Сердце императрицы

Этот субботний весенний вечер выдался очень теплым. Рыжеволосая красавица прихорашивалась у великолепного венецианского зеркала. Она невольно залюбовалась своим отражением. Несмотря на то, что у нее было пятеро детей, и они были уже достаточно взрослые, она еще была очень молода и невероятно красива. Ей было всего 32 года.
От размышлений ее отвлек стук в дверь.
— Да.
В покои влетел Сюмбюль ага.
— Моя госпожа.
— Да Сюмбюль, чего тебе?
— Госпожа, вы уже несколько дней почти ничего не едите. Так нельзя. Вы можете навредить малышу.
— Мне ничего не хочется. Я поем чуть позже.
— Как прикажите.
Сегодня она решила проверить: любит ли ее Сулейман или нет.
Она позвала служанок, чтобы они помогли ей нарядиться в роскошное фиолетовое платье с шикарным вырезом на груди. Она выбрала самую изящную корону, усыпанную бриллиантами, изумрудами и другими восхитительными драгоценными камнями. "Если он ко мне не равнодушен, то я смогу это заметить, Дай мне надежду Сулейман". Медленно ее мысли превратились в молитву. Она сильно волновалась, ее буквально трясло, как перед их первой ночью. Она понимала, что сегодня ее жизнь изменится. Но она не знала в какую сторону.
В покои вбежал Сюмбюль ага.
— Вы меня искали госпожа?
— Да Сюмбюль. Скажи Повелителю, что я его жду в своих покоях. Мне нужно с ним серьезно поговорить.
— Госпожа, вы хотите сообщить нашему падишаху, что ждете ребенка?
— Сюмбюль, не задавай лишних вопросов, просто делай то, что я говорю.
— Как прикажете.
Сюмбюль отправился выполнять приказ своей госпожи.
Прошло минут пять, как вдруг тишину разорвало:
— Султан Сулейман Хан Хазретлери
Она поклонилась ему. Он ответил ей кивком. Она не видела его лица уже два дня. Его лицо не выражало никаких эмоций.
— Ты хотела меня видеть Хюррем?
У тебя что-то случилось?
— У меня все хорошо. Я позвала тебя сюда, чтобы серьезно поговорить.
— Я тебя внимательно слушаю. Только давай быстрее, меня ждут дела.
"Знаю я какие тебя ждут дела"- так и хотела крикнуть ему Хюррем, но сдержалась. Скорее всего в покоях его ждала Фирузе.
— Сулейман, ты любишь эту женщину?
Он смотрел на нее пустыми глазами.
— Я вижу, что любишь. Раз эта женщина делает тебя счастливым, я не буду мешать вашему счастью.
— Ты правильно рассудила Хюррем.Так всем будет лучше.
Он выдавил из себя улыбку, спросил о здоровье детей и ушел.
Хюррем стояла как-будто заколдованная и не могла пошевелиться.
"Это конец. Все.... Все закончилось." Ей показалось, что в ее тело вонзилось тысяча острых кинжалов, душевная боль была настолько жуткой. Она нашла в себе силы дойти до кровати. Ее виски пульсировали, сердце бешено колотилось, словно сейчас выпрыгнет из груди. Она дала волю своим слезам. Уткнувшись в подушку, чтобы никто не слышал.
"Я не Махидевран, если он думает, что я буду молча смотреть на них, то он сильно ошибается. Он сделал свой выбор." Вытерев красные от слез глаза, она залезла под одеяло. Как бы она не старалась заснуть, ей это не удалось. Она вспоминала их, как ей казалось, великую любовь. Хюррем заснула под утро.
Сюмбюль ага зашел рано утром. Увидев госпожу, которая спала в своем любимом платье, он догадался, что произошло что-то плохое. На ее лице были видны засохшие потоки слез. Ему стало очень жалко свою госпожу. Он служил в гареме уже очень давно.
Казалось, он уже забыл сколько лет живет во дворце, но Хюррем прислуживает уже четыре года. Еще со времен болезни Валиде султан. Евнух решил не будить Хасеки. На цыпочках он направился к выходу, как услышал хриплый слабый голос:
— Воды.
Сюмбюль подбежал к графину с водой и отлил немного жидкости в стакан. Хюррем выпила, поморщившись, потом протянула его обратно.
— Что случилось, госпожа? Вы опять плакали. Неужели опять из-за этой проходимки Фирузе?
— Нет. На этот раз виновник моих слез тот, кто на нашей свадьбе запретил мне плакать. Тот, кто обещал, что в моей жизни будут только радость и счастье.
— Что же вам такого сказал Повелитель?
— Какая разница что он сказал? Важна суть этих слов. Он дал понять мне, чтобы я не вмешивалась в их счастье. Теперь меня для его счастья не существует. Он смотрел на меня таким равнодушным взглядом, каким не смотрел никогда. Все мой верный Сюмбюль, я сдаюсь.
Слуга прикрыл от неожиданности рот ладонью. Неужели Великая Хюррем Султан, прошедшая через столько бед и препятствий, опустила руки и смирилась с поражением.
— Но госпожа... Что вы собираетесь предпринять?
Она улыбнулась такой грустной улыбкой, что у него начали появляться нехорошие предчувствия. Ему уже не нужен был ответ, он по ее глазам понял, что ничего хорошего ждать не стоит.
— Может просто убьем эту гадину, раздавим?
— А смысл? Не будет ее, прийдет другая. Тем более все сразу поймут, кто виноват в ее смерти.
Ты должен быть готов выполнить мой приказ. Я хочу, чтобы ты достал мне яд.
В глазах Сюмбюля появился страх.
— Госпожа...
—Делай, что я тебе сказала! И никому не слово. Позови служанок, мне нужно переодеться.
Он кивнул, и, опустив голову, не спеша побрел выполнять ее поручение.
Хюррем переоделась в роскошное платье цвета морской волны. Она всего раз видела море, тогда ее ввели на корабле, как рабыню в подарок турецкому султану.
Позже зашла Миримах. Она сообщила матери, что Хатидже султан решила навестить свою любимую сестру Бейхан. Ей захотелось поехать с ней. Хюррем не возражала. Джихангир тоже решил повидать тетю и попутешествовать за пределами дворца. Хюррем решила не запрещать ему. Ведь он почти никогда не покидал пределы дворца. Она приказала двум лекарем сопровождать их в этой поездке. Когда дети ушли, она вдруг вспомнила, что под сердцем у нее еще одна маленькая жизнь. От безысходности она опять пустила слезу. В последнее время Хюррем очень много плакала. Ее прекрасные глаза были слегка красными. Она очень плохо спала в последнее время, не раз ревела, и почти ничего не ела.
В дверь опять постучали.
— Да
Сюмбюль ага тихо прошмыгнул в дверь. Поклонившись, он достал из кармана пузырек с темно-зеленой жидкостью.
— Я достал то, что вы просили. Вы хотите подлить это Фирузе хатун?
— Нет. Это не для нее.
Предположения, сделанные им с утра, подтвердились.
— Сюмбюль, я хочу чтобы ты помог мне в последний раз. Я хочу покинуть это дворец завтра, под покровом ночи. Ты должен провести меня через посты охраны.
Сюмбюль был ошарашен. Он сдавленным голосом спросил, что именно она планирует сделать.
— Я не хочу, чтобы мои дети плакали над моим телом. Пусть думают и верят, что я пропала. Так у них хотя бы будет надежда. Я хочу, чтобы ты нанял карету, которая отвезет меня куда-нибудь в лес. Там мы попрощаемся. Но это еще не все. Мне нужно, чтобы ты хотя бы до четверга изображал видимость моего присутствия. Скажи, что я плохо себя чувствую, не знаю, придумай что-нибудь. Я знаю, ты сможешь. Михримах с Джихангиром уехали, мальчики сами ко мне редко заходят, а Сулейману плевать на меня. Так что, тебе это будет не так уж трудно. Только Афифе может догадаться, но ты должен ее одурачить.
Верный слуга мрачно слушал ее указания, которые ему не хотелось выполнять.
— Ладно, оставь меня. Я хочу отдохнуть.
Он вышел. А Хюррем решила выйти на террасу. Ночное небо сегодня было особенно прекрасно.
Звезды сияли ослепительно, как никогда. Хюррем тяжело вздохнула. Ее размышления прервал чей-то громкий смех. Она подняла голову, и посмотрела в сторону султанского балкона. Сулейман крепко обнимал эту рабыню. Они смотрели куда-то вдаль, параллельно громка смеясь. Хюррем стало противно находиться на этом балконе. Она быстрым шагом вернулась в свою комнату. Она тяжело дышала, ей казалось, что она задыхается. С ней уже было такое один раз. Тогда она увидела своего султана с этой напыщенной принцессой Изабеллой. Вот и сейчас, ей было нечем дышать. Выпив воды, она почувствовала себя лучше. Не прошло и несколько минут, как она уже крепко спала.