1. Начало
Знаете, я никогда не любила семейные сборища. Сама мысль о том, что все мои родственники соберутся в одном месте на несколько часов, уже приводила меня в неописуемый ужас. Но, к сожалению, с этим ничего не поделаешь, поэтому, приходится мириться, терпеть, и слащаво улыбаться каждому индивиду, с которым посчастливилось иметь кровное родство.
― Ой, Настюшка! ― громкий возглас тёти Люды, младшей сестры дедушки, заставляет меня поёжиться.
Я поворачиваюсь к ней, шепча несколько грязных словечек про мирскую несправедливость, и натягиваю улыбку. В ту же секунду оказываюсь в крепких объятиях грузной женщины, которая с силой вжимает меня в свою огромную грудь, напрочь лишая кислорода.
― Здра-а-а-сте, ― растягиваю я как можно радушнее, но мой голос утопает в складках её праздничного костюма грязно-зелёного цвета, надевающийся исключительно на каждое торжество или небольшой праздник, как сегодня. Остальное время он томиться в шкафу, о чём свидетельствует буйный запах лаванды от антимолевых таблеток, которые она в неограниченном количестве пихает в каждый уголок шкафа, перебивающий даже едкий запах её духов.
― Ой, детка, да ты похудела! ― охает она, наконец, выпуская меня из железной хватки и оглядывая с ног до головы.
― Мгхм, стараюсь, ― мягко улыбаюсь я, бросая взгляд на чуть округлые бёдра. Ну, по-моему, здесь нужно ещё немножко поработать.Ох, зря я это сказала.
― Ну, ещё чего! Ты, давай, забудь про всё это. Мужики – не собаки – на кости не бросаются, ― ну вот, сейчас начнётся.
Я кое-как сдерживаю себя от того, чтобы закатить глаза и недовольно цокнуть языком. Всё-таки, будет немного неприлично, да и тётя Люда обидится – мы с ней и так не часто видимся, можно и потерпеть. Подсознание угрюмо смотрит на меня поверх очков в тяжёлой оправе и грозит указательным пальцем.
― Ну да, конечно, ― как можно убедительнее отвечаю я.
После достаточно длительного общения отдельно с этим индивидом, я нашла наиболее удобную для себя тактику ― лучше просто во всём соглашаться. Серьёзно, проверено уже не один раз. Всегда срабатывает.
― Умница, ― она звонко чмокает меня в щёку, а затем начинает активно тереть это место большим пальцем, с целью убрать отпечаток алой помады.
Я болезненно морщусь. Боже, да она сейчас дыру протрёт! Наконец, тётя (или двоюродная бабушка?) убирает руки, широко улыбается, довольная результатом, и упархивает на задний двор, где собираются все остальные родственники, ожидая пока закончатся последние приготовления к вечеру. Я подхожу к огромному зеркалу, висящему в прихожей и «любуюсь» зрелищем: теперь моя щека похожа на спелый помидор – распухшая и красная, разве что не пульсирующая, как в мультфильмах. Достаю из чёрного, замшевого клатча влажные салфетки, и аккуратно стираю остатки помады с лица. Я уже говорила, как ненавижу эти семейные посиделки? А ведь это только начало. Но, сегодняшнее сборище не простое ― оно организованно по поводу «особо важных успехов в семейном бизнесе», как выразилась мама, которая, ровно также как и я, ничего не смыслит в делах такого рода. Какой-то грандиозный контракт, вроде бы.
Я мельком оглядываю себя в зеркале. Тёмно-синее платье выгодно подчёркивает цвет глаз и хорошо сидит на плавных изгибах моего тела. Фасон достаточно простой, но, в то же время, стильный: широкие лямки скрещиваются под грудью, плавно перетекая в широкий пояс, из-под которого спускается свободная юбка на ладонь выше колена. На плечах ― болеро с короткими рукавами светло-серого цвета крупной вязки, а на ногах простые чёрные туфли на шпильке с закруглённым мыском.
Мимо меня грациозно проскальзывает одна из официанток, которые будут обслуживать нас на сегодняшнем вечере, держа на согнутой руке поднос, заставленный фужерами с шампанским. Она мерно покачивает бёдрами, вышагивая по коридору, и скрывается за дверьми, ведущими на задний двор. Я с толикой зависти гляжу вслед её длиннющим ногам. Эх, а мне приходится довольствоваться своим ненавистным метром шестьдесят и восполнять недостаток длины ног с помощью высоких каблуков.
От грустных мыслей отрывает мама, словно изниоткуда появившаяся в холле. Она выглядит потрясающе в новом дизайнерском платье кофейного цвета до колена, с квадратным вырезом и рукавами-фонариками. На ногах кремовые туфли на невысоком каблуке, а в руке поблёскивает телефон. Её густые светлые волосы великолепно уложены и едва достают до плеч, крупные локоны красиво обрамляют лицо. Совсем неброский макияж лишь скрывает некоторые недостатки кожи и подчёркивает глубину её карих глаз с тёмно-зелёным отливом. Она вся светится, и я невольно улыбаюсь.
― Насть, ну, ты где пропала?
― Тут я. Встретила тётю Люду, ― вздыхаю я, и она понимающе кивает.
― Всё в порядке?
― Да, мам. Ты же знаешь, как я не люблю семейные сборища?
― Знаю, милая. Поверь, я тоже не в бешеном восторге от всего этого. Но сегодня посиделки обещают быть не совсем обычными. Там, на заднем дворе ― настоящий королевский приём организован, ― она заглядывает в зеркало через моё плечо и лёгким движением поправляет причёску.
― Я уверенна ― это грандиозно, ― улыбаюсь я.
Да, подобные «забавы» ― бабушкина страсть, а если средства позволяют ― почему бы нет? Мама берёт меня за руку и тянет к двери, ведущей на улицу. Бросаю последний взгляд на своё отражение и покорно следую за ней, сжимая пальцы на ногах и проклиная эти туфли. Мы выходим на задний двор роскошного дома бабушки и дедушки, и я удивлённо ахаю. Да уж, я такого точно не ожидала! Прямо передо мной открывается вид на чудесный шатёр золотисто-кремового цвета, под которым располагаются большие круглые столы из тёмного дерева, укрытые скатертью цвета слоновой кости. По периметру расставлены большие горшки с пальмами. В дальнем углу организовался небольшой сценический уголок с установленными на нём инструментами: ударная установка, контрабас, парочка стульев, рядом с которыми лежат ещё несколько инструментов в чёрных чехлах. Вокруг стола кружится обслуживающий персонал. Среди людей я успеваю заметить еще и несколько моих родственников. Шатёр украшен гирляндами, которые в свете заходящего солнца очаровательно поблёскивают белоснежными огоньками.
― Ну, как тебе? ― шепчет мама, чуть крепче сжимая мою руку.
― Это просто восхитительно, ― так же тихо отвечаю я.
― Эй, девочки! ― мне на плечо ложится тяжёлая рука, и я чуть поворачиваю голову, тут же морщась от колючей щетины, которая задевает мою щёку.
― Ай, пап, ты колючий, ― я тут же выпутываюсь из объятий, поправляя платье.
Отец сегодня тоже выглядит достаточно официально. Серый костюм с белой рубашкой и чёрные замшевые туфли. Короткие тёмно-каштановые волосы чуть взлохмачены, что мама тут же пытается исправить, но безрезультатно: упрямые прядки никак не хотят укладываться.
― Ой, какие мы нежные, ― передразнивает отец, кривя губы и щурясь.
― Ну, что поделаешь, ― я дёргаю плечами, вновь смотря на родителей.
Но меня уже не слушают, и я поскорее отворачиваюсь от картины целующихся предков, скривившись и покраснев. Порой, я удивляюсь, как за почти восемнадцать лет брака их чувства никуда не испарились. Глядя на эту парочку со стороны можно подумать, что они не женаты уже почти два десятилетия, а просто влюбленные люди, которые только-только начали встречаться.
― Эй, ну может уже хватит? ― бурчу я, оглядываясь по сторонам.
― Пошли уже, вредный ребёнок, ― усмехается отец, вновь обнимая меня за плечи.
Я терпеливо вышагиваю так до самого шатра, а точнее ковыляю. Кажется, туфли начинают неумолимо сжиматься, и впиваются в нежную кожу. В динамиках звучит приятный, но незнакомый мужской голос, предлагающий занять места за шикарными столами. Да, они и вправду шикарные ― полностью заставлены разнообразными угощениями. За одним из них уже сидят бабушка и дедушка, которые, завидев нас, тут же поднимаются и идут к нам навстречу.
― Дорогие наши! ― восклицает бабушка, обнимая меня.
― Здравствуй, сын, ― дедушка протягивает руку отцу, а затем немного официально похлопывает его по плечу.
― Верочка, милая! ― бабуля переходит с меня на маму, тоже сжимая её в объятиях.
― Здравствуйте, Светлана Николаевна, - мама кивает, тоже обнимает свекровь, и терпеливо выносит её любимые поцелуи в обе щёки.
― Влад ещё не приехал? ― спрашивает папа, оглядывая своих родителей и притягивая маму к себе за талию, когда цепкие руки бабушки всё же отпускают её.
При упоминании этого имени моё сердце делает три кульбита в воздухе. Кажется, я немного солгала, когда сказала о том, что ненавижу семейные праздники.
― Нет, Димочка, ещё не приехал. Но он обещал, ведь такое событие. И, к тому же... ― голос женщины понижается до заговорщического шепота, и она оглядывается вокруг, ― ...тут полно важных гостей, а его компания играет не последнюю роль в этом договоре, ― улыбка озаряет её матовое лицо.
Всей семьёй подходим к местам, оставляя бабушку и дедушку, начинающих приветствовать всех появляющихся гостей. По плану рассадки мы сидим рядом с ними за одним столом, вместе с ещё несколькими людьми. Мама и папа занимают место с одной стороны, а я обхожу стол, и моё сердце замирает в трепетном ожидании уже в который раз за вечер, потому что на карточке с именем, у тарелки по левую руку от меня, светится имя "Владислав Романов". Ох, он ещё и сидеть рядом со мной будет. Присаживаюсь на своё место, тут же освобождая ноги от ненавистной обуви. Эти шпильки меня доконают!
Потихоньку из дома подтягиваются все остальные гости. Среди них я вижу много незнакомых лиц, но по тому, как радушно их приветствуют бабуля с дедулей, понимаю, что это те самые «важные гости». К сожалению, среди всех присутствующих людей не видно человека, которому я была бы рада больше, чем кому-либо другому. Подсознание как-то сразу грустит, валится на диван и кутается в плед, выражая своим видом вселенскую грусть и печаль.
― Настён, ― ласково зовёт меня мама и я, натянув улыбку, поворачиваюсь к родительнице. ― Ты что-то грустная. Случилось чего?
― Нет, мам, всё в порядке, ― улыбка становится искренней – мама как всегда чересчур заботлива.
― Если тебе плохо или скучно, то можем позвонить Володе, он тебя заберёт, ― добавляет мама, тряся в руках телефон для пущей убедительности.
Володя, Владимир Александрович, или просто дядя Вова ― папин водитель. Мужчина крупного, спортивного телосложения, совмещающий в себе помимо роли шофёра ещё и роль телохранителя. Несмотря на достаточно угрожающую внешность ― мощный подбородок, широкий нос и тёмные большие глаза ― добрый и весёлый мужчина, который всегда забирает меня со школы и мотается со мной по городу по каким-либо нуждам, если не занят на работе с отцом. Сегодня, за долгое время упорной работы, папа дал ему выходной, поэтому, в любом случае, отрывать его от отдыха мне было бы неудобно.
― Нет, мам, всё хорошо. Просто задумалась, ― я пожимаю плечами и вновь устремляю взор на двери, в душе грея надежду на скорое появление очень важного гостя.
Но никого. Все уже расселись по местам, и к нам подходят несколько человек: двое мужчин и женщина. Первые двое чем-то схожи друг с другом и особо не выделяются среди остальных людей. Разве что, костюмчики ― явно не из ближайшего бутика. А вот женщина выглядит, как самая настоящая бизнес-вумен из голливудских сериалов. Тёмно-русые волосы явно прошли не одну процедуру в салоне красоты и сейчас элегантно ниспадают на плечи, изумрудно-зелёное платье с одним рукавомплотно облегает стройную фигуру, и открывает хороший обзор на длинные ноги. Сколько же лет этой тётеньке? Я бы дала лет тридцать, может чуть меньше. Они обмениваются приветствиями с нами, а я внимательно оглядываю каждого из них, пока не получаю осуждающий взгляд от мамы. «Не пялься!» ― одними губами шепчет женщина и хмурит свои идеально выщипанные брови. Я лишь картинно закатываю глаза, но от занятия отрываюсь, пытаясь абстрагироваться от начавшегося разговора про рынки сбыта, акции и прочую бизнес-лабуду, в которой я абсолютно ничего не понимаю.
Аппетита нет, и я просто размазываю по тарелке салат с курицей и ананасами, в надежде на скорейшее завершение этого нудного вечера. Но дела идут совсем в противоположную сторону: шумные разговоры набирают ещё большие обороты, отовсюду слышится звон бокалов, оживает музыкальный уголок, и весь двор окутывают нежные звуки инструментов.
― Ну, а где же Владислав? ― игриво смеётся Елена Валерьевна – одна из «важных» партнёров, поднося бокал с шампанским к губам.
― Он обязательно появится, ― кивает бабуля и укоризненно поглядывает в сторону дедушки, словно это он виноват в том, что сын опаздывает. ― С минуты на минуту.
Ох, как же мне хочется, чтобы это оказалось правдой. За одной композицией следует другая, и теперь по двору растекаются звуки скрипки. Елена морщится и переводит взгляд на музыкантов, а затем глядит в сторону дома. В ту же секунду её взгляд светлеет, а на губах появляется улыбка.
― А вот и наш долгожданный гость, ― радостно произносит она, салютуя бокалом в ту сторону.
Я замираю ровно до того момента, пока за спиной не слышится приятный баритон, заставляющий дрожь волнения пробежаться по моему телу.
― Простите за опоздание. Были неотложные дела, ― один из немногих положительный моментов семейных праздников оказывается в нескольких сантиметрах от меня, и я чувствую, как сердце безумно выплясывает чечётку, долбясь о рёбра.
― Ничего, ничего, ― воркует бабушка, буквально подлетая к Владу и щедро расцеловывая его в обе щёки.
― Здравствуй, мама, ― добродушно отвечает парень, стойко выдерживая любимое бабушкино приветствие.
Дедуля чуть привстает с места и протягивает руку. Дальше мама, папа, и подходит очередь гостей. Эта самая Елена жеманно протягивает свою руку, всем своим видом показывая, что простым пожатием тут не обойдёшься. Влад легко касается губами тыльной стороны ладони этой тётки, и она расцветает ещё сильнее. Она мне сразу не понравилась. Когда с приветствиями, наконец, закончено, Влад присаживается на уготованное ему место.
― Привет, мелкая, ― улыбается он и мягко касается губами моей щеки. Эх, Владик, знал бы ты, каких на самом деле мне хочется поцелуев.
Но я ничего не говорю, меня хватает лишь на улыбку и слабый кивок головы. Слова будто бы застревают в горле, а кровь мигом приливает к щекам и ушам. Я старательно прячу лицо за волосами, утыкаясь носом в тарелку. Никто не замечает – все увлечены разговором, а я упиваюсь близостью дяди. Елена Валерьевна то и дело кокетливо улыбается Владу, отчего мои челюсти непроизвольно сжимаются. «Старая кошёлка», ― мысленно ворчу я, прожигая в женщине дыру.
Наверное, всё же нужно сказать пару слов о моём обожаемом дяде, и разобраться в истинной причине поведения в его присутствии. В ещё самом раннем детстве, когда мне было чуть больше пяти лет, и я совсем недавно научилась чётко выговаривать все буквы алфавита, Владислав уже был вполне взрослым ребёнком четырнадцати лет, который ходил в школу, имел свои определённые интересы и круг друзей. Мы хорошо общались. Я видела в нём защитника, всегда могла на него положиться, с ним было безумно весело. Для меня он являлся воплощением родного брата, которого у меня никогда не было, и о котором я всегда мечтала. Частенько он брал меня с собою гулять со своими друзьями. К слову, ребёнком я была довольно тихим и послушным, особенно в присутствии дяди, поэтому особых трудов не доставляла и не мешала общению мальчишек, таскаясь за Владом, как маленький хвостик.
Надо сказать, ещё тогда в маленьком сердечке пятилетней девочки поселились тёплые чувства к симпатичному мальчику с озорными зелеными глазами и вечным беспорядком на русоволосой голове. Не трудно догадаться, что в таком юном возрасте, я вообще и знать не знала про любовь и отношения мальчиков и девочек за пределами дружбы. Я просто была очень предана ему, стараясь помочь во всём, как можно чаще выходить гулять с ним. И просто быть рядом, потому что ощущения, которые я испытывала рядом с ним, пусть и были непонятными, но зато грели душу.
А затем он уехал. Мне тогда было десять, а ему немного больше девятнадцати. Отец, то бишь мой дедушка, отправил его в Америку, на учёбу. Учился Влад отлично, несмотря на хулиганский характер и свору друзей, которые каждый день учиняли какие-нибудь беспорядки в городе. Поэтому, ему не составило никакого труда поступить в один из лучших университетов. Следующие пять лет я его совсем не видела. Первое время мы созванивались, но со временем всё сошло на нет. Он был занят, да и я тоже. После окончания университета, Влад вернулся домой. И вот, наверное, именно тогда я вдруг посмотрела на него не как на брата, дядю или друга. В тот момент нашей первой встречи после долгой разлуки, я посмотрела на него как на особь противоположного пола. Я вдруг увидела в нём мужчину, такого привлекательного и обаятельного, что сил вернуться назад и остановить тот гремучий поток чувств, который с каждым днём становился только сильнее, уже не смогла. Да и, что греха таить, совсем не хотела.
Вот с того-то дня и началось самое интересное. Влад либо не понимал намёков, либо старательно изображал полное безразличие к происходящему. В его присутствии я стала чувствовать себя не так комфортно, как было раньше. Нет, мне нравилось быть рядом с ним, но я стала жутко смущаться и краснеть при любом его взгляде на меня. Украдкой я следила за каждым его движением, внимательно слушала все слова, упиваясь красотой его голоса. И часто ревела по ночам, понимая, что в любом случае между нами ничего не выйдет. И дело не только в большой разнице в возрасте. Он мой дядя. И это слово ставило огромный крест на той кипе чувств, которые смешивались воедино и именовались громким словом «любовь». Однако со стороны Влада ничего не изменилось. Он вёл себя так же спокойно, иногда подшучивал и подкалывал меня, ходил вместе со мной гулять или по магазинам. В общем, исполнял роль заботливого дяди, как это было всегда.
Совсем скоро, он стал частью семейного бизнеса, устроившись в компанию дедушки. Дела шли в гору, Влад умён, и достаточно умело начал вести дела, а вскоре стал генеральным директором одного из дочерних предприятий дедушкиной компании. Понятное дело, что со всей этой работой у него едва ли находилось время, чтобы видеться со мной. Но мы часто переписывались и созванивались, всё-таки, люди взрослые ― уже появились какие-то общие темы и интересы.
И в итоге? Мне почти восемнадцать. Я вполне взрослая, адекватная девушка, заканчивающая школу, влюблена окончательно и бесповоротно в своего любимого дядю ― двадцатисемилетнего, успешного бизнесмена, который не видит во мне ничего больше, чем милую племянницу.
За своими воспоминаниями я совсем ухожу в себя, отключившись на несколько минут от внешнего мира. А время неумолимо движется вперед. Оркестр не умолкает ни на секунду, а некоторые гости уже покидают свои места и пускаются в пляс. С каждой минутой, официальность этого вечера растворяется в пучинах золотистого шампанского.
― Юр, пойдём, ― бабушка настойчиво тянет деда за локоть, а тот вяло отнекивается и продолжает жевать кусочек мраморной говядины. ― Пошли, что ты припал к тарелке, как с голодного края? ― интересно, куда же делась вся её манерность? «Утонула в водах «Абрау-Дюрсо»*», ― тут же подсказывает подсознание.
В конце концов, дедушка всё же сдается и неторопливо движется за бабулей, которая резво скачет в самую гущу толпы. Среди людей замечаю весёлых родителей, и на душе как-то сразу становится тепло. Ну, хоть кому-то весело. Двое из ларца, как я про себя окрестила партнёров, тоже двинулись танцевать, и теперь за столом остаёмся только я, Влад и Елена. Тяжёлый взгляд последней впивается в меня, и я непременно вздрагиваю, старательно делая вид, что не замечаю этого. Да что с ней такое?
― Владисла-ав, ― слащаво тянет она, хлопая, передёрнутыми алкогольной пеленой, глазками. ― Составите мне компанию? ― она кивает в сторону так называемого «танцпола» и издаёт глуповатый смешок. Интересно, она действительно думает, что это выглядит соблазнительно?
― Простите, сегодня не танцую, ― парень откидывается на спинку стула. Правильно, так её!
Женщина старательно скрывает своё недовольство и мягко намекает на то, что она будет ждатьего там. Влад лишь снисходительно улыбается и кивает, мол, может быть. Но я-то знаю, что не может! Теперь остаемся только мы, и я вновь начинаю заливаться краской. Благо, уже совсем стемнело и он этого не увидит. Молчание между нами накаляется всё сильнее, но, судя по спокойному виду Влада, это просто моё разыгравшееся воображение. Я не знаю, что говорить. Чтобы хоть как-то сбросить напряжение, повисшее между нами, я достаю из клатча телефон и начинаю бесцельно листать страницы соц.сети. Как назло нет новых сообщений и, тихонько чертыхнувшись, я откладываю аппарат на стол.
― Как школа? ― наконец произносит дядя, и мне приходится поднять на него взгляд.
― Нормально, ― неопределённо пожимаю плечами. ― Всего месяц прошёл, а как будто уже полгода учимся. Выпускной класс обещает быть тяжёлым, ― я не выдерживаю пристального взгляда серо-зелёных глаз и смотрю в сторону танцующих.
Разговор сразу же заходит в тупик. Краем глаза я замечаю, что Влад порывается что-то сказать, но молчит, а затем тянется к тарелке с нарезкой, ловко подцепляя длинными пальцами кусочек копчёного мяса. Мобильник на столе оживает, и экран несколько раз мерцает в темноте. Это Ира – лучшая подруга и по совместительству заноза в заднице. Не удивлюсь, если у неё вновь что-то случилось.
Я внимательно читаю сообщение, гласящее: «Перезвони. ЖИВО!», и устало вздыхаю. Ну, что на этот раз?
― Поклонники? ― с толикой ехидства замечает Влад, украдкой заглядывая в телефон.
― Ага, если бы, ― вырывается у меня, и я набираю номер подруги.
Гудки тянутся мучительно медленно и, наконец, в трубке слышится звонкий голос.
― У нас проблемы! ― перекрикивая посторонний шум, девушка что есть силы напрягает голосовые связки, да так, что мне приходится чуть отодвинуть телефон от уха.
― Что на этот раз? Ты где вообще? Что там за шум? ― я морщусь, пытаясь отделить голос подруги от роя посторонних голосов и ритмичной музыки.
― Сейчас, погоди, ― слышится какой-то звон, шорох и треск, а затем всё это разом замолкает. ― Фух, наконец-то, свежий воздух.
― Ну и...?
― Что «ну и...»? Мы в клубе, я же тебе рассказывала – сегодня открытие «Вулкана», и мы с Кирюшкой решили сходить.
Кирюшка, а по паспорту Громов Кирилл Андреевич ― глубоко обожаемый братец Ирки, который никогда не упустит возможности «потусить». Девятнадцатилетний парень с густой копной золотистых волос и необычайно чистыми голубыми глазами мальчика-подростка. Весёлый и жизнерадостный паренёк, учащийся на третьем курсе экономического университета. Парень не глупый, учиться может, но не хочет, перебиваясь с «хорошо» на «удовлетворительно», хотя с его мозгами и познаниями в математике мог бы спокойно учиться на «отлично» без каких-нибудь напрягов. Но нет, кто ж будет вместо него по клубам или где-нибудь ещё шарахаться?
― Та-ак... а проблема?
― Ну-у...Кирюшка в зюзю. А на такси у меня денег не хватает. Пожалуйста, Настёныш, выручай, ― слёзно просит Ирка, а я бросаю быстрый взгляд на Влада, который, кажется, вновь ничего не замечает вокруг.
― Блин, Ира! Вот угораздило же вас, ― я спешно начинаю натягивать осточертевшие туфли, на что кожа на ногах отзывается неприятным жжением. ― Почему ты не могла проследить за ним?
― Ага, чичас! ― шипит девушка и, я не вижу, но уверена, что сейчас она размашистым движением откидывает густую шевелюру иссиня-чёрного цвета. ― Я, знаешь ли, тоже пришла отдохнуть, а не за дитём смотреть. Нет, ну ты посмотри на него, старше меня на два с половиной года, а ведёт себя, словно пятнадцатилетний мальчишка!
― Ладно, что с вами делать. Ждите, буду через пятнадцать минут, ― я сбрасываю звонок, прерывая щедрые слова благодарности.
Убрав телефон в сумку, уже намереваюсь пойти предупредить родителей об отъезде, как меня бесцеремонно прерывают.
― Что-то случилось? ― участливо интересуется Влад, внимательно наблюдая за моими движениями, а я непременно ёжусь и стараюсь скрыть нервозность от такого внимания к моей персоне с его стороны.
― Надо друзей с клуба забрать, ― отвечаю я, делая пару шагов в сторону.
― Я могу подвезти, ― парень подрывается с места и, подхватывая пиджак со спинки стула, следует за мной.
― Нет, всё в порядке. Я вызову такси. Тем более, тебя бабуля убьёт, если слиняешь с торжества, здесь же партнёры, ― я всё же поднимаю на него взгляд и тут же жалею, потому как мгновенно попадаю в плен его пылающих глаз. Интересно, это реакция на меня или просто отсветы гирлянд?
― Да ничего не случится с этими партнёрами, ― отмахивается Влад и подхватывает меня под локоть. ― Тем более, не хочу, чтобы моя любимая племяшка разъезжала тёмной ночью с непонятным таксистом в одной машине. Мало ли что, ― лёгкая улыбка касается его губ, и я не могу не ответить тем же.
― Я быстро, ― мягко выпутавшись из его тёплых рук, двигаюсь в сторону родителей, которые мило обнимаются и двигаются в такт плавной музыке. ― Мам, пап, я не надолго отлучусь, вы не против? Там у Ирки какие-то проблемы ― надо помочь.
― Уже поздно, может Володе позвонить? ― спрашивает мама.
― Нет, не нужно. Влад вызвался составить мне компанию, ― я мило улыбаюсь и киваю в сторону ожидающего меня дяди.
Родители лишь одобрительно кивают и вновь погружаются в танец. Ну, а я поспешно ретируюсь, не желая прерывать их волшебную идиллию. Хоть меня, время от времени, и подбешивают подобные телячьи нежности, я безумно рада за них и не могу сдержать улыбки, глядя на идеальных предков, живущих душа в душу.
Уже сидя в удобном салоне AudiQ7 из алькантры цвета капучино, я понимаю, насколько сильно мне нравится присутствие моего дяди рядом. Просто его близость. До дрожи в теле и жара в груди. Так хочется коснуться его. Всего лишь провести пальцами по его руке, которая сейчас спокойно лежит на подлокотнике. И лично для меня есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: огонь, вода и то, как мой дядя водит машину. Так расслабленно и легко, что я просто не могу оторвать от него взгляда. Из динамиков доноситсяновая песня на английском языке. Что-то про любовь и несравненное наслаждение. Слова простые, мгновенно западают в голову, и я невольно начинаю тихо подпевать себе под нос, барабаня пальцами по ручке двери в такт.
― Так, что всё-таки случилось? ― шатен бросает на меня короткий взгляд, а затем возвращает внимание на дорогу.
― Подруга с братом в клубе. Этот олень напился в хлам, а у неё денег на такси не осталось. Привычная картина, ― хмыкаю я, хотя в душе благодарна Ирке, за то, что подарила мне несколько минут в обществе дяди тет-а-тет.
Парень добродушно усмехается, легко проводит рукой по волосам, чуть взъерошивая их.
― Да, помню эти лихие времена молодости.
― О-хо-хо, а сейчас-то ты безумно старый, мудрый, да? ― я не могу удержаться от сарказма и пытаюсь подавить улыбку.
― Конечно, за свои двадцать семь уже многое повидал, жизни понюхал, ― изображая басоватую хрипотцу отъявленного зэка, парень складывает пальцы свободной руки в «козу».
Я не выдерживаю и заливаюсь смехом. Уж слишком облик идеального дяди не идёт ни в какое сравнение с дворовой шпаной или того хуже ― заключённым в местах не столь отдалённых. Несколько секунд Влад смотрит на меня удивлённо, но затем тоже смеётся вместе со мной. И я даже не понимаю причину своего порыва. Просто вдруг стало весело. Просто в присутствии этого мужчины мне становится так легко и свободно, словно у меня не существует никаких проблем.
Авто плавно въезжает на прилегающую территорию клуба. Громкие, гулкие басы слышны на улице, а свет цветомузыки из окон бросает разноцветные блики на тёмное полотно асфальта. Красивая неоновая вывеска «Вулкан» ядовито-синего цвета с яркими алыми полосами призывно горит, выделяясь, словно маяк, на фоне ночного неба. Несколько человек слоняются рядом со входом: кто-то вышел покурить, какая-то парочка обжимается за углом, небольшая компания парней над чем-то заливисто гогочет. Слышится звон бутылок. Я выхожу из машины и пытаюсь найти друзей.
― Стешка! ― громкий окрик Иры заставляет меня обернуться к источнику звука и тут же поморщиться от прозвища, которые так любит раздавать девушка.
Она машет рукой, призывая подойти к ней. Я бросаю взгляд за спину ― дядя вышел из машины и идёт ко мне. Мы преодолеваем расстояние до клуба в два счёта.
― Ир, знакомься ― это мой дядя Владислав Юрьевич, ― слишком официально проговариваю я, словно пытаясь предотвратить их сближение. В любом смысле этого слова.
Я же вижу, как она уже слюной изошлась, от одного только взгляда на моего дядю. Вот именно, на МОЕГО! А, зная Ирку, она уже придумала имена их будущим детям.
― Ну, что ж так официально, Насть? Просто Влад, ― мужчина протягивает руку, которую уже с готовностью пожимает девушка. ― Где же «виновник торжества»?
― Ой, точно, пошлите скорее, ― девушка ныряет в здание клуба, предварительно сказав охраннику, что мы с ней.
А нам остается только беспрекословно следовать за ней, пробираясь сквозь толпу разгулявшейся молодёжи. Внутри шумно, дымно и пахнет алкоголем. Я морщусь и инстинктивно прижимаюсь ближе к дяде, хватая его за локоть, когда мимо меня мелькает несколько пьяных и обкуренных лиц. Жуть. Дело в том, что в таких местах за мои семнадцать лет я была всего пару раз, и то, по настоянию той же Ирки, которая просто обожает зависать здесь. Поэтому такое для меня несколько дико.
Мы обнаруживаем Кирилла в одной из вип-зон (теперь понятно, почему на такси им не хватило). Он ссутулено сидит на бордовом диванчике, полулёжа на столешнице, на которой стоит наполовину пустой стакан с какой-то мутно-голубой жидкостью и ещё несколько пустых бутылок. К нему жадно липнет какая-то девица в облегающем чёрном платье-мини без лямок. Её пышные рыжие волосы крупными локонами ниспадают на голые плечи, а чересчур раскрашенное лицо раскрасневшееся и выглядит ужасно довольным.
― Вот ведь, ― шикает Ирка, отгоняя девушку, словно ворону. ― Иди, давай, на других вешайся! Не видишь что ли, что ему не до тебя!
― Стерва, ― непонятно к чему фыркает рыжая и гордой походкой направляется к центру танцпола, видимо, приняв слова подруги за установку на оставшуюся ночь.
― Кирюш, ты сможешь подняться? ― ласково спрашивает брюнетка, поглаживая брата по спине. В ответ слышится какое-то нечленораздельное мычание и громкий чих. Девушка сокрушённо закрывает лицо рукой, а затем обращает свой взор на Влада. ― Поможешь, а? ― как ловко она на «ты» перешла.
― Конечно, ― Влад двигается вперёд, и я обнаруживаю, что всё это время цеплялась за его локоть. ― Пошли, дружок, с тебя на сегодня достаточно, ― он ловко приподнимает Кирилла с дивана и закидывает его руку себе на плечи, придерживая самого парня за пояс.
Кое-как запихнув, вдруг начавшего упираться, парня на заднее сидение автомобиля, мы садимся сами и двигаемся в сторону дома. Сначала нужно завезти Иру и Кирилла. Ребята живут достаточно далеко, минут тридцать езды. Всю дорогу до дома нам с Владом приходится слушать с заднего сидения непонятные бормотания Кирилла и довольное щебетание Ирки, которая сразу записала Влада в свои друзья и теперь беззастенчиво выспрашивает у него всё, что взбредает в её голову. «А сколько тебе лет?», «А ты уже работаешь, да?», «Клёвая такая машинка, дорогая наверное?» и тому подобное, и всё в таком духе. К моему удивлению Влад совершенно спокойно отвечает на все её вопросы, при этом, почти не отрывая взгляда от дороги, лишь изредка бросая взгляды на меня и в зеркало заднего вида.
А во мне растёт ревность. Я тоже кошусь на Влада, пытаюсь поймать Иркин взгляд в зеркале заднего вида, но она словно не замечает, ни меня, ни брата, мирно похрапывающего, лёжа головой на её коленях. Мы заезжаем во двор ребят, когда электронные часы на приборной панели показывают половину первого ночи. Дядя помогает выгрузить Кирилла из машины. Парень уже потихоньку начинает приходить в себя и почти ровно стоит на земле, чуть опираясь на сестру. Он с явным непониманием глядит на Влада, пытаясь понять, кто же он.
― Спасибо, ребят, что помогли, ― Ирка подтягивает меня свободной рукой и звонко целует в щёку. - Увидимся в школе, Стешка, ― как же бесит её привычка каждый раз коверкать моё имя в непонятные прозвища.
― Спасибо, ― хрипло вторит Кирилл, и я сочувственно улыбаюсь. Наутро ему будет очень плохо. Ему уже сейчас плохо.
Мы провожаем их до подъезда. А когда они совсем скрываются из вида в лифте, я могу спокойно выдохнуть. Да, Ирина может немного напрягать своим присутствием. Точнее, излишним позитивом и разговорчивостью.
― Ну что, Стешка, ― подражая манере Иры, весело ухмыляется Влад. ― Поехали домой?
― Ой, вот только ты не надо, а? ― я закатываю глаза, двигаясь в сторону ауди.
― Хорошо-хорошо, ― мужчина поднимает руки вверх в примирительном жесте. ― Буду звать тебя пельмешка, согласна?
― Что? ― я резко разворачиваюсь, отчего сразу впечатываюсь носом в крепкую мужскую грудь.
Нос заполняется приятным запахом дорогого одеколона. Я блаженно прикрываю глаза, не сразу понимая, что такого рода близость чуточку переходит границу общения «дядя-племянница». Однако Влад не спешит отталкивать меня, а его руки мягко опускаются мне на плечи, чуть сжимая в объятиях.
― Больно, ― вдруг произношу я, но мой голос утопает в складках рубашки. ― Ты просто каменный.
― Сочту за комплимент.
― Конечно, для твоего возраста ты отлично сохранился, ― выпаливаю я, намеренно разрушая тот волшебный ореол романтики, который на несколько мгновений окутал наши тела.
Не знаю почему, но меня вдруг испугал ход моих мыслей. Стало страшно, что реакция дяди может стать отнюдь не положительной, если он вдруг узнает о моих чувствах по отношению к нему. А что, если я больше не смогу с ним общаться? Вдруг он тут же разорвёт все контакты, пытаясь максимально оградиться от извращённой малолетней дуры, которая грезит своим родным дядей. К тому же, я пока несовершеннолетняя.
― Хочешь сказать, я старый? ― насмешливо интересуется Влад, приподнимая моё лицо за подбородок, чтобы наши взгляды встретились.
― Ага, прямо песок сыпется, ― я тыкаю пальцем куда-то в пресс парня, отчего он немного вздрагивает. ― Того гляди развалишься, ― парень щурит глаза, а его губы складываются в полуоскале.
― Поехали уже, маленькая язва.
Обратный путь занимает чуть меньше времени. Очень поздно и машин на дорогах почти нет, поэтому Влад с силой вжимает педаль газа в пол, и автомобиль стремительно несётся по ночному городу. Мы вновь молчим, и лишь тихая музыка разбавляет это напряжение, которое буквально витает в воздухе. Какая-то очередная сопливая мелодия о любви на английском языке лишь сильнее заряжает воздух вокруг нас электричеством. Хотя, может, мне снова просто кажется.
Ночной пейзаж за окном начинает проноситься всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не превращается в размытое пятно. Я едва успеваю фокусировать взгляд на пролетающих мимо деревьях.
― Можешь сбавить скорость, ― я и не заметила, как вжалась в спинку сидения и вцепилась в ремень безопасности мёртвой хваткой.
Дядя будто выныривает из какого-то забытья, несколько раз хлопнув густыми ресницами.
― Да... прости, ― отрывисто произносит он, и авто, поддаваясь команде водителя, начинает двигаться медленнее. Стрелка спидометра падает до восьмидесяти километров, и я спокойно выдыхаю.
― Не любишь быструю езду? ― парень цепляется за тему для начала разговора.
― Ну, так... страшновато немного, ― честно выпаливаю я, вновь устремляя свой взор на окно.
― На трассе удобнее. Как-нибудь съездим вместе, покатаемся. Хочешь?
― Хочу, ― не раздумывая, отвечаю я.
Обвожу взглядом салон автомобиля, надолго задерживая взгляд на длинных пальцах мужчины, уверенно держащих руль. Разглядываю выпирающие вены на кистях, которые тянуться выше, прячась за рукавами рубашки. Поднимаю взгляд вверх, пробегаясь по подкаченным рукам, длинной шее с выпирающим кадыком и ненадолго задерживаю взгляд на волевом подбородке, на котором можно разглядеть лёгкую щетину. Дальше взгляд поднимается до острых скул, очерчивает профиль прямого носа, поднимается ко лбу и останавливается на чуть взъерошенных волосах, которые при таком освещении кажутся совсем темными.
Я не удерживаюсь и протягиваю руку, осторожно проводя пальцами сквозь пряди, взъерошивая их ещё сильнее. Влад вздрагивает, и я вижу, как он искоса смотрит на меня несколько секунд, но головы не поворачивает.
― Лохматый, ― протягиваю я и издаю тихий смешок, всё же отрывая руку от макушки парня.
Рваным движением руки он приглаживает волосы в мальчишеском жесте, как это делают подростки лет пятнадцати-шестнадцати, когда кто-то посмеет потревожить их шевелюру. Я никак не могу убрать улыбку с лица, наблюдая за дядей. Щёки начинают пылать, когда в подсознании зажигается мысль, что такими действиями я легко могу выдать себя с головой. К тому же, Влад не глупый, если и дальше так пойдёт, то он обо всём догадается. Я крепче сжимаю пальцами чёрный клатч, который через несколько секунд начинает вибрировать. На дисплее телефона высвечивается «Мамочка».
― Да, ― тут же отвечаю я.
― Дорогая, ты вообще время видела? ― в голосе родительницы сквозит ярость. ― Ты сказала ненадолго, а вас всё нет и нет.
― Мам, не волнуйся, всё хорошо, мы завезли Иру и Кирилла домой, а теперь едём обратно. Скоро будем, ― как можно мягче произношу я, пытаясь избежать скандала.
― Ладно, давайте быстрее, ― вздыхает женщина и через несколько секунд в трубке слышатся короткие гудки.
― Нам влетит, ― оповещаю я, убирая мобильник обратно.
― Нам? ― усмехается дядя, выкручивая руль в сторону для поворота. Мы уже заезжаем во двор к дому его родителей.
― Конечно, это вообще ты во всём виноват, ― с самым серьёзным выражением лица произношу я, сжимая губы, чтобы не улыбнуться.
― А, то есть это моя подруга и её брат спустили все деньги на клуб и выпивку, а потом не смогли попасть домой, так что ли? ― машина замирает, и нас по инерции чуть отбрасывает назад.
― Абсолютно верно, ― я всё же не могу сдержать улыбку и выскакиваю из машины, тут же ёжась от резкой смены температур.
После тёплого салона ауди, октябрьский ветерок кажется просто зимней стужей, но я быстро привыкаю. Однако, когда Влад так же покидает салон авто, ставя её на сигнализацию, я нарочно провожу руками по плечам, специально вызывая мурашки и немного дрожа. Результат не заставляет себя ждать и мне на плечи опускается тёмно-серый пиджак в тонкую полоску, обдавая меня приятной волной любимого мужского одеколона. Я посильнее кутаюсь в него и, довольная как слон после бани, шествую через дом на задний двор. Вечер уже подходит к концу. Кто-то уже уехал, кто-то прощается, некоторые о чём-то беседуют. Глазами я нахожу родителей и двигаюсь в их сторону, краем глаза улавливая движение дяди рядом.
Около предков стоят бабуля и дедуля, а также те самые партнёры. Они сразу обращают на нас внимание. Особенно эта Елена, которая стреляет в меня гневным взглядом, когда замечает пиджак на плечах, но быстро отходит, вновь пытаясь привлечь внимание Влада своими кокетливо-томными взглядами из-под опущенных ресниц и милыми улыбочками. Я сжимаю челюсти с такой силой, что, кажется, сейчас начнёт крошиться эмаль. Но эта дамочка меня совсем не замечает, во всю воркуя с моим дядей, который без особого интереса отвечает на её реплики. Разговора я не слышу, да и нет особого желания смотреть на жалкие попытки этой клуши соблазнить Влада. Ко мне приближается мама, и я уже предвкушаю её гневную нравоучительную речь. Однако никакого разноса не следует, она лишь приобнимает меня за плечи и целует в щёку.
― Замёрзла что ли? ― она проводит рукой по рукаву пиджака, отчего я сильнее цепляю его пальцами, хватаясь, словно утопающий за спасательный круг, у которого хотят его отобрать.
― Есть немного. Ну, что мы домой? ― спрашиваю с надеждой ― всё же я не очень люблю все эти официальные сборища, да и к тому же, ноги горят, словно я несколько раз прошлась по раскалённым углям.
― Да, сейчас. Иди пока в машину, если хочешь, ― быстро тараторит она. ― Дим, дай ключи, ― она уже обращается к отцу, который стоит чуть поодаль, о чём-то переговариваясь с новыми знакомыми.
― Нет, я постою, ― отрицательно мотаю головой, вновь устремляя взгляд на Влада, вокруг которого всё ещё вьётся эта бестия.
И теперь меня уже бесят они оба. Какого, блин, этот индюк не пошлёт эту крашеную мымру подальше? Нет же, стоит, спокойно слушает, даже что-то отвечает. Я натягиваю пиджак до самого носа, глубоко вдыхая его аромат, словно делая долгую затяжку. На несколько секунд задерживаю дыхание, пытаясь удержать это сладостное чувство от ощущения его запаха на себе. Отворачиваюсь в другую сторону, переводя взгляд на родителей. Мама всё ещё сжимает меня в объятиях, а отец уже прощается с партнерами, и бабушка с дедушкой идут провожать их до ворот.
Проходя мимо Елены, мужчины что-то спрашивают у неё. Она выжидающе смотрит на Влада, а затем улыбается и обвивает его локоть своими руками. Непроизвольно у меня сжимаются кулаки, а глаза уже предательски щиплет от навернувшихся слёз. Но я быстро смахиваю это наваждение, стараясь заглушить боль яростью. В конце концов, кто я такая, чтобы ревновать его? У него своя личная жизнь и я не девушка и не жена, чтобы быть против и указывать, что делать.
― Идём, ребёнок, ― папа прижимает меня с другой стороны, мягко высвобождая из объятий матери.
Женщина не сопротивляется и шагает рядом с папой с другой стороны, тоже забираясь к нему «под крылышко». Я прижимаюсь к тёплому боку папы, скрывая одинокую капельку, скатившуюся по щеке. Всё-таки не сдержалась. Но я быстро провожу ладонями по щекам, скрывая следы своей слабости. Мы проходим по коридору дома, выходя на передний двор. Нас провожают родители отца. Все обнимаются и целуются, будто разъезжаются на несколько месяцев. Рядом с Владом всё ещё стоит эта «партнёрша». Я честно стараюсь испепелить её взглядом, но сегодня мои сверхспособности что-то не работают, и эта женщина всё ещё продолжает жаться к дяде.
― Насть! ― он сокращает между нами расстояние в пару шагов, а моё сердце замирает от сладостного ожидания. ― Пиджак.
― Что? ― я не сразу соображаю, что он сказал, камнем вниз падая с розовых облаков счастья.
― Пиджак вернёшь? ― дразня меня усмешкой, повторяет Влад, а я медленно начинаю закипать от злости.
― Обойдёшься, ― гневно шепчу я, кидая презрительный взгляд на русоволосую женщину, стоящую у машины дяди. ― Тебе он сегодня и не понадобится, ― добавляю чуть позже, забираясь на заднее сидение отцовского внедорожника, наблюдая из-за тонированного стекла, как усмешка Влада растягивается шире, а глаза наполняются блестящим азартом.
*Абрау-Дюрсо - шампанское выпускающееся на юге России и пользующееся большой популярностью