех цветов,
завернувшись в рогожи, шкуры, мешки. Головы были укутаны в мундиры, снятые с
убитых товарищей, распухшие от холода, помороженные ноги обернуты в сукно,
увязаны в старые пуховые шляпы. Они брели по дорогам, мерзли, грабили и
погибали. Армию, разбитую русскими войсками, добивал мороз. Русские
почернелые деревни не жгли огня и встречали их вилами. То была еще одна
война, крестьянская. Все знали о русских холодах, но надеялись победить до
их наступления. Осень в Москве была теплая. Полководец говорил, что в Москве
теплее, чем в Фонтенебло, и что о русской зиме лгут путешественники. О
деревнях русских знали меньше и меньше думали.
Куницын говорил об этом лицейским, и глаза у него блестели. Он не
сомневался, что рабство будет отменено месяца через два-три.