Часть 9
Луиза, зевая и прикрывая рот кулаком, вошла в столовую около 8 утра и почти подскочила, поскольку спросонья не сразу заметила за столом старшего из своих кузенов. Камило сидел на желтом деревянном стуле, на спинке которого висело его пончо, и практически лежал грудью на поверхности стола, буравя взглядом кружку с кофе, который уже наполовину выпил. Парень не особо любил кофе и пил его в самых крайних случаях, его кудри торчали в разные стороны, белая рубашка была мятая, было похоже, что у него была тяжелая ночь.
— Камило, ты в норме? — спросила Луиза, подходя к кухонному шкафу, дверцы которого тут же распахнулись, полка со стопкой тарелок слегка наклонилась, спуская посуду девушке прямо в руки.
— Мм? — протянул юноша, несколько раз моргнул и посмотрел на кузину, — Да, просто не выспался.
То, что он сказал, было правдой, но лишь отчасти, ведь он не упомянул, почему не выспался. Уложив Роситу спать, они с Аксель спрятались ото всех в его комнате, и он пару часов учил девушку играть на гитаре. Она очень старалась, быстро схватывала и делала успехи, ей даже удалось выучить пару простых мелодий. На этот раз ей всё удавалось лучше, чем в тот день в школе, она правильно держала инструмент и достаточно сильно прижимала струны к грифу, помощь Камило ей не требовалась, и от этого он даже немного расстроился. Первое время, когда чувства только разгораются — самое интересное и одновременно самое сложное, особенно, когда приходится скрывать то, что испытываешь. Он не просто хотел проводить с ней больше времени, он хотел касаться её, говорить с ней, не замолкая, смешить и радовать её. В какой-то момент у Аксель устали пальцы, она поблагодарила парня за урок, и они вдвоем спустились в кухню, где Джульета уже разогревала печь и плиту. Во время готовки ужина началось настоящее веселье: женщина то и дело хлопала племянника по рукам полотенцем, не сильно, разумеется, за 25 лет его жизни она так и не смирилась с тем, что парень — тот ещё прожорливый негодник и постоянно норовит стащить что-то у нее из-под носа, пока она готовит. Однако, от его вредной привычки была своеобразная польза, проведя огромное количество времени на кухне, Камило научился готовить, и у него это получалось весьма неплохо. Он отличался изобретательностью и любовью к экспериментам, менял рецепты, как ему вздумается, по настроению делал из еды настоящие произведения искусства. Аксель сама искренне получала удовольствие от готовки, больше этого, разве что, она радовалась тому, что другим нравилось на вкус то, что у нее получалось. Однако, тем вечером большая часть дел всё же осталась на Джульете, впрочем, она не возражала, ей было отрадно видеть девушку радостной и беззаботной, а племянника счастливее, чем обычно. Камило баловался с продуктами, как ребенок, подбрасывал в воздух изюм и орехи, ловя их ртом, они бросались друг в друга пригоршнями муки, устроили бой на длинных деревянных ложках, как на шпагах. В итоге, кухня была наполовину вверх дном, и парню с девушкой пришлось там убираться, когда ужин был готов.
После трапезы все пожелали другу спокойной ночи и разошлись по комнатам, кроме Камило, он сказал, что вымоет посуду, чтобы, так сказать, компенсировать погром, устроенный в кухне. Аксель хотела ему помочь, но он убедил её, что ей стоит выспаться, ведь с завтрашнего дня начнутся приготовления к празднику, и ей нужны силы, если она хочет помогать. Нехотя, но девушка согласилась и ушла спать вместе с Мирабель. Юноша остался убираться после ужина отнюдь не потому, что очень этого хотел, на самом деле ему нужно было спровадить всех для того, чтобы приготовить шоколад для Аксель. В честь дня любви и дружбы в Энканто была милая традиция: в течение недели человек мог тайком подсовывать своему другу, или возлюбленному сладости, а тот, кто находил у себя эти маленькие подарки, в день праздника должен был угадать, кто же ему их дарил. Девушка об этой традиции не знала, и парень не стал рассказывать, боялся, что ещё слишком рано, или она его не поймет, или ещё хуже - не ответит взаимностью, но всё же решил, что будет оставлять на её подушке шоколадки, чтобы хотя бы просто сделать ей приятно. Поначалу у Камило ничего не получалось, всё вокруг, как и он сам, было заляпано шоколадом, но он продолжал топить его, старался осторожно заливать в формочки, делая шоколадные конфеты с начинкой из вязкой карамели, он знал, как сильно Аксель её любит. Наконец, ему удалось сделать 6, приличных на вид, конфет, что были размером примерно с треть его ладони. Он завернул их в тонкую разноцветную бумагу и убрал в угол самого дальнего шкафа в кладовой, надеясь, что никто их не найдёт. Закончив убирать кухню во второй раз, Камило понял, что проторчал там полночи, у него болела шея, глаза слипались, но он был доволен тем, что ему удалось своими руками приготовить сладости для объекта своей симпатии. Добравшись до комнаты и переодевшись, юноша без сил упал на постель и уснул мертвым сном, правда, выспаться ему не удалось, будильник прозвонил в 7:30 утра, и парень едва смог оторвать голову от подушки. Будь это любой другой обычный день, он бы позволил себе поспать еще хотя бы час, но у него было два весомых повода встать с кровати: у него были обязанности перед семьей и городом, и он мог провести время с Аксель.
И теперь Камило, сидя в столовой, глушил кофе, чтобы хоть немного привести себя в чувства. Члены семьи Мадригаль начали потихоньку стягиваться вниз, Джульета и Исабела наскоро приготовили плотный вкусный завтрак, к концу которого парень сумел оклематься. Пока все ели, Мирабель дала большинству нетрудные задания, связанные с приготовлением дома к празднику: детей она попросила сделать гирлянды и бумажные флажки, Камило и Аксель должны были отправиться в город и помочь раскрасить свечи, сама хранительница приняла на себя изготовление гобеленов, остальные члены семьи получили обычные рутинные распоряжения.
Когда жители Каситы уже начали расходиться по своим делам, Мирабель увидела на пороге дома женщину, это была Глория Рохас, местная швея. Девушка подошла к пришедшей, и услышав то, что та сказала, хлопнула себя по лбу: она совершенно забыла о том, что Антонио и Росите нужны были новые праздничные костюмы, они уже выросли из прошлогодних. Дети были в холле, и хранительница пригласила Глорию войти, чтобы та сняла с них мерки, а потом заметила Камило и Аксель, что были уже в дверях, и окликнула девушку:
— Аксель, подойди, с тебя тоже снимут мерки и сошьют красивое платье к празднику.
Поначалу девушка смутилась, она не хотела никого утруждать, но, как говорится, одним платьем больше, одним меньше, для Глории не было разницы, она и её дочери любили то, чем занимались, поэтому Аксель послушно подошла к женщине, и та начала измерять параметры её тела, фиксируя их в небольшой записной книжке. Закончив, Глория отпустила девушку и принялась за Антонио.
Выйдя за пределы лужайки дома семьи Мадригаль, Камило повел девушку в свечную мастерскую. Парень был доволен, как слон, хоть и не показывал этого, он мысленно благодарил кузину за то, что она сама поставила его и Аксель в пару для этого задания.
Семья Перез жила в большом доме, что стоял вверху по основной улице города, они занимались изготовлением свечей уже не одно поколение. Сильвия, низкорослая женщина с пышной фигурой, добрыми глазами и лучезарной улыбкой с небольшой щелью между передними зубами, радушно встретила парня с девушкой и пригласила их в дом, предложив им холодного лимонада и свежих фруктов, но те вежливо отказались, поскольку совсем недавно завтракали и были полны сил. Сыновья Сильвии, девятнадцатилетние братья-близнецы Тео и Лео, уже были в мастерской, куда женщина и направила гостей. Мастерская представляла из себя просторную комнату, окна были открыты настежь, чтобы редкий ветерок мог приносить с собой потоки прохладного воздуха, в помещении было довольно жарко из-за небольших печей, на которых стояли котлы, в них воск постоянно нагревался, чтобы он не застывал. Братья сидели на стульях перед котлами и погружным методом делали свечи-цилиндры. В один голос поприветствовав гостей, братья указали на большой стол, который был наполовину заставлен первой партией, которую они успели сделать к приходу помощников: 40 разноцветных свечей ожидали, пока их украсят акриловыми красками, которые в городе использовались для росписи посуды, дерева и стекла.
Цветовая гамма праздника любви и дружбы была довольно простая: основными цветами были красный и розовый и их оттенки, для мелких деталей использовали белый и желтый. Камило и Аксель сели за стол, взяли в руки краски и кисти и принялись за работу, хотя, по большей части это всё-таки было творческим развлечением. Девушка толком не знала, что нужно рисовать, поэтому начала наносить на красные свечи желтые и белые линии и узоры, копируя их с вышивки на своей юбке. Юноша, в свою очередь, взял белые свечи и принялся расписывать их цветами, он не отличался каким-то особым талантом к рисованию, но это и не было нужно, любой вклад в жизнь общины ценился, и цветы выходили симпатичными, Камило это занятие нравилось, а ещё больше, разумеется, нравилась компания, хотя, он все же предпочел бы, чтобы они с Аксель были одни.
Раскрашивание свечей цветами и узорами оказалось не таким быстрым делом, как парень с девушкой ожидали. На одну свечу требовалось около десяти минут, а то и больше, на сорок штук ушло три с лишним часа, возможно, они бы справились быстрее, если бы не игривая натура Камило: в какой-то момент он начал, якобы случайно, то к емкости с водой тянулся, то к баночке с краской, оставлять цветные мазки на руках Аксель, и вскоре это переросло в игру, которая закончилась тем, что они вышли из дома семьи Перез только около двух часов дня с перемазанными краской руками и лицами. По дороге домой юноша тихо посмеивался, девушка была смущена взглядами горожан, что выглядело забавно и мило, и она периодически легонько пихала парня в бок, хотя и сама не могла сдержать улыбку.
Оказавшись в холле, они привлекли внимание Мирабель, которая вышла из кухни в столовую, держа в руках графин со свежим холодным лимонадом. Хранительница вопросительно изогнула бровь, окинув взглядом вошедших, и уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но Аксель её опередила:
— Он первый начал, — девушка показала на Камило пальцем, отчего тот сделал максимально невинное лицо, смотря куда-то в сторону.
— Понятия не имею, о чем она.
— Ты как всегда, кузен, — Мирабель закатила глаза, и парень на секунду сделал вид, что оскорбился, — Вы, наверное, устали и голодные? Мама ещё не начинала делать обед, скоро спустится.
— Я хочу есть, но больше хочу принять душ, — Аксель продемонстрировала девушке свои руки, плюс, в мастерской было жарче, чем на улице, и, по-хорошему, им обоим не помешал бы душ.
— Возьми у меня из шкафа чистую одежду, эту брось в корзину в ванной, — Мирабель улыбнулась подруге и наклонила графин, наливая лимонад в прозрачный стакан.
— А я чем-нибудь перекушу, мой аппетит, сами знаете, испортить невозможно, — Камило погладил себя по животу чистой ладонью и направился в кухню.
Юноша действительно хотел есть, но его основной целью похода в кладовую была еда не для себя, он решил взять одну из сделанных ночью конфет и отнести её в комнату кузины, пока там никого не было. В доме, полном людей, не наткнуться на кого-нибудь было сложно, эту часть своего гениального плана с тайными подарками Камило не продумал, но надеялся, что, в случае чего, выкрутится. Аккуратно спрятав конфету в карман брюк и сунув в рот пару сырных шариков, парень выскочил обратно в холл, бросив, что тоже пойдет мыться. Оборачиваясь, он поднялся по лестнице, прислонился ухом к двери кузины на предмет того, нет ли за ней Аксель, прошмыгнул в комнату кузины и, стараясь ничего не заляпать краской, оставил на подушке девушки конфету в голубой обертке. Молясь, чтобы Мирабель не застала его, он тихо выскочил из комнаты и прокрался по коридору за угол, к ванным комнатам.
Закончив с душем, Аксель вышла из ванной комнаты, глубоко вздохнула, слегка улыбаясь, и направилась в комнату хранительницы. Девушка обожала ощущение чистоты, оно сразу же добавляло сил, и новая одежда сидела как-то по-особенному, Аксель позаимствовала из шкафа подруги бирюзовое платье, юбка и воротник которого были вручную расшиты крупными белыми кувшинками с желтыми тычинками. Вытирая мягким полотенцем влажные волосы, которые уже принимали привычную форму завитка, девушка вошла в комнату, Мирабель уже сидела за своим рабочим столом и кропотливо вышивала розы, сердечки и узоры на белом треугольном гобелене с бахромой.
— Аксель, хочешь пить? — хранительница кивнула на два стакана с лимонадом, которые она принесла с кухни.
— Да, спасибо, — девушка взяла стакан и сделала жадный глоток, — Рисовать на свечах оказалось немного сложнее, чем я думала.
— Понимаю, — Мирабель улыбнулась, делая стежок, — Спасибо, что помогла Камило, один он бы часов 6 провозился.
— Это меньшее, что я могу сделать, — девушка поставила стакан обратно на стол и бросила влажное полотенце на постель, и тут её взгляд зацепился за маленький голубой кулёчек, что был на её подушке, — Мирабель, что это?
— Где?
Аксель подошла к своей кровати, взяла в руку обнаруженный предмет и вернулась к хранительнице, показывая его ей на открытой ладони. Девушка отложила гобелен, осторожно развернула цветную обертку и улыбнулась, обнаружив внутри конфету:
— Думаю, у тебя есть тайный поклонник.
— О чем ты? — девушка непонимающе изогнула бровь и вытащила конфету из обертки, разглядывая её.
— Через неделю день любви и дружбы, одна из его традиций — дарить друзьям и любимым сладости, только нужно делать это скрытно, а тот, кому дарят, в праздник должен угадать, чьи это были подарки, — Мирабель вновь взяла в руки ткань и иголку, — Кто-то пытается выразить к тебе теплые чувства. Эту конфету сделали специально для тебя, я у нас таких не видела. Если её готовили с любовью, она обязательно будет вкусной.
Аксель ещё немного повертела конфету в руках и положила её в рот. Как только девушка сомкнула зубы, застывший шоколад раскололся, выпуская наружу карамельную начинку. Почувствовав такое сочетание вкусов, Аксель промычала от удовольствия и села на свою кровать, расправляя обертку и жуя конфету. Девушка подумала, что этот подарок сделала ей Росита, или даже сама Мирабель, но не стала это озвучивать, не желая портить себе дальнейшие сюрпризы. Хранительница тихо усмехнулась и вернулась к своему занятию. Девушка знала, чьих это рук дело, она выросла с Камило, большую часть детства он был её самым близким другом, они жили в закрытой общине, где скрыть что-то было сложновато. Она прекрасно видела, что он испытывает к Аксель чувства, более глубокие, теплые и нежные, чем все остальные в их доме, как бы сильно он не старался их прятать, она осознала это, увидев взгляд Камило, когда он закрыл девушку своим телом, чтобы защитить от бесплотной опасности. А вот чувства Аксель оставались тайной за семью печатями, понять, что испытывала к нему она, дружескую привязанность, или что-то большее, было невозможно. Мирабель желала кузену счастья, но приняла решение не вмешиваться, это было бы нечестно по отношению к ним обоим, она лишь надеялась, что даже если Аксель не влюбится в него в ответ, это не ранит его слишком сильно.