fleeting happiness//bellamy blake

"..за поворотом неожиданной судьбы, увидимся мы может..."

__________

— Пепелок!— взволнованый окрик донёсся раньше, чем в помещение, словно вихрь, влетел парень.
Глаза бегло начали выискивать знакомое лицо, однако из всех присутствующих там он его так и не обнаружил, что заставило животный страх взять контроль над брюнетом.
— Где Лилит? Вы говорили, что приведите её сюда!

— Майк...

— Где она?!— раздражённо рявкнул Уинстон, оборвав унылую речь блондинки.— Чёрт возьми, где она?! Вы пообещали, что вызволите её! Так где она?!

— Майкл..Лилит, она...— Блейк поднялся с места, подходя ближе к нервному другу.
Слова тяжёлым комом застряли в горле, а на глазах начали поблёскивать слёзы.
Почему же новость о кончине Уоллес нанесла по нему такой сильный урон?..
Казалось, он даже по своей умершей девушке так не горевал, как по этой несносной девице.
— Пайк убил её.

Эта реплика была, как удар клинком по сердцу. Она являлась болезненной как и для Уинстона, так и для Блейка.

— Что, нахер, ты только что сказал?!— взревел парень, схватив Беллами за воротник.
— Если это какой-то ваш тупой прикол, то нихрена не смешно!

— Мне жаль.— выцедил брюнет, опуская глаза в пол, лишь бы не стыкаться с испепиляющим взглядом Майкла.

Тишина.
Она была такой давящей. Такой напряжённой.
Такой ядовитой..

Скопившийся народ в уме начал отщитывать секунды до долгожданного "бума".
Все были уверены, что это удушающее потрясение не сможет длится вечно.
Секунда, две, и к Уинстону всё же дойдёт.
Это правда.
Жестокая, несправедливая, чудовищная, но правда.

— Это ты виноват!— голос дрожал, но не от боли.
От неконтролируемой злости.
Ему хотелось разорвать Блейка на части, втоптать его в землю, подорвать к чертям собачьим эту хижину, вместе с находящимися там людьми.
Он хотел, но не мог.
Ведь он не такой. И даже такое болезненное событие, не сделает его таким.
Единственное, что он мог, это лишь немного выпустить пар.

В лицо Беллами сию же секунду прилетел сжатый, до побеления в костяшках, кулак, разбивая ему скулу.
Все мгновенно рынулись вперёд, да-бы остановить избиение, однако Блейк лишь махнул рукой, прошипев, что бы никто не вмешивался.
Удар повторится. А затем ещё, и ещё.
Его лицо постепенно превращалось в кровавое месиво, на которое без жалости нельзя было взглянуть. Но впрочем, даже такая физическая боль, не смогла заглушить душевную пустоту.

Сожаление за несказанное и несделанное. Боль от потери. Злость.

На себя.

Почему же он за эти три месяца ниразу нормально не поговорил с Лилит?
Почему же они вечно цапались, словно кошка с собакой?
Почему, зачастую, именно он первый начинал перепалку?
Почему когда он узнал, что Пайк собирается сделать, он даже не попытался остановить его?

Почему. Почему. Почему.

Спрашивай это сколько влезет, вот только, пока ты сам себе не признаешься, что всё таки что-то и испытывал к девушке, продолжай мучить себя этими вопросами.

Эти белые локоны, эти зелёные глаза, эти пухлые губы, к которым он мог прикоснуться только в самых откровенных снах, и наконец, этот дьявольский характер запали ему в душу ещё с самой первой встречи.
Только вот почему-то, он рьяно отрицал это, пытаясь заверить себя, что на самом деле испытывал ярую неприязнь к девушке.

И даже сейчас это делает.

Напрочь отрицая собственные чувства. И продолжая задаваться вопросом, почему же он так скорбит.

— Майк, нам нужна помощь.— слова эхом отозвались в побитой голове Блейка, а затуманеный взгляд зацепился за белокурую макушку Грифинн.

— Помощь?! Вы просите меня о помощи, после того, как погубили самого близкого мне человека?!— Уинстон сорвался на хриплый крик, от чего в горле с неистовой силой начало дереть.
Ещё чуть-чуть, и он окончательно охрипнет от постоянных воплей.
Злость бурлила в его венах, а кровь с чудовищной силой пульсировала в висках, давая болезненное напоминание, что он всё же жив.
Злость и на друзей, что они не сдержали обещание, от которого Лилит погибла.
И злость на себя, что он так грубо повёл себя в их последний разговор.
Знал бы он тогда, чем всё по итогу обернётся, он бы согласился на её предложение.
Бросил бы всё, лагерь, друзей, девушку..
Наплевал на Пайка, на войну, и ушёл бы вместе с Уоллес.
Но уже поздно.
Назад пути нет, и остаётся лишь довести начатое дело до конца.

— Майкл, прошу!— взмолила Грифинн, хватая того за ладонь.
— Нам всем нужно отправиться к Луне, оставшейся надблиде, и уговорить её стать командующей. Она наш последний шанс не дать Онтари взойти на престол.

—  Я помогу.— нехотя, всё же выдавил парень, отходя от Кларк на метр, как от смертельной опасности.
— Но не потому что вы меня просите, а потому что в ином случае погибнет множество людей. Однако, когда всё закончится, даже не смейте меня ни о чём просить. Я уйду, и вы меня больше никогда не увидите.

_________

— Мама была права. Я до последнего не верила, но это и вправду ты.— по пещере разлетелся чужой, совершенно не знакомый мне голос. Высокий, тонкий, даже немного писклявый.

Детский.

Зрение окончательно сфокусировалось на стоящем предо мной в профиль силуете.
Девочка увлечённо чем-то занималась, и разговаривала, видимо, сама с собой, напрочь не замечая того, что я очнулась.
Всё это, в перемешку с тусклым светом, совсем не помешало мне разглядеть все подозрительно странные детали.

Пепельные волосы, как у меня.
Зелёные глаза, опять же, как у меня.
Она в целом была очень похожа на меня. Буквально моя вылитая детская версия.
Не удивительно, что мне сначала показалось, что я вижу саму себя.

— Кто ты?— гортань словно кошки когтями поцарапали, ибо сразу после этой, ели слышной, фразы, в горле почувствовалось першение.

Дитя испуганно содрогнулось, а после поспешно повернуло голову.
Вот мы и столкнулись глазами.
Тёмные брови поползли вверх, а рот немного приоткрылся, что свидельствовало о явном удивлении.

— Не ожидала, что ты так быстро очнёшься.— девочка мне слабо улыбнулась, поправляя выбившуюся из косы прядь, свободной рукой.
Я невольно проследила за этим действием, и когда глаза зацепились за одну, казалось, не примечательную деталь,  мои брови свелись между собой, а по лицу расползся животный оскал от нахлынувшей злости.

— Чёрт возьми, кто ты?!— не смотря на головокружение, и слабость в теле, я резко подскочила, хватая неизвестную за шкирку, и бросая её к стене.
Предплечье легло на её шею, прижимая ту к каменной поверхности, и лишая возможности дышать.
Другая рука силой захватывает чужое запьястье, поднимая её ладонь так, что бы она могла отлично разглядеть собственные пальцы.
— Какого хрена на тебе моё кольцо?!

— Оно....моё..— сдавленный хрип кое-как добрался до моих ушей, от чего меня невольно передернуло.
Я немного ослабила хватку, давая ребёнку возможность нормально дышать, но по-прежнему прижимала её к стене.
— Посмотри на свою руку.

Глаза метнулись вниз, постепенно округляясь.
Чёрт возьми, моё кольцо было не тронуто, и по прежнему спокойно обвивало мой палец.
Руки обессилено опали, и я отошла назад, совершенно теряясь в своих мыслях.

— Прости.— взор постыдно опустился в пол, а внутри меня начало гложить чувство вины.
Не знаю каким образом, но видимо именно она меня спасла, и вот как я её отблагодарила.

— Ничего, я привыкла.— неумело отмахнулась та, от чего я непроизвольно закатила глаза.

"Конечно, на тебя наверное каждый день набрасываються сумасшедшие тётки, пытаясь придушить из-за какой-то безделушки"

— Это ты меня спасла, верно?

— Не совсем.— девчонка загадочно хмыкнула, проходя мимо меня.— Но я помогала это сделать.

— Ладно, и кому же ты тогда помогала?— накалённая обстановка постепенно уходила прочь, и я уже чувствовала себя более спокойно, чем когда только очнулась.

— Ты так и не поняла?— с долей разочарования пробубнела она, поворачиваясь ко мне в пол-оборота.
Я слабо мотнула головой, на что незнакомка вздохнула, возвращаясь к...разделке туши оленя(?!).
Понятно откуда исходил этот мерзкий трупный запах.
— Я тогда не буду тебе пока что ничего рассказывать. Дождёмся маму, она потом тебе всё объяснит.

— Имя то хоть своё скажешь?

— Евангелина. Можно просто Ева.

— А я..

— Лилит.— окончить мне не дали. Девчушка резко развернулась, с хитрой улыбкой на лице, и перевее меня произнесла моё собственное имя.
Я прищурила глаза, окончательно путаясь во всём происходящем.
Ева улыбнулась шире, и подмигнув мне, весело пролепетала:
— Я уже в курсе.

POV. KATARINA

******

— Давай, вставай, Ката. Ну же, поднимайся!!— резкий рывок, и женщина, не без помощи мужчины, вскакивает на ноги, продолжая бег.— Осталось ещё чуть-чуть! Как только мы выберемся, беги не останавливаясь так долго, как только сможешь! Я задержу их.

— Я не могу оставить её!— слёзы текли ручьём по бледному лицу, а грудь подтряхивало как и из-за сбившегося дыхания, так и из-за плача.— Я не могу оставить своё дитя! Не могу!

— Ката, мы это уже тысячу раз обсуждали!— чуть ли не прорычал мужчина, резко останавливаясь. Даже сквозь толстое, помутнелое стекло защитной маски, можно было отлично разглядеть, как потемнели его глаза, и сузились зрачки, свидетельствуя о сильном раздражении.
— Если я не выведу тебя сейчас, они схватят тебя, и закончат начатое!

— Я...Да, ты прав. Пока ещё есть возможность, хочу отдать тебе это.— Катарина вытерла солёные дорожки на щеках, и шмыгнув носом, потянулась к небольшому карману штанов.
Всё ещё трясущимися руками она выняла оттуда немного помятый конверт, а далее поспешно протянула его мужчине.
— Передай его ей, когда она будет уже в более сознательном возрасте.

Адам кивнул, и немного помешкав, обхватил женщину двумя руками, сдавливая её в своих крепких, прощальных объятьях.

— Я всё сделаю. Передам ей это. Позабочусь о ней. Я буду растить и любить Лилит, как родную дочь. Не переживай.— шептал мужчина, сквозь ком печали, что застрял в его горле.

Это надо было ж так влипнуть.
Влюбиться в беременную дикарку.
Убить её мужа.
Вызволить её из камеры жатвы. Прятать в своей комнате все девять месяцев.
Самолично принять роды.
И в конце концов, помочь ей сбежать, и дать обещание заботиться о новорождённом ребёнке, как о собственном.

— И я просто хочу, что бы ты знала. Не смотря на все эти тупые, абсурдные обстоятельства, я влюбился в тебя с первого взгляда.— почти что беззвучно окончил Уоллес, мягко отстраняясь от женщины, и всё же выхватывая с её рук письмо.
— Я действительно тебя люблю.

— Адам..— эти слова были словно финальным ударом плёткой по её сердцу, что заставила его остановиться раз и навсегда.
Почему она ощущала вину за то, что её чувства невзаимны?
Почему? Это ведь полный бред.

Они из поколения в поколение похищали её людей, и убивали их.
Они убили её мужа.

Из-за них она вынуждена оставить самое последнее ценное для неё.

Её новорождённую дочь.

— Ты же понимаешь, что это не взаимно? Я благодарна, что ты не  убил меня. Что помог принять роды. Что помогаешь сбежать, и что позаботишся о Лилит. Но не смотря на это, я не люблю тебя, и не смогу никогда полюбить. Прости.

— Я знаю, Ката. Я и не рассчитывал на взаимность.— горькая ухмылка поселилась на его лице, а взгляд метнулся в бок, тщательно вглядываясь в, казалось, бескрайний тёмный коридор, ожидая когда там появляться солдаты.
Хотя, на самом деле, это была лишь отговорка Адама для самого себя.
Он просто не хотел больше смотреть в эти два зелёных омута.
Не мог этого сделать.
Ибо понимал, что если ещё раз глянет ей в глаза, то не сможет отпустить.

— Нужно идти.— громко, вернув стальной тон, отчеканил тот, шагая к выходу.— Странно, что их до сих пор не видно, однако пока всё тихо, нужно спешить.

— Адам, и ещё кое-что.— Катарина схватила уходящего мужчину за ладонь, потянув его на себя, да-бы тот вернулся на прежнее место.
— Я оставляю Лилит только потому, что не смогу вместе с ней податься в бегство. Но..

— Через десять лет.— перебил её мужчина, вдохнув поглубже.— Она уже будет в подходящем возрасте, что бы понять всё. Ровно через десять лет, на расвете, приходи в то место, где мы впервые встретились. Я приведу её тебе.

Женщина промолчала, но кивнула, начиная следовать за Уоллесом.
Внутри поселилось предчувствие чего-то нехорошего, что заставило страх потихоньку обволакивать её разум.

Дикарка.

Дикари. Именно так называли её, и её народ горные люди. Они для них совершенно ничем не отличались от диких зверей.
Необузданные, хищные, по настоящему животные.
Опасные.

Дикий зверь это страшно. Но ещё страшнее, когда он напуган.

Ведь в такие моменты, совсем невозможно предугадать его следующие действия.

— Выход, а по прежнему погони нет...— пробубнел себе под нос Адам, открывая врата.
Тело напрялгось, мышцы окаменели, а пальцы покрепче сжали винтовку.
Не может быть всё так просто.
Где подвох?

Величные, огромные железные створки распахнулись, больно ударяя по барабанным перепонкам своим протяжным скрипом.

Яркое солнце ослепило глаза, и не успело зрение вернуться, как послышался звук перезарядки оружия.
Не один, и даже не два, а целых десять автоматов сию же секунду были направлены на перепуганую пару.

— Что же ты делаешь, братик?— разочаровано вздохнул мужчина, делая несколько шагов вперёд, навстречу Адаму.— Я до последнего не мог поверить, что это правда. Что это ты высвободил дикарку. И что это именно ты прятал её все девять месяцев. Как тебе удалось это сделать?

— Ты знал, что мы сбежим через этот выход. Как?— глаза расширились, дыхание сбилось, а на лбу выступил прохладный пот.
Где конкретно он облажался?

— Ты не все камеры отключил.— по лицу Кейджа расползлась злорадная ухмылка. Его откровенно забаваляла вся эта ситуация.

— Отец в курсе?— попытавшись придать спокойный тембр, Адам кашлянул, расправляя плечи.
Сердце до сих пор бешено стучало, а сам мужчина хотел отвесить самому себе подзатыльник, за такую тупейшею оплошность, что может стоить всем жизней.

— Нет...Пока что. Вот скажи, почему ты прятал её именно девять месяцев?— в ответ молчание.
Казалось, вопрос до невозможности глупый, а ответ, как нельзя очевидный.
Ведь что первое приходит на ум, когда речь идёт о сроке в девять месяцев?
Правильно, беременность.
— Погоди, неужели она...

И вот, свершилось! К старшему Уоллесу наконец дошла суть происходящего, от чего Ката ещё больше напряглась.
Страх окутывал всё больше, и последняя капля здравого ума уходила прочь.
Страх не за себя, нет.
Страх за своего ребёнка, ведь чёрт знает, что они могут сотворить с ним.

Страшно, когда дикий зверь напуган. Но гораздо хуже, когда его чаду что либо угрожает.

— Адам, поверить не могу! Это уже край абсурдности! Только не говори мне, что она от тебя залетела! И где же ребёнок тогда?! — взревел Кейдж, тряхнув брата за плечи.
А в ответ – тишина.
Это ещё больше вывело мужчину, из-за чего он силой оттолкнул Адама в сторону, и схватившись за голову, повернулся к солдатам.
— Значит так, что делать с дикаркой вы знаете, можете приступать. А с братом я разберусь сам.

Секунды. Ни смотря ни на что, они решают всё. За всего одну секунду можно сделать то, что спасёт тебе жизнь.
Либо же наоборот.

Ката сорвалась со своего места, хватая Адама со спины так, что он не мог и пошевелиться. Если конечно не хотел лишиться жизни.
Первый удар пришёлся под колени мужчины, от чего он быстро осел на землю. Далее женщина схватила его за голову, нагиная её назад таким образом, что бы шея оказалась в открытом доступе.

— Только шевельнитесь, и я либо перережу ему горло, либо сорву с него эту чёртову маску!— рявкнула она, приставляя к кадыку Уоллеса небольшой раскладной ножик.
Она знала, что они ни за что не позволят ему погибнуть.

Надеялась на это.

Ведь в случае чего, под удар попадёд и её дочь.
Она этого позволить не могла.
Но она всё равно поставила на кон всё.
Всё зависило от того, как они среагируют, и на сколько быстро.

Это должен был быть отвлекающий манёвр.

Все замерли в оцепении, ожидая какой либо команды Кейджа. Однако пока тот старательно пытался придумать хоть что-то, Катарина незаметно сложила нож, поддевая пальцами прорезиненую маску.
Одно быстрое движение, и она уже валяеться на земле, а кожа Адама расщепляеться под действием радиации.

Свита Кейджа встрепенулась, собственно как и он сам. Группа незамедлительно рынулась вперёд, намереваясь спасти Адама, и пользуясь этим всем переполохом, Ката кинулась в бегство, моментально скрываясь меж деревьев.

*****

Надежда, казалось, уже давно угасла. Собственно, как и эти воспоминания.
Тогда, восемь лет назад, Адам так и не пришёл в назначенное место на расвете.
Я прождала целый день, а он так и не объявился.
Чудовищная догадка сразу же поселилась в моих мыслях, от чего я бесповоротно начала корить себя за то идиотское решение.
Его не сумели спасти, и с дочкой я так и не увиделись. Знала бы я тогда, чем всё обернёться, поступила бы по-другому.

Подул лёгкий ветерок, и мои волосы слабо колыхнулись, норовясь вздымиться ввысь, а лицо обожгло морозной, ночной прохладной.
Лабиринт из величественных сосен наконец закончился, и я вышла на небольшую полянку возле скалы, попадая под лучи полной луны.

Впереди, возле обрыва, свесив ноги вниз сидела девушка, что задрав голову к небу, с мечтательным лицом разглядывала звёзды.
Ветер игрался с её пепельными волосами точно так же, как и с моими, а плечи её подрагивали от ночного холода.

Моё дитя.

И это вовсе не Евангелина.

Когда весть о бойне на горе дошла до моих ушей, я не могла поверить в это до последнего. Внутри разлилось будоражущее чувство, в перемешку с необъяснимым теплом.
Появился шанс найти Лилит, и я не могла его упустить.

POV. LILITH

На улице стояла тёмная ночь, дуновение ледяного ветра каждый раз за собой призывало волну дрожи, но я по прежнему оставалась на месте.
Сидела возле обрыва, свесив ноги вниз, и любовалась красотой неба.
На угольно‐чёрное полотно, будто рассыпали тысячи ярких фонариков, что создавали такой простой, но такой красивый вид.
Евангелина уже давно сопела, развалившись в позе звёздочки на неком подобии кровати. Я же, уже вдоль выспавшись, решила на время выйти из этой душой пещеры.

Шанс на побег был до невозможности идеален.
Но почему же я не убегала? Не бежала сломя голову, желая чем побыстрее отыскать и спасти Майка?
Должно быть, меня гложило чувство долга, и желание увидеться со своим спасителем.

На плечо легла чья-то тёплая ладонь, от чего я сразу же встрепенулась.
Это не могла быть Ева, рука по ощущениям была слишком большой, как для детской.
Мгновение, и я резко разворачиваюсь, хватая неизвестного за кисть, и тяну его вниз.
Человек видимо не ожидал такого манёвра, с словно тряпичная кукла, свалился вниз.
Терять времени не стала, сразу же поменяла своё положение, оказываясь верхом на незнакомце.
Предплечье легло на его шею, пальцы мёртвой хваткой вцепились в, довольно тонкие, запьястя, удерживая их над его головой.

Точнее, её.

Глаза начали бегло осматривать слабо освещённое лицо, и когда я смогла вполне нормально разглядеть её внешность, рвано вздохнула, вскакивая с женщины.

"Мама."

Не моя, нет.
Евангелины. Ибо у незнакомки были те же черты, что и у девочки.

И, к удивлению, что и у меня.

— Простите.— пока женщина не начала возмущаться, решила опередить её, извинившись.
Со мной точно что-то не так, уже второй раз начинаю душить того, кто спас мне жизнь.

Ответа не было. Беловолосая замерла с искажённой гримасой, скользя по мне довольно странным взглядом.

Может я ей что-то отдавила?

— Вы в порядке?— робко поинтересовалась я, переминаясь с ноги на ногу.
Обстановка была до ужаса некомфортной, а взгляд женщины заставлял ещё больше чувствовать себя неловко.

— Я так долго ждала встречи с тобой.— прозвучал голос незнакомки, и я всё же смогла более-менее спокойно выдохнуть.
Наконец-то она вышла с этого транса.
— Какая же ты красивая, моя дорогая.

— Что, простите?— её странные речи начали ещё больше настораживать.
Лучше бы она молчала.

— Такая взрослая. Я уже и не надеялась, что увижу тебя такой.— женщина словно и не слышала меня, продолжая в наглую...любоваться мной, словно каким-то божеством..

У меня два варианта: либо у неё с роду беды с кукухой, либо это я её так башкой об землю приложила, что у неё там сдвиг образовался.

— Лилит...— вот на этом моменте по телу пробежались мурашки.
Это звучало так...так по родному.
Словно ко мне обращалась мама, каковой у меня никогда не было.
— Неужели ты до сих пор не поняла. Лилит, это же я! Это мама!

•~~•☆•~~•

Лагерь был абсолютно пустой.
Так и не скажешь, что здесь когда-то кипела жизнь.
Все живые существа в округе словно испарились.
Довольно жуткое зрелище, что напоминало кадры из старых фильмов ужасов.
Развешеная одежда на верёвках, что уже давным давно высохла, и норовилась перегореть под палящим солнцем.
Чашки с остывшим чаем на столах, и полупустые тарелки, в которых уже успели завестись различные личинки.
Расбросаные детские игрушки по всей территории, и...оружие.
Куча оружия валялась, но нигде не было и капли крови.

— Что-то мне подсказывает, его тут нет.— с явным скептицизмом в голосе прошипела Катарина, запихивая свой меч обратно в ножны. Ладонь её легла на нос, немного зажимая его, а лицо всё сморщилось в отвращении от той вони, что стояла в столовой.

— Я оставлю ему послание. Вдруг он сюда вернётся.— с пола мгновенно был подобран уцелевший мелок, а сама я направилась к выходу, попутно ища самое идеальное место для записи.

— Погоди..— Ката рынулась вперёд, хватая меня за руку, однако не успела договорить, как я её перебила:

— Спокойно, не собираюсь я писать наше местоположение.— не дожидаясь ответа, зашагала дальше, уже уверенно двигаясь к огромной, запримеченой доске.

Мел с противным скрипом прошёлся по деревянной поверхности, начиная крошиться у меня в руках.
Ослабив давление на него, начала плавными движениями выводить буквы. Слово за словом, и на таблице уже записано послание:

«Майк, не знаю дошли ли к тебе уже вести о том, что я "умерла", но если да, то хочу их опровергнуть. Что бы тебе не говорили, я жива.

Не ищи меня. Даже не пытайся.
Просто знай, что со мной всё в порядке, и когда прийдёт время, я сама тебя найду.

А до тех пор, береги себя. Надеюсь ты цел, и у тебя всё нормально.

До встречи.

Твой пепелок.»

----------------------------------------------------------

Вот такая вот глава получилась, надеюсь не очень скучная🙏
С такого резкого скачка в конце сильно не удивляйтесь, так задумано😌, в следующей главе всё разъясню!

тгк – A madman's diary
тт – @reiiichigo. madmanreiii
Жду ваших звёздочек и комментариев!
Всех люблю!💞🫂