19. Привыкание к прежней жизни и запах травы.
Привыкать к прежней жизни было куда сложнее, чем привыкать к тысячам не озвученных правил Леса. Всё казалось странным, взять, например, время: в Лесу он провёл полтора месяца, а здесь прошло всего полтора дня – как это вообще возможно?! Да и к тому же, Хозяйка Хижины говорила, что Лес вместе с именем стирает тебя из памяти всех людей, которые когда-то тебя знали. И что в итоге? Его нашли, стоило ему только очутиться посреди леса, и случилось совершенно наоборот – это он не сразу вспомнил родственников и подругу, а не они его. От этой ерунды практически взрывалась голова, так что Рыбёшк... Харли предпочитал много об этом не думать, к тому же его отношения с родственниками и подругой сами собой стабилизировались.
После выписки из больницы он должен был отлёживаться дома ещё по меньшей мере неделю, так что четыре стены, обвешанные медицинскими постерами (запоминать нужную для учёбы информацию куда легче, когда она постоянно мелькает у тебя перед глазами), дверь, окно, пол, потолок, стол, ковёр и шкафы – вот кто были его лучшие друзья на это время.
В первый день его скрутило от невозможности выйти из дома хотя бы во двор.
На второй – затошнило от невозможности пройтись по парку.
На третий – пришла Сэтти – та самая подруга. Стало лучше и даже веселее. А потом она ушла. И внутренности снова скрутило.
На четвёртый день, видя, что сыну уже невмоготу сидеть дома, мама, не привыкшая пренебрегать рекомендациями врачей, всё же смилостивилась и дала добро на выход во двор дома.
Рыбёш... Харли был готов подпрыгнуть до самого солнца и, дав ему «пять», приземлиться обратно. Он быстро втиснул себя в какие-то странные цветастые брюки и такую же безвкусную футболку (от их вида отражению хотелось жутко кричать) – первое, что попалось под руку, и практически в один прыжок слетел по ступеням вниз, к двери, ведущей на задний двор дома.
— Ты так пойдёшь? – женщина, выглянувшая в коридор, скептически осмотрела наряд и с особым вниманием остановила взгляд на ногах.
Рыбё... Харли опустил голову и несколько секунд пытался понять, что мама имеет в виду: что не так с его ногами?
— Ты без обуви... - в конце концов выдохнула женщина, ущипнув себя за переносицу. Она всё чаще замечала, что после пропажи в лесу её сын стал странно себя вести: ходил по дому босиком, собирал всякий мусор, называя его полезным, и бубнил что-то непонятное, пока спал – звал какую-то хозяйку.
Но это заявление всё равно не произвело должного эффекта – ну и что, что без обуви? Он же просто выйдет на задний двор, да и если бы собирался куда-то дальше, зачем ему обувь? Осознание прошило разум болезненной иглой – почти такой же, которая возникла в тот момент, когда ему сказали, что ему нужно носить очки.
Точно. Обувь.
Он неловко улыбнулся уголками губ и, сунув ноги в шлёпки, поспешил выйти из дома. Женщина тревожно покачала головой и вернулась в комнату, из окна которой было прекрасно видно всё, что происходило на заднем дворе. То, что женщина увидела, поразило её так, словно она увидела летающего пекинеса: её сын скинул шлёпки и, забравшись в тот угол двора, где трава была особенно высокой, рухнул в неё как подстреленный. Что произошло за те полтора дня, что его искали?!
Тонкие травинки склонились над лицом, невесомо касаясь щёк, поглаживая нежными пальчиками кожу, другие – щекотали пятки. Казалось, закрой глаза и вернёшься в Лес, а как откроешь, рядом будет лежать Хозяйка Хижины. Глаза он не закрывал, щурился от чересчур яркого солнца (в Лесу оно не было таким), но упорно смотрел на облака, готовый в любой момент, заприметив хоть что-то отдалённо похожее на тучу, подорваться с места и скрыться в хижине доме. Ни одного намёка на тучу не было.
Ещё спустя три дня условный домашний (врачебный) арест официально закончился, остались лишь некоторые таблетки ещё на неделю и странные настороженные взгляды со стороны мамы. В прочем, на последние он не обращал внимания. Помня обман с письмами, он всё ещё жаждал сбежать как можно быстрее и дальше, но никакой возможности пока что не выпадало.
На второй день после окончания врачебного ареста Сэтти вытащила друга из дома в тот самый, их любимый, парк.
Прохожие странно смотрели на сочетание цветастых бриджей, вырвиглазной футболки и резиновых оранжевых шлёпок, но Рыб... Харли смотрел на них с таким же плохо скрываемым недоумением: джинсы, деловые костюмы, прилегающие к телу футболки, ... Неужели и ему когда-то было в этом удобно?!
Сэтти осторожно расстегнула застёжку в виде лёгкой бабочки с прозрачными крыльями на босоножках и, сняв их, также медленно и элегантно легла на плед, не забыв перед этим обновить слой крема от солнца.
Ры... Хали же, не задумываясь ни о чём, тут же скинул с себя неудобные шлёпки, как только они ступили на территорию парка, так что теперь просто кинул их около пледа. Лежать на ткани оказалось некомфортно и жарко, да ещё и парфюм подруги перебивал запах травы и земли. Поморщившись, он перекатился с пледа и, подложив руки под голову, вдохнул полной грудью: травяно-землистый запах тут же заполнил лёгкие и пробудил воспоминания о том моменте в Лесу – он каждый раз возникал в памяти, стоило вот так лечь. От мыслей его отвлёк голос Сэтти:
— Мы супер испугались, когда ты резко просто пропал! Что произошло в лесу?
Р... Харли от этого вопроса невольно вздрогнул, но, довольно быстро справившись с мыслью о том, что подруга имела в виду обычный лес, а не тот самый, тихо медленно выдохнул, пожав плечами:
— Не знаю... Перенервничал и потерял сознание. Понимаешь, я не хотел туда поступать, очень ждал письма на другую специальность...
Харли почти услышал «понимаю», но совершенно другой голос ответил ему:
— Ты мог просто доучиться. Что ты теперь будешь делать?
Харли пожал плечами, ничего не ответив, так что Сэтти спустя несколько секунд заговорила вновь:
— Можешь, конечно, просто перебраться ко мне, я всё ещё снимаю ту супер комнату, там есть матрас. Будем пополам за аренду платить.
Харли покачал головой. В эту секунду ему показалось, что в него вселилась Хозяйка Хижины из первой их совместной недели – немногословная и закрытая. Кажется, ему действительно придётся привыкать к жизни вне Леса заново...
— Ну, как знаешь. Я просто предложила супер возможность. – Почувствовав, что друг не настроен на разговор, Сэтти угрюмо замолчала.
Вскоре эта напряжённость витала в воздухе также явно, как частички мелкой пыли просматривались в солнечном луче – Харли ощущал это всем телом, а оно липло к его коже, как тот отвратительно сладкий и до боли в дёснах приторный сироп, который имел способность склеивать собой всё, на что попадёт хотя бы маленькой, размером с молекулу, каплей.