Ты- мой риск

Самолёт лёгко дрогнул, и через минуту мы уже скользили над бетонной площадкой, скрытой под пологом скал. Снаружи — обычная гора. Внутри — не совсем.

Рэй проверил терминал, Швоз нажал пару кнопок, и трап начал опускаться. Генри встал первым, я — вслед за ним.

— Ну, начнётся весело, — пробормотал он.

Мы вошли в шлюз, узкий коридор, закрытый с двух сторон. Рэй жестом указал на круглую платформу. Я подумала — лифт? Но Генри усмехнулся:

— Готова к трубе судьбы?

— К чему? — я даже не успела спросить, как пол дрогнул.

В следующее мгновение нас засосало вниз.

Спиральная труба — гладкая, быстрая, как водоворот, но с подушкой гравитации — не ударяет, а несёт. Секунда, две, световые полосы мелькают по бокам, и вот...

Мы внизу.

Комната раскрылась как секрет: высокие потолки, терминалы по периметру, кресла, лампы, технические артефакты, которые я не смогла бы описать словами.
Центр. Пещера. База.

Шарлотта стояла у одного из терминалов, пальцы на экране, как будто он отвечал ей мыслями. Когда мы вошли — сначала Генри, потом я, затем Рэй — она обернулась, готовая бросить обычное "наконец-то". Но не бросила.

Увидела меня — и замерла.

— Подожди. Мэй? — голос дрогнул, как будто она отступила на шаг внутри себя.

— Привет, — сказала я. — Ты не ошиблась.

Она моргнула, быстро — как будто в голове пыталась сверить, что не путает.
— Но ты... ты не должна быть здесь.

— Я уже здесь, — ответила я.

Генри сделал шаг вперёд, голос твёрдый:
— Она спасла нас. Без неё мы не вернулись бы. Рэй подтвердит.

— Я... я не понимаю, — Шарлотта смотрела то на него, то на меня. — Она ведь не часть операции. Не прошла ввод. Ни допуска, ни метки...

— Я слышала, — сказала я. Тихо. Почти нечаянно.

— Что? — её голос сорвался.

— Мысли. Генри. В школе. Тогда, когда вас вызвали — я была рядом. Он думал громко. Я услышала, что происходит.

Шарлотта застыла. Рука с планшетом опустилась.

— Мысли? Ты их слышишь?

Я чуть кивнула.

— Не всегда. Только когда эмоции сильные. Когда человек почти не справляется с тем, что внутри — тогда оно становится почти словами. Я... с детства умею это. Мама говорила, что в её роду такое бывало. Она... управляла водой.

— В смысле... способностью? — голос Шарлотты дрогнул.

Я взглянула на неё.

— Да. Она могла ощущать движение потоков. И иногда — менять его. Но это было давно. Мне она говорила, что я другая. Не про воду. А про то, что слышу чувства. Мысли — потом.

В комнате повисла пауза.

И тогда вмешался Рэй.

— Стойте. Ты утверждаешь, что у тебя... наследственная активация? Без вмешательства? Без метки?

Он подошёл ближе, глядя на меня так, как будто искал в чертах лица след древней формулы.

— Это не метка, — сказала я. — Это просто было всегда. Сначала тихо. Потом — громче.

Он не отступил, но его мысли метались:
Наследие. Биогенный фактор. Не вмешательство. Шарлотта — нет. Джаспер — искажённый отклик. А она...

Шарлотта всё ещё сидела, взгляд на мне — как на уравнение, в котором переменные меняются сами. Но прежде чем она смогла ответить, вмешался Рэй.

Он говорил ровно, но в голосе было то, что нельзя спутать — защита привычного.

— И ты слышишь людей. Мысли. Без подготовки, без оборудования, — Рэй говорил почти себе. — И это просто... случилось?

— Это всегда было. Мне не нужно было, чтобы что-то случилось. Просто однажды я поняла, что слышу не догадки, а настоящие мысли. Не все. Только когда сильно. Но этого оказалось достаточно.

Он замолчал на секунду. А потом — почти зло усмехнулся:
— Удивительно. Мы тратим годы, чтобы научиться контролировать хоть часть себя — а ты приходишь... и просто умеешь.

Я не ответила. Потому что в его тоне не было презрения. Только усталое восхищение — то самое, которое бывает у тех, кто много лет боролся с невозможным, а потом увидел, как кто-то пересекает его границу просто потому, что родился уже за ней.

Шарлотта резко обернулась к Рэю.
— Но ведь у нас... у всех... это не было с рождения.

Рэй кивнул.
— Я стал неуязвимым только после того, как отец... его устройство. Оно было... для спасения. От одной атаки. Вышло больше. Случайно.

Он замолк, чуть отвёл взгляд.
А потом — уже спокойнее:
— Я даже не знал, что оно сработает. Но оно сделало меня таким, каким вы меня знаете.

Шарлотта кивнула.
— А Генри...

— Моя вина, — отозвался сам Генри, подходя ближе. — Не было выбора. Я вдохнул испарения на задании. Ящерица. Паук. Один из артефактов. Никто не сказал, что они были химически нестабильны.

Он показал ладони — те самые, которые гнулись больше, чем должны, и двигались быстрее, чем принято.

— С тех пор — гипермобильность. Не по плану. Не по воле. Но со мной.

Все замолчали.

Рэй снова посмотрел на меня.
— А у тебя — по воле крови.

Я сказала тихо:
— А теперь — по воле выбора.

Он кивнул.

— Значит, теперь ты в нашей команде.

Он не протянул руку. И не добавил торжественных слов. Просто сказал — как факт, который не требует подтверждений.

Я услышала, как Швоз шепчет панели что-то вроде «переподключение завершено», но даже система звучала фоном.

Потому что я взглянула на Генри.

Он стоял чуть в стороне. Вроде бы спокойно. Но в глазах — что-то было. Не облегчение. Не тревога. Что-то между.

Наши взгляды встретились.
Долго. Без слов.
И я почувствовала, как он думает:
«Ты молодец. Даже если бы не спасла — уже бы осталась. Потому что не отступила. Потому что не ждала, пока позовут.»

Слова не прозвучали — но он думал их специально громко. Как будто отдавал честь без жеста. Только мыслью.

Я слегка кивнула.
Почти так же — специально. Для него.

Он не улыбнулся. Но угол губ дрогнул.
А в голове — ещё одна мысль, уже потише, но ясная:

«Я был не прав. Не в том, что сомневался — а в том, что забыл, как бывает, когда человек идёт не ради приказа, а просто потому, что не может иначе.»

И это уже не звучало как оценка. Это был внутренний шаг — его. К тому, чтобы признать:
я здесь не по исключению, а по праву.
————————————————————

Ох, вот и я с новой главой — наконец дома, наконец с вами.
Работа отпустила, кофе налит, а вдохновение будто поджидало меня у порога.

Продолжение уже в дороге.
До следующей главы. С уважением, я — наконец-то вернувшаяся.
...