Глава 13. «Не смотри на меня так».
Лета смотрела на него, но не понимала, что именно должно было произойти дальше. Киса был слишком близко, слишком... настоящий. Он не усмехался, не бросал колкие фразы, не делал вид, что ему всё равно. Он просто стоял перед ней, молчал и смотрел так, как будто искал что-то в её глазах.
— Не смотри на меня так. — голос Леты дрогнул, но она заставила себя выглядеть уверенной.
Киса не отвёл взгляда.
— Как?
Она стиснула зубы, обхватила себя руками, словно пыталась защититься от чего-то невидимого.
— Так, будто тебе есть до меня дело.
Киса усмехнулся, но в его улыбке не было привычной насмешки.
— А если так и есть?
Лета почувствовала, как внутри всё сжалось. Это была игра? Или что-то другое? Она не могла себе позволить в это поверить. Не сейчас.
Она глубоко вдохнула, будто собираясь сказать что-то важное, но в итоге просто развернулась и пошла в сторону окна. В темноте улицы не было ничего, что могло бы её отвлечь, но она всё равно смотрела туда, лишь бы не встречаться с ним взглядом.
— Ты можешь уйти, Киса. Я не хочу больше в этом участвовать.
— А в чём именно?
— Во всём этом. В твоих играх, в твоих... в твоём присутствии.
Тишина повисла в комнате, но через мгновение она услышала его шаги. Медленные, уверенные. Он приблизился к ней, но не тронул. Просто стоял за спиной, так близко, что она чувствовала его тепло.
— Ты же знаешь, что мы оба в этом увязли.
Лета зажмурилась.
— Заткнись.
— Почему?
Она резко обернулась.
— Потому что ты мне противен. Потому что я ненавижу тебя. Потому что я...
Голос сорвался.
Киса смотрел на неё, и его глаза были слишком тёмными, слишком глубокими. В них отражалось что-то, чего она не хотела видеть.
— Не смотри на меня так. — повторила Лета, но теперь почти шёпотом.
Он медленно наклонился ближе.
— Почему?
Лета почувствовала, как её дыхание сбилось.
Она хотела отстраниться, хотела закричать, но вместо этого просто стояла, вцепившись пальцами в подоконник.
Киса не двинулся дальше.
Просто смотрел.
И это было хуже всего.
Тишина между ними становилась невыносимой. Напряжённой.
Лета всё ещё стояла у окна, но теперь не пыталась смотреть в темноту улицы. Она смотрела на него.
Киса был слишком близко. Так близко, что она чувствовала каждое его движение, даже если он почти не двигался.
— Ты дрожишь. — его голос был тихим, но Лета слышала его слишком ясно.
— Не смотри на меня так. — в третий раз повторила она, но даже для самой себя её слова прозвучали слишком мягко.
Киса слегка наклонил голову, будто разглядывая её.
— Мне нравится, как ты говоришь это.
Лета нервно сглотнула, но не отвела взгляда.
Он протянул руку, медленно, без спешки, и убрал её волосы за ухо. Движение было почти невесомым, но от него у неё по коже прошёлся холодный огонь.
Лета не двинулась.
Не остановила его.
И Киса заметил это.
Он ухмыльнулся, но в этой улыбке не было привычной издёвки. Она была другой. Глубже. Опаснее.
— Я знал, что тебе нравится, когда я рядом.
Лета резко выдохнула, но её голос звучал уже не так уверенно.
— Тебе всё кажется, Кислов.
— Правда? — он медленно наклонился ближе, слишком медленно, как будто специально растягивал момент.
Она чувствовала его дыхание на своей коже. Чувствовала, как перехватывает горло.
— Отойди.
— Не хочу.
Его голос звучал низко, чуть хрипло.
Лета смотрела на него, и в этот момент ей показалось, что воздух между ними буквально искрит.
Он почти прижался лбом к её лбу, но не касался.
Словно ждал.
Словно давал ей выбор.
Но она знала, что выбора нет.
— Я тебя ненавижу.
Киса усмехнулся.
— Знаю.
Он поднял руку и коснулся её подбородка, медленно проводя пальцами по коже.
— Но ты всё ещё здесь.
Лета не выдержала.
Сделала шаг назад.
— Уходи.
Киса задержался всего на мгновение, но потом действительно отступил.
— Как скажешь, Летта.
Он развернулся и направился к двери, оставляя её стоять в темноте, тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем.
Но прежде чем выйти, он бросил через плечо:
— Не смотри на меня так в следующий раз, если не хочешь, чтобы я снова приблизился.
Дверь закрылась.
Лета осталась одна.
Лета медленно опустилась на край кровати, всё ещё чувствуя, как по коже расходится странное тепло.
Киса ушёл.
Но этого почему-то было недостаточно.
Она сжала пальцы, упираясь ладонями в колени, пытаясь справиться с дыханием. Всё внутри перевернулось. Сердце бешено стучало в груди, и она ненавидела себя за это.
Ненавидела за то, что не оттолкнула его сразу. За то, что не смогла сказать что-то колкое, что смогло бы его обжечь. За то, что её тело выдавало её сильнее, чем слова.
Чёртов Киса.
Чёртов его взгляд.
Она провела рукой по лицу, ощущая, как пылают щёки.
Ей нужно было успокоиться. Нужно было выбросить его из головы.
Но это оказалось невозможным.
Она поднялась, подошла к окну. Глубокая ночь опустилась на город, уличные фонари освещали дорогу мягким оранжевым светом. Её взгляд скользнул вниз, на улицу.
И сердце замерло.
Киса стоял там, у обочины, облокотившись на металлическое ограждение.
Он не ушёл.
Он просто стоял, закуривая сигарету, его лицо освещалось вспышками огня, а тёмные глаза смотрели прямо вверх — туда, где за окном была она.
Лета отшатнулась.
Его не должно было здесь быть.
Но он был.
И, кажется, даже не собирался двигаться.
Лета разозлилась.
Разозлилась на себя, на него, на этот идиотский день.
Она распахнула окно.
— Что ты тут делаешь?! — её голос прозвучал тише, чем хотелось, но Киса всё равно услышал.
Он усмехнулся, выпуская дым в воздух.
— А ты что, ждала меня?
Лета стиснула зубы.
— Мне плевать. Просто уходи.
Киса сделал вид, что задумался, качнул головой.
— Не хочется.
Лета закатила глаза.
— Ты ведёшь себя как дебил.
— Это я-то? — он приподнял брови, медленно затянулся, а потом выдохнул дым в сторону.
Лета скрестила руки на груди, сжимая ткань футболки.
— Киса, уходи.
— Или что?
Она не ответила.
И тогда он двинулся.
Медленно, спокойно, словно у него было бесконечное время.
Лета задержала дыхание, когда поняла, что он направляется прямо к её подъезду.
Лета стояла у окна, прикусив губу.
Киса не останавливался. Он шёл уверенно, без тени сомнения, как будто точно знал, что она не закроет перед ним дверь.
Она судорожно вздохнула, чувствуя, как внутри поднимается странное напряжение.
Пальцы непроизвольно потянулись к замку.
Щелчок.
Дверь приоткрылась.
Она даже не понимала, зачем это делает. Может, чтобы доказать себе, что его присутствие больше ничего для неё не значит. Может, чтобы сказать ему что-то важное.
Может, просто потому, что не могла иначе.
Лестничная площадка была тёмной, но когда Киса поднялся на её этаж, свет из коридора выхватил его силуэт.
— Ты не очень-то убедительно просила меня уйти.
Его голос был низким, хрипловатым — таким же, как несколько минут назад, когда он стоял слишком близко.
Лета сглотнула.
— Я не должна была открывать.
— Но открыла.
Она посмотрела на него.
Киса был спокоен. Слишком спокоен. В нём не было привычной насмешки, только что-то изучающее, внимательное.
— Зачем ты пришёл? — спросила она, хотя знала, что это глупый вопрос.
Он ухмыльнулся.
— А ты зачем пустила?
Лета сжала пальцы на краю двери, но не захлопнула её.
Он сделал ещё один шаг ближе. Теперь их разделяло всего ничего — узкий дверной проём и воздух, который вдруг стал слишком тяжёлым.
— Ты всегда так делаешь? — вдруг спросил Киса.
— Как?
— Бежишь, когда становится страшно.
Она почувствовала, как напряглось её тело.
Киса видел её насквозь.
И это раздражало.
— Ты — последнее, чего я боюсь.
Он усмехнулся.
— А я и не говорил, что дело во мне.
Она стиснула зубы.
Где-то внутри всё ещё горело воспоминание о том, как он вырвал у неё тетрадь. О том, как его голос звучал, когда он читал написанное.
Но сейчас...
Он смотрел на неё не так.
Не с издёвкой.
Не с желанием унизить.
— Я устала, Киса.
Она выдохнула эти слова, будто признавая что-то, что не хотела признавать.
Киса чуть склонил голову набок, словно обдумывая её слова.
— Тогда не убегай.
И вот теперь он был слишком близко.
Совсем.
Лета не двинулась с места.
Она должна была.
Должна была закрыть дверь перед его лицом, разорвать этот тонкий, тянущийся между ними ток.
Но не сделала этого.
Киса смотрел на неё слишком внимательно, слишком пронизывающе, и от его взгляда у неё по спине пробежали мурашки.
— Почему ты так смотришь?
Её голос был тише, чем хотелось.
Киса чуть ухмыльнулся, но в его глазах не было привычной насмешки.
— Как?
Лета сглотнула.
— Как будто...
Она не закончила.
Просто потому, что сама не знала, как объяснить этот взгляд.
Но ей стало жарко.
Слишком жарко.
Она нервно сжала пальцы на двери, но Киса вдруг поднял руку и легко толкнул её в сторону.
Дверь распахнулась шире.
— Ты впустишь меня или как?
Лета должна была сказать «нет».
Но её губы не двигались.
Киса не спешил, не давил, но его присутствие само по себе заполняло всё вокруг, стирая воздух между ними.
— Лета, — тихо сказал он, но от того, как это прозвучало, её сердце сбилось с ритма.
Она шагнула назад.
И это было ошибкой.
Потому что он воспринял это как приглашение.
Киса вошёл внутрь, закрывая за собой дверь.
⸻
В квартире было темно, только слабый свет из окна очерчивал их силуэты.
Лета отступила ещё на шаг, пока не почувствовала за спиной стену.
Киса замер в паре шагов, всматриваясь в неё.
— Зачем ты пришёл? — повторила она, но голос звучал глуше.
Киса медленно поднял руку, провёл пальцами по губам, будто что-то обдумывая.
— Ты действительно не знаешь?
Она дышала слишком часто.
Слишком тяжело.
А он двинулся ближе.
Лета не двинулась.
Ей казалось, что если она сейчас сдвинется хоть на миллиметр, весь этот момент разрушится, но в то же время — обострится до предела.
Киса теперь стоял перед ней, наклоняясь чуть ниже, чтобы их лица оказались почти на одном уровне.
— Не смотри на меня так, — вдруг тихо сказал он.
Лета моргнула.
— Как?
Киса усмехнулся, но в этом не было ничего насмешливого.
— Как будто тебе нравится, что я здесь.
Её дыхание сбилось.
Она чувствовала тепло его кожи, улавливала слабый запах сигарет и чего-то терпкого, почти тягучего.
Киса медленно провёл пальцами по её запястью — лёгкое касание, едва ощутимое, но от него у неё внутри что-то перевернулось.
Она не отстранилась.
И Киса это заметил.
— Знаешь, — его голос прозвучал чуть ниже, — ты можешь врать кому угодно. Но только не себе.
Он провёл пальцем по её щеке.
Лета затаила дыхание.
Она должна была сказать что-то, оттолкнуть его, сделать хоть что-нибудь.
Но вместо этого она просто закрыла глаза, когда он наклонился ближе.
Тишина между ними стала почти осязаемой.
Лета чувствовала, как напряжение накатывает волнами, сжимает горло, затрудняет дыхание.
Она не знала, что больше её пугает — его близость или её собственное желание не разрывать этот момент.
Киса не торопился.
Он смотрел на неё внимательно, изучающе, словно ждал, пока она первая сдастся.
И Лета почти сдалась.
Почти.
— Ты снова играешь? — её голос прозвучал глухо.
Киса выдохнул, чуть наклоняя голову, заставляя её смотреть прямо в его глаза.
— А тебе кажется, что это игра?
Лета закусила губу, не отвечая.
Она не знала, во что он играет.
Но знала, что эта игра опасна.
Киса опустил взгляд на её губы, и её сердце дернулось, будто предвкушая что-то неизбежное.
Он был слишком близко.
Так близко, что стоило ей сделать хоть малейшее движение — и всё изменилось бы.
Но он не двигался.
Не торопился.
Просто наблюдал.
— Если ты хочешь, чтобы я ушёл, скажи.
Его голос был тихим, но в нём слышился вызов.
Он проверял её.
Лета сжала пальцы, ощущая подушечками тепло его ладони.
Она могла бы оттолкнуть его прямо сейчас.
Но не сделала этого.
И Киса это понял.
Он улыбнулся.
Его пальцы чуть сильнее сжали её запястье, и он потянул её ближе, заставляя её грудь коснуться его.
Лета вздрогнула.
— Ты же знаешь, что не сможешь меня игнорировать.
Она не успела ответить.
Киса легко, почти невесомо коснулся губами её щеки.
Слишком близко к губам.
Слишком вызывающе.
Лета замерла, чувствуя, как внутри всё сжимается в один тугой узел.
Она закрыла глаза.
Киса выждал секунду, а потом отстранился.
Лета вдруг почувствовала себя выброшенной в пустоту.
Киса смотрел на неё с тем же спокойствием, но в глазах горело что-то опасное.
— Думай об этом, Летта.
И прежде чем она успела ответить, он развернулся и вышел за дверь.
Лета так и осталась стоять, чувствуя, как по её коже бегут мурашки.
Чувствуя, как всё внутри перевернулось.
Как будто она только что стояла на краю чего-то огромного.
И Киса сделал шаг назад.
Но Лета точно знала — он не собирался уходить надолго.