Глава 13 (Концовка 3). Новый сосед.
Отчаяние привело их к краю. Ещё одна попытка штурма, ещё одно отступление. Сера-Войд, стоя на пороге своей башни, дышала тяжело, её руки сжимали теневые клинки. Но в её глазах, помимо ненависти, читалась и её собственная, невыносимая усталость. Борьба изнуряла обоих.
— Хватит, — тихо сказал Ри, опуская клинок. Его голос был не громким, но он прозвучал с такой силой убеждённости, что все замерли. — Мы не можем продолжать так. Мы не победим её, не уничтожив.
— Что ты предлагаешь? — выдохнул Саал, его металлическая рука бессильно повисла.
— Мы не пойдём против неё, — сказал Ри, глядя прямо на Серу. — Мы пойдём к ней. Все вместе.
Идея была безумной. AWM смоделировал его за ночь. Если один сознающий разум (Джинн) мог ненадолго прорваться, то несколько, соединённые в единый, направленный не на атаку, а на поддержку, могли создать плацдарм. Мост к её истинному «я».
— Это может нас всех уничтожить, — констатировал AWM, но уже настраивал генератор для усиления. — Или сводить с ума.
— Или сработать, — сказала Джинн, беря за руку Сакуту и Скорпи.
Оскар, вернувшийся под утро, молча уселся на генератор, как будто его присутствие было необходимым компонентом.
Они образовали круг вокруг неподвижной Серы, которая наблюдала за ними с холодным презрением, но не атаковала — её интересовало, на что способны эти насекомые.
Ри последним взялся за руки, замыкая круг. Его взгляд встретился с её пустым взором.
— Держись, Сера. Мы идём.
Джинн стала проводником. Её сознание, усиленное волей остальных, ринулось в бурлящий хаос разума Серы. Это было как прыжок в ураган. Их тут же атаковали кошмары, страхи, голос Войда, который насмехался и угрожал.
Но они не атаковали в ответ. Они стояли на месте, как скала, и звали. Не только Джинн. Все они.
Саал вспоминал её первую улыбку в его мастерской. AWM — её острый ум и сарказм. Сакута — её упорство на тренировках. Джинн — её неожиданную заботу. Скорпи— ее юмор. Ри — её силу, которую он увидел в ней с самого начала. Оскар… Оскар просто каркал её имя, наполняя зов всей своей грубой, вороньей любовью.
Их голоса, сплетённые в один мощный поток, пробивались сквозь рёв Войда.
В глубине сознания, прикованная к тьме, настоящая Сера услышала их. Это был хор. Хор людей, которые, несмотря ни на что, не сдались.
И это дало ей силы. Она подняла голову. И пошла навстречу. Не отталкивая тьму, а проходя сквозь неё, чувствуя, как их голоса становятся световыми нитями, ведущими её домой.
Войд яростно сопротивлялся. Он насылал на них видения, пытался разорвать их связь, пугал их их же потайными страхами. Но они держались. Вместе они были сильнее.
Сера шла. И с каждым шагом её образ менялся. Трещины на её коже не исчезали, но тускнели. Тьма отступала, но не испарялась — она сжималась, концентрируясь в ядро, в сгусток в самой глубине её существа.
Она вышла к ним. Не идеально чистая, не прежняя. Израненная, с потухшим взглядом, но своя. Она стояла перед их объединённым сознанием.
— Я… не могу… выгнать его, — прошептала она, и в её голосе звучала усталость всех битв. — Он слишком глубоко внутри. Он часть меня теперь.
— Тогда контролируй его, — мысленно сказал Ри. — Не он тебя. Ты его. Мы поможем.
Они не стали выкорчёвывать паразита. Они построили вокруг него клетку. Клетку из их общей воли, из её воспоминаний, из их поддержки.
Внешне всё стихло. Тела в материальном мире вздрогнули и открыли глаза.
Сера стояла в кругу, дыша прерывисто. Чёрные узоры на её коже не исчезли, но теперь они выглядели как шрамы, а не как открытые раны.
Она посмотрела на них. В её глазах была буря — боль, стыд, усталость.
— Простите, — выдохнула она, и её голос снова был её голосом, хоть и надтреснутым. — Я… я так вас всех ненавидела.
— Мы знаем, — просто сказала Скорпи, и в ее голосе не было упрёка.
Долгое выздоровление было сложным. Иногда Войд прорывался. Её глаза на мгновение белели, в голосе проскальзывали чужие нотки, она вела себя агрессивно. Но теперь она не была одна. Ри или Сакута ловили её взгляд и спокойно говорили: «Сера. Вернись». AWM вёл журнал её состояний, пытаясь найти закономерности. Джинн и Скорпи просто сидели с ней, когда та была в себе, болтая. Саал мастерил безделушки, которые должны были «стабилизировать энергетику».
А Оскар вернулся на своё законное место на её плече и теперь каркал каждый раз, когда чувствовал, что «паразит буянит».
Они не избавились от проблемы. Они интегрировали её в свою жизнь. Сера научилась жить с «соседом», устанавливать барьерв, перенаправлять его ярость в продуктивное русло — например, на уничтожение реальных врагов.
Это была не идеальная победа. Это было хрупкое, сложное перемирие. Иногда по ночам Сера просыпалась от своего собственного крика, и Оскар дежурил у её кровати, чтобы быть рядом.
Но она была с ними. Вся. Со своими шрамами, со своей болью, со своим сложным, токсичным, но теперь контролируемым пассажиром. И они принимали её такой. Потому что она была их Сера. Сильная, яростная, сломанная и собранная заново. И теперь они защищали её не от мира, а от части её самой. И делали это вместе.
И иногда, совсем редко, Войд в её голове, запертый в клетке, издавал не ядовитый шепот, а нечто похожее на уважительное ворчание. ~Неплохо... для стаи слабаков.~ И Сера мысленно посылала ему: «Заткнись, чепушило», — но уже почти без злобы.