Vesninsky's Secret Daughter [Тайная дочь Веснински]

— Вызывал, отец? – проходя прямиком к его столу, поинтересовалась девушка, одновременно рассматривая его кабинет, который был тёмным и холодным, но это  придавало ему какой-то шарм.

Отец просто так к себе не вызывает, а если прибавлять к этому те события, которые щас происходят, то на ум приходит только одна мысль: ему надо узнать мнение его дочери, где могут находиться сбежавшие. Именно так и думала Натания Веснински. Хоть она и прислуживала отцу во всем, выполняя все его приказы без единого изъяна, но она никогда не позволит притронуться его кровавыми по плечи рукам к тем, кем она безумно дорожит, а особенно к тем, кого он ищет уже седьмой год.

— Да, ты должна будешь ответить на мои вопросы и подумать своим умом, где могут находиться они. – она заметила, что что-то сверкнуло в темноте и поняла, что это были его чисто голубые глаза, которые вызывали дрож во всем теле и онемение конечностей.

— "Как и думала."  Извини, отец, но я не могу посмотреть где они скрываются, я не всевидящая.

Её выдержки мог позавидовать любой, но также им её было жалко. Многие заметили как она поменялась. Из девочки, с яркими голубыми глазами, где теплилась, хоть и маленькая, но искра, превратилась в девушку, почти что с тёмными глазами, которые можно было ассоциировать с тихим океаном, где покоились безжизненно мёртвые тела. Единственный человек, который позволял так говорить с Натаном Веснински, была его 17-ти летняя дочь, которая превзошла все его ожидания на её счёт.

— Я знаю, Натания, что ты не имеешь такой способности, но также я точно знаю, что твой холодный разум способен логически расставить всё по своим местам. Ты, зная где они были, можешь сложить два плюс два и узнать их приблизительное местоположение. – не смотря на неё, писал что-то в своих документах.

— И ты думаешь, что я могу это продумать? – скрестив руки на груди, уставилась пустыми глазами на отца.

— Это была не просьба, а приказ. – отложив ручку в сторону, скрестил руки и посмотрел на неё. У любого такой взгляд мог вызвать ужас и испуг, но Натания давно не ощущала никаких эмоции, поэтому и ответила на его взгляд своим спокойным.

— Если ты хочешь, чтобы я их нашла и убила, то ты позвал не того человека, папа. – сделав акцент на последнее слово, у него дернулся глаз и появилась испаринка на лбу.

— Не используй для себя мою к тебе снисходительность, я же могу и не выдержать.

— Вы меня не удивите, отец. Я уже много повидала и сделала в своей короткой жизни. Я могу сделать для вас всё что угодно, но убивать я их не собираюсь, решай свои проблемы сам, папа. – показательно развернувшись, пошла к выходу из комнаты.

Со спины послышался тяжёлый вздох. Она затылком ощущала, что этот мужчина давит свой оскол прямиком смотря на неё, но она не стала обращать на это внимание и собиралась уже дотронуться рукой до ручки, как её схватил верная псина её отца – Патрик ДиМаччио.

— Натания Веснински, – прозвучал стальной голос, — я не позволял тебе покидать мой кабинет. – повернув голову через правое плечо, посмотрела на него. – Это был приказ, и ты должна его выполнить. Найди мне эту тварь и приведи прямиком ко мне. Если уж ты и этого не понимаешь, то можешь забыть о моем данном тебе слове семь лет назад.

Когда он договорил, то её брови свелись к переносице, и она резко взяла за предплечье того, кто её держал. Миг, и послышался глухой стон. Он лежал прямиком в её ногах, а глаза той, кто возвышался над ним, ярко сверкнули в полной темноте, давая понять, что её настроение было испорчено.

— Если я приведу её к тебе живой, то ты должен выполнить его, а иначе твоё тело найдут дворовые собаки и съедят его в клочья, чтобы остались одни кости. И мне плевать что со мной могут сделать твои люди, я обязана своими глазами узреть, как тебя будут хоронить, и на твои похороны никто не явится, кроме твоей любимой дочери, которая до безумия обожает своего отца.

Несколько минут в комнате было тихо, но её прервал громкий смех, а когда он закончился, то Натан удовлетворённо улыбнулся и в его глазах сверкало что-то такое, что было понятно только ему одному.

— Теперь видно, чья ты дочь. – вставая из-за стола, безшумно прошёл к девушке. — Не нервничай, Натания, для тебя я сдержу обещание, но это если ты не предашь своего любимого отца.

Он встал напротив неё и возвышался высокой горой над ней. Смотря в её глаза, которые в данный момент излучали только одно – злость. Он был доволен. Доволен тем, какой она стала. Она не была как его бездарный сын, который не умеет ничего, кроме как махать палкой и бегать. Она была хладнокровным убийцей, которая убивала людей лишь по одному приказу, даже не моргая. Нет того, кто её не мог не знать. Она была известна всем как наследница Мясника и верным помощником Ичиро Морияма. Все, кто когда-то видел её, навсегда запоминали её в своей памяти. Она в считанные секунды разбиралась с предателями, а когда заканчивала со всем, то по голову была покрыта кровью. Но многих волновало не это, а именно то, какой спокойной она оставалась. Как будто она это делает каждый день, даже во сне. Не зря они называют её дьяволом Мясника, потому что знали, что такой её сделал именно этот мужчина.

— Если ты не сдержишь своего обещания, то я сама лично убью тебя этими руками. – посмотрев на него, переступила через Патрика, которого она до сих пор держала за, наверное, уже сломаную руку и вышла из комнаты.

                                      ***

— Мэри, Мэри, Мэри... – словно пробуя на вкус это имя, ходил во круг связанной женщины.

На ней не было ни одного живого места. Ноги и половина её лица были покрыты глубокими ожогами, а руки порезами.
Пока её муж расхаживал во круг неё, она думала. Думала о том, как их смогли найти. Она всегда действовала излишни осторожно. Они не задерживались на месяц в одном месте, всегда ездили автостопом и никогда не пользовались аэропортом два раза, но то, как легко они смогли найти их местоположение, вызывало у неё дрожь во всём теле. Они только вчера приехали в Калифорнию, и люди Натана никак не могли их найти в считанные секунды, только если...

— "Подождите... Только если им не помог кто-то с не человеческим умом, но у Натана нет таких людей, тогда кто..?" – она задумалась кто это мог быть из его приближённых, но в миг подняла широко раскрытые глаза на мужчину и надеялась, что она была не права.

— Не смотри на меня так, как будто это мы вчера подполили отель, где вы остановились. – он улыбался во весь рот, выставляя свои белые, как снег, зубы. — Или ты задумалась кто же помог нам? – приблизившись к ней, он взял её за подбородок и поднял лицо выше, чтоб она смотрела прямо в его глаза. Когда он понял, что попал точно в цель, то рассмеялся как сумасшедший. — А вы и не представляете, как сильно она нам помогла. Поняла где вы остановитесь всего-то за неделю. Наша дочь действительно родилась с прекрасным интеллектом, Мэри.

Её глаза распахнулись ещё шире, когда она услышала кто именно им помог. Она не могла проронить ни слова, так как была в замешательстве. На языке было только один вопрос:

— Почему..?

Усмехнувшись, он довольно посмотрел в её глаза.

— У неё не было выбора, Мэри. Моя дочь всегда слушает меня. Я не знаю как именно она смогла узнать ваше местоположение, но она оправдала мои ожидания. Теперь я точно знаю, что она способна на всё. – убрав от неё свою руку, он закурил. — Твоя дочь слишком преданна мне и своему долгу. Я хотел подцепить ещё и твоего сына, но не смог.

Он дышал в её лицо, не заботясь о том, что ей это может быть противно. Он и без того был на взводе. Его дочь в край потрепала ему нервы, но то что она выполнила приказ его радовало.

— Смотри не сдохни до завтра, – она непонимающе посмотрела на него, — Не поняла? Какая же ты глупая. Было бы славно убить и твоего брата. – устало выпустил дым куда-то в сторону, — Ладно, что есть, то есть. – затушив окурок об стол, выкинул куда-то в сторону. — Жди завтра. Я повеселюсь с тобой вдоволь. – улыбнувшись, покинул подвал. Она же сидела и путалась в своих мыслях, думая то об одном, то о другом.

                                      ***

— Потрепало же тебя я смотрю.

Вздрогнув то-ли от холода, из-за того что открыли железную дверь, пропуская внутрь холодный воздух. То-ли от того, с каким холодом было сказано это предложение.

— Айрис..? – прошептала женщина, поднимая глаза на вошедшую девушку, чья красота могла затмить любого.

Перед ней сейчас стояла высокая девушка с медно-рыжими прямыми волосами, которые доходили почти что до бёдер. Её темно-синие глаза смотрели прямо в душу человека, но когда женщина присмотрелась, то не увидела никакой искры и желания в этих глазах, как будто перед ней стоял живой труп. Её передернуло от того, что она, как и Натан, закурила сигарету.
Присев напротив неё на свободный стул, закинула ногу на ногу и стала выдыхать дым.
Тишину никто не собирался нарушать, но Мэри не могла сдерживаться. Её интересовал только один вопрос, который пожирал её изнутри, требуя ответа. Потупив глазами в пол, думала, надо ли говорить, но отбросив все сомнения, тихо, словно пробормотав, спросила:

— Почему..?

Прошло несколько минут, но ответа не последовало. Она уж думала, что сказала это настолько тихо, что её не услышали, но когда девушка потушила окурок и выбросила его в сторону, то она разлепила свои губы.

— Спрашиваешь о том, почему я помогла ему? – спокойно смотря на свою мать, та, помедлив, кивнула, — Если бы не выбрала тебя, то пострадали бы вы оба. Выбора, который бы одобрила я, не было, пришлось выбирать из этих двух, и, как ты уже поняла, я выбрала тебя.

— Натаниэль... – совершенно забыв то, ради чего она сбежала, резко подняла голову, которая была неимоверно тяжёлой, и посмотрела прямиком в глаза напротив. — Как он..? – её руки начала сильно подрагивать, а ноги начинали неметь.

— Не беспокойся, Натаниэля они не нашли, слишком бездарные у Натана люди, – усмехнулась, — Я готова на всё ради Ниэля, поэтому и готова пожертвовать всем, ради него. – посмотрев куда-то в сторону, прошептала: — Я убью всех, кто притронеться к нему хоть пальцем, и не посмотрю даже на то, кто это.

Заметив в её взгляде что-то непонятное, она замерла, но опомнившись, решила попытать удачу.

— Айрис, можешь присмотреть за Абрамом? Это всё что я могу попросить тебя в своей ситуации... – она опустила голову, смотря куда-то себе под ноги. Мэри надеялась услышать положительный ответ, и, на её удивление, она согласилась.

— Я бы и без твоей просьбы сделала это. – спокойно поднявшись со стула, отряхнулась и пошла в сторону железной двери, но её остановил голос матери.

— Айрис, я надеюсь ты найдёшь человека, которого полюбишь и захочешь защитить.

— У меня уже есть он. – не поворачиваясь к ней, сказала.

Тяжело вздохнув, потрясла головой из стороны в стороны.

— Я не про Абрама. – сказав это, Натания через плечо посмотрела на неё, — Я хочу чтобы ты нашла того, кого ты полюбишь как мужчину, а не как брата. – сказав это, девушке на ум пришёл только один человек, но она быстро откинула эти мысли, желая не думать о нём.

— Если хочешь умереть безболезненно, то попроси меня сейчас об этом.

— Ха-а... Он же будет пытать меня каждую ночь, делая так, чтоб я умирала медленно и мучительно, да? – женщина, видимо, уже смирилась со своей участью, так как не обмолвилась ни одной просьбой.

— Я сообщу Стюарту. – услышав знакомое имя, она презрительно посмотрела на свою дочь, — Сообщу, что его сестру убил её муж, а её сын находиться в бегах, вот и всё.

— Делай что хочешь.

— Так не пойдёт. – развернувшись к ней лицом, подошла, — Я и так тянула с тем, чтобы вас не нашли, а тут тебя будут мучить, ещё и по моей вине. Уж извини, мама, но я не собираюсь сидеть в сторонке и тихо смотреть, как мой отец истязает мою мать. – доставая из-за пазухи пистолет, перезарядила его и наставила прямиком в лоб женщины.

— Да ты же теперь живое оружие... – смотря на неё со страхом и виной, сглотнула. — Если честно, я буду рада, если умру от твоей руки, а не от того, кто считает, что чужая жизнь не стоит ни гроша.

Натания не торопила её. Она ждала пока та скажет всё, что хочет.

— На последок хочу сказать, что я всегда любила и буду любить тебя и Абрама. Но я так-же чувствую вину перед тобой. Извини меня, Айрис... – искренне прошептав последние слова, как раздался тихий выстрел.

Натания наблюдала за тем, как тело её матери полностью обмякло, а после становилось холодным. Она вспоминала всё свое время, проведённое вместе с Мэри, но его было настолько мало, что лицо девушки ничего не выражало. Она проводила мало время с матерью, не то, что Натаниэль. Он всегда был рядом с ней и чувствовал её любовь и тепло, но Натания же, чувствовала только холод от отца и непонятно что от матери. Вроде она и любила её, а вроде и ненавидела.
Убрав пистолет туда, откуда его и достала, пошла на выход. Перед тем, как выйти, она оглянулась назад, а после этого уже покинула подвал.
У Мэри же, перед выстрелом пронеслись все моменты из жизни, но кое-что она понимала отчётливо, и это то, что она проводила ничтожно мало времени со своей дочерью. Но так и не сумев ничего сделать для неё, она умерла с сожалением в глазах и слезой, которая медленно стекала к подбородоку, а после упала в ноги.

                                      ***

Сигарета дотлела до фильтра — Нил Джостен не сделал ни одной затяжки. Он нуждался не в никотине, а в едком дыме, который напоминал о матери. Это вызывала отвращение и удовольствие одновременно; по позвоночнику пробежала колкая дрожь. Болезненная волна докатилась до кончиков пальцев и столкнула вниз комочек пепла. Он упал под ноги Нилу, на трибуны, и тут же исчез, подхваченный ветром.
Нил посмотрел на небо, однако в мощном свете прожекторов звезды поблекли. Он — не впервые — задался вопросом: смотрит ли на него сверху мать? Лучше бы не смотрела. Уж она бы на нем места живого не оставила, если б увидела, как он тут киснет и мается.
Скрип двери вывел его из задумчивости. Нил подтянул спортивную сумку поближе и обернулся. Оставив дверь раздевалки открытой, тренер Эрнандес сел рядом.

— Не заметил на игре твоих родителей и сестру, – тихо проговорил он.

— Они в отъезде, а сестра учится, – ответил ему Нил.

— Они до сих пор в отъезде, или снова уехали?

Ни то ни другое, но об этом лучше промолчать. Нил знал, как надоело тренеру и учителям всякий раз слышать одну и ту же отмазку, но для него эта ложь была столь же легка, сколь и привычна. Удобное объяснение, почему Джостенов не видно в городе и почему Нил чаще всего ночует в школе.
Они спрашивали и про сестру, но он говорил, что она учится в другом городе и не может приехать, так как очень много завалов в университете. Ещё он говорил, что она каждый день ему звонит и спрашивает как он.
Не то чтобы ему негде было жить; дело, скорее, в его нелегальном положении. Милпорт постепенно вымирает, а это значит, что на продажу выставлены десятки домов, которые никто никогда не купит. Прошлым летом Нил тайком облюбовал один такой домик в тихом районе, заселенном в основном пенсионерами. Соседи редко отрывались от своих уютных диванов и ежедневных мыльных опер, но, приходя и уходя, Нил все равно рисковал попасться. Как только до людей дойдет, что он занял жилье незаконно, сразу начнутся неудобные вопросы, так что проще пробраться в раздевалку и переночевать там. Почему тренер смотрит на это сквозь пальцы и не стучит администрации школы, Нил не знал и предпочитал не спрашивать.

— Думал, сегодня твои родители сделают исключение. За сестру не говорю, так как понимаю её.

— Кто же знал, что эта игра — последняя? – отозвался Нил, глядя на поле.

Поражение в домашнем матче выбило команду Милпорта из чемпионата штата всего за две игры до финала. Подойти так близко и откатиться так далеко. Раз — и сезон окончен. Рабочие уже начали снимать прозрачные щиты из оргстекла и расстилать искусственное травяное покрытие. Когда они закончат, глазам вновь предстанет обычное футбольное поле и ничто не будет напоминать об экси до самой осени. Смотреть на это было больно, однако Нил не отводил взгляда.
Экси — игра-гибрид, помесь: что-то вроде лакросса на поле размером с футбольное — и по жесткости не уступает хоккею. Нил обожал в этом виде спорта всё, начиная от высокого темпа и заканчивая агрессивностью. Экси — единственная часть его детства, от которой он не смог отказаться.

— Позвоню им позже, сообщу счет. Сестра уже знает, – усмехнулся, — была чертовски расстроена за меня и поддержала. Сказала, что в моей жизни это не последний матч. – добавил он под пристальным взглядом тренера. — Скажу родителям, что ничего интересного они не пропустили.

— Пока, может, и не пропустили, а сестра говорит правильные вещи. Это не твоя последняя игра, Нил, но она пройдёт уже в другой команде. – туманно произнес Эрнандес, а Нил непонимающе глянул на него. — Тут к тебе кое-кто пришел.

Для того, кто полжизни убегал от собственного прошлого, эти слова прозвучали как фраза из ночного кошмара. Нил тут же вскочил на ноги и закинул сумку за спину, но звук шагов сзади подсказал, что драпать поздно. Рывком развернувшись, он увидел в дверном проеме высокого крупного мужчину. Торс незнакомца обтягивала майка, обнаженные плечи и предплечья были покрыты этническими татуировками с изображением кудрявых завитков пламени. Одну руку он держал в кармане джинсов, в другой сжимал толстую папку. Поза его была расслабленной, тогда как взгляд карих глаз — пристальным.
Нил его не узнал, а значит, мужчина был не местным. Милпорт не мог похвастаться и девятью сотнями жителей. Тут все обо всех всё знали. Нилу с его секретами такое докучливое любопытство, ставшее второй натурой обитателей городка, заметно усложняло жизнь, однако он рассчитывал, что местный менталитет послужит еще и защитой: по идее, слухи о чужаке должны были добраться до него раньше, чем сам чужак. Но Милпорт его подвел.

— Я вас не знаю, – констатировал Нил.

— Он из университета, – пояснил Эрнандес. — Приехал посмотреть, как ты играешь.

— Чушь, – фыркнул Нил. — Никто не набирает игроков в Милпорте. Люди вообще не знают, где это.

— Есть такая вещь, называется «карта», – подал голос незнакомец. — Может, слышал?

Тренер бросил на Нила предостерегающий взгляд и поднялся.

— Этот человек приехал сюда, потому что я написал ему о тебе. В его команде проблема с нападающими, вот я и решил, что стоит тебя показать. Тебе говорить не стал, чтобы не обнадеживать раньше времени.

— Чего-чего? – Нил вытаращил глаза.

— Когда мы договорились о встрече, я пытался связаться с твоими родителями, но они так и не ответили на мои сообщения. Ты вроде говорил, они постараются приехать на игру?

— Они хотели, – буркнул Нил. — Не получилось.

— Я больше не могу ждать. – незнакомец подошел и встал рядом с Эрнандесом. — Разумеется, глупо набирать игроков под конец сезона, но у нас возникли технические трудности с последним новобранцем. Тренер Эрнандес сказал, ты еще не определился с выбором учебного заведения на следующий год, так что все складывается как нельзя лучше, а? Мне нужен нападающий, тебе — команда. Подписываешь бумаги, и на ближайшие пять лет ты в моем распоряжении.

Со второй попытки Нил выдавил: — Вы же это не всерьез?

— Еще как всерьез. К тому же дико тороплюсь. – незнакомец бросил свою папку на трибуну, где сидел Нил.

— У него ещё есть сестра старшая, – проговорил Эрнандес, — Ты будешь поступать в её университет или в другой?

— Не хочу мешать ей, у неё и так много проблем.

— У тебя ещё и сестра есть? – поинтересовался тренер другой команды, на что тот кивнул. — А она не хочет перевестись в другой университет? – от этого заявления он потерял дар речи.

— Она слегка буйная и не будет слушать никого, кроме себя. Она учиться далеко от сюда, в университете, который ей по нраву. – выдумав на ходу историю, надеялся, что вопросы задавать ему не будут, но не тут то было.

— Где она учится? – прямо спросил мужчина.

Нил не долго думая, произнёс то, что говорила ему сестра ещё в детстве.

— Она учится в Западной Вирджинии.

— Ого, действительно далековато от сюда. – не только мужчина удивился этому, но ещё и тренер Эрнандес. — А что за университет у неё?

— Зачем вам это знать? – спросил Нил, учуяв неладное.

— Да так. Ну так что?

— Учится в университете Эдгара Аллана. Думаю, вы и сами понимаете, что переводиться из такого престижного университета она не собирается? – прищурив глаза, смотрел на мужчину.

— А вот это интересно уже. – задумался он, но после продолжил, — Ладно, пусть учится дальше, но она собирается хотя-бы навестить тебя? Было бы славно поговорить хоть с одним представителем твоей семье. Она же все же твоя старшая сестра.

— Он говорил, что она недавно навещала его. Из-за завала на парах, она едва может выделить свободную минуту чтоб приехать к своему брату. – решил ответить за мальца Эрнандес.

— Ладно, но буду рассчитывать, что она все-же навестит тебя рано или поздно. Смотри папку. – кивнув на неё, закурил.

На обложке черным маркером были жирно выведены имя и фамилия Нила. Он уже хотел открыть папку, но потом подумал: а смысл? Человека, которого изучил и теперь старается завербовать этот заезжий тренер, вообще не существует. Через пять недель Нил окончит школу, а через шесть будет далеко отсюда, сменит и место жительства, и имя. Неважно, что ему понравилось быть Нилом Джостеном. Он и так здесь слишком задержался.
По большому счету, к такому образу жизни Нилу не привыкать. Последние восемь лет он провел в бегах, нанизывая одну ложь на другую, путая следы. От настоящего имени его отделяло двадцать два фальшивых, и он знал, что случится, если кто-нибудь все же отследит между ними связь. Стать членом университетской команды — значит не просто застрять на одном месте, а оказаться в центре внимания. Тюрьма не задержит отца надолго, и в матче-реванше Нилу просто не выжить.
Арифметика проста, но она не делает выбор легче. Контракт — верный билет в будущее, которое ему не светит и о котором он мечтает до боли. На краткий миг Нил возненавидел себя за решение играть в сборной Милпорта. Нельзя ему было возвращаться на поле. Говорила же мать, что он должен завязать с экси. Предупреждала, чтобы не высовывал носа, чтобы «болел» издали, а он не послушал. Но что еще ему было делать? После смерти матери Нил приткнулся в Милпорте, потому что не знал, как жить дальше, вот и все. У него не осталось ничего, кроме экси, и теперь, заново почувствовав вкус игры, он уже не представлял, как от нее отказаться.

— Пожалуйста, уходите, – сказал он.

— Понимаю, все это немного неожиданно, но имей в виду, ответ мне нужен сегодня. После того как Джейни упекли в психушку, комитет с меня не слезает.

Сердце Нила ухнуло. Он оторвал взгляд от папки и посмотрел на чужака.

— Лисы. Университет Пальметто.

Мужчина заметно удивился его сообразительности.

— Значит, ты видел сюжет в новостях, – произнес он.

Технические трудности, сказал Ваймак по телику. Под этим завуалированным выражением подразумевалась попытка самоубийства, которую совершила Джейни Смоллз, новый игрок команды. Лучшая подружка обнаружила ее со вскрытыми венами в ванной и, к счастью, успела доставить в больницу. Последнее, что слышал Нил, — Джейни поместили под надзор психиатров. «Типично для Лисов», — бестактно ляпнул ведущий новостей, хотя, надо признать, не преувеличил.
Лисы из университета Пальметто представляли собой сборище талантливых отбросов и беспризорников: Ваймак комплектовал свою команду исключительно выходцами из неблагополучных семей. Его намерение сделать из «Лисьей норы» некое подобие реабилитационного центра в теории выглядело замечательно, однако на деле подопечные Ваймака представляли собой группку изломанных жизнью одиночек, не способных сплотиться даже на время игры. В Национальной студенческой спортивной ассоциации (НССА) Лисы значились как самая малочисленная команда и безнадежный аутсайдер, на протяжении трех лет плетущийся в хвосте рейтинга. За прошлый год они здорово прибавили — все благодаря упорству капитана и усилению линии защиты, — однако критики по-прежнему не воспринимали их всерьез. Постоянные плохие результаты начали раздражать даже КРЭ — Комитет по регламенту экси.
А потом к команде присоединился Кевин Дэй, некогда завоевавший титул чемпиона страны. Для Лисов это стало лучшим, что могло с ними произойти, а для Нила — причиной, по которой он не мог принять предложение Ваймака. Нил не видел Кевина уже почти восемь лет и не горел желанием встретиться с ним снова. Не все двери стоит открывать; в случае Нила от этого зависела его жизнь.

— Не надо было вам приезжать, – сказал он.

— И все же я здесь, – парировал Ваймак. — Ручку дать?

— Нет, – ответил Нил. — Я не буду играть за Лисов.

— Я ослышался?

— Вы взяли Кевина.

— А Кевин предложил взять тебя, так что…

Дальше Нил слушать не стал — рванул вверх по трибунам к раздевалке. Дребезжание металла под ногами не заглушило удивленного оклика Эрнандеса. Бросились ли тренеры за ним вдогонку? Нил не оглядывался. К черту окончание школы, к черту Нила Джостена. Он удерет сегодня и будет бежать, покуда слова, сказанные Ваймаком, полностью не выветрятся из его головы.
Он опоздал.
На полдороге к выходу из раздевалки до него дошло, что в помещении он не один: путь к двери кто-то преграждал. Блеснула ярко-желтая клюшка — стоявший замахнулся, — а затормозить Нил уже не успел. Деревянная рукоять ударила ему под ребра, едва не вдавив легкие в позвоночник. Он не помнил, как упал, и просто обнаружил, что беспомощно ползает по полу на четвереньках, хватая ртом воздух. Если бы у Нила получилось вздохнуть, его бы тут же стошнило, но тело почему-то не слушалось.
Выяснилось, что шум в ушах — это голос разъяренного Ваймака, только звучал он неразборчиво, словно с большого расстояния.
Дэвид уже назвал того по фамилии, однако Нилу это было без надобности. Слишком часто он смотрел на это лицо в газетных вырезках, чтобы не узнать вживую. Эндрю Миньярд с виду не представлял собой ничего особенного — светловолосый паренек ростом всего-то под метр пятьдесят два, — но Нил знал, сколь обманчива внешность. Первокурсник Эндрю был голкипером и самым смертоносным приобретением Лисов. Большинство из них причиняли вред себе, тогда как Эндрю бросался на других. Он провел три года в колонии для несовершеннолетних и едва избежал второго срока. Вдобавок Эндрю был единственным, кто отказался от приглашения в команду университета Эдгара Аллана — действующих чемпионов страны. Кевин и Рико даже устроили прием в его честь, но Миньярд отчего-то предпочел неудачников-Лисов. Свой выбор он не комментировал, но все объясняли это тем, что Ваймак согласился принять в команду и всю его семью: в том же году к Лисам присоединились Аарон, близнец Эндрю, и их двоюродный брат Николас Хэммик. Ну, и недавний переход Кевина тоже относили на счёт Эндрю.
Кевин играл за Воронов Эдгара Аллана до декабря прошлого года, пока не сломал преобладающую руку, катаясь на лыжах. Травма стоила ему спортивного контракта с университетом. Предполагалось, что он восстановится и вернется в родную команду, но вместо этого Кевин вдруг перебрался в Пальметто, где стал помощником Ваймака. А три недели назад он подписал контракт и с нового сезона официально вошел в состав Лисов.
Лузеры вроде Лисов могли предложить Кевину только одно: голкипера, некогда презрительно отвергшего его предложение. Всю весну Нил собирал информацию об Эндрю, желая понять, что же такого разглядел в этом человеке Кевин. Встреча с Миньярдом лицом к лицу оказалась не только неожиданной, но и болезненной.

Коснувшись пальцами виска, Эндрю с улыбкой отсалютовал Нилу: — Ничего, в другой раз повезет.

— Пошел ты, – отозвался Нил. — У кого клюшку спер?

— Не спер, а одолжил на время. – Эндрю перебросил клюшку Нилу. — Держи.

Эндрю снова отсалютировал и вышел из комнаты прочь.

— Я же уже сказал, что не буду подписывать ничего. – вставая, приложил руку к рёбрам. — "Чёртов Миньярд... С какой же силой ты заехал по мне."

— Я не собираюсь это выслушивать. Я что, зря заплатил за троих, чтоб прилететь сюда?

Кровь отхлынула от лица Нила так внезапно, что закружилась голова. Он отшатнулся от Ваймака, отчаянно пытаясь обрести равновесие и глотнуть воздуха. Спортивная сумка ударила его в бедро, и он обмотал ремень петлёй вокруг ладони, желая ухватиться хоть за что-нибудь.

— Только не говорите, что взяли его с собой.

Ваймак устремил на него суровый взгляд.

— Какие-то проблемы?

— Нет. Вы что думаете, что я достоин играть с ним на одном поле? – с презрением спросил Нил.

— Не имею понятия, о чём ты там думаешь, но мне плевать. Ты должен будешь вступить в команду. – от слов человека за спиной, Нил дернулся.

Кевин устроился на телевизионной тумбе у задней стены. Телевизор он сдвинул на край, чтобы освободить для себя побольше места, и с обеих сторон обложился бумагами.
Чего вдруг Кевин Дэй явился на него поглазеть? Ни одна университетская команда не падет так низко, даже Лисы. В личном деле Нила указано, что он играет в экси всего год, и весь этот год он тщательно косил под «чайника», прошлой осенью даже затарился разнообразными мануалами и повсюду таскал их с собой. Учитывая, что клюшку в руках он не держал восемь лет, то притворяться было по началу легко, но после было сложнее, так как сестра учила его всему. Для своих десяти лет он был хорош в нападении и защите, но сейчас, когда ему восемнадцать, те его достижения были ничем, по сравнению с тем, что ему надо делать сейчас. Но все-же он был благодарен сестре, что учила играть на всех позициях.

— По-хорошему надо было выбросить письмо твоего тренера не читая, – продолжал Кевин. — Твоя анкета — полное убожество, и мне салага в команде не нужен. Это идет вразрез с нашими планами на новый сезон. По счастью, твоему тренеру хватило ума прислать не статистику, а видеозапись игры, так что мы увидели тебя в деле. На поле ты бьешься не на жизнь, а на смерть.

Салага? Если бы Кевин его узнал, то понял бы, что сведения в анкете — сплошное вранье. Он ведь знает, что Нил играл в Малой лиге, и не мог забыть тот жесткий матч, прерванный из-за убийства.
От облегчения у него едва не скрутило живот. Значит, Кевин его не узнал и все это — просто дурацкое совпадение. Вероятно, таким способом мир показывает ему, что может произойти, если он будет чересчур долго засиживаться на одном месте. В следующий раз за ним придет не Кевин. В следующий раз придет отец.

— Но такой инсайд нам и нужен. – проговорил Кевин.

— Ну так что? – поторопил Ваймак.

Инстинкт самосохранения ожесточенно боролся с желанием, и эта борьба повергала Нила в бессильную панику.

— Мне надо поговорить с сестрой, – сказал он просто потому, что не нашел другого ответа.

— Зачем? – не понял Ваймак. — Ты ведь совершеннолетний, так? В личном деле указано, что тебе девятнадцать. И почему именно с сестрой, а не с родителями?

— Потому что с ней я общаюсь лучше чем с ними.

— Как зовут твою сестру? – сам того не понимая, поинтересовался Кевин.

Нил замешкался. Он думал над тем, какое имя выбрать, чтобы они ничего не заподозрили.
Он хотел уже назвать её второе имя, как отдёрнул себя.

— Нания.

— Нания Джостен? – утвердил Ваймак.

— Да.

— Ладно, думаю она будет рада этой новости. – скрестил руки на груди.

— "Она то будет, но другие нет." – тяжело выдохнув, посмотрел ещё раз на папку в руках Ваймака.

— Тебя подбросить до дома? – спросил Дэвид.

— Не стоит, я сам.

— Хорошо. Кевин, иди в машину, я щас подойду. – на это он только кивнул и двинулся на выход. — Если хочешь, то я могу поговорить с твоими родителями.

— Не надо, я сам, – снова сказал Нил.

Следующий вопрос прозвучал с убийственной прямолинейностью: — Родители тебя бьют?

Нил уставился на него в полнейшем недоумении. Это прозвучало настолько бестактно и во всех отношениях грубо, что не стоило и пытаться ответить. Ваймак, очевидно, это понял и сразу продолжил: — Давай-ка все проясним. Я спрашиваю об этом не просто так. Тренер Эрнандес подозревает, что несколько раз в неделю ты ночуешь здесь. Он думает, у тебя дома не все ладно, поскольку ты не уходишь вместе со всеми и не позволяешь никому встретиться с родителями. Поэтому он и написал про тебя — решил, что ты мне подойдешь. Понимаешь, да? Тебе известно, каких ребят я отбираю в команду. Не знаю, прав ли Эрнандес в своих догадках, но что-то мне подсказывает, что он недалек от истины. В любом случае, раздевалку на лето закроют. Если у тебя проблемы с родителями, мы можем устроить твой переезд в Южную Каролину пораньше.

— В смысле? – не понял Нил.

— Эндрю с братьями на каникулах остаются в городе. Они живут у Эбби, нашего командного медика. Лишнего места у нее нет, но в июне открывается общежитие, а до тех пор можешь перекантоваться у меня. Квартирка, конечно, тесная, зато есть диван — на нём всяко мягче, чем на голой земле. Скажем, что ты на испытательном сроке. Половина поверит, половина — нет, но это и неважно. В Лисы кого зря не берут, и всем понятно, что, будь ты посредственностью, мы бы с тобой не связывались. Подробности твоей жизни никого не касаются, а сам я не стану приставать к тебе с расспросами и, уж поверь, не стану трепаться.

Обрести голос Нилу удалось лишь со второй попытки: — Зачем это вам?

Ваймак с минуту молчал.

— Думаешь, я сколотил эту команду ради пиара? Нет. Просто я готов дать человеку второй шанс. Второй, третий, четвертый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем тебе дадут все остальные.

Нил не раз слышал, что Ваймака считают чокнутым идеалистом, однако, слушая его, сложно было не поверить в его искренность. В душе Нила недоверие смешивалось с презрением. В голове не укладывалось, зачем Ваймак снова и снова добровольно обрекает себя на разочарование. На его месте Нил давным-давно бы отказался от Лисов.

— "А... Я вспомнил." – широко раскрыл глаза. Нил совсем забыл о том, что говорила ему сестра в ту ночь.

— Ниэль, ты чего нервничаешь так? Я уверена, что тебя одобрят. – она присела около него на кровать и положила руку на плечо.

— Но а если я где-то сделал не так? Если я слишком ужасно сыграл... – обхватив колени руками, уткнулся в них лицом.

— Хэй, Нат, не переживай ты так. – поддержала его сестра. — Это не единственная команда. Знаешь сколько много замечательных команд существует? – он медленно поднял лицо и отрицательно покачал головой. — Например, университет Южной Калифорнии. Там очень хороший тренер, а также замечательно сплоченная команда. Потом университет Пальметто, который находится в Южной Каролине. Хоть они и проигрывают постоянно, но мне нравится их тренер – Дэвид Ваймак. Команда у него состоит почти из всех отбросов, но мне он этим и нравится. Он даёт людям второй шанс. Второй, третий, четвертый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем дадут все остальные. Если честно, то я бы хотела, чтобы ты вступил в одну из этих двух команд, а не в Вороны. – устало вздохнула, — Но ты выберешь сам. Я тебе сказала что думаю, а ты должен понять, где больше нравится именно тебе, а не другим.

Ваймак хотел уже задать один вопрос, но его перебил Нил: — Я согласен. – смотря прямо в глаза тренера, уверенно проговорил.

— С чего решил согласиться? – поинтересовался Ваймак, — Не пойми неправильно, я рад, но не ты ли несколько минут назад прирекался, что не хочешь?

— Я просто вспомнил слова сестры, ничего такого. – отворачивая голову в сторону, ответил ему.

— Что же она тебе говорила?

— То что есть две команды, в которых она хотела меня видеть: команда Троянцев и команда Лисов.  Сказала, чтобы я сам решал.

— Вот оно как... – промолчав несколько секунд, продолжил. — А мне уже хочется встретиться с твоей сестрой, Нил. Она меня заинтересовала.

— Боюсь, этого не случится, тренер Ваймак. – безразлично посмотрел на его.

— Как хочешь, малец. – замолчал, пытаясь вспомнить, что хотел ещё сказать. — Твой тренер сказал, выпускной у вас назначен на одиннадцатое мая, – наконец прервал молчание Ваймак. — В пятницу, двенадцатого, я пришлю кого-нибудь встретить тебя в аэропорту.

— "Всё уже решено, да..?" – потупил глаза в пол.

— Оставь бумаги у себя. – снова протянул ему папку, и на этот раз Нил ее взял. — В понедельник тренер Эрнандес вышлет мне подписанные копии факсом. Добро пожаловать в команду, Нил Джостен. – улыбнулся Ваймак.

Тут полагалось бы сказать «спасибо», однако Нил не смог выдавить из себя ни звука и продолжал сверлить взглядом пол. Ваймак не стал дожидаться ответа и пошел искать Эрнандеса.
Лениво пройдя к раковине, прополоскал рот и поднял глаза на свое отражение в зеркале. Черные волосы, карие глаза — обычная, заурядная внешность; в толпе не заметят, не запомнят. Именно этого он и добивался, но сработает ли маскировка против репортерских фотокамер? Слегка поморщившись, он склонился ближе к зеркалу и оттянул несколько прядей. Убедился, что светлые корни пока не отросли, облегченно выдохнул и подался назад.
В раздевалке его ждали оба тренера. Не проронив ни слова, он дернул молнию на спортивной сумке и сунув в нее контракт, направился к выходу.
Когда он шел мимо парковки, из задней двери внедорожника Эрнандеса высунулся Эндрю Миньярд; его губы растянулись в издевательской улыбочке.
Нил скользнул по нему взглядом и ускорил шаг, а дойдя до конца парковки, перешел на бег. Стадион, Лисы и их заманчивые обещания остались позади, однако неподписанный контракт в сумке давил тяжким грузом, пригибал к земле. Хоть он и решил всё, но обещания, данные его матери, некотрые он не выполнил: не оглядываться, не останавливаться, никому не доверять. Быть кем угодно, только не собой, менять имена, внешность и места как можно чаще.