Глава 5
282 год. Академия Золотого Дракона на острове Сарто
Десятикурсница Фаэлитин Аэн-Найло уже обращалась с книгами неподобающим образом, пусть еще и не видела себя в качестве библиотекаря ни в ближайшем будущем, ни в каком другом.
Сулой Руало сидела на кресле с ногами и по кругу фальшиво мурлыкала всем осточертевший мотивчик. Ее волосы лежали в каком-то удивительном беспорядке, впрочем, напрягающем только окружающих, но не саму девушку. Вдобавок, они были мокрые – как у всех дженази воды. Глаза Сулой светились опасной хитринкой даже в состоянии покоя. Голубая строчка по воротнику рубашки выдавала, что она учится на факультете магии, в остальном же ее можно было принять скорее за искательницу приключений, чем за прилежную студентку.
Судя по ее выражению лица, с которым она, чуть прищурившись, следила за Фаэлитин, Сулой и сама прекрасно это осознавала.
Фаэлитин, одетая в полный комплект формы, кроме плаща,стояла на столе и тщетно пыталась дотянуться до верхней полки огромного библиотечного шкафа. Форма не ней была такая же, но в идеальном порядке, как и обувь, и волосы. Зато воздух вокруг уже потрескивал от напряжения и едва сдерживаемого бешенства: она явно из последних сил держалась, чтобы не поддать по нужной книге заклинанием помощнее и наслаждаться позорной капитуляцией всей полки.
– Я же говорила, – хихикнула Сулой, – это изначально не...
– Сулой, заткнись! – зашипела Фаэлитин, не оборачиваясь. – Еще один звук, и я тебя в окно выкину!
Та ничуть ее не испугалась, только лениво глянула на огромное, однако запертое окно в конце прохода между книжных шкафов. На губах у нее появилась шкодливая усмешка, и она уже собиралась что-то сказать, но Фаэлитин вдруг сверкнула угрожающим оскалом, выбросила руку в сторону, и створки окна с грохотом распахнулись.
– Все-все, я поняла, поняла, – Сулой не очень достоверно изобразила покаяние.
Вряд ли она просидела бы в тишине дольше пары минут, но этого времени как раз хватило, чтобы Фаэлитин надоело ее занятия. Потеряв терпение, она выругалась и, резко присев, принялась выкидывать книги с ближайшей к столу полки.
– Растопка для барбекю, чтобы отвлечься? – мгновенно не удержалась Сулой.
– Жаркое из дженази. Пошла вон!
– Как же нехорошо так обращаться с вверенными тебе подопечными! Я ей все расскажу!.. – при этом на голубоватом хитрющем лице не промелькнуло и тени обиды.
От такой наглости Фаэлитин даже обомлела. Оставила книги в покое и медленно повернулась к ней с улыбкой, постепенно становящейся чуть ли не по-матерински ласковой.
– Кому это ты расскажешь? Ривз? Я тебя умоляю! Даже тот твой трюк с водопадом в столовой и то был смешнее.
– Декану Мерлин, конечно, – ухмыльнулась Сулой.
У Фаэлитин покраснели уши.
– Она мой декан уже десять лет и точно знает, что крошечных нежизнеспособных дженази-младшекурсниц я не обижаю. А если я вообще кого-то и обижаю, то по нему это сразу видно. Твое слово против моего, милая.
– Тогда Ривз, – нежизнеспособная дженази-младшеклассница пожала плечами.
Фаэлитин только фыркнула, ухитрившись в один этот звук вложить и беззаботность, и уж слишком очевидное "да пошла она", а потом вернулась к своим книгам. Когда их набралось достаточно, она наскоро сложила из них башенку и легко вспрыгнула на нее.
Теперь вожделенная книга поддалась – и Фаэлитин, мало заботясь о посторонних глазах и ушах, с чуть ли не кошачьим урчанием вытряхнула из-под обложки пухлый конверт. Через мгновение он уже исчез во внутреннем кармане ее жилетки, книга вернулась на место, а Фаэлитин спустилась на стол. Импровизированную лестницу она одним пинком отправила обратно на полку, даже не потрудившись поставить книги корешок к корешку, а потом спрыгнула на пол и с видом святой невинности исчезла между книжных стеллажей.
Сулой вздохнула, проводив ее взглядом. Напоследок оглянулась на так и оставшееся открытым окно, призывно поскрипывающее на легком ветерке – и растаяла в воздухе, будто ее тут никогда и не было.
ххх
Так уж получилось, что через год, когда они поступят на пятый курс, Сиэса Филитэарна Феррерса, близко сдружившегося с Фаэлитин, определят в одну команду с вверенной ей подопечной-дженази. Фаэлитин к этому моменту уже выпустилась из Академии, но слухи об их приключениях доходили до нее быстро – во-первых, она всегда держала руку на пульсе, а во-вторых, нашелся друг, который пересказывал ей все, что она могла пропустить.
Но тогда они ни о чем таком и не думали. Фаэлитин готовилась идти в императорскую стражу, элитный отряд при дворе, подходящий боевой чародейке без дома и семьи как нельзя лучше. Сулой донимала ее в свободное время, Сиэс увлекся налаживанием своей личной жизни... Это был спокойный год – последний перед чередой потрясений.
Занятие по теории направлений магии Фаэлитин, как истинная чародейка, благополучно проспала прямо на столе. Соседка по парте, серьезная человеческая девушка, сначала пыталась будить ее, но вскоре сдалась и просто накрыла учебником. Так хотя бы не было видно, как надежда и будущее факультета капает слюной на совершенно чистую тетрадь и заодно себе на рукав.
Однако минут за десять до конца лекции Фаэлитин встрепенулась, села ровно и парой заученных движений привела в порядок форму. Она все еще выглядела ужасно сонной, но это не помешало ей при первой же возможности, как только грустный полуэльф-преподаватель отвернулся к доске, прошмыгнуть к двери за рядами студентов и выскользнуть в коридор.
Соседка только головой покачала – но Фаэлитин уже исчезла где-то, и ей было решительно все равно.
Она подгадала так, чтобы оказаться у дверей столовой за секунду до нежного перезвона, который, разлетаясь по Академии, обозначал начало обеденного перерыва. Через мгновение она дернула двустворчатые двери на себя, используя весь свой невеликий вес...
И вдруг спиной налетела на кого-то, и этот кто-то был слишком жестким и огромным для эльфа или человека, если они, конечно, не разгуливали в полном рыцарском панцире средь бела дня.
– Ой!
У нее над ухом кто-то ехидно хмыкнул, Фаэлитин обдало горячим дыханием с ярким запахом табака и специй. Она обернулась, и на ее лице впервые за день промелькнула искренняя улыбка.
– Какая приятная встреча, – мурлыкнул Сар. – Позвольте помочь милой леди?
Фаэлитин сверкнула на него хитрым прищуром:
– С дверью – да, с гренками – только попробуй.
– Ты не изменяешь себе. Я рад...
Они зашли в столовую как всегда первыми, переговариваясь о чем-то, как в прошлом году или в позапрошлом, или за несколько лет до этого. Баласар был старше Фаэлитин на год, и пока она готовилась к выпуску из Академии, сам вернулся в родные стены уже в качестве молодого преподавателя. На отношения друзей это не повлияло – разве что позволило больше не попадаться на распитии хмельных напитков, а спокойно запираться в опустевшей аудитории.
Фаэлитин почти дошла до конца стола и ссыпала третью креманку гренок в свой фарфоровый чайник, когда в зал начали заходить студенты. С ними вбежал и запыхавшийся, но не подающий виду Сиэс, а за его плечами маячила неотвратимая Сулой.
Сара окружила разношерстная стайка алых жилетов и накидок с воинского факультета, и он шутливо отбивался от них, пытаясь отстоять свой обеденный перерыв. Воспользовавшись тем, что за их спинами ее не видно, Фаэлитин опустошила последнюю креманку и невозмутимо принялась за салат, поставив чайник поближе к себе.
Сиэс вскинул бровь, но ничего не стал говорить.
– Мимо тарелки кладешь, – с набитым ртом сообщила Фаэлитин.
– Что?
– М... Ты так меня осуждал, что фасоль мимо тарелки положил, – любезно объяснила она. – Но это не беда, в отличии от, – он стрельнула глазами в Сулой, – от некоторых.
– Прости, – Сиэс глянул на пятно на скатерти и, философски пожав плечами, пересел на соседнее место, заодно заботливо переставляя поближе к себе и еду Сара, – я не знал, куда ее деть, и она притащилась со мной.
– Надеюсь, ей скоро это надоест.
– Я бы не был в этом так уверен, но что нам остается?..
Сулой замахала вилкой между ними.
– Эй! Я все еще здесь!
Сиэс вскинулся и, изобразив на лице гаденькую вежливую полуулыбку, приветственно помахал ей рукой, – а потом за мгновение посерьезнел и вернулся к своей фасоли.
– Вы ужасные друзья, – вздохнула Сулой.
Фаэлитин стащила у Баласара из тарелки фрикадельку, пользуясь тем, что он все еще стоял спиной к столу.
– Вовсе нет, – она наконец посмотрела на дженази прямо. – Но я хочу быть как можно дальше от твоей невероятной возлюбленной Ривз, так далеко, как это возможно, и до навязчивой идеи, что мы как-то можем тебе с ней помочь, это мне удавалось, правда! У Феррерса вообще своих дел и планов по горло, и, поверь, ни в одном из них психоанализа Ривз нет и не будет. А он, – она кивнула на Сара, почти погребенного под восторженными студентами, – как видишь, даже поесть не может из-за работы. Ты правда хочешь, чтобы мы все бросили и подыгрывали тебе в твоей безнадеге?
Сулой замерла, уже открыв рот, но еще не придумав, что она может на все это ответить. Выглядела про этом она так, как будто сейчас или взорвется, или сначала заплачет, а потом взорвется. Скорее первое, хотя деньги никто из присутствующих бы на это ставить не стал.
– Ты жестока за рамками приличий, – вставил Сиэс, глядя на Фаэлитин укоризненно.
Она сделала вид, что смутилась.
– Ну, кто-то же должен был это сказать...
Сар как раз отбился от студентов, кажется, обожающих своего нового мастера меча, и лихо перепрыгнул через скамью, усаживаясь к ним за стол.
– Должен был сказать что? – он сиял и даже не скрывал этого, и вместе с ним необъяснимо засветился от удовольствия и Сиэс. – Какой все-таки интересный день, правда, Сулой?
Она смерила его таким взглядом, что кто угодно кроме дракона бы поперхнулся.
– Из того, что я слышал, Литти, ты как будто очень симпатизируешь многострадальной Лириане Ривз, – не моргнув и глазом, Сар отправил в рот сразу две фрикадельки, – а это еще только вторник.
– С чего ты...
– Да-да, уж слишком сильно ты ее от Сулой бережешь, – подхватил Сиэс, которому потребовалась всего секунда, чтобы разобраться, к чему Сар клонит. – И не смотри на нас так. Лучший способ доказать, что мы не правы – согласиться помочь Сулой.
Необычно притихшая дженази с плохо скрываемым удивлением уставилась на него. Сиэс, с которым они уже четыре года учились на одном курсе, любил поддразнить ее по мелочам и частенько огрызался, сохраняя вид высокомерной отстраненности, но мало когда стремился помогать. Справедливости ради, золотой эльфийский мальчик ей чаще мешал, еще и близко дружил с Фаэлитин, но...
– Понимаешь, Литти, – Сар тем временем уже полез за добавкой, не переставая при этом ухмыляться и болтать, – так уж получилось, что мы втроем – единственные, с кем эти твои штучки не работают, потому что мы твои лучшие и единственные друзья. Считая Сулой, хочешь ты того или нет, – он хмыкнул. – И мы предлагаем тебе развлечение века – так зачем тебе отказываться?
Фаэлитин задумчиво посмотрела сначала на него, потом на Сиэса.
Было видно, что ей отчаянно не хочется встревать в глупые проделки, но сил сопротивляться остается все меньше. Решающим стало то, что она увидела, взглянув на островок эльфийского великолепия в их скромной компании: Сиэс умело сдержал улыбку, но все легко читалось по его глазам – в них бесились маленькие безумные дьяволята, предвкушая веселье.
А против этого Фаэлитин никогда не могла устоять.
ххх
На время Сулой угомонилась – если к ней вообще было применимо это слово. Но она ненадолго пропала из поля зрения друзей, и поздним вечером пятницы в маленьком кабинете, где обычно проходили занятия по углубленным теоретическим дисциплинам, ее не было.
Сиэс сидел на кафедре возле доски и, смеясь над чем-то, активно жестикулировал и размахивал уже откупоренной бутылкой вина. Сар в едва накинутой на плечи блузе поигрывал каменными мышцами под роскошно-алой чешуей, пока со слов Сиэса пытался повторить позу прекрасного героя из его рассказа. И, судя по таким же роскошно-алым эльфийским ушам, герой был действительно прекрасным.
Все окна были открыты настежь, темные шторы полоскались на ветру далеко снаружи башни, а в кабинет свободно текла пряная, густая и теплая тьма.
Вдруг дверную ручку кто-то с силой рванул снаружи.
Сиэс дернулся, обливаясь вином. Мгновение, и за кафедрой уже стоял прилежный, собранный студент Феррерс, правда, с подозрительно поблескивающими глазами, но все еще идеальный, с какой стороны ни глянь. Сар же не потрудился даже застегнуть рубашку, когда распахнул дверь даже раньше человека по ту сторону.
– Не вздумайте сказать мне, чем вы тут занимались. Привет, мальчики!
На пороге стояла вечно опаздывающая Фаэлитин, и сумка у нее многозначительно позвякивала стеклом и шуршала бумагой вроде той, в которую заворачивают обычно хороший сыр.
Сиэс тут же расслабился: опустил напряженные плечи, вытащил обратно из-за кафедры свою бутылку и легко запрыгнул на прежнее место, причем легко опершись ради этого о столешницу только одной рукой.
Идеальный студент исчез, вместо него красивый остроухий негодник отсалютовал подруге и хлебнул вина прямо из горлышка, да так, что по подбородку побежала рубиновая капля. В свете единственно канделябра на три свечи блеснуло фамильное кольцо на изящном пальце, остальное же тонуло в полутьме, будто сон.
Может быть, сном оно и было – мимолетным мгновением между необходимостью следовать своему долгу, бороться за чужие идеалы, драться, быть ответственными, оправдывающими надежды и одинокими.
Сар уже миновал четверть жизни, хотя в день, когда они познакомились с Литти, он едва перешагнул из детства в раннюю юность. Эльфы за это время не изменились вовсе, разве что почувствовали, что бессильны перед течением времени, и эту боль им предстоит пронести через всю свою долгую-долгую жизнь. Но пока...
– Как же я обожаю пятницы, – пробасил Сар, живо запирая за Фаэлитин дверь, при этом так и не отводя от золотого чуда на кафедре взгляд. – Больше пятниц я люблю только момент, когда Феррерс после долгого ожидания вот так резко берет и входит прямо в...
– Эй! Имей совесть! – прикрикнула Фаэлитин.
Баласар невозмутимо продолжил, скалясь своей драконьей ухмылкой:
– ...обеденный зал и снова меня игнорирует, а я понимаю, что мне предстоит очередная роскошная неделя, состоящая из прогулок виноградникам, обсуждения различий школ фехтования, дегустации сыров и презрения кое-чьего отца. Держи свои грязные мысли при себе, Литти.
Фаэлитин отвесила ему подзатыльник и запрыгнула на стол в первом ряду, невольно повторяя позу Сиэса, как зеркало. Тот перехватил ее взгляд и подмигнул ей.
– Давайте оставим все грязные мысли в покое и лучше выпьем. На этой неделе поводов было предостаточно!
– Да, точно. Сулой.
– Сулой и дама ее сердца.
– Не знаю, как вам, мальчики, а мне нужен бокал!
Баласар с видом фокусника извлек доисторический хрустальный ужас из ближайшего ящика, наполнил из своей бутылки и галантно протянул ей. У Сиэса, что ли, научился?..
Они выпили, переглядываясь и хихикая.
– А что у тебя, какие-то экзамены вроде, нет? – Сиэс кивнул Фаэлитин, когда вино убыло вполовину.
Та зевнула:
– Пока в качестве пробы. Основные начнутся позже, но меня они волнуют так же мало, как и обычно. А вот как ты собираешься сдавать, а, Феррерс?
– Ну уж он-то сдаст, там такие таланты, – Баласар ухмыльнулся и, довольный произведенным эффектом, обернулся к возмущенно вскинувшемуся Сиэсу, – удачи на экзаменах, дорогой.
Ближайшие несколько минут Фаэлитин в абсолютном восторге наблюдала, как пусть и высокий, но только по эльфийским меркам, Сиэс бросается на драконорожденного мастера меча, чтобы убить его на месте с особой жестокостью, а тот улыбается и ни капли не протестует. В итоге оба повалились на пол, и этот драконорожденный мастер меча, вместо того чтобы с честью погибнуть на месте, мягко загасил силу удара о камни своей спиной и как бы невзначай подставил руку, чтобы эльф-берсерк не саданул локтем по углу шкафа.
О, если бы Фаэлитин обладала даром менестреля!.. Впрочем, без дара эффект будет еще лучше!
И она набрала в легкие побольше воздуха и затянула непристойную частушку про межрассовые браки. Впрочем, не успела Литти войти во вкус, как драматичный бой прекратился.
Они снова сидели втроем за выпивкой, звенели бокалы, из-под стола возникли новые бутылки, и Сиэс уже деловито резал сыр кинжалом с золотой рукоятью, а Баласар таскал кусочки у него из-под руки.
– Какой кошмар, – Фаэлитин не сдержала нервный смешок, обращаясь больше к себе самой, – боги, ну почему именно Ривз?!
– Сулой у нас противоречивая натура. Может быть, захотелось экстрима, – Сиэс пожал плечами. Его рубашка немного съехала в сторону, открывая под воротником цепочку кулона и следы от крепких поцелуев, алыми пятнами уходящие вниз. – Не могу ее осуждать, хотя поддеть, конечно, хочется просто ужасно!
– Мы ожидали, ты выкажешь ей больше поддержки. Вы же однокурсники, а у тебя, конце концов, богатый опыт...
Баласар рокочуще расхохотался, а Сиэс запустил в Фаэлитин винной пробкой. Вопреки обыкновению, даже попал – и она, скорчив гримасу пострашнее, рухнула на стол, сраженная наповал. Пролежала так ровно секунду, а потом не выдержала и затряслась от тихого, рвущегося наружу смеха.
Они были вместе уже четыре года – так мало для эльфов и так много для общих воспоминаний. Фаэлитин не призналась бы об этом вслух, но эти вечера были ей так дороги, что хотелось остаться в них навсегда. Их она любила больше даже блаженного полусна над книгами в библиотеке или того чувства, когда данная от рождения сила оказывается у тебя в руках в виде огромного фаербола.
Сиэс редко за пределами этого кабинета по пятницам или редких моментов, когда они оказывались вместе между занятий, выглядел таким бодрым, веселым и расслабленным, потому что каждый день своей жизни вел себя, как золотой наследник Феррерсов, выглядел ослепительно и оставался недостижимым идеалом, прохладным, исполненным достоинства и ужасно от этого уставшим. Сар и вовсе отдыхал только в эти редкие часы с друзьями – каким-то образом студенты доставали его даже в преподавательской ванной, хотя это годами считалось невозможным.
Фаэлитин села, снова подняла бокал. Дождалась, пока все внимание будет приковано единолично к ней, и проговорила, ловя тусклый свет от канделябра в хрустальные грани:
– Давайте выпьем за нашу гадкую компанию. Включая прогульщицу Сулой, конечно. Постараемся не разрушить это место раньше времени – но и отказываться от веселья тоже не будем!
Более обязательная часть "гадкой компании" выпила, надеясь, что одной не менее гадкой дженази там на свидании славно икается.