History 8
Отец зашёл в тот момент, когда я как ни в чём ни бывало поправляла одеяло. В голове крутился недавний подслушанный разговор, а мозг напрочь отказывался обрабатывать эту информацию. Что за бред вообще происходит? Голова опять заныла, и, плюнув на всё, я решила просто отдохнуть.
— Пап, я хочу отдохнуть и поспать.
— Да, конечно, доченька, — одобрительно кивнул отец и, немного подумав, добавил: — Думаю завтра с утра тебя можно будет забирать домой, а теперь отдыхай.
Двери закрылись, и я осталась одна. Перевернувшись на бочок, уткнулась взглядом в окно и даже не поняла, как уснула. Мне снился тёмный, сырой и очень пугающий подвал. Стены пошарпаны, где-то капает вода, и одна единственная металлическая дверь была выходом из этого места. На холодном полу слева в углу был небрежно скинут тонкий, местами дырявый матрас. Взгляд наконец привык к темноте и слух больше не раздражал монотонный звук капающей воды. Я услышала то ли стон, то ли всхлип маленького ребёнка. Внутри всё заледенело, ладошки вспотели, а губы сжались в одну тонкую полосу от страха. В том самом углу на матрасе кто-то лежал. Первой моей мыслью было бежать! Но сердце сжалось, ведь там ребёнок...
Выпустив холодный пар изо рта, я тихонько двинулась к матрасу. Остановившись в шаге, прикрыла ладонью рот. Глаза наполнились слезами от ужаса, что я увидела перед собой. Ребёнок лежал ко мне спиной. Ручки и ноги были очень худыми, а волосы грязными.
— Малыш? — звук собственного голоса разнёсся эхом.
Тельце шевельнулось и повернулось ко мне. И в этот момент моё сердце сковал ужас. Я закричала, упав на колени, по щекам бежали дорожки из солёных слёз, а страх застыл перед глазами. В этом худом, измождённом ребёнке я узнала себя...
***
Я проснулась с тихим ужасом, не понимая, правда это или нет. Что если... меня в детстве похищали? Эта мысль не давала мне покоя, я отгоняла её от себя, как назойливого комара. Не хочу верить! Господи, мне это всё уже так надоело! Постоянная боль в голове стала моим постоянным состоянием, и эти ужасные отрывки...
— Госпожа Ким, я захожу — тихий стук, а потом открывание двери заставили прийти в себя.
Зашла девушка лет 25-30 в одежде медсестры, волосы убраны в пучок, а в руках медицинская карта. Она подошла, аккуратно положив ладошку мне на лоб, быстро записала что-то в книжку.
— Были ли у вас головные боли, может быть, головокружение?
— Нет, всё хорошо, ни того, ни другого не было, — тут же соврала я. Нет, ну, а что? Если скажу, что было, меня скорей всего оставят тут, а домой хочется невыносимо.
Девушка прищурила глаза и с минуту смотрела на меня. Когда это испытание закончилось, она, вздохнув, опять отписала что-то в книжонке.
— Хорошо...
Ещё через час после её ухода ко мне зашёл мой лечащий врач. Проверив моё состояние, он дал добро на выписку. Я тут же позвонила маме и попросила, чтобы за мной приехала машина. Минуты шли, а я накручивала круги по своей палате, нервно кусая губу. Столько дел, а водитель где-то копошится. Нужно поговорить с Чимином и Чонгуком. Может, они мне расскажут или подтвердят мои мысли. Одно из двух.
В палатные двери опять постучали, и я вприпрыжку мигом добежала. На пороге стоял мой водитель. Чёрный костюм и его седина стали мне настолько родными, что он давно был не только моим шафёром, но и верным другом.
— Госпожа Ким, я рад видеть, что с вами всё хорошо, — в глазах плескалось беспокойство за меня, что заставило моё сердце потеплеть. — Я взял на себя смелость привезти вам сменную одежду, заехал в магазин по пути. — И, вручив мне два аккуратных пакета, сказал, что подождёт в машине внизу.
В пакетах я нашла джинсовый сарафан, сверху пушистый белый кардиган и сандалии. Оценив выбор, я быстренько переоделась и спустилась вниз. Машина была припаркована возле входных дверей, поэтому, быстро запрыгнув на заднее сиденье, перевела дух и поблагодарила за вещи, в голове прикидывая, что нужно обязательно выписать ему премию.
Как-то быстро для меня мы оказались дома. Едва я зашла в холл, мама выбежала в простом платье, что меня, конечно, удивило. На моей памяти она никогда не позволяла себе ходить в простых вещах, да ещё и днём. На лице были заметны тени под глазами, и только сейчас я увидела проступившие морщинки. Она крепко меня обняла, расцеловав в щёки.
— Доченька, прости, что не приехала за тобой. Я решила сама приготовить тебе обед, — пока до меня доходили её слова, мама утащила меня за руку в столовую.
Стол уже красовался множеством блюд, так старательно приготовленными мамой. Вторым шоком было то, что я увидела Марка с отцом, о чём-то беседовавших. Они стояли возле большого окна в конце столовой. Обернувшись на мой оклик, оба улыбнулись и поспешили ко мне.
— Марк, давно ты у нас? Где Чимин? — после тёплых обниманий, сидя за столом я озвучила мучившие меня вопросы.
— Приехал незадолго до твоего приезда. Чимин... он пока занят делами компании, но как освободится, сразу же приедет.
Его ответ заставил меня насторожиться, что-то не так, но мне опять не хотят говорить. Вздохнув, я сделала вид, что повелась на его откровенную ложь и постаралась насладиться обедом. Спустя время, когда Марк уехал, снова прокручивала у себя в голове возникшие вопросы: что случилось с Чимином и Чонгуком? Они обязательно меня бы навестили, но что им помешало? Как не хотелось мне это признавать, но в детстве со мной что-то случилось, из-за чего я забыла Чимина и детали юного возраста. Но все как воды в рот набрали. Молчат, и всё тут. Или, может, рассказать им мои догадки? Айщ!
В немой истерики взворошила волосы на голове, от чего они превратились в воронье гнездо, и топнула ногой. Как же бесит! Со стоном повалилась на кровать и прикрыла глаза. Да ещё и эта помолвка с Марком... я его, конечно, люблю, но как брата. Какая из нас пара может быть? Очередной вздох прервал короткий стук в дверь.
В комнату вошла мама, уже посвежевшая и в другом наряде. Она окинула меня взглядом, и её глаза округлились. Хмыкнула, ещё бы, выгляжу я сейчас, как пугало огородное.
— Джису, милая, у меня к тебе разговор, — подойдя, присела рядом со мной и, взяв за руки, посмотрела в глаза. — Скажи мне одно и только честно... тебе ведь не нравится Марк как парень? Я вижу, что ты его не любишь...
— Да, мам, всё правильно. Марк отличный парень, я люблю его как брата, но не вижу в нём своего будущего мужа, — вздохнула, с души пропал огромный камень, который так долго меня тяготил.
— Я всё поняла. Дорогая, не волнуйся, всё будет хорошо, я не пожертвую твоим счастьем... — встав с кровати, мама воинственно сверкнула глазами и прежде, чем я успела что-то сказать, вышла из комнаты.
И что это вообще было? А вечером за ужином мне сообщили о званом мероприятии в нашем загородном особняке, который состоится уже завтра. Но что странно, не сообщили в честь чего...