Глава 13
В отличие от обычного маджонга, «Эрба» использует сокращённую колоду: только кружки от единицы до девятки (по четыре плитки каждого номинала) и четыре белых дракона — всего сорок плиток.
Игроков должно быть не менее четырёх, верхнего предела нет.
Из этих четырёх один — банк, трое — игроки. Остальные — зрители — могут делать ставки в любой момент игры.
Сун Цы только что сошёл с позиции банка. Сегодня ему везло, но, когда удача была на пике, он решил остановиться.
Не стал звать официанта — сам подошёл к барной стойке, взял несколько стопок текилы и вернулся в угол, устроившись один.
Тишина длилась меньше минуты — к нему подсела нагловатая фигура:
— С самого входа не удостоил меня ни одним добрым взглядом! Всё ещё злишься?
Сун Цы можно было и не поднимать глаза — он знал, кто это.
Этот человек — главный виновник слухов о его «мужской немощи». Даже если бы он превратился в пепел — Сун Цы узнал бы его по голосу.
Сюй Кай доверчиво прислонился к нему, без спроса выбрал себе одну из только что принесённых стопок, чокнулся со своей и сказал:
— Не злись! Как только поправишься — я тебе представлю дюжину красивых и покладистых. Будет тебе компенсация, ладно?
— Злиться на тебя? У меня жизни не хватит.
— Тогда почему игноришь меня?
— Потому что ты скучен.
— Тогда почему сам не играешь?
Посреди комнаты, за игровым столом, вот-вот начнётся новая партия.
Молодые люди и девушки в элегантной, модной одежде с азартом делают ставки.
Казалось бы, те чёрно-белые фишки, которые они держат в руках — стоимостью в тысячи юаней — для них всего лишь обычные пластиковые кружочки.
Сун Цы бросил взгляд на своих разгорячённых товарищей и тихо сказал:
— В последнее время мне всё кажется скучным.
В комнате для маджонга круглосуточно горят яркие лампы направленного света — их называют «смертельный свет» за то, что он беспощадно выдаёт все недостатки кожи и фактуры. Выдержать его могут только те, чья внешность безупречна до мельчайших деталей.
Молодой человек, чья красота не поблекла даже под «смертельным светом», высунул язык и медленно слизал соль с запястья, после чего эффектно опрокинул стопку текилы одним глотком.
Сюй Кай, распускающий слухи и боящийся гнева «главного героя», тут же подобострастно подсунул ему дольку лайма. Сун Цы не церемонился — взял её прямо из его рук.
Текила — самый популярный напиток в их компании. Жгучая жидкость, режущая горло, как нож, мгновенно разжигает огонь в желудке. Возможно, только такая боль позволяет этим «ходячим трупам» хоть немного почувствовать, что они ещё живы.
Сюй Кай взял «бомбу текилы» — прикрыл ладонью горлышко стакана, резко стукнул дорогим каменным стаканом по столу — и в напитке тут же забурлили пузырьки.
Он поднял стакан в сторону Сун Цы, который уже собирался выпить вторую стопку, и одним движением влил всё в рот.
Элегантно, будто пил просто сладкую газировку.
Алкоголь расслабляет.
Слегка подвыпившие, Сун Цы и Сюй Кай перебрасывались воспоминаниями о прошлых «героических подвигах».
Когда Сун Цы в третий раз пожаловался: «Сейчас жизнь совсем не так интересна, как раньше», — Сюй Кай вдруг сказал:
— Самый кайф был тогда!
На его лице было написано: «Сам знаешь, о чём я!», со взглядом — «мы понимаем друг друга без слов».
Но тут же он вспомнил о последствиях того безумного поступка — его нарочито злобная ухмылка мгновенно спала, как колесо, в которое воткнули гвоздь.
— Но именно из-за того мы и попали впросак! Ты — был сослан братом в Мельбурн, а меня отец не только отлупил, но и заблокировал кредитки на три месяца — настоящая трагедия...
Сун Цы лениво откинулся на диван, заложив руки за голову, глядя, как Сюй Кай с воодушевлением рассказывает об их прошлых глупостях — сам погрузился в воспоминания.
Взятой Сун Цы текилы хватило бы Сюй Каю только «на затравку». Выпив ещё несколько стопок, принесённых официантом, Сюй Кай, перебирая старые истории, вдруг глубоко вздохнул:
— Просто... когда я снова тебя увидел, мне вдруг показалось, что ты стал другим. Не знаю, как объяснить — ты уже не такой, как раньше. И это вызывает у меня грусть...
До этого молчавший Сун Цы вдруг вставил:
— О чём грустишь? О моей «мужской немощи»?
Только что немного загрустивший Сюй Кай фыркнул от смеха и лёгонько пнул Сун Цы по икре:
— Я серьёзно! Не перебивай!
Сун Цы сердито посмотрел на него:
— Кто перебивает? Я просто спрашиваю — что я тебе сделал? Зачем ты везде распускаешь обо мне слухи?
Из-за того что его перебили, Сюй Кай забыл, о чём собирался «грустить», и сделал вид, что закатывает глаза:
— Честно, я волновался из-за дела с твоим братом. Но раз ты ещё способен хамить — значит, всё в порядке.
Сун Цы кивнул.
Сюй Кай долго смотрел на его лицо — и вдруг почувствовал, что его друг словно повзрослел. Внешне тот же, но... уже не из их мира.
Не скажешь точно — что именно изменилось. Но Сюй Каю казалось, что Сун Цы теперь — не их человек.
Он снова загрустил, взъерошил волосы, почесал нос и тихо спросил:
— Ты правда собираешься взять управление компанией брата?
Взглянув на тощие, как у обезьяны, руки Сюй Кая, Сун Цы ответил не по теме:
— Ты снова начал употреблять?
Сюй Кай замер, обхватил себя руками и вздохнул:
— Что значит «снова»? Я вообще никогда не бросал. — Вдруг он понял, к чему клонил Сун Цы, широко раскрыл глаза и с недоверием спросил: — Ты что, правда завязал?!
— Примерно, — Сун Цы дал уклончивый ответ.
Сюй Кай скривил губы и пробормотал:
— Ну да, ты и раньше не трогал «морскую капусту» и «свинину». — Так в среде наркоманов называют метамфетамин и героин — чёрный жаргон.
— Ага, брат запретил.
Хотя Сун Ши никогда не ограничивал брата в деньгах и редко вмешивался в его развратную личную жизнь, в вопросе наркотиков он всегда был непреклонен.
Пока Сун Цы хочет признавать его старшим братом — наркотики под запретом.
Сун Цы лениво зевнул:
— Недавно в Канаде кто-то рассказал мне, что пробует новую штуку. Выглядит как марка, иностранцы называют её «zombie». У вас в стране есть?
— Настоящий «господин Цы»! Обо всём в курсе! — Сюй Кай одобрительно поднял большой палец и таинственно придвинулся ближе: — Эта штука в Цзянху пока редкость, да и стоит безумно дорого. Я только слышал. Но у нас её не называют «зомби» — зовут просто «цзянши» (прим. пер.: 僵尸 jiāngshī - собственно "зомби" по-китайски).
— О... — Увидев, что этот «гений фонетики» даже близко не пробовал, а только слышал, Сун Цы сразу потерял интерес.
Но у Сюй Кая ещё было продолжение:
— Хотя купить можно, если знать, где. Кажется, кто-то говорил...
Он осёкся на полуслове, взгляд устремился в карман Сун Цы.
— Эй, Сун Цы, твой телефон, кажется, звонит...
Сун Цы мысленно возненавидел этого идиота, который не может договорить мысль за раз, ему захотелось запнуть его обратно в утробу матери.
Он начал искать телефон в кармане, но не забыл напомнить:
— Кто тебе говорил?
Звонок, очевидно, не срочный. Сун Цы взглянул на экран — и сбросил.
— Кто это? Мошенники? — Сюй Кай был удивлён. Кроме него и компании в комнате, в это время кто-то ещё звонил Сун Цы?
Ведь Сун Цы только что вернулся в страну — вряд ли кто-то здесь знает его номер.
Перед Сун Цы Сюй Кай не видел причины стесняться — любопытно, значит, подглядит.
Он бесцеремонно вытянул шею, чтобы заглянуть в экран.
Сун Цы не стал скрывать — спокойно показал ему экран:
— Психолог. Я спешил на твою вечеринку, забыл назначить следующую консультацию. Сейчас звонит — наверное, чтобы я скорее пришёл отдать ему деньги. Фу, профессор — 3000 юаней за час. За эти деньги лучше снять дешёвого «мальчика».
— Тогда почему не берёшь трубку?
На экране светилось имя «Чан Цин». Сюй Кай подумал: «Этот психолог — мужчина или женщина?»
Сун Цы бросил на него ледяной взгляд:
— Ты думаешь, я дурак? Утром я тебе сказал, что иду к психологу. Прошёл всего день! Скажи — кто в этой комнате не знает об этом? Если я возьму трубку прямо перед тобой — с твоей эффективностью к завтрашнему дню об этом узнает весь город! — Он с досадой швырнул телефон на стол. — Я не кастрирован, понял?
Сюй Кай не сдержался — громко расхохотался. Сун Цы снова бросил на него злобный взгляд — и Сюй Кай тут же сделал серьёзное лицо, поднял бокал и «скорбно» произнёс:
— Искренне раскаиваюсь! Пью за моего умершего брата!
Сун Цы не хотел, чтобы этот идиот снова испортил ему настроение, и вернулся к прерванной теме:
— Ты сказал, кто-то может достать «Зомби»?
— Да, кто-то говорил, только...
— Говори сразу, не тяни.
— По-твоему я что, тяну? Эх, кто же мне говорил... Сейчас не вспомню...
— Тогда вспоминай. Я пойду за вином.
Сун Цы только встал — как Сюй Кай хлопнул себя по бедру:
— Точно! Хуан Чэнхао мне говорил!
Сун Цы «охнул» и пошёл за вином.
— Я в туалет, — сказал он, поставив на стол только что взятое красное вино.
Он боялся, что текила слишком крепкая — если переберёт, проспит до завтрашнего полудня. Линь Хо обычно звонит утром или днём — если проспит, точно опоздает по делам. Поэтому выбрал вино.
Сюй Кай встал с дивана:
— Ладно, ты иди в туалет, а я пойду посмотрю на Хуан Чэнхао — кажется, он уже проиграл последние штаны.