Рисунок акварелью [14+]

Однажды выпал мне случай побывать в командировке в одном интересном, но больно маленьком городке. Этот городок стоял на реке и был благополучно забыт правительством, что не мешало ему не стареть и заключать всё новые и новые выгодные сделки для собственного расцвета.

Так вот, гуляя раз по солнечной аллее парка, я увидел девчушку. Ей было где-то лет пятнадцать, но уж такой худой и бледной она была! В наших краях её назвали бы анорексичкой, а там — не знаю. Сидела она на лавочке, подогнув под себя ноги и что-то черкая в блокноте. Издалека было непонятно, что именно творит девушка в блокноте, но даже это не привлекло меня так, как шляпа, которая лежала около неё. В шляпе были всего пара купюр и несколько центов. Мало, но всё же... Также мне стало интересно, что же она делает такое, отчего люди без угрызений совести кладут ей деньги в слегка потрёпанную шляпу.

Пытался разузнать о ней хоть что-то, ведь это что-то запало мне в душу по неизвестным обстоятельствам.

— Здравствуйте, а вы не знаете, что это за девушка? — взглядом указал на всё ещё сидящую на скамейке незнакомку.

— А... Это Маргара... Дочь сапожника Грэтхема. Она слепа...

— А как она тогда рисует? Или что она там делает...

— А это природный дар. Она не видит человека, но довольно точно рисует его портрет.

— Восьмое чудо света!

Женщина лишь посмеялась и пошла дальше по своим делам.

Всю ночь я не спал и думал <i>о ней</i>. Она казалась загадкой, которую мне хотелось разгадать. Утром я опять пошёл к той лавочке, на которой вновь сидела Маргара.

— Привет, — проговорил я, садясь рядом с ней. Мельком глянул ей в блокнот и заметил пейзаж аллеи, который она стремительно обрисовывала цветной пастелью.

— Здравствуйте. — У неё был тихий бархатистый голос, который завораживал.

— Ты Маргара, верно?

— Да, а как вас зовут?

— Я Остин. Я рад нашему знакомству, Маргара.

— Я тоже. Что вас привело сюда, к моей лавочке? Давно тут не было собеседников.

— Так ты не рада моей компании?

— Почему же, очень даже рада.

Тогда мы весь день пробеседовали. Иногда, когда она поднимала на меня свои молочно-белые глаза, всё внутри сжималось. Мне было отчаянно жаль её. Так хотелось помочь, но прекрасно понимал, что не могу. Ничем.

Так прошла неделя. Пару раз я видел её отца, здорового мужчину с серебром в волосах и мелкими залысинами.

— Здравствуйте, я Грэтхем. А вы, я так понимаю, Остин? — в самый первый раз, когда мы встретились с ним утром около лавочки, представился он.

Грэтхем многое мне рассказал, пока его дочь не слышала. Оказывается, Маргара ослепла на нервной почве, когда потеряла мать. Помимо слепоты у неё развивается болезнь, название которой он не захотел говорить. Он копил деньги на операцию, подрабатывая в мясной лавке, дававшей неплохую прибыль. Сама же Маргара рисовала, за что и ей платили деньги. Он и сам не мог понять, как его слепая дочь рисует такие до боли похожие портреты людей.

В последний раз, перед самым отъездом из этого городка, я вновь пошёл к ней, на столь знакомую лавочку. Девчушка сидела и рисовала, но уже акварелью.

— Маргара, — позвал я её. Она подняла на меня свои белые глаза и улыбнулась тёплой улыбкой.

— Что, Остин?

— Мне завтра уезжать...

— Я знаю. Не переживай, всё будет хорошо. Я обещаю, что вылечусь и мы вновь встретимся.

— Ты думаешь? Нет-нет, я не сомневаюсь, ты сильная, ты всё переживешь и выздоровеешь. Я даже обещаю, что буду приезжать к тебе в гости и высылать посылки.

— Да? Это будет здорово.

На следующий день, пока я стоял на улице и ожидал такси до аэропорта, ко мне подбежал мальчик. В его руках был лист акварельной бумаги. Он протянул его мне и произнёс: "От Маргары". Я с интересом посмотрел на рисунок, на котором был изображён город. Большой мегаполис. На крыше одного из высоких зданий стояла мужская фигура, чем-то похожая на меня. Но точно убедиться в этом я не мог: фигура была повернута спиной.

Раскинув руки в разные стороны, он как бы кричал, кричал о своей свободе. Сзади у него были крылья. Нет-нет, мне не померещилось. Белые, практически прозрачные крылья. Это был один из самых красивых рисунков, которые мне приходилось видеть. Сзади листа аккуратным почерком было выведено: "Я тебя не забуду..."