4 глава. Осознание.
Перемена.
Я выскочила в пустой коридор, доставая телефон. Пальцы дрожали, когда я набирала номер отца.
— Чёрт, чёрт, чёрт...
Он ответил не сразу.
— Мэй? Что-то случилось?
— Браслет не работает, — прошипела я, прижимая телефон к уху. — Я слышу их всех. Постоянно.
Тишина. Потом тяжёлый вздох.
— Значит, адаптация идёт быстрее, чем я думал.
— Что?!
— Остаётся только научиться контролировать это, — сказал он спокойно, будто обсуждал погоду. — Попробуй концентрироваться на чём-то одном. На звуке, на предмете.
— Я в школе, пап, — прошептала я, отойдя подальше от основного потока учеников. — Я не могу просто закрыть глаза и "сфокусироваться на предмете". Они орут в голове. Все одновременно.
— Дыши, Мэй, — голос отца стал мягче. — Паника — твой враг. Браслет — лишь временная опора. Ты должна уметь справляться сама.
— Ты обещал, что он блокирует всё, — прошипела я. — Я не была готова.
— Я знаю, — вздохнул он. — Но ты не маленькая. У тебя сильный щит — ты просто ещё не научилась держать его без опоры.
Я сжала запястье. Металл был тёплым, словно он тоже не справлялся.
Я нажала завершить вызов и на несколько секунд просто стояла в коридоре, прижав ладонь к горячему браслету. Мысли людей сновали мимо, проносились насквозь, как сквозняк — беспорядочные, громкие, навязчивые.
Я зажмурилась. Хватит.
— Всё нормально? — раздался знакомый голос.
Я вздрогнула — передо мной стоял Генри, закинув рюкзак на одно плечо. В его взгляде — ни тени иронии, только лёгкая обеспокоенность.
— Да, — солгала я автоматически. — Просто... шумно.
— Привыкай, — усмехнулся он и кивнул в сторону лестницы. — Пошли, познакомлю тебя с друзьями.
Я вздохнула. Внутри протестовало всё, но внешне я осталась спокойной.
Мы свернули за угол, миновали гудящую от подростковых голосов зону у автоматов с газировкой. У шкафчиков стояли двое: тёмноволосая девушка с точным, внимательным взглядом и Джаспер — тот самый рыжий, с которым я уже сталкивалась утром. Сейчас он зачем-то пытался примерить велошлем поверх капюшона.
— Шарлотта, Джаспер, — сказал Генри. — Это Мэй. Она теперь живёт с нами.
Шарлотта чуть приподняла бровь, оценивая меня быстрым взглядом.
— Приятно, — коротко сказала она. — Слышала, ты издалека.
«Акцент лёгкий, движения сдержанные. Что-то скрывает.»
Я едва не сглотнула, но сохранила лицо.
— Бывает.
Джаспер махнул рукой:
— Мы уже виделись, — бодро заявил он.
Я почувствовала, как браслет дрогнул. Тепло снова пошло вверх по руке. Мысли вспыхнули, будто кто-то выкрутил громкость:
«Генри ведёт себя спокойно. Но он в напряжении. Похоже, он ей доверяет?»
«Она не просто новенькая. Что-то в ней... настораживает.»
«Её волосы классные.» — это определённо был Джаспер.
Я фыркнула, не удержавшись.
— Что? — удивлённо спросил он.
— Ничего, — сказала я, отводя взгляд. — Просто день странный.
— Тогда ты отлично вписываешься в компанию, — сказал Генри.
Иронично. Потому что, несмотря на приветливость, улыбки и лёгкие шутки, никто из них не говорил всего, что думал.
Кроме меня.
И, быть может, кроме него.
***
После третьего урока коридоры опустели. Я задержалась у шкафчика, притворяясь, что ищу что-то в рюкзаке, когда знакомый голос заставил меня замереть.
— Ты уверен, что он там? — голос Генри был почти шёпотом, но для меня прозвучал отчётливо, будто он говорил прямо в ухо.
— Абсолютно, — ответила Шарлотта, понизив голос. — Сигнал Капитана Чела засекли внутри корабля Миньяка. Судя по всему, его держат в грузовом отсеке. Миньяк вылетает в 23:15. Если мы хотим вытащить Чела — это наш единственный шанс.
— То есть я пробираюсь на борт один? — уточнил Генри. — Во время загрузки?
— Да, — кивнула она. — Замаскируешься, проникнешь внутрь. Как только корабль взлетит — найдёшь Капитана.
— А дальше? — голос Генри стал ниже.
— Освобождаешь его. И тогда уже действуете вдвоём.
— Понял, — коротко ответил он. — Всё равно Миньяк не ждёт визита с борта. Сегодня Опасный Малый работает на опережение.
Я замерла, прижавшись к стене.
Капитан Чел в плену. Генри летит спасать его. Один.
И Генри... Опасный Малый.
Он собирается бросить вызов злодею на высоте, будучи в ловушке на вражеском корабле.
— Ты хоть понимаешь, насколько это безумно? — тихо бросила Шарлотта. — Если что-то пойдёт не так, вы оба застрянете на борту, без пути отступления.
— Я понимаю, — ответил он серьёзно. — Но это наш шанс. Спасти Капитана и остановить Миньяка.
Я сделала шаг назад, сердце билось слишком громко. Всё стало ясно. Его слова, его поведение, тот странный блеск в глазах.
Он герой. И он это скрывает.
Но...
Я не могла позволить ему пойти одному. Что-то внутри сжалось — может, инстинкт, может, то самое чувство, которое всегда ведёт меня к неприятностям.
Я должна узнать больше.
И я пойду. В тайне. Никто не узнает. Ни Шарлотта. Ни Генри.
Особенно — он.
Я выйду на стартовую площадку раньше. Спрячусь. Увижу всё своими глазами.
А потом... Потом посмотрим по ситуации.
***
Позже, когда все уроки закончились и толпа школьников уже начала рассасываться, я подошла к ним — будто случайно. Генри и Шарлотта стояли у выхода, переговариваясь тихо, напряжённо.
— Эй, — сказала я, подходя ближе, будто всё по-простому. — Идёте домой?
Они оба вздрогнули.
— Мэй. Да. Мы как раз собирались.
— Я могу с вами?
Он кивнул. Шарлотта смотрела чуть дольше, чем нужно, но кивнула тоже.
— А Джаспер где? — спросила я, оглядываясь. — Он же был с вами на обеде.
— Домой ушёл, — ответил Генри. — Сказал, что у него "моральное обязательство накормить свою собаку брокколи". Не спрашивай. Мы тоже не поняли.
Шарлотта усмехнулась, но в её мыслях мелькнуло: «Может, и хорошо, что его не было. Меньше вопросов.»
Я сделала вид, что не слышала. Хотя — слышала всё.
Мы шли по улицам вместе, между нами висело напряжение. Никто ничего не говорил. Генри иногда бросал на меня быстрые взгляды, как будто хотел что-то спросить, но не решался.
Когда мы дошли до перекрёстка, Шарлотта остановилась:
— Мне налево. До встречи. И... Генри. Будь осторожен.
Он кивнул, почти незаметно.
— Пока, — сказала я.
Она ушла, даже не оглянувшись. Мы остались вдвоём.
— Она всегда такая? — спросила я.
— Бдительная? Только когда чувствует, что кто-то скрывает что-то важное.
Я кивнула, глядя прямо вперёд.
Он ничего не сказал. Но знал ли он, что я поняла?
***
Когда мы вошли в дом, нас встретил голос Пайпер.
— ЭТО НЕ ШУТКА, ЭТО НАСТОЯЩИЙ ПРИНЦ!
Она стояла посреди гостиной, держа распечатку с какой-то замазанной фотографией и кучей восклицательных знаков.
— Он СКАЗАЛ, что если я переведу тысячу долларов, он сможет освободить свой королевский счёт!
Крис, уставшая и с чашкой кофе в руке, пыталась сохранить спокойствие:
— Пайпер, это развод. Они ВСЕГДА говорят про королевский счёт.
— Это не развод! Он подписал письмо лично! С золотой печатью!
Джейк выглянул из кухни:
— Это наклейка от шоколадного батончика, Пайпер.
— ВЫ НЕ ВЕРИТЕ В МЕНЯ! — взвыла она и с драматичным вздохом выбежала наверх.
Я прислонилась к двери и тихо выдохнула.
Генри повернулся ко мне и прошептал:
— Добро пожаловать в семью.
Я слабо усмехнулась.
— Я начинаю понимать, почему кофе тут льётся как вода.
Он рассмеялся в ответ, качнул головой и ушёл на кухню. Я осталась в прихожей одна, но ненадолго — по лестнице с грохотом спустилась Пайпер. Она остановилась на последней ступеньке, скрестив руки на груди.
— Я тебе, между прочим, писала, — заявила она с упрёком. — По поводу клуба.
Я приподняла бровь.
— Ты же сама не пошла.
— Ну, да. — Она поджала губы, неохотно признавая это. — У меня был... форс-мажор.
— Принц?
— Не твое дело, — буркнула Пайпер, но глаза блеснули. — В общем, я передала твой «игнор» как временное явление. Они проголосовали, что тебя можно пустить на следующее собрание. Хотя один член совета был против.
— У вас что, есть совет?
— У нас всё серьёзно. Просто... не все это понимают.
Я кивнула, пряча улыбку.
— Я подумаю.
— Ты всё время «думаешь», — хмыкнула Пайпер, и уже на лестнице бросила через плечо: — Но если хочешь знать, кто в этом городе реально интересный... тебе точно стоит быть с нами.
Она скрылась наверху, оставив за собой лёгкий запах карамельных духов и после себя — множество вопросов.
Интересный? Интересный у вас тут давно определён. Он сейчас сидит на кухне и делает вид, что у него обычная жизнь.
А я... я уже не уверена, чья тайна важнее — его или моя.
И обе слишком близко к поверхности.
***
В 22:51 я сидела на краю кровати, глядя на тускло светящийся экран часов. Комната была полутёмной, прохладной, и тихой — настолько, что я слышала, как Пайпер ворочается в соседней спальне, бормоча что-то про королевские титулы во сне.
Я переоделась: чёрные джоггеры, мягкая толстовка, волосы собраны в небрежный пучок. Браслет на запястье казался спокойным — почти сонным, как будто тоже знал: впереди — ночь.
Я подошла к двери, прислушалась. Ни шагов, ни скрипа пола, ни шума с кухни. Всё затихло. Только через тонкую стену — лёгкое движение: кто-то поднялся.
Я замерла, затаив дыхание.
Из-за щели в двери я увидела, как тень прошла мимо моей комнаты. Лёгкий звук открываемого окна и... тишина.
Я бросилась к своему. Аккуратно открыла створку и высунулась наружу.
Комната Генри была прямо напротив, через узкий скат крыши. Я увидела, как он ловко перелез на подоконник, скользнул вниз по балке и спрыгнул во двор. Беззвучно. Уверенно.
Я вздохнула.
— Ну, вперёд, — прошептала я себе.
Сложно сказать, кто из нас был глупее — он, решивший залезть на вражеский корабль, или я, решившая следовать за ним.
Я перелезла через подоконник и поставила ногу на край карниза. Металл был прохладным, узким, неровным. Я осторожно перешагнула на черепицу и поползла к стоку, цепляясь пальцами за выступы.
В какой-то момент каблук кроссовки соскользнул. Я с глухим шорохом проскользнула вперёд и, прежде чем успела выровняться, согнулась и резко задела руку об острый край водосточной трубы.
— Ах, — вырвалось сквозь зубы.
Кожа на предплечье тут же вспыхнула болью — тонкая, яркая царапина прорезала кожу. Тепло, немного липко.
— Отлично, — прошипела я, оглядываясь.
Генри уже был далеко — его силуэт мелькнул за кустами у калитки.
Я спустилась медленно, сжав зубы. Адреналин заглушал боль. Сейчас было не до крови. Не до осторожности. Сейчас — до правды.
**
Добраться до старой платформы было несложно. Я знала маршрут, пряталась в тенях, старалась не наступать на сухие ветки.
За большим ангаром, где прятался чужой корабль, я спряталась в кустах. Воздух здесь был тёплый, насыщенный странным запахом топлива и озона. Я затаилась в кустах, не двигаясь, вытирая ладонью кровь с царапины. Мелкая, но неприятная.
И тогда я его увидела.
Генри стоял у самого края погрузочной платформы, в темноте, освещённый только косым светом ночных прожекторов. Один. Без Капитана Чела. Без поддержки. Только он и грузовой корабль.
Он огляделся по сторонам, достал что-то из кармана — блестящий серебристый блстер с жвачкой. Я едва не рассмеялась — нервно, тихо. Серьёзно? Жвачка перед боем?
Он бросил её в рот, разжевал, надул пузырь... и вдруг — ПУХ!
Вспышка голубой энергии — и за секунду вместо обычного мальчишки передо мной стоял герой.
Синий костюм плотно облегал плечи, алый знак на груди словно светился в темноте. Он поправил перчатку, поднял подбородок и выпрямился. Уверенный. Настоящий.
Опасный Малый.
Мой мозг завис на секунду.
До этого момента всё было догадками, мыслями, странными совпадениями. Но теперь — доказательство. Он стоял там, живой, готовый к миссии. Один.
Не актёр. Не легенда. Мальчик из соседней комнаты, который только что вышел на задание, чтобы — как я слышала — спасти Капитана Чела.
Я медленно сползла ниже в кустах, затаившись между ветвями, сдерживая дыхание.
Он герой. Он идёт спасать другого героя. И никто не знает... что я тоже здесь. Что я видела всё это. Что я уже на борту — своих решений.
А значит, назад пути нет.
....