Глава 20
58. Дневник Грейс
Дорогая Эмили! Не знаю, когда в твои руки попадет мой дневник, но уверена, что рано или поздно это произойдет, а потому обращаюсь к тебе с его страниц. Дорогая, знала бы ты, что мы пережили. Я даже не в силах рассказать тебе о всех вехах наших странствий через джунгли. Если сказать просто - это зеленый ад. Я думала, после нападения на нас змеи (если бы не Мирза, писать тебе было бы некому), отравления несвежей водой и падения с края обрыва меня уже ничего напугать не сможет. Как бы не так.
Две недели назад мы вышли на стоянку туземцев. К нашему огромному разочарованию, мы нашли только брошенные хижины. Я так надеялась на отдых! Не поверишь, я даже заплакала и Мирзе пришлось долго меня успокаивать. В ту минуту я уже не могла понять, зачем продолжаю этот невыносимо тяжелый путь. Разве мужчины не смогут о себе позаботиться?
Но тут наш проводник Абасс привлек к себе внимание криком. Как оказалось, на стоянке остался старый индус, слишком слабый, чтобы последовать за всеми. Разговор с ним длился очень долго - он едва говорил, к тому же сперва Абассу приходилось переводить его слова Мирзе, а потом Мирзе переводить мне. Так мы узнали, что туземцы ушли на север. И в деревне (так он назвал стоянку, хотя здесь явно никогда не держали скот) недавно побывали белые люди. Ох, Грейс, выслушав его описания, я тотчас поняла, что речь идет о наших друзьях! И, совершенно точно, среди них был Алекс! Это известие так меня обрадовало, что я тотчас позабыла обо всех тревогах и печалях. А потому утратила осторожность.
Мы решили на пару дней остановиться в деревне. У нас был кров над головой, к тому же Абасс и двое наших проводников Махни и Чокш решили поохотиться. Мирза остался со мной. Я же решила воспользоваться передышкой и немного привести себя в порядок. Боюсь даже представить, как я сейчас выгляжу.
Рядом со стоянкой протекает река. Она очень мутная и неглубокая, но это все же лучше, чем ходить в собственном жиру, привлекая к себе запахом всех насекомых округи. Я попросила Мирзу ненадолго предоставить мне личное пространство и, сбросив одежду, зашла в мутную воду. Ох, как это было хорошо! Хотя мои раны и порезы горели огнём, я просто блаженствовала в скверно пахнущей воде. Я провела в ней не меньше часа, а затем еще постирала, как могла, одежду. Не сказать, что от этого она стала чище, но хотя бы перестала лосниться от пота. Обсохнув, я вернулась в наш лагерь.
Остаток дня прошел замечательно. Абассу удалось подстрелить обезьяну. И хотя смотреть, как ее разделывают и готовят мне было мучительно, на вкус она оказалась просто божественной. После ужина мы с Мирзой решили отделиться от спутников и развели небольшой костерок на берегу реки. Он рассказывал мне сказки, услышанные в гареме, о созвездиях, сверкающих в небе над нашими головами, и я совершенно забылась. Это было так славно не думать о предстоящих тяготах.
А утром начался кошмар. Проснувшись, я ощутила странное жжение в ноге. Закатав штанину, я увидела небольшой укус, который сильно воспалился. Дотронувшись, я почувствовала, что кожа вокруг него горит, хотя боли не было. Поначалу я не хотела делиться такой мелочью со спутниками - за все время пути нам довелось ни раз пролить кровь. Но вскоре простое прикосновение ткани стало приносить мне дискомфорт. Мирза первый заметил, что меня что-то тревожит и потребовал рассказать, что именно. Вид ранки стал еще хуже, хотя прошло всего лишь несколько часов. Нахмурившись, Мирза долго ее рассматривал, а потом позвал Абасса, смущая меня еще больше.
Но смущения мое тотчас исчезло, едва лишь я увидела реакцию нашего переводчика. Тот побледнел и о чем-то зашептался с Мирзой, вид которого становился все мрачнее с каждым словом. Кивнув, он отослал Абасса, и очень тихо заговорил со мной.
- Грейс, боюсь, нам придется задержаться несколько дольше, чем мы предполагали. Ваш укус не так безобиден, как кажется на первый взгляд. Это плотоядная мушка.
Эмили, ты знаешь, я не кисейная барышня, но тут мне стало совсем не по себе. В ушах застучало и воздух словно сгустился. Мирзе пришлось несколько раз окликнуть меня, прежде чем я смогла ему кинуть.
- Избавиться от нее прямо сейчас не получится. Нам придется ждать, пока она подрастет и начнет шевелиться в ране. Тогда ее удастся удалить.
Эта новость оглушила меня. Даже писать такое мерзко! Представь, что значит носить в себе паразита! Я каждое мгновение ощущала его в своей плоти. Это был оживший кошмар. Мужчины, как могли, пытались поддерживать меня, но это мало помогало. Моя лодыжка опухла и горела огнём. А меня саму, напротив, колотило от холода. Должно быть, у меня развилась лихорадка. Почти все время мужчины кипятили воду, потому что я никак не могла утолить жажду, а пополнять ее запас мы могли только из реки, наградившей меня паразитом.
Стыдно признаться, но все эти дни я ни на шаг не отпускала от себя Мирзу. Даже спать я могла только рядом с ним - так сильно меня колотило от холода. Каждый день лишь сильнее усугублял мои страдания. Любое прикосновение к ране вызывало мучительную боль. Она вздулась, как бордовая шишка, ее края разошлись, и из нее сочилась мерзкая жижа. А на шестой день в центре показалось что-то бело-зеленое. Это и был мой мучитель. Увидев его, я впала в истерику. Честное слово, Эмили, если бы поблизости оказался нож, я бы сильно навредила себе. Мирза удержал меня, объясняя, что еще рано и нужно совсем немного подождать. С каждым часом края раны расходились все шире. А наутро я почувствовала небольшую судорогу. Это удивило меня, ведь несколько дней нога была почти онемевшей. Тварь зашевелилась! Время пришло.
Никому кроме Мирзы я не могла доверить свою рану. Ему понадобилось все мужество, чтобы согласиться. Видела бы ты его лицо, когда он выслушивал наставления Абасса. Вооружившись ножом, он выстругал тоненькую веточку, которой и предстояло избавить меня от паразита. Дождавшись намаза, Мирза помолился и лишь после этого приступил к главному.
Дорогая, не стану описывать тебе весь этот ад. Это было невыносимо больно! Главное, все уже позади. Я иду на поправку и завтра мы выступаем в путь. Не перестаю благодарить бога за Мирзу!
С любовью, твоя Грейс.
59. Дневник Эмили
Дорогой дневник!
Я в восторге – наконец наше ожидание закончилось, и мы отправляемся в путь!
Сегодня рано утром к нашему хозяину прибыл гонец с письмом для мистера Поттера. Дядюшка встретил его прямо в халате поверх ночной сорочки и ночном колпаке – так он разволновался. Оказывается, он ждал этого письма, а мне ничего не говорил, чтобы не вселять напрасных надежд. Но все сложилось как нельзя лучше и наши планы резко изменились.
Итак, географическое общество отправило телеграфом послания во все большие города Индии с сообщением о пропавших джентльменах, с просьбой немедленно сообщить, если о них что-то станет известно. И вот, буквально вчера, из города, название которого моментально выветрилось из моей памяти, потому что оно совершенно непроизносимое, пришло сообщение, что этих или очень похожих на них джентльменов видели неподалеку. О них сообщили местные охотники и за ними сразу отправили спасательную экспедицию. А мы немедленно собираемся и выезжаем в тот город, название которого я не могу правильно произнести. Ну и пусть! Главное, что моя надежда сбылась – они живы! Все они! И совсем скоро мы увидимся! И я так надеюсь, что, к тому времени, как мы доберемся до наших дорогих путешественников, Грейс тоже сумеет выйти на их след и прибудет туда. Я правда очень волнуюсь за нее и уповаю на Мирзу – его стойкость и верность.
Как бы мне ни хотелось отправиться немедленно, дяде нужно было утрясти множество вопросов, связанных с путешествием по этой прекрасной, но все же еще немного дикой стране. Больше всего он переживал за меня. В дороге нам могли встретиться шайки разбойников, и если их не особо могла привлечь небогатая поклажей повозка, то белокурая девушка – ценная добыча для местных любителей нелегальных невольничьих торгов.
Сейчас я смотрю на себя в зеркальце и понимаю, что в этом виде меня не узнал бы ни Алекс, ни Грейс, ни даже моя родная матушка! Это и смешно, и странно одновременно. Час назад Амала поманила меня к себе в покои и велела мне раздеться практически полностью. Здесь так жарко и душно, что я не ношу привычное мне в Англии нижнее белье – скорее его уменьшенный вариант. И вот мне пришлось остаться перед Амалой почти обнаженной, и она натерла меня каким-то странно пахнущим орехами снадобьем. А через полчаса моя кожа по цвету почти сравнялась с ее.
Я не знала, радоваться мне или ужасаться, но Амала успокоила меня, объяснив, что это со временем пройдет и смоется. Но самое главное – теперь меня можно принять за местную. А если надеть мужское платье – то и вообще за юношу. Она протянула мне черный парик, но я отказалась, вместо этого предложив покрасить мне волосы басмой и укоротить их. Мой расчет был прост: парик можно сбить с головы, и сразу станут видны мои белокурые локоны. А длинные, но собранные в хвост темные волосы порой носили местные парни. К тому цвет глаз все равно не скроешь, так что совсем за местного сойти у меня все равно не получилось бы.
В общем, когда мы вошли в кабинет, где дядя и Анир проверяли, все ли необходимое было собрано в дорогу, меня никто не узнал. Амала сказала, что нашла юношу, готового сопровождать юную леди и служить ей в дороге защитником и помощником, и дядя, немного удивившись, стал задавать мне вопросы: зачем я хочу ехать, что я умею, откуда я, где мои родные...
Я постаралась изменить свой голос и вежливо отвечала первое, что приходило мне в голову, пока случайно не перевела взгляд на Анира и не увидела, что он еле сдерживает смех. Он раскусил нас почти сразу. Дядя не понял, почему я вдруг замолчала, кусая губы, и повторил вопрос, и тут Анир не выдержал и расхохотался. Я прыснула следом, а за нами рассмеялась Амала. Дядя с минуту переводил недоуменный взгляд с меня на них и обратно, а потом и сам, поняв, в чем дело, расхохотался.
Правда, его смех тут же оборвался, и он испуганно спросил, смогу ли я избавиться от цвета кожи и волос. Он тоже прекрасно понимал, что смуглая девица с крашеной головой не будет особо радостно приниматься в домах Англии. Впрочем, до дома еще нужно было добраться, а пока нас волновала поездка через Индию.
Анир, отсмеявшись, сказал, что охрана все же не помешает, и решил выделить для этого двух своих слуг, которые были не против попутешествовать. Еще раз перепроверив, все ли собрано в путь, мы отправились отдыхать. Выезд назначили на шесть утра.
Почти всю ночь я не могла уснуть, и только перед самим рассветом мне удалось забыться легким, тревожным сном. Мне приснилась Грейс, пробирающаяся сквозь жуткие заросли джунглей, прорубавшая себе путь мачете, в разорванном платье с исцарапанными руками и плечами, растрепанная и смертельно бледная. Она что-то кричала – то ли мне, то ли самой себе, рубя направо и налево лианы и колючие кусты, но не останавливалась ни на минуту. Я почти не успевала за ней, стараясь изо всех сил не отставать, но оскальзываясь мокрых кочках и глине.
Я почти выдохлась, когда Грейс в очередной раз взмахнула своим огромным ножом и как по волшебству мы оказались на берегу океана, усыпанном обломками корабля. Остов его торчал среди рифов недалеко от берега, а на белоснежном песке валялись бочки, доски, обрывки парусов и разбитые сундуки. Грейс с криком кинулась вперед, и я увидела, как из-за огромного валуна, коими был усыпан прибой, вышла мужская фигура и спотыкаясь направилась к ней.
Еще секунда и они бы встретились, но... меня разбудила Амала – пора было завтракать и отправляться в путь. Сон никак не шел у меня из головы, и я рассказала его за завтраком. Дядюшка только отмахнулся от меня, но Амала уверила, что все будет хорошо и в скором времени все мы встретимся, хоть это и будет стоить нам огромных усилий. На этом мы распрощались с этими замечательными людьми, заручившись обещанием, что, если они когда-либо посетят Англию, то обязательно почтут нас своим визитом.
Как же хорошо, что на свете существуют люди, подобные им двоим.
60. Дневник Грейс
Дорогая Эмили! У меня так много новостей, что я не знаю, с чего начать. Я столько раз раскрывала страницы дневника и снова закрывала его, что давно уже сбилась со счета. Никак не могу упорядочить мысли. Прости, сегодня я отниму твое время, ведь письмо будет длинным
Я уже писала тебе, что нас ведут трое проводников - Гулик, Махни и Чокши. Между ними то и дело вспыхивают конфликты - каждый считает свое мнение и свои навыки поисков более точными, по сравнению с другими. Позавчера их конфликт достиг апогея.
Начало его я проспала - заражение плотоядной мушкой оказалось тем еще испытанием для моего организма. Я все еще пытаюсь вернуться в прежнюю форму. К тому же мы с Мирзой недавно пошли на совершенно безумный шаг - решили последовать средневековой практике кровопускания, чтобы избавиться от заражения. Не знаю, было ли это умно или нет, но пока что я очень слаба, хотя рана, слава богу и Мирзе, совершенно чистая и явно затягивается.
Мирза то и дело осматривает мою ногу и меняет повязки. Так как мы очень стеснены в самом необходимом, соблюдать стерильность крайне тяжело. Мирза придумал хитрый способ содержать мою рану в чистоте - каждый вечер он осторожно разминает в порошок оставшиеся после ужина угли из костра, щедро посыпает им мою ногу, а сверху накладывает лист хан ки (так его называет Гулик). Хан ки - лечебное растение, и его листья можно найти повсюду. Сверху всю эту конструкцию Мирза аккуратно, но плотно фиксирует полоской ткани.
Как же я рада, что он здесь! Не представляю, что бы я без него делала. Кажется, нет такой проблемы, с которой бы он ни справился. Видела бы ты, как ловко и быстро он устанавливает настил для ночевки. Спать на земле нельзя, а поэтому каждый раз приходится заранее останавливаться на удобном месте и заново мастерить "кровати". По большому счету это конструкция из связанных вместе ветвей и натянутой на них ткани. Во всяком случае, у наших проводников. Для нас же Мирза усовершенствовал эту идею, используя палатку отца. Получается что-то вроде подвесного домика и спального мешка одновременно.
Если изначально я спала в нем одна, во всяком случае, пыталась, ведь ночью в джунглях каждый звук кажется нападением тигра, то с тех пор, как я нуждалась в помощи, Мирза спит рядом. В первые дни я была в таком плохом состоянии, что едва ли замечала его присутствие рядом. А потом стесняться Мирзы стало глупым. Я так благодарна ему за все, что он делает. Да и мне теперь не так страшно по ночам. Справедливости ради - Мирза пытался снова вернуться к проводникам и Абассу, но я настояла, чтобы он остался. Было бы просто нечестно лишать его тех толик цивилизации и удобства, которые мы имеем.
Так вот, к событиям второго дня. Я проснулась от резкого толчка. Обычно Мирза очень осторожно будит меня, но в этот раз он резко дернул меня за руку, велел молчать и следовать за ним. Я ничего не понимала, и была сильно встревожена.
Мирза подхватил на плечи свой рюкзак и протянул мне мою сумку, после чего мы помчались в противоположную от стоянки сторону. Я пыталась было его расспрашивать, но он неизменно просил молчать и упорно тянул меня за собою следом. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем мы остановились. Все это время мы шли по каменистому берегу узкой реки, после чего перешли ее вброд (Мирза снова взял меня на руки, чтобы не намочить повязку), после чего углубились в джунгли. Лишь тогда Мирза нарушил молчание.
Оказалось, что прошлой ночью между нашими проводниками снова вспыхнул конфликт. Я этого не слышала - во-первых, я очень устала за день и крепко уснула, во-вторых, настолько привыкла к их вечным спорам, что уже не реагировала на повышенные голоса. Как бы то ни было, конфликт перешел в драку и случилось непоправимое - в пылу борьбы Махни ударил ножом Гулика. Мирза все это видел из нашей палатки. Однако он счел правильным выждать время, когда напряжение немного схлынет, прежде чем начать действовать. Один он вряд ли смог бы противостоять трем мужчинам.
Почему я говорю противостоять? Потому что Гулик скончался. Махни тут же предложил остальным избавиться от нас, как от свидетелей. Никого это не удивит - европейцы погибли в джунглях, с кем не бывает. Чокши колебался, он предлагал избавиться от тела Гулика, пока мы спим и сказать по утру, что тот отправился проверить западную тропу. Абасс был на нашей стороне.
И хотя расклад был, вроде бы, в нашу пользу, оба, и Абасс и Чокши не могли противостоять Махни - тот принадлежит более высокой касте. Случись конфликт, Мирзе пришлось бы сражаться с ним в одиночку. И хотя, я в этом не сомневаюсь, он бы легко его одолел в бою, Мирза слишком ценит жизнь, чтобы отнять ее у другого человека.
Он решил последовать совету Абасса - продолжить путь самостоятельно, дав время Махни прийти в себя. Абасс не только предупредил Мирзу об опасности, но и дал ориентиры. Мужчины сошлись во мнении, что сейчас нам лучше держаться в стороне, а Махни покинуть нас. Оставшиеся вещи соберет и принесет Абасс, когда вся ситуация уляжется.
Хотя Мирза говорил все так, словно проблема уже сама собой разрешилась, я прекрасно понимала, что он готов к любому исходу. Слишком уж внимательно он вслушивался в тишину, да и ножны кинжала были расстегнуты.
Перебравшись на противоположный берег, мы нашли хорошее место для стоянки и решили там ожидать прихода Абасса и Чокши. Нас скрывали из виду деревья, в то время, когда место это находилось на возвышенности и с него отлично просматривалась река.
Здесь произошло самое невероятное. Отойдя в сторону, чтобы справить нужду (уж прости меня за подробности), я увидела на земле вещь, которой в джунглях совсем не место - клетку для грызунов. Я побоялась взять ее в руки и позвала Мирзу. Тот очень осторожно поднял ее с земли и мы увидели мертвые тельца рыжих тушканчиков.
Я не сдержала слезы и уткнулась в грудь Мирзы. Тот, как мог, пытался меня успокоить. Отчего-то вид погибших зверьков лишил меня остатков самообладания. Моральная усталость разом навалилась на меня, и я очень долго не могла успокоиться, выплескивая все, что накопилось в душе за последние месяцы. Наконец, когда я выплакала все слезы, Мирза осторожно отстранился и вкрадчиво, точно непонятливому ребенку, сказал,
- Ты понимаешь. что мы рядом? Мы нашли их, Грейс! Это же тушканчики мистера Адамса! Ты же сама мне о них рассказывала.
И в самом деле, Эмили! Я даже об этом не подумала. День, начавшийся так скверно, принес добрые вести. А спустя час к нам присоединились Абасс и Чокши. Им все-таки удалось привести Махни в чувство и убедить его, что мы не станем сообщать о произошедшем властям.
Не знаю, что теперь с ним будет. Наши спутники оставили ему вещи, чтобы Махни смог проделать обратный путь, но мне сложно представить, как человек в одиночку сможет выжить в джунглях. Даже такой опытный, как Махни. Я не желаю ему зла, но, испытание одиночеством станет для него достойным наказанием за содеянное. Я до сих пор не могу смириться с тем, что наш веселый, мудрый Гулик мертв. Да и ты, думаю, заметила по моим строчкам, что в них нет и следа горя - я просто не верю в произошедшее.
Не хочу писать о трагедии, лучше перейду к событиям вчерашнего дня. Мы провели ночь на стоянке, а утром решили направиться вслед за нашими друзьями. Чокши сказал, что здесь точно проходили люди, и не далее, чем неделю назад. Меня это известие окрылило! Я даже не чувствовала усталости, пока мы прорывались через лес.
А ближе к обеду - еще один след. Правда, на этот раз, его нахождение радости нам не принесло. Даже мне, неопытному покорителю джунглей, было понятно, что здесь что-то произошло. Небольшая поляна, если ее так можно назвать, выглядела так, словно по ней прошелся ураган - деревья поломаны, земля испещрена бороздами, и, крепись, дорогая, следы крови.
- Здесь было сражение, - перевел нам слова Чокши Абасс. - Кто-то большой напал на людей и ранил одного из них. Сильно. Он упал, а потом его волокли, - он указал на глубокие борозды в земле. - Напали с деревьев.
- Кто? - тут же спросил Мирза.
Абасс перевел вопрос, на что Чокши пожал плечами.
- Нужно быть осторожными, - вместо него ответил Абасс. - Теперь, когда кто-то из ваших друзей ранен, они замедлят ход. Надеюсь, мы их скоро найдем и успеем помочь. У них нет проводника. Едва ли они знают, какие растения обладают лечебными свойствами.
Как ты понимаешь, все мы были сильно расстроены. Никто не сказал это вслух, но мы решили искать другое место для стоянки. А когда уходили, я заметила в стороне от поляны какой-то сверток. Сперва я приняла его за сухой лист, но что-то заставило меня обернуться еще раз и поднять его.
Это оказалась небольшая книжечка в кожаной обложке. Время оставило на ней следы - должно быть, ее носили при себе уже очень давно. Заинтригованная, я раскрыла страницы и сразу же увидела дарственную надпись, написанную ровным женским почерком.
"Дорогому Джону. Пусть волшебство моей любви защищает тебя во всех экспедициях. Маргарет МакНил".
Дорогая Эмили, это оказалась детская книжка о рыжеволосой семейке Литтингтонов, волшебных спрайтах, которые живут в зачарованном лесу! Они - хранители тайны драконов, и помогают обнаружить их тем, кто чист душой и храбр. Но, если их разозлить, могут и навредить человеку, так как волшебству Литтингтонов подчиняется природа. Ты понимаешь? В книжке были и картинки, нарисованные акварелью. Литтингтоны - вылитые тушканчики, разве что с рыжими кудряшками и лицами, похожими на людские.
И я вспомнила, где слышала имя автора! Помнишь, года три-четыре назад возле Эдинбурга произошло крушение на железной дороге? Тогда много писали о дочери барона МакНила, Маргарет. Я помню, в некрологе упоминали, что она хорошо известна в Шотландии, как автор детских книг. Выходит, они с мистером Адамсом любили друг друга. Бедный, старый доктор. Ее смерть подкосила его, вот откуда эти чудачества и разговоры о спрайтах. Не представляю, в каком он теперь пребывает состоянии, когда его тушканчики мертвы, а книга потеряна. Надеюсь, как бы кощунственно это ни звучало, что ранен не он. Боюсь, эти тяжелые потери могли лишить его жажды к жизни.
Завтра мы выступаем с рассветом и сократим время привалов. Надеюсь, это сыграет свою роль в обнаружении наших друзей. Чокши говорит, что совсем недалеко от нас находится известное место - Драконье болото. Полагаю, именно туда и держат путь эти безумцы. Я молюсь всем индийским богам, чтобы наши надежды оправдались. Ведь от Драконьего болота в трех днях пути находится крупный поселок, где мы сможем найти кров и еду.
Все, сил писать у меня не осталось. Рука болит, и я откладываю карандаш в сторону.