18 глава
Войдя в дом, направился прямиком в свою комнату. Хлопнул дверью и привалился лбом к холодной стене. Стоял, тяжело дыша, пока тело не прекратило дрожать. Сжал зубы, высекая фонтаны красных искр из глаз. Казалось, что мозги сейчас просто вспыхнут, настолько внутри все кипело, но, к счастью, ничего так и не произошло. Разве что от слез продолжало больно щипать веки.
— Да! — Взорвался криком, отвечая на завибрировавший в кармане телефон.
— Серега, ко мне, а ну, выходи!
— Какой еще Серега? — Зарычал, уставившись на дисплей.
Ярик. Ему-то что надо?
— А, привет, Иваныч.— со смехом в голосе, — это я не тебе.
— Привет. — Опустил взгляд и тихо сполз по стене.
Все, что мне сейчас нужно, это бить, крушить, ломать. Сделать кому-нибудь очень больно, чтобы меня, наконец, отпустило. Я ужасно не хотел признаваться себе в том, что поселившееся во мне чувство было обидой. Называл его и злостью, и ненавистью, да как угодно, лишь бы не признавать, что это было обыкновенной обидой разочарованного мальчишки, который никак до сих пор не мог понять, почему отец так с ним поступил. Почему не подумал о том, что я буду чувствовать? Почему выбрал не меня?
Теперь я хотел, чтобы он страдал. Так же, как страдал я. Но любое мое действие в итоге приводило к тому, что доставалось ни ему, а маме. И от этого мне становилось еще только хуже.
Вот только остановиться, прекратить никак не получалось. Обратной дороги уже не было. Гниль обиды точила меня изнутри, отравляла, полностью контролируя все мысли и поступки. Она хотела, чтобы я точно так же отравил всё и всех, кто был со мной рядом.
— Слушай, ты там зверя не находил?
— Чего?
Мысленно включил обратный отсчет, чтобы взорваться, наорав на него. Десять, девять, восемь...
— Ну, зверя. — Ярик рассмеялся, что-то шепча кому-то, затем его голос снова стал слышен: — Да, короче, Настя говорит, что у нее в ящике с собой ёж был, а сейчас нет. Пропал.
— Ёж? — Желание взорваться мигом пропало.
— Ага.
Провел ладонью по лицу.
— В смысле, ёж?
— Да колючий такой.
— Если ты решил пошутить надо мной...
— Ох... На, поговори с ней сам.
Я поднялся, сел на смятую постель и уставился в потолок. В трубке зашуршало, затем послышался ее голосок:
— У меня там еж был! Настоящий! Дверца открылась, и он выбрался. Бегает, наверное, сейчас где-то там у тебя. Привет.
Мне послышалось, или она была действительно напугана?
— Привет, Ёжик— Выдохнул, оборвав ее всхлипывания. — Постой, не части, объясни толком.
— У меня был ёж! — Сбивчиво. — Ёж!
— Ёж. — Едва не рассмеялся. — Ага.
— Настоящий, живой! По имени Сережа!
— У Ежовой был ёж. — Лег на подушку и сложил руки за голову. — Ёж по имени Серж.
— Да я не шучу-у! — Почти простонала.
— И ты принесла его с собой на вечеринку?
— Да! — Радостно.
— Хм. — Улыбнулся, представляя ее маленькое личико напротив своего. — В другой раз я бы удивился, но что-то мне подсказывает, что ты говоришь правду. Значит, ёж.
— Ага.
— Ну, ничего необычного. Карманный ёж. Это даже удобнее собачки.
— Мне не до смеха, олух!
Вытянул ноги, закинул одну на другую.
— А мне сегодня показалось, что ты знаешь мое настоящее имя.
— Пожалуйста, — с мольбой в голосе попросила она, — поищи его прямо сейчас! Там у тебя целая толпа народа. Представь, что кто-нибудь наступит на него! Он же умрет!
— Значит, ты серьезно?
— Абсолютно.
Я прочистил горло.
— Так. А он не опасен? Бешенство, все дела.
Шмыгнула носом.
— Да он африканский, ручной, декоративный! Ка-а-рликовый!
— Хорошо. Я поищу. — Согласился. — Только скажи: «пожалуйста, Иван Валентинович»
— Господи! — Нервно.
— Нет, это слишком пафосно. Просто Вани будет достаточно.
— Пожалуйста, Ва-ня! Поищи моего ежа, умоляю! — задыхаясь. — Прямо сейчас поищи...
— Ты самая звезданутая ботаничка из тех, кого я знаю.
— Алло, это Ярик — Сказал парень, очевидно, забрав телефон у Насти. — Но я ей передам.
— Ярь— Я облизнул губы.
— Да?
— Скажи ей, чтобы оставила свой номер, я перезвоню, если найду ее зверя. — Не выдержал и рассмеялся.
— Позвонишь мне.
— Нет. — Прикусил щеку. — Так не пойдет, Ярик.Пусть Ежова оставит мне свой номер.
Снова шуршание. Кажется, он передавал ей мои слова.
— Ладно. Хорошо. Вышлю сообщением.
— И передай ей, что я уже скучаю. — Расплылся в довольной улыбке.
— Вот от этого избавь меня. — Проворчал Ярик— И постарайся отнестись серьезно, Вань. Девчонка реально на нервах.
— Без проблем.
Скинул звонок.
Ёж. С ума сойти.
Вставать не хотелось. Разгоряченные мышцы приятно ныли, сердце все еще быстро отстукивало тревожный ритм.
Эта девчонка оказывала на меня странное действие. Мне впервые было интересно забраться кому-то не под юбку, а в голову. Узнать, о чем она думает, когда смотрит на меня своими полными печали глазами. И ведь не было в ней ничего особенного. Но вместе с тем, все почему-то казалось необыкновенным и в чертах ее лица, и в волшебном голосе, лишающем воли, и в каждом неловком движении, и даже в запахе волос.
Я улыбнулся, вспомнив, что назвал ее красивой. Не для того, чтобы навешать лапши на уши, а впервые вполне искренне. Потому что именно так и считал. Просто не сдержался и брякнул. Идиот. Наверное, не слишком правдоподобно это прозвучало, потому что она вся разом превратилась в недоверие. Напряглась, отшатнулась, закрылась. А налетом скепсиса в ее взгляде можно было сжечь меня дотла. Клянусь.
И первый раз в жизни я пожалел, что девушка не приняла всерьез моих слов. А ведь она была достойна этого комплимента. А заодно и всех тех слов, которые рождались у меня в голове при взгляде на нее, а затем таяли, так и не сказанные, на онемевшем языке. Просто я не мог их произнести вслух. Никак не мог. И злился на себя. Ведь все эти несказанные слова были бы настоящими, как и она сама.
Красивая...
Да, чертовски красивая. Под своей шелухой из старомодной одежды и пугающей неуклюжести.
Потому что красивый — это не соответствие каким-то внешним стандартам. Это такое же сложно определяемое понятие, как внутреннее свечение, энергия, магнетизм. Такое же редкое, обезоруживающее явление, как и искренняя улыбка. Каждый видит красоту в чем-то своем, познает ее интуитивно, без строгих логических определений. И вообще, наверное, во всем, что касается чувств и ощущений, не бывает и не должно быть никакой логики.
— Сережа, значит. — Не переставая внутренне содрогаться от смеха, я сел на кровати. — Больше похоже на бред. — Огляделся, осмотрел пол, но кроме разбросанных носков ничего не заметил. — Серхио, выходи! — Почесал затылок. — Нет, она точно надо мной прикалывается.
Встал и упер руки в бока. Мои вещи по ночам размножаются, это точно. Иначе, как можно объяснить тот факт, что еще вчера все было в порядке, а сегодня вот — полный кавардак?
— Серега, выходи, а то хуже будет! — Взял со стула футболку, надел.
Принялся поднимать вещи и складывать по местам. Привел комнату в порядок, но не заметил ни следа присутствия в ней какого-либо зверя. Поспешил в гостиную и тут же наткнулся на маму.
— Пришел извиниться? — Она закинула в рот какую-то таблетку и запила водой.
Стакан в ее руке дрожал и громко стучал о зубы.
— Я уже попросил прощения, мам. — Подошел к ней сзади, обнял, прижал к себе. — Все не так плохо, как ты себе представляешь. Мы просто посидели с ребятами, послушали музыку. Тихо, спокойно. Сейчас вот пойду и соберу мусор во дворе.
Она не двигалась. Шумно вдыхала и выдыхала, ожидая, когда ее отпущу.
— Отлично. — Хрипло произнесла, наконец. — Если увидишь там моего сына, скажи, пусть возвращается скорее. Мне его не хватает.
Поцеловал ее в щеку и отпустил:
— Это я, мам. Не узнаешь?
Развернулась и скользнула по мне разочарованным взглядом:
— Ну, уж нет. Это не мой мальчик. — Шмыгнула носом, отставляя стакан на стол. — Я отказываюсь принимать тебя такого. Не понимаю, что происходит. Может, расскажешь уже, наконец?
Пожал плечами:
— Да все отлично. Не понимаю, о чем ты.
Мама покачала головой.
— Ступай уже. Убери во дворе. Хоть что-то полезное сделаешь.
И отвернулась.
Так, будто бы я вообще никогда ничего не делал. Будто диванным тюленем каким-то был или лениво ползал по дому слизнем, оставляя за собой липкие следы. «Полезное сделаешь», блин.
— Ма? — Позвал, осмотрев всю гостиную и так не найдя зверя.
— Что?
— Если найдешь в доме ежика, то это мой.
— Ежика? — ее лицо вытянулось.
— Да. В смысле, живого. С иголками.
Мама приложила руку к сердцу:
— Ежика...
— Ага.
— Какого ежика? Из леса?
— Боже... — Выдохнул. — Мам. Домашнего, ручного, серого ежика. По имени Сережа.
В секунду преодолев расстояние в несколько метров, матушка ухватила меня за локти и, встав на цыпочки, внимательно взглянула в глаза.
— Что ты употреблял?
— Мам, прекрати... — Мне стало очень смешно.
— Я так и знала. Что-то тут нечисто. Нервный стал, злой, настроение меняется сто раз на дню. — Прищурилась. — И с учебой хуже стало. Зато появились новые друзья какие-то. Попал в плохую компанию? — Вздрогнула. — Ох... Вот и зрачки у тебя расширенные. Курил что-то? Или... о, боже...
— Мам, да я серьезно. У меня просто ежик потерялся.
— Еще и смеется без причины. — Она побледнела. — И несет всякую чушь.
Видя, как родительница меняется в лице, я поспешил ее успокоить. Отстранился и вытянул перед собой руки:
— Да все хорошо. Честно! Ничего я не употреблял!
— Руки покажи. — Требовательно. — И дыхни.
— Мам...
Она заметалась.
— Нужно обратиться к специалистам, пока не поздно... К наркологу, к психологу. И в университет сообщить, пусть разбираются. Всех друзей твоих проверят. Странные личности,
неприятные. Они мне сразу не понравились!
Я схватился за голову:
— Да все со мной в порядке, мам! Этот ежик, я его не выдумал. Он настоящий. Его здесь девушка потеряла и теперь просит найти.
— Девушка? — Она оживилась.
— Да.
— Твоя девушка или просто друг? — Вкрадчиво.
Задумался. Вроде как не андроид, но затупил реально.
— Ни то и ни другое. — Чуть не начал заикаться. — Так, знакомая...
— Но она тебе нравится?
— Ладно, всё. Я пошел убираться во дворе. — От ее вопросов у меня мурашки побежали по коже.
— Просто у тебя еще не было девушки. Ты ни с кем не дружил, не приводил в дом, не показывал нам. И я подумала, что, если бы ты мне хоть что-то о своей жизни рассказывал...
Может, и не было. Может, мне, и правда, все причудилось?
— Хватит. — Отмахнулся. — Минуту назад ты думала, что я наркоман. — Развернулся и пошел к выходу. — И это было веселее. Не лезь мне в душу, пожалуйста. Ничего хорошего там для себя не найдешь.
Хлопнул дверью.