В поисках вдохновения
Томас, сидя в компьютерном кресле и держа гитару, пытался импровизировать. Преподаватель требует от него новую композицию, а он не может ее придумать уже целый месяц. Черт бы побрал отсутствие вдохновения. У Сангстера будни однообразные: он не может вырваться из этого потока и найти что-то, за что можно было бы зацепиться... Поправочка. Не мог. Сейчас же, когда он случайно познакомился с Диланом, у него появилось желание что-то делать, ведь новое зачастую является, так сказать, двигателем прогресса. Но, видимо, сегодня этот «двигатель» немного подкачал.
Блондин уже битый час сидел с музыкальным инструментом и не мог ничего сыграть. Черт возьми, мозг вообще отказывался работать. Какого хрена-то он не может? Томас мысленно постоянно возвращался к Дилану. Ему нужно думать об учебе, а не о каком-то парне. Блять. Браво, Томас. Конечно, лучше себя терзать мыслями о том, почему Дилан не пишет, а не волноваться, что преподаватель может разозлиться и вообще не допустить к экзамену из-за того, что не готова мелодия.Голова уже начинала болеть, а результата все нет. Ну, мать вашу, почему он не может перестать думать о брюнете?
Чертыхнувшись, Сангстер отложил гитару и, резко выдохнув, запустил руку в свои волосы, чуть оттягивая и пытаясь собраться с мыслями. Он не мог нормально думать. Нет. Он, конечно, не против того, чтобы его голову посещали мысли о Дилане, но не сейчас, явно. Гребанная композиция. Долбанный преподаватель. Внезапно пессимистические мысли прервал звонок в Скайпе. Блондин, увидев имя брюнета, невольно улыбнулся, тут же принимая вызов.
- Доброе утро, Томми, - раздался в комнате веселый голос Дилана.
- Доброе? – усмехнувшись, переспросил Сангстер и подпер голову рукой. Впервые ему захотелось поговорить с веб-камерой, но предложить не решался. – Дилан, сейчас двенадцать часов дня, - блондин усмехнулся, посмотрев на часы.
- Я только недавно проснулся, - отмахнулся брюнет, улыбаясь, судя по голосу.
- Молодец, - протянул Сангстер, чуть улыбнувшись. Он был рад услышать голос Дилана. Чертовски рад. – У тебя хорошее настроение?
- Да, - согласился брюнет, продолжая улыбаться. – А с тобой что? – в голосе появились нотки беспокойства. – Я даже отсюда чувствую, что ты какой-то поникший.
- Нормально все, - Томас вздохнул. Ему не хотелось грузить брюнета своими проблемами. Сам разберется. К тому же, Дилану, скорее всего, не захочется вникать во все это. Тем более, сейчас, когда у него такой настрой.
- Я же слышу, что это не так, - улыбка вмиг исчезла с лица Дилана. – Что случилось? Давай, рассказывай.
- Нет, - отрицательно помотав головой (скорее, для себя), произнес Сангстер. – Сам справлюсь.
- Томас! – возмутился Дилан, недовольно засопев. – Хоть я и могу быть терпеливым в некоторых случаях, здесь я так поступать не намерен, так что выкладывай.
Сангстеру не нравился такой тон. Очень не нравился. К тому же, получается, что Томас испортил настроение Дилану, поэтому начинал винить себя в этом. На душе становилось неприятно. В последнее время блондин пережил целую палитру чувств, и все из-за одного человека. Безусловно, Томас не против этого, но все же он побаивался, поскольку брюнет находился в другом городе, и процент того, что они вообще встретятся, мал, хоть и живут относительно недалеко. Всего-то 535 км. Сангстер сделал глубокий вдох.
- Я не могу придумать мелодию, а мне ее уже давно нужно было сдать, - наконец, ответил блондин и, услышав топот по полу, повернул голову в сторону двери. К парню побежал Дик и, прыгнув ему на колени, разлегся, насколько это вообще было возможно, с его-то размерами. Блондин, улыбнувшись, запустил руки в мягкую шерсть. – Я уже не знаю, что делать. В голову вообще ничего не приходит. Нет идей.
- Почему бы тебе не прогуляться? – задумчиво протянул Дилан. – Уверен, что свежий воздух навеет вдохновение, и ты сможешь что-нибудь сыграть.
- Не думаю, - Сангстер грустно усмехнулся. – Я только недавно был на улице: эффекта ноль, - после того, как Томас это сказал, пес вдруг зашевелился и стал толкать его. – Прости, Дил, - извинившись, блондин попытался утихомирить Дика, который внезапно решил проявить активную деятельность. – Тише, малыш, - начиная успокаивающе гладить животное по голове и спине, произнес Томас. – Все хорошо.
- Томми? – взволнованно позвал парня Дилан.
- Прости, - повторил Сангстер, вздохнув. – Мой пес почему-то заволновался.
- У тебя есть домашнее животное? – несколько удивленно спросил брюнет. – Даже не сказал.
- Когда бы? – блондин усмехнулся. – Мы разговаривали всего один раз.
- Ой, все, - отмахнулся Дилан, хмыкнув.
- Как день прошел? – поинтересовался Томас, решив сменить тему.
- Забыл, что ли? – парень на том конце провода тихо засмеялся. – Я спал, как бы он у меня прошел? Почти сразу же тебе позвонил. Кстати, еще валяюсь в кровати, потому что мне лень вставать.
- Оу, - Сангстер удивленно вскинул бровями, несколько нервно облизав вмиг пересохшие губы. – Я не ждал таких подробностей.
- Непредсказуемый Дилан, - заявил брюнет, ухмыльнувшись, судя по голосу. – Получи и распишись!
- А ты забавный, - протянул блондин, засмеявшись.
- Слушай, как ты смотришь на то, чтобы сейчас включить вебку? – голос стал серьезным.
Томас замер, обдумывая предложение. Что же, он хотел это и получил. Мысли материальны. Сангстер, безусловно, волновался, поскольку еще ни разу так не делал, но все же это Дилан, ради которого он уже на многое готов, хотя даже ни разу не видел его.
- Ну, увидишь меня, и сразу пропадет желание когда-нибудь встретиться, - закусив нижнюю губу, произнес Томас.
- Томми, - на несколько тонов тише, чем обычно. – Будь уверен, не пропадет. Я обещаю.
- Хорошо, - обреченно вздохнул блондин и потянулся к камере. – Готов?
- Всегда готов, - тут же ответил брюнет.
Один, два... Оба включили камеры и замерли, друг друга рассматривая. Это было так непривычно и необычно, что захватывало дух. Парни общались всего несколько дней, но ни разу еще не видели друг друга. До этого момента.Казалось, даже воздух потяжелел. Они смотрели в упор друг на друга, как будто пытаясь запомнить каждую черту. Никто не говорил. Было такое ощущение, что это может продлиться вечно, но...
- Ты был прав, когда давал себе характеристику, - единственное, что сказал Томас, после чего нервно облизнулся.